Семь дней до...

В ту ночь Аллен так и не сумел заснуть. Мелодия и слова к ней прочно засели у него в голове, и он не мог их игнорировать, так как столь долгожданное вдохновение не посещало его уже очень долгое время. И пока оно его не покинуло, Уолкер быстро наносил ноты на бумагу, стараясь не уснуть. Мелодия получалась на удивление плавная, нежная и даже успокаивающая, хотя и не являлась колыбельной. Впервые за всю свою жизнь парень сочинил такую музыку, и она ему безумно понравилась - юноша долгое время мечтал написать нечто подобное. Новое произведение давало Аллену, помимо успокоения и радости, непонятное чувство свободы, наподобие тому, что есть у птицы во время полета. Чувство свободы в сердце, которое он не ощущал никогда прежде. А слова… Да что эти слова! Всего лишь простые звуки - но и они могут подарить покой душе и разуму. Для этого нужно только поставить их в нужном порядке, в котором они должны сейчас стоять: Не плачь, душа моя, Этой песнью улетишь ты навсегда, Ведь можешь быть чище хрусталя. И вечно верность свету хороня Ты всё же даришь мне улыбку, Загадочнее завтрашнего дня, За неё готов исправить я ошибку, Что одеть заставила тебя Маску отчужденья Ради мирового спасенья... Даже несмотря на то, что в некоторых местах сбивалась рифма, юноше очень понравилось, как эти слова звучали вместе с мелодией. Плавная и нежная, с небольшой грустью, эта музыка воплощала нынешние чувства самого Аллена. И вот в таком странном и немного бешеном темпе парень встретил второе января, начало нового дня его личного ада. Оставалось шесть дней – считая второе число – для того, чтобы получить одобрение этого маньяка-извращенца, более известного как Канда Юу. Эх, как же бедный молодой шулер выдержит этот ад. Хотя он и не такое выдерживал. К шести часам утра Уолкер таки заснул на кухонном столе, прямо на нотах своего нового произведения. Канда встал, как всегда, в восемь часов и только после того, как принял душ, вспомнил, что даже не показал Мояши, где тот будет спать. Хотя, по правде, он об этом вообще вчера не задумывался. Так что Юу не особо удивился, застав своего сожителя спящим за кухонным столом. А вот то, на чём покоилась голова мальчишки его порядком поразило. Приглядевшись, Канда увидел, что на столе лежало 3 вида листов: со словами, с нотами и ещё с какими-то иероглифами. Брюнет аккуратно вытащил бумагу с непонятными знаками и попытался хоть что-то разобрать, как Аллен вдруг зашевелился. - Прости, Мана, но я не могу… - пробормотал юноша, и по его щеке скатилась одинокая слезинка. - Хм. Утром Уолкер впервые в жизни проснулся от… красивой музыки на скрипке. Спустя несколько секунд, мальчик понял, что это звучало его новое произведение, то самое, которое он писал всю ночь. Парень вновь прислушался к музыке и был приятно поражен - она была именно такой, какой он хотел её сделать. Резко встав, Аллен направился к источнику звука. И был крайне удивлён, когда, зайдя в спальню Канды, увидел своего вечно недовольного сожителя играющим на скрипке. Красивая мелодия шла плавно и нежно, а на лице скрипача не отражалось и тени раздражения или недовольства. Юу был спокоен и расслаблен, казалось даже, что на его губах играла лёгкая улыбка. Аллен неосознанно залюбовался Кандой и даже не сразу заметил, как Канда закончил своё исполнение. - Тч. На что уставился, шпендель? - эта фраза словно вывела Уолкера из транса. - Ты умеешь играть на скрипке? - А ты не видишь будто. Стоял и пялился на меня, чуть ли не слюни пускал. - Нифига я не пялился и ничего не пускал! Просто я очень удивился! - Да ну? А мне показалось, что ты возбудился, - издевался брюнет. - Чего? Извращенец, ты о чём думаешь? – на щеках Аллена появился румянец. - Тч. Что ж тогда краснеешь? - Я повторяю, я просто не ожидал, БаКанда! - Чего же, Мояши? - Я – Аллен! Того, что такой чурбан, как ты, умеет играть на скрипке! Это слишком сложный инструмент для тебя! - Чего? - Что, оглох от правды? Для тебя бы больше ложки подошли, хотя нет – все равно бы не справился. - Сучоныш, пасть заткни, а иначе сейчас получишь! - Как же? - Не как, а чем, мелкий. И будешь у меня ещё молить о пощаде, - хищно улыбнулся Канда. - Извращенец. - Ты о чём думаешь, шпендель? - Я – Аллен! – возмущенно воскликнул Уолкер. - Тч. - Откуда ты знаешь эту мелодию? - Около тебя были ноты. - Да как ты посмел их смотреть! - взорвался Аллен; все его смущение исчезло без следа. - А мне надо разрешение спрашивать, Мояши? Как будто ты написал эту музыку! - Да ты… - юноша не стал договаривать, просто схватил свою куртку, обулся и пулей вылетел из квартиры. - И что это было? Истеричка, - фыркнул Юу. - Аллен-сан, вы уже написали новую работу? - Да. - Дайте, пожалуйста, взглянуть, а то директор считает, что вы ничего не делаете. - Нет. - Но, Аллен-сан… - Она ещё не готова, к тому же я её ещё не играл. - Аллен-сан, вы должны понять, директор… - Мне всё равно. Я не дам вам её посмотреть. - Аллен-сан, вы не хотите показывать уже седьмую работу! - И что? - Если так пойдёт и дальше, то мы больше не будем вас спонсировать. - Ну и ладно. - Но… - Я не буду показывать, и точка.