Чемодан

Опять август. Жара, ветер гонит пыль вдоль тропинки, заметает следы двух пар маленьких ножек, и ещё как-то длинный ползучий след. Тропинка вьётся у подножия гор, а потом начинает спускаться всё ниже и ниже, в долину. По ночам уже прохладно, и если посмотреть на горный серпантин с высоты птичьего полёта, можно заметить одинокий огонёк, а рядом что-то, напоминающее крышу маленького домика. Но это не домик, а поставленный наподобие палатки большой чемодан. Под крышкой сидят двое путешественников, похожие друг на друга как две капли воды. Днём их можно различить, потому что один носит красную шапочку. — Подкиньсла дровишексла, — говорит один. Второй подбрасывает хворосту в костерок и забирается вглубь чемодана. — А теперь можно спатьсла, — говорит он. Тишину ночи сначала не тревожит ничего, кроме привычных звуков да ещё потрескивания горящих веток. Потом из глубины чемодана доносится возня, и он начинает мелко подрагивать. — Ах, хорошосла! — Хорошосла! — Мне никто не нуженсла, кроме тебя, Тофсла. — И мне никто, кроме тебя, Вифсла. Слышно чмоканье, и вот путешественники засыпают, чтобы с утра продолжить свой путь в долину. — Как думаешьсла, они нас помслят? — спрашивает Тофсла, опять нахлобучивший на голову шапочку. — Помслят, не сомневайсла, — отвечает брат. — У них, наверное, появилсла что-то новое и чудесла. — Ага, но и оладьи тожсла хорошисла. И вот уже виден Муми-дол — как на ладони. И речка, и гора, на которой нашли Шляпу Волшебника, и вдалеке купальня и мостки. И, конечно, сам дом в окружении сада. — Урасла! Побежасла! Братья побежали бы в самом деле, если бы не чемодан. Они носят его с собой по привычке, но свой чудесный рубин оставили дома, зарыли в подполе. Их домик совсем крохотный: внизу кухонька, наверху спальня с одной кроватью. — Смотрите, смотрите, кто пришёл! — это Муми-тролль заметил их первым. — Мама! Тофсла и Вифсла пришли! — Ах, как милосла! — умиляются братья и уже мечтают об оладьях. А вот и мама — всё такая же, с полосатом фартуке и с сумкой, надетой на руку. И папа — всё ещё сочиняющий мемуары. И Снорки тоже тут. И Снусмумрик, и Снифф... И... Братья замечают странную крошку в красном платье. У крошки большие сердитые глаза и волосы собраны пучком на макушке. — Это Мю, — поясняет Муми-тролль, — младшая дочь Мюмлы. — Привет, мелюзга! — пищит девчонка. Тофсла и Вифсла хватаются за бока от хохота. — Это мысла мелюзгасла? Ты на себя посмотрисла! Мю вовсе не обижается, а начинает хохотать в ответ. И лето продолжается, и всё идёт своим чередом, только вот Вифсла всё больше грустит, а Тофсла носится по долине вслед за новой подружкой. Наконец, Вифсла ловит брата в саду и тащит за кусты. — Ты больше меня не любишсла? — спрашивает он, насупившись. — Люблюсла, — отвечает Тофсла, — но Мю.... — Мюсла глупысла и противсла! — Сам ты противсла! Вифсла бежит в дом и тащит оттуда чемодан, и устраивает из него в кустах в знак протеста себе жильё. Тофсла ходит кругами, вздыхает, но потом лезет к брату под бочок. — Что десла? — спрашивает он печально. — Мне никто не нуженсла, кроме тебя, Тофсла. В голосе его убеждённость твёрже рубина. — И мне, Вифсла. Но Мю... — Она не захочет уходисла с нами. — Что десла? — Я, кажется, придумсла. Спи, Тофсла. *** — Никто не видел Крошку Мю? — с тревогой спрашивает Муми-мама, когда всё семейство садится ужинать. — Её с самого утра не было, как только Тофсла и Вифсла ушли, — отвечает Снорк. — Как пришли, так и ушли, — философски изрекает Снифф, — наелись наших оладий и смылись. — Может, Мю пошла с ними? — спрашивает мама. — И пусть. Кажется, ей хорошо с Тофслой. — И Снифф запихивает в рот половину пирожка.

***

Ночами в августе прохладно, но днём ещё жарко. С самого утра на небе ни облачка, и ветер уже не подметает тропинку. Две пары маленьких ножек отпечатались в пыли, и ещё один след. Как будто что-то тяжёлое волокут — и поставят на землю, и дальше потащат. — Далекосла до дома, — говорит Тофсла и утирает шапочкой пот со лба. — Ничегосла. Своя ноша не тянетсла. Вифсла ставит на землю чемодан. Чемодан не только тяжёлый. Он ещё всю дорогу вздрагивал от ударов изнутри, и слышался возмущённый, а потом испуганный писк. А теперь чемодан стоит на пыльной дороге и не шелохнётся. — Как думсла, она ещё живасла? — обеспокоенно спрашивает Тофсла. — Давай проверимсла? — Боюсла! — Надо было дырочки просверлисла, — ворчит Вифсла и прислоняет ухо к крышке чемодана. Тишина...