***
С месяцем дракконисом пришли оттепели — уже совсем внезапно: обычно их ждали не раньше начала облачника. Снег, впрочем, успел так надоесть всем обитателям башни Круга, что перезвон капели за окнами-бойницами встречали чуть ли не с песнями и плясками. Начало ледохода на озере Каленхад ознаменовалось также отбытием рыцаря-командора из башни Круга по служебной надобности. Ученики помладше дёргали старших за рукава и спрашивали, что за надобность такая. Старшие шикали и страшным шёпотом отвечали «не твоего ума дело!». Им и самим никто не докладывал. Только мальчик по имени Рип никого не спрашивал, а просто молча переживал, потому что случайно услышал, как рыцарь-командор прощался с Первым чародеем словами «и всё-таки, Ирвинг, мне это совершенно не нравится». А Первый чародей улыбался и отвечал «ничего, друг мой, прорвёмся», но глаза у него при этом были печальные. Во главе храмовников Круга стал рыцарь-капитан Хэдли, под чьим началом находиться и для них, и для магов было делом уже привычным, и жизнь потекла своим чередом. Долгожданная теплынь, между тем, не думала покидать Ферелден, и огромные сугробы, укрывавшие Кинлох, начали постепенно уменьшаться в размерах. И словно в противовес им росло беспокойство Ирвинга. Но поскольку Грегор был в отъезде, этот тревожный факт остался незамеченным. — Послушайте, друзья мои, — сказал Ирвинг однажды за обеденным столом старших чародеев, — а не пора ли нам устроить большую весеннюю уборку? Заодно обновим защитные чары в библиотеке... — Помилуйте, Ирвинг, — всплеснула руками старшая чародейка Леора, — ведь для этого придётся все книги выносить! Шкафы двигать! Да и рано их ещё обновлять, отлично держатся... — Зато какая возможность завести наконец совершенно полный перечень всех томов! — возразил ей Ирвинг и прикрыл глаза, безмятежный, словно младенец.***
Днями позже, когда все маги от мала до велика заработали хронические боли в пояснице и непрерывно чихали от книжной пыли, таская архивы Круга из библиотеки на этаж выше, в хранилище, где под руководством точных, словно аптекарские весы Усмирённых все книги тщательным образом пересматривались на предмет запрещённых вложений, жирных пятен или плесени и вносились в перечень... Иными словами, когда в башне все и вся стояли на ушах, и никому уже ни до чего не было дела, к рыцарю-капитану Хэдли явилась делегация крайне озабоченных храмовников, сменившихся с дежурства возле подземной пристани. Мальчик по имени Рип, который опять совершенно случайно проходил мимо, не слышал, о чём те докладывали Хэдли, но вид рыцарь-капитан имел самый что ни на есть удручённый, а когда обратился к Ирвингу и тихо что-то ему сообщил, тот поморщился и ответил «так быстро? Не успеваем, ох, не успеваем...». Это Рипа окончательно перепугало, и, оставив на время страсть к сочинительству жутких историй для соседей по спальне, он убежал к себе, забрался с ногами на кровать и принялся готовиться к самому худшему. Впрочем, подготовиться как следует он не успел, потому что в спальню младших учеников заглянула Петра и, пожурив за лень, отправила его мыть чернильницы.***
Следующее утро ознаменовалось в башне многоголосыми воплями, когда старшие студенты в попытке нашарить спросонья обувь вступили в студёную воду. На вопли прибежали, поднимая тучи брызг, дежурные храмовники, которые ухитрились совершенно упустить из виду момент, когда вся эта вода, не говоря худого слова, залила пол. Дежурных храмовников немедля и многократно обозвали разинями, но обошлось без карательных подзатыльников, потому что именно в этот момент на сцене появились представители властей, а именно — Ирвинг и Хэдли. — Разини, — коротко сказал Хэдли, оценив обстановку. — Я надеялся, что у нас будет больше времени, — покачал головой Ирвинг. — Дамы и господа, я бы попросил обойтись без писка и визга! У нас много работы. Сейчас вы все оденетесь и перейдёте под руководство Петры — спасать малышей, их спальню тоже затопило. Когда все младшие студенты будут размещены на втором этаже, можете приступать к спасению личных вещей. Храмовников я бы попросил взять на себя труд по перетаскиванию мебели. Засим пока всё. Приступайте.***
Когда с оборудованием временных студенческих спален в коридорах второго этажа было покончено, вода на первом этаже плескалась уже по колено. Из внешнего мира подоспели тревожные вести: добравшийся до дверей вброд поварёнок сообщил, что кухню тоже залило, а потому с завтраком могут возникнуть сложности. В воздухе запахло беспокойством. — Без паники! — вскинул руки Хэдли. Он только что услышал высказанное ворчливым шёпотом «при Грегоре такой ерунды не было» и горел желанием взять ситуацию под контроль. — Алхимические лаборатории! Там есть где развести огонь и есть куда сложить припасы. Я выделю храмовников, помочь всё перенести. — А простыни?.. — подала голос пришедшая следом за поварёнком прачка. — Тоже сюда тащите, — ответила ей старшая чародейка Леора. — Прополоскать вон — весь первый этаж к вашим услугам. — А сушить где? — В мажеских спальнях комнаты без потолка, — осторожно высказался какой-то храмовник. — Набрать в хранилище верёвок, да натянуть над головами... Только отжимать надо посильнее, а то капать будет. — Ну вот! — заключил подошедший незаметно Ирвинг, кладя руку Хэдли на плечо. — Видите, любую проблему можно решить, подойдя к ней творчески! А если вода продолжит подниматься, — тут его голос зазвучал ещё веселее, — у нас всегда есть возможность перебраться на этаж выше, при условии, что наши дорогие храмовники не будут возражать против такого соседства. — Ирвинг, — тихо сказал старший чародей Торрин, когда возле главных дверей остались только ответственные лица, — хотелось бы знать, куда мы будем перебираться, если доберёмся до зала Истязаний? — В детстве я мечтал построить плот из кровати и уплыть в Неварру, — доверительно поделился с ним Первый чародей.***
Вода продолжала прибывать. Теперь желающий прогуляться по первому этажу рисковал вымокнуть по пояс. Желающих было немного — зато хватало тех, кого вынуждали обстоятельства, и в Башне закономерным образом появилась мода на использование согревающих чар. Для неспособных же к магии модным стало считаться иметь знакомого чародея (или хотя бы студента), способного сии чары сотворить. По степени сухости одежды отдельно взятых храмовников можно было с ходу судить о их методах взаимодействий с магами. Самые несговорчивые и непримиримые ходили недопросушенными. Прислугу Круга согревали вне очереди, ради сохранения добрых отношений. Усмирённые, лишившись своих лабораторий, занимались практической геометрией и изобретали новые способы ужать пространство и вместить содержимое библиотеки в выделенных помещениях. — А как же хранилище артефактов? — раздавался временами под сводами Башни очередной горестный стон. — Дитя, — утешал возникающий из ниоткуда Ирвинг, — им придётся подождать. Редко когда получается сделать всё, что задумал. — Но статуя Элени Зиновиа!.. — Вряд ли вода так уж сильно ей повредит. Она же каменная. — Но, может, можно как-то сплавать за ней? — продолжал переживать маг. — Там же хранилище филактерий по пути, — кривилась его соседка. — Мало того, что из-за охлаждающих чар там закоченеешь — представь, вдруг что-то разбилось... Фу. — Фу, — соглашался проходящий мимо со стопкой высушенных простыней студент. — Компот из грязной воды, ледяной крошки и застоявшейся крови. А если ещё и уборные затопило... — Спасибо, достаточно, — прерывал его Ирвинг, замечая выражение лица сочувствующего статуям мага. — К слову, дорогой мой Хэдли, как вода спадёт, надо будет устроить перепись... — и, подхватив рыцаря-капитана под локоть, он удалялся в сторону своего кабинета, в котором теперь было не протолкнуться из-за сложенных под присмотр Первого чародея наиболее опасных и запретных для студентов томов из библиотеки. Томов было много. Кабинета — мало. Мальчик по имени Рип, меж тем, не унывал: ему удалось заприметить оставленный без присмотра старый таз, и он уже прикидывал, кого из соседей по спальне позвать в свою пиратскую команду.***
Всё, что успели спасти, сохло на всех свободных поверхностях в Башне. Вода плескалась на середине ступеней, ведущих на второй этаж. Прислуга, которой отвели для проживания зал Истязаний, пребывала наполовину в унынии, наполовину в священном ужасе. Прачкам из тех, что помоложе, это, впрочем, не мешало строить глазки наиболее симпатичным магам. Храмовники, привыкшие к тому, что обычно всё внимание достаётся им, чувствовали себя обманутыми. Маги же упражнялись в арифметике, прикидывая, надолго ли хватит спасённых из кладовых запасов, учитывая, что часть оказалась подпорчена водой. Когда мальчик по имени Рип предложил ловить рыбу прямо из окон, все отнеслись к этому предложению с удивившей их самих серьёзностью.***
На шестой день их заточения в Башне — то есть, ещё большего заточения, чем обычно — вода добралась до последних ступеней ведущей на второй этаж лестницы, подержалась там с половину суток, держа одновременно в нервном напряжении всех в Круге, а затем, словно устыдившись своего недостойного поведения, пошла на спад. Весеннее солнце продолжало нахально заглядывать в окна, словно вознамерилось превратить этот неуютный стылый Ферелден в новую Антиву. Мальчик по имени Рип робко предположил, что теперь на их острове вырастут апельсины. Дети, всё-таки успевшие прокатиться в найденном им тазу, прежде чем Петра спохватилась, не видели ни одной причины ему не верить. Когда заканчивали спускать по лестнице последние из студенческих кроватей, главные двери, которые в суматохе с наводнением никто не удосужился запереть, открыли снаружи. На пороге стоял Грегор в сопровождении четырёх храмовников, все — красиво подсвеченные заходящим солнцем. Грегор окинул сумрачным взглядом мокрые стены, всклокоченных студентов, бегающих туда-сюда с тряпками и вёдрами, храмовников, двигающих мебель под руководством старшей чародейки Леоры. Нашёл во всеобщем сумбуре умиротворённо взирающего на всё Ирвинга. И высказался: — На минуту оставишь вас без присмотра... После чего строго посмотрел на подоспевшего Хэдли и добавил: — Ещё и двери нараспашку. Заходи кто хочешь, бери что хочешь... Бардак! Впрочем, выразить своё недовольство как следует он не успел, потому что именно в этот момент одному шибко умному магу-страдальцу приспичило нырнуть в хранилище артефактов за статуей Элени Зиновиа, но плавал он, как выяснилось, очень так себе, и в ближайшие полчаса скучать обитателям Башни точно не грозило. Впрочем, это уже совсем другая история.