А может, к черту любовь?

— Зачем мы это слушаем, Илья? — спросила Габи, на секунду отвлекшись от маникюра. Ее ноготки были и без того идеальны, но она все равно не переставала полировать их, прикусив нижнюю губу ровными белыми зубами. Курякин бросил на нее хмурый взгляд и крепче перехватил ручку прослушивающего устройства. — А вдруг он расскажет ей про наши настоящие планы? — Длинный женский стон прокатился по комнате и его подхватил второй: гортанный мужской. Габи закатила глаза, Курякин еще сильнее сжал ручку прослушивающего устройства, а по его щекам заходили злые желваки. — Вдруг он серьезно увлекся этой бабой? — Бабой? — сыронизировала Габи. — Она только выглядит как женщина, но ты и сам знаешь… Курякин немного покраснел, но скорее от злости, чем от смущения. Шум нарастал, особенно стоны Соло — непристойно длинные и довольные. Курякин и представить себе не мог, когда начал работать с этим омегой, приставленным к нему верхушкой ЦРУ и КГБ после успешной миссии в Германии, что ему придется мириться с таким непрофессиональным поведением. Это было попросту возмутительно. Особенно после того, как оказалось, что Виктория Винчигуэрра должна помочь им войти в доверие к одному из чилийских магнатов. Их тройка просуществовала всего пять месяцев и выполнила без малого восемь заданий. Винчигуэрра была хорошим агентом, быстро сделала свое дело и помогла им уйти от погони. Но спустя три недели снова появилась на пороге отеля в Монте-Карло, где они втроем ждали указаний Уэверли, прежде чем переправить нужные документы в Лондон. Холеная, красивая альфа, для которой не существовало слова «нет». Виктория недолго ходила вокруг да около, но во время миссии завалить Соло в постель не было возможности. Курякин не спускал глаз с Габи, которая выступала как наживка, а Соло готовился к проникновению в особняк. Лишний раз в душ отлучиться было некогда, не то что крутить романы. За те несколько месяцев, что они притирались друг к другу, Курякин почти смирился с тем, что Соло — омега. Хотя, когда сообщили о том, с кем ему предстоит работать, сильно разозлился. Даже подумывал ненадолго уйти в отставку и уехать в Москву. Спасло лишь врожденное упрямство и нежелание сбегать от трудностей, но теперь он понимал, что может и не зря так отнесся к нему с самого начала. Только сумасшедшие американцы могли додуматься до того, чтобы завербовать в свои ряды омегу. Шатающаяся люстра и кульминационные стоны трахающейся парочки были тому доказательством. Бурный финал сменился полной тишиной. Курякин даже потряс свой аппарат, но тот все так же молчал. И это бесило, как и сам факт того, что Соло пошел в номер этой альфы и здорово повеселился, пока они вынуждены были сидеть как на иголках. Габи отложила пилочку и взглянула на него. — Ты извращенец, Илья, — совершенно спокойно сказала она. — То не я извращенец, то извращенец этот Ковбой, который позволил бабе трахать себя, — парировал он, но Габи не понимала. Она ведь была бетой. — Завидуешь ей? Курякин бросил на нее злой взгляд. — Не настал еще тот день, когда я начну завидовать бабе. Габи откинулась на спинку дивана и скрестила ноги. — Я вот никогда не понимала, даже на уроках биологии в школе. Если она альфа и у нее есть член и узел, то какая она тогда женщина? Курякин опустил прослушивающее устройство и спрятал его в тумбу у входа в спальню. — Баба та есть, у которой груди, — ответил он. — Да и какая она альфа? Нет в ней силы. — А может, Соло как раз и нравятся такие. Красивые, высокие, светловолосые? — губы Габи расплылись в дразнящей улыбке. — Может, он устал ждать? — Чего? — непонимающе спросил Курякин. — Ничего. Габи встала и поправила стильное черное платье-футляр. Туфли лежали возле дивана, и она посмотрела под ноги, чтобы быстро надеть их. — Мы не роботы, Илья, в отличие от тебя. — Что ты хочешь сказать? — Хочу сказать, что если бы меня не ждал дома муж, я бы тоже сходила в номер Винчигуэрры. По тому, что я услышала, можно смело судить, что вставляет она неплохо, — засмеялась Габи, заметив хмурое лицо Курякина. — Я буду в спальне, позвоню Карлосу. Он задумчиво посмотрел на потолок, люстра все еще еле-еле покачивалась. Хотя, что бы там ни говорила Габи, Курякин все равно считал, что заводить отношения агентам — дурной тон. Да и попросту недальновидно, но Соло редко следовал ограничениям. Поэтому и попал на крючок ЦРУ. *** Соло пришел под утро. Осторожно открыл дверь, чтобы не привлекать лишнего внимания, но Курякин ждал, сидя на кушетке и методично чистя табельный пистолет. Стоило Соло обернуться от двери, и он тут же увидел его. — Ты когда-нибудь спишь? — с ноткой раздражения спросил Соло, неохотно натягивая пиджак. Рубашка на нем была застегнута криво, а волосы — неопрятно взъерошены. Курякин старался не вдыхать слишком глубоко тот коктейль из запахов, который исходил от Соло. От него разило потом, спермой и резкими духами Винчигуэрры. — Уж явно не тогда, когда мой напарник крутит с чужим агентом, — не сдержал презрения Илья. — Тебе бы тоже стоило смахнуть пыль со своего прибора и пустить его в дело. — С тобой никакой прибор не заржавеет, — фыркнул Курякин. — А где Габи? — уточнил Соло. — Спит. Ушла еще до того, как вы угомонились. — Не поленился подслушать? И как тебе? Курякин встал, окидывая Соло неодобрительным взглядом. — Не льсти себе, Ковбой, я лишь приглядываю за тобой. То и есть моя работа. Соло молча наблюдал, как он идет к двери своей спальни. Курякин решил, что в следующий раз им стоило снять отдельные номера, раз уже начали заходить разговоры о неприкосновенности личной жизни. *** — Ты оденешь это. И точка. В аэропорту на Соло поглядывали косо, в основном из-за того, что омеги в Абу-Даби не ходили открыто, демонстрируя свое лицо любому желающему. Габи уже безропотно натянула черный никаб и закрыла лицо. — Я американец и не стану это носить. Курякин сжал губы и скосил взгляд на Габи. — Я не буду его уговаривать, — капитулируя, вскинула руки она. — Решайте сами! Соло все еще стоял и осматривал обстановку. Высокие панорамные окна, хромированные лавочки, сидящих на них местных жителей в длинных балахонах и обычных туристов в европейской одежде. Несмотря на хорошую систему вентиляции, в зале было душно, солнце палило сквозь стеклянную преграду, согревая все, до чего могло дотянуться. Теплый лондонский костюм тут же стал казаться неуместным. Им поручили вывезти из этой страны одного одаренного шифровальщика, который выразил желание сотрудничать с Западом. Но работодатели из штаба Зион совсем не разделяли его желание покинуть Эмираты. Даже планировали приставить к нему супруга для того, чтобы не сбежал. И омега решился предложить свои услуги ЦРУ. — Позоришь меня? По легенде ты мой омега, а я есть твой альфа, — прошипел Курякин. — Ты будешь привлекать внимание. Соло издевательски растянул губы в своей фирменной улыбке. — Не имею ничего против лишнего внимания. Тем более у меня есть причины вести себя подобным образом. Я слышал, что Бен Бау тоже против ограничений для женщин и омег, которые действуют в этой милой стране, словно мы люди второго сорта. Ты альфа, и в тебе говорит совсем другой инстинкт, но вряд ли ты вызовешь у него доверие. А нам это необходимо. Мимо проходящий мужчина задел Соло плечом, отчего того весьма ощутимо тряхнуло. Извинений, как и следовало ожидать, не последовало. Вместо этого Соло окатили ругательствами, какими именно не было понятно, но интонация читалась легко. — Черт… — выдохнул Соло, но Курякин уже поймал хама за шкирку и тряхнул его, грозно рыкнув. — Куда прешь? Незнакомец вжал голову в плечи и нервно засучил ногами. — Тише, Отелло, — остановил его Соло, — отпусти. Не стоит привлекать внимание. Курякин разжал кулак и все-таки дал мужчине уйти, но при этом сопроводил пристальным и не внушающим ничего хорошего взглядом. Он и сам не понимал, почему так разозлился. Во всем виноват Соло. — Я поймаю такси и буду ждать вас снаружи, — сообщила Габи, подхватив свой саквояж. Курякин удержал ее за руку. — Я не хочу, чтобы ты уходила далеко. — Со мной все будет в порядке, Илья, просто поговори с ним. А я побуду снаружи, — Габи убрала его руку и все-таки пошла к выходу. Соло молчал с минуту, а затем все-таки спросил: — И о чем же ты должен со мной поговорить? — То не есть важно. Догоняй ее, я не собираюсь упускать вас из виду. Особенно здесь, — Курякин сжал в руках балахон и, отвернувшись, широкими шагами последовал за Габи. Несмотря на то, что дорога до Медина Заед, заняла немного времени, с заселением в отель возникли проблемы. Свободных номеров не оказалось, хотя Габи не особенно расстроилась, скорее это стечение обстоятельств ее повеселило. Спустя сорок минут им с огромным трудом все-таки выделили двуспальный номер с балконом и видом на сонный спальный район. — Я займу одну из свободных комнат, — сказала она уже в номере, тут же стягивая никаб и совершенно не обращая внимания на сопровождавшего их швейцара. Курякин на мгновение задержался взглядом на ее ладненьких ножках, мелькнувших под задравшейся юбкой. Иногда ему казалось, что если бы Габи не была так глубоко замужем, то у них могло что-то выйти, но только не с Соло. Этим невыносимым омегой, который каждой своей новой связью бесил его все больше и больше, но избавиться от навязчивого желания совать свой нос в его дела, Курякин не мог. Виктория Винчигуэрра стала первым звоночком в череде возникающих и испаряющихся как утренний туман интрижек Соло. Но Курякина злил даже не сам факт их связи, которая не ограничилась одной ночью, а довольный вид Соло после встреч с ней. Курякин считал, что иметь длительную связь с другим агентом — это верный способ заслужить перевод или отставку. Но начальству Соло было абсолютно все равно, с кем он спал, у кого воровал и чем занимал свое свободное время, пока он покорно плясал под их дудку. Когда альфа все-таки пропала с горизонта, у него завязался короткий роман с одним очень и очень состоятельным бизнесменом в Лондоне. Габи часто шутила, что Соло никогда не смотрит на деньги, его влечет совсем другое. И Курякин догадывался, что именно. В Бельгии во время предпоследней миссии, которая затянулась почти на четыре месяца, Соло закрутил роман с женщиной-бетой Зельдой Шварц. Курякин с ног сбился, собирая на нее досье. Но так ничего и не нашел, кроме нескольких штрафов за парковку и участие в ассоциации «Зеленые долины», которая довольно активно боролась за чистоту атмосферы. Соло вытер тыльной стороной ладони взмокший лоб и взглянул в сторону пустой спальни. Кровать с большой массивной спинкой, обитой атласом с винтажным принтом, была похожа на царское ложе. На ней стоило заниматься любовью, а не спать. — Я могу лягти на диване, Ковбой, — неприязненно сообщил Курякин, как только за швейцаром закрылась дверь. — Джентльменский жест? — Думай, что хочешь. Соло скинул пиджак и расстегнул запонки. Только чертовы пижоны вроде Соло все еще носили запонки с полудрагоценными камнями и щеголяли этим. Сам Курякин предпочитал водолазки нейтральных цветов и брюки вместо новомодных джинсов. Практично и удобно. Хотя даже в такой одежде было жарковато. В нос Курякину ударила смесь запахов свежей туалетной воды и пота. Соло восхитительно пах, и за это хотелось возненавидеть этот полный предрассудков город и чересчур теплую погоду. Душ у них был один на двоих, поэтому от него отказываться Курякин не спешил, но, когда вернулся, пожалел, что оставил Габи и Соло наедине. Последний ушел на разведку в город без никаба, а Габи, казалось, научилась считывать его мысли без помощи внутривенных инъекций и сыворотки правды. Она лениво возлежала на диване, закинув ноги в туфлях-лодочках с толстым каблуком на подлокотник. — У Соло скоро течка, — как ни в чем не бывало сообщила она. — То есть важная информация, но мне-то что? - иронизировал он. Габи фыркнула. — Я подумала, что ты мог бы помочь ему в поиске альфы, — Курякин наградил ее злым взглядом. — Если тебя так бесят его интрижки, не стоит ли подумать о том, что ты бы мог провести с ним эту течку? — Я не буду спать с коллегой, тем более с этим заносчивым Ковбоем. Не говори ерунды. — Зато ты легко можешь подслушивать, как этот самый коллега спит с другими. Потому что ты невыносимый слепец и идиот, Илья? Если он будет искать себе альфу здесь, то вполне может влипнуть в какое-то архаичное дерьмо. Выплыть, может, и выплывет без потерь, но смысл? — Это не повод… Габи закатила глаза. — Вы какие-то чокнутые, вот уже год ходите по кругу! И создаете кучу проблем на пустом месте. Если бы Уэверли принял мой запрос, я сбежала бы от вас еще полгода назад! Вместо этого я вынуждена смотреть, как вы разыгрываете этот дурной спектакль. — Мы здесь не для этого. Мне все равно, что придумает Ковбой, я собираюсь работать. — И чем ты планируешь заниматься, пока Соло выходит на Бау? — съязвила Габи, наградив его своим фирменным взглядом. Курякин вернулся к чемодану и схватил свою любимую кепку. Палящее солнце Абу-Даби было не слишком благосклонно к чужакам, и она явно еще ему пригодится. — Я тоже пойду в город, — сообщил он, направляясь к двери. *** Найти Соло оказалось несложно. Высокий европеец в дорогом костюме — не слишком ловкая маскировка, если хочешь затеряться в таком месте. Но Соло даже не пытался. Сначала он пошел на рынок Сук Шааби, перебросился парой слов с торговцем посудой, купил лепешку и осел на площади в маленьком кафе. Курякин следил, ожидая, что кто-то подойдет к нему, но, когда спустя двадцать минут этого не произошло, решил присоединиться. Соло не удивился его появлению, словно только этого и ждал. — Решил освежиться? — Ты передал послание? — сквозь зубы спросил Курякин. Он обошел столик и сел напротив. — И даже получил ответ. Но как же твоя забота, мой дорогой Большевик, разве ты не хочешь меня достойно поприветствовать? Я ведь твой омега, обнимешь меня? — глаза Соло лукаво блестели от явной насмешки. Курякин прищурился. — Если бы ты был моим омегой, тебе не поздоровилось бы за такие выкрутасы. — Но я не твой омега, — резонно заметил Соло. — То есть верно. Курякин тяжело вздохнул и подсел ближе. — Прикасаться к тебе я не буду. Разит. Соло нахмурился, но так ничего и не ответил. Через десять минут они оба, не сговариваясь, встали и пошли в отель. Местные косо посматривали на Соло, кое-кто даже шептался, но присутствие другого альфы быстро остужало их пыл. Несомненно, состояние Соло не было так уж хорошо замаскировано и стоило ли ехать на задание в полушаге от течки? — Если тебя смущает мой запах… — начал Соло в лифте, словно прочитал его мысли. — Меня ничего не смущает, Ковбой. — Я хотел сказать, что принимаю таблетки. Ничего не будет, уйми свой праведный гнев. Если ты думаешь, что я не держу ситуацию под контролем… — Тебе будет нужен альфа. — Нет, мне нужно забрать Бау и свалить из этой дыры ко всем чертям. Думаю, наши цели совпадают, — Соло так и не дождался ответа. До самого номера Курякин молчал, ему не хотелось анализировать чувство, испытанное после слов Соло. Оно было странным, неудобным и каким-то ненормальным. Разочарование? Чертова Габи и ее теории. *** Бен Бау не зря выступал за равные права между альфами и омегами, требуя к себе «стандартного» отношения, которое все равно, так или иначе, становилось «особым». После операции изъятия омеги и быстрого отъезда, Курякин заметил некоторую странность. Бау не отводил зачарованного взгляда от Соло, пусть и благодарил непрестанно Курякина за свое вызволение. А в частном самолете, на котором они все вместе возвращались в Лондон, безбожно флиртовал, игнорируя почти всех, кроме Соло. Где-то на пятнадцатой минуте сопровождавшего взлет бессмысленного разговора ни о чем, Курякин отстегнул ремень безопасности и прошел в голову самолета. ЕЕму хотелось в очередной раз удостовериться, что на борту лишь бортпроводник и пассажиры, никаких неожиданностей. Зион так легко не отпускает своих людей. Вернувшись после разговора с пилотом, Курякин увидел Габи. Она стояла, прислонившись плечом к косяку. — Ты заметил маленькую страсть нашего объекта? — Курякин сделал вид, что не понял. Но Габи не так-то легко было сбить с толку. — Ты их спас, хотя не думаю, что Уэверли будет тобой доволен. Я тоже не слишком довольна тобой, но я хотя бы понимаю… — Я чуть не разрушил все. — Ты поступил так, как считал правильным для себя. И он это знает. Курякин видел все под другим углом. Когда им все-таки удалось выманить Бена из Зиона, Соло умыкнул его прямо из-под носа у охраны. Началась погоня, и только благодаря Габи им удалось добраться до аэропорта относительно живыми. Курякин всего лишь прикрыл их, заботясь об объекте и лишь немного о Соло. По крайней мере, ему казалось, что немного. Хотелось бы вообще не думать о Соло, но выходило с трудом. Он не должен был забывать об объекте, но когда его омегу… Не его, напомнил себе Курякин, Соло — не его омега. — Кто-то же должен защищать этого глупого Ковбоя? — неловко ответил он. — Я всегда знала, что ты одумаешься. — Между мной и Соло ничего нет. — Хочешь посмотреть, как он переспит с этим Бау, или соберешь яйца в кулак и признаешь, что сегодня ты защищал не объект, Илья, ты защищал Соло. Курякин хотел возразить, но что тут скажешь, если так оно и было? Когда у Соло началась течка, он практически не подходил к нему, да и заговаривать не спешил. Видимо, препараты хорошо убирали любой дискомфорт и прочищали мозг, но Курякина это не спасло от остаточного запаха. Кое-что все равно изменилось. Да к черту, почти все изменилось… Стоило поблагодарить Зион за то, что операция началась так быстро. Но проблему это не решало. Габи была права: Соло нужен ему. И с каждым днем становилось только хуже. — Мы с Беном хотим немного выпить, — сообщил подошедший Соло, чем отвлек Курякина от невеселых мыслей. — То есть так мило, Ковбой, ты уже говоришь «мы». Соло ухмыльнулся и покачал головой, скользнув в отсек мимо него. Курякину непроизвольно захотелось его остановить, в голову ударил запах. Габи испарилась в мгновение, словно ее попросили уйти. — Будешь шампанское? — Тебе не стоит пить, — холодно отрезал Курякин. — Ты видишь летящий за нами авианосец или ракету? Расслабься. Соло достал из шкафчика бокалы и нырнул в холодильник в поисках выпивки. — У нас есть задание. — Мое задание — Бау. И я собираюсь его выполнить, — усмехнулся Соло. — Уэверли сказал, что он важен для нас. Курякин не выдержал и забрал бутылку, с силой швырнув ее в мусорное ведро. Звук был оглушительным, Соло тут же вскинулся, пихнув его в стеллаж, посуда задребезжала. Курякину хотелось хорошенько повозить его вызывающе-смазливой физиономией по всем горизонтальным поверхностям, но в самолете вряд ли стоило драться. По мнению их начальства, им вообще не стоило драться, но кто об этом думал? — С ума сдурел? — возмутился Курякин, но уже через секунду огорошенно замолк. Губы Соло накрыли его, горячий язык толкнулся, раздвигая их. Соло коротко вздохнул, и всего на секунду Курякин поддался. Открыл рот и принял его язык, отвечая на поцелуй, ощущая ласковые касания чужих губ и твердое давление ладоней на грудь. — Ну и что это значит? — спросил он, когда Соло все-таки оторвался от его губ. Они оба тяжело дышали и все не могли отпустить друг друга. — Это официальное заявление, Большевик, — тихо сказал Соло. — Сейчас я пойду и подыграю Бену, раз уж он любит мелкие шалости между омегами, а когда мы окажемся в Лондоне, то поговорим. Габи правильно сказала, ты больше не можешь бегать от меня. Я тебе не позволю… Курякин нахмурился и весь подобрался, невольно сопротивляясь. Ему все это не нравилось, и он уже хотел в привычной манере послать Соло куда подальше. Но тот предвидел подобный ответ. — Если ты думаешь, что я еще хоть раз поверю, что ты рисковал своей головой просто потому, что «так надо», то ты полный идиот. Наш объект сегодня чуть не погиб, когда ты вместо него решил прикрыть меня. Это вышло за все рамки. — Ты нас подслушал? — догадался Илья. Соло закатил глаза. — До тебя только дошло? Но дело не в этом, я уже давно понял. Просто мне казалось, что ты никогда сам это не признаешь. Курякин хотел было ответить, что он все еще этого не сделал, но Соло не стал дожидаться. Схватил бутылку вина со столика и прошел в салон. Хотелось снова возненавидеть Соло, и он изо всех сил старался вспомнить все причины, которые были таким резонными ранее, но вместо этого подумал о том, что значит «мелкие шалости»? Если Соло только попробует переспать с Бау, он открутит головы обоим и плевать на Уэверли. *** Всю дорогу до Лондона Курякин думал о сказанном Соло. И хоть больше во время перелета они не заговаривали, даже взглядом встречались лишь изредка, а все внимание Соло было исключительно направлено на Бау, он чувствовал, что омега ощущал его присутствие, и это было… приятно. Курякин знал, что ведет себя нелогично из-за неуверенности в своей паре. Невольно он уже давно выбрал его, пусть и сопротивлялся инстинктам до последнего. Соло не был идеальным партнером. Правильнее сказать: Соло был совсем не тем омегой, которые когда-либо нравились ему. Но если в ближайшее время не поставить метку, его желание защитить Соло возрастет до абсурда и станет началом конца. Эта миссия чудом была выполнена, ну а что дальше? Соло тоже тянуло к нему, но он научился сдерживаться, находить кого-то еще. А вот Курякин не мог. Он даже смотреть на него спокойно не мог после той чертовой течки. Воображение постоянно подкидывало непристойные картинки с Соло в главной роли и ехидные замечания голосом Габи: «Ты ведь хочешь его? Всегда хотел?». Это бесило, выводило из себя. И в то же время Курякин понимал, что Соло прав. Им нужно поговорить и, желательно, чтобы постель находилась в этот момент от них настолько далеко, насколько это вообще возможно. *** Бен очень расстроился, когда пришлось расстаться с Соло. Но тот сыграл свою роль до конца, выразив искреннее огорчение тем, что их миссия подошла к концу. Уэверли тараторил без умолку и вскоре увел его из кабинета куда-то наверх. Они остались втроем, как всегда после выполнения очередного задания. Габи обвела их взглядом и улыбнулась: — Ну и что дальше, мальчики? Планируете семью, свадебный торт и ораву детишек? — Габи подмигнула. — Я видела, как вы целовались. — То есть не твое дело, — хмуро ответил Курякин. Но Соло не обратил на это никакого внимания. Он подошел к Габи и положил ладони ей на плечи, а Курякин с трудом отвел взгляд от его задницы, утянутой в дорогую брючную ткань. — Передавай привет Карлосу и скажи, что мы заедем в пятницу, — ласково проговорил Соло. — «Мы», Ковбой? — переспросил Курякин, и Соло обернулся к нему. Курякин хотел сказать, что ему не нужен омега. Что ему не нужны отношения на работе. И что он не хочет до конца жизни вылавливать Соло по чужим постелям. Но не сказал, и Соло понимающе улыбнулся. Хотелось сцеловать эту улыбку с его лица, Курякин еле удержался на месте, снова теряя контроль. — Тогда буду ждать вас в пятницу, — резюмировала Габи, подхватывая на локоток миниатюрную сумочку. — И, пожалуйста, до следующей миссии не поубивайте друг друга. — Постараемся, — пообещал Соло. Когда дверь за ней закрылась, Курякин досчитал до десяти, уговаривая себя не делать первый шаг, но это и не понадобилось. Соло подошел и поцеловал его сам. Осторожно и ласково прикасаясь губами к его губам. Курякин протянул руки, но Соло их отвел, немного подаваясь назад. — Я так понимаю, что решение ты принял. — Ты и так все видишь, Ковбой. — Вижу, — самодовольно ответил Соло. — Осталось только решить: к тебе или ко мне? — Сначала в аптеку, нужно купить пластырь для твоей шеи. — Даже так? — вскинул бровь Соло, но в глазах его загорелся азартный огонек. — Даже так, — ответил Курякин и смирившись подтолкнул его к двери.