Ничего личного

У Такао нет чувства меры, такта, личного пространства и вообще личного. У Такао нет ничего. - Шин-чан, скажи, а ты, когда дрочишь, глаза закрываешь? - Мидорима откашливается, поперхнувшись глотком воды, который так не вовремя решил сделать, а Такао спокойно продолжает стягивать с себя шорты, майку, белье. Мидорима знает, что есть у Такао, а чего у Такао нет. Мидорима знает, что Такао любит смотреть по выходным фильмы ужасов, хоть и боится делать это один. Он знает, что Такао любит гулять ночью и карамельные яблоки. А еще, может быть, дождь, прогулки по торговым кварталам, кино и вишневое мороженое. Мидорима знает даже то, что, когда Такао дрочит, он ложится на кровать, раскидывается на ней поверх покрывала, или одеяла, или просто - как повезет. Водит пальцами по животу. Медленно, неторопливо, дразня себя же. Шинтаро знает, что Такао любит делать это со смазкой, и даже знает, с какой именно. А еще Мидорима знает, что Такао любит баскетбол больше, чем остальное, и его - больше, чем баскетбол. Мидорима знает все, но почему-то остается рядом. - Порой, - коротко бросает Шинтаро, закрывая бутылку с водой и раздеваясь следом за всеми. Говорить, что он этого не делает, слишком глупо. Да. Казунари не мешают окружающие, если ему хочется что-то спросить. Будь то вопросы об учебе, о предстоящей прогулке или нечто вроде того, закрывает ли Мидорима глаза, когда дрочит. - А ты раздетый в это время или одетый? - Оглядывает его Казунари. - Когда как, - Шинтаро перестал упираться и молчать на вопросы Такао уже давно. Когда вокруг тебя всегда тот, у кого твое имя вместо приветствия, выбора не остается как такового. - А если тебя кто-нибудь застукает за этим? - Склонив голову вбок, снова задает вопрос Казунари. Душевая наполнена людьми, паром и разговорами. Мидорима задумывается на пару секунд, а затем поворачивается к Такао. Тот уже смотрит на него. Внимательно, сощурив глаза и закусив изнутри губу. Вопросы вопросами, но Такао всегда сдерживает их с Мидоримой уговор. Смотри, но не трогай.

-

Такао признался почти сразу. Раскололся, как скорлупка грецкого ореха. Даже не раскололся, а просто взял - и сказал. И его спокойное, открытое и уверенное "Ты нравишься мне" убедило несговорчивого Шинтаро с первого раза. Виду он не показал, но и отталкивать приевшегося Казунари от себя не стал. Придумал уговор. Держал дистанцию. Только вот Казунари дистанцию держать никогда не умел /или не хотел/. И, наверное, они разные - как зима и лето. Мидорима всегда плотно запирает двери. Задергивает шторы. Ложится на бок и, скуля в подушку, пытается расслабиться. Он знает, во сколько Такао вернется, как долго будет открывать дверь, что скажет, как посмотрит. Господи, да он даже знает, как Такао дышит во сне и как пахнет от его волос. Нужно ли оно ему - знать все это? Нет. Но Мидорима знает, и это, наверное, не дает ему жить спокойно. Мидорима скрытный, молчаливый и совершенно не способен действительно б ы т ь перед кем-то. Во время собственных коротких прелюдий Шинтаро кусает себя, где может дотянуться. В это время он дрожит и покрывается мурашками. Во время того, как Мидорима ласкает себя, он представляет его, Такао. А еще открывает заранее окна, потому что в самом конце дышать становится совершенно нечем, потому что он долго и стыдливо прячется под покрывалом. Такао может вообще не закрыть дверь, оставив ее нараспашку открытой. Казунари прогибается так, словно он - хищная рысь на охоте. Смазка крупными и блестящими каплями стекает по пальцам и с головки члена. А Такао жмурится и выдыхает пошлые и даже похабные стоны. Мидорима закрывает уши, а Такао стонет громче. Его руки ловкие и быстрые, а пальцы невзначай проходятся там, где им быть вроде и не положено. Такао не любит торопиться и делать все наполовину. Будь то в обеденный перерыв, ночью или ранним утром. Будь он один или нет. Ему немножко наплевать на окружающих. У Такао гормоны играют, и характер такой, что хоть вешайся. Мидорима не умеет нормально общаться с людьми, и на самом деле, наверное, помешан на Такао. Это любовь, может быть, но только одного из них хватило на то, чтобы признаться в этом.

-

Мидорима опускается медленно, упираясь руками в грудь Такао и жмуря глаза, на которые наворачиваются слезы. Такао все еще лишь смотрит на него, закинув руки за голову, и медленно перекатывая леденец во рту. Шинтаро закусывает губы и царапается. Казунари ухмыляется и смотрит ему в душу. Как дошло до этого, вопроса ни у кого не возникает. Это была инициатива Мидоримы. А Такао... А что Такао. Такао просто не против. Совсем не против. Не против того, что Мидорима нежится на нем, поджимая пальцы ног и оставляя красные бороздки на его ключицах. Совсем не против, что обычно сдержанный и неэмоциональный Шинтаро скулит, стонет и даже плачет. Так все и происходит. Молча. Не спрашивая и не отвечая. Такао просто смотрит - Мидорима просто делает. Он приходит не так часто. Раз или два в неделю. И Такао знает, что попробуй он что-то предпринять, - не станет даже этого. Мидорима помешан, Такао влюблен. Вот только никто из них не знает, что с этим делать.