Вверх по склону

Выпустили меня только на третий день. И если бы не Том, со своими маленькими «подарочками», от слабости я бы не смогла даже ходить. Моя амнистия объяснялась достаточно просто — приют выезжал на отдых к побережью. Ежегодно, две последние недели августа воспитанники были практически предоставлены сами себе, терроризируя близлежащие к «летней резиденции приюта», деревушки, где-то на юго-западе Англии. И трое воспитателей ничего не могли поделать с почуявшей вкус свободы оравой. Первый раз увидев величественные скалы с притулившимся к ним нелепым бараком, я потрясенно выдохнула. — Какая красотища! — Угу. — Буркнул рядом Том. Он сбил палец о камни, и теперь пребывал не в лучшем настроении. — Идем, надо успеть занять местечко. И он был прав. Внутри нашего «нового дома» под ночлег отводилось всего два огромных помещения. И что бы не затеряться в жаркой скученности середины, спальным местом следовало озаботится заранее. Под недовольными взглядами своих соседок я выбрала кровать у окна. После всего произошедшего отношения у нас были очень натянутые, но физически меня больше никто не трогал. Был просто бойкот. А поскольку я и сама предпочитала больше молчать, или общалась с Томом, мне на него было наплевать. Изолированной, отрезанной от общества я себя совсем не чувствовала. После ужина всухомятку все улеглись спать. А утром, после завтрака, мне показалось очень подозрительным поведение моего младшего братца, так, про себя, я уже привыкла называть Тома. На пляж, как все прочие ребята, он не собирался, а от моего прямого вопроса-чем хочет заняться, уклонился. Я на это только пожала плечами, и оставила его в покое. -Люси! Люси, подожди! — Запыхавшийся Том нагнал меня на повороте дороги. Я собиралась прогуляться по окрестностям и сходить к ближайшей деревушке. — Стой! Ты, что, на меня обиделась? — Нет, Том, что ты! — Я ему улыбнулась. — Я понимаю, у каждого есть свои тайны. Ты не обязан делится со мной всем. Это называется личное пространство. — Важно провозгласила я и подняла палец к верху. Том с облегчением рассмеялся, но потом, посерьезнев, взял меня за руку. — Я тебе покажу кое- что. — Он повел меня прочь от дороги. — Но пообещай, что не станешь считать меня сумасшедшим! — Обещаю. – Ого, а тут все серьезно. Я уже знала, что больше всего мой родственник боялся показаться психом. В приюте миссис Коул очень легко отправляли детей в подобные заведения. Обогнув несколько деревьев и кустов, и обойдя по дуге большую россыпь крупных камней, мы вышли к своеобразной полянке. — Только ничего не бойся, — предупредил меня Том. Я с интересом озиралась по сторонам, но ничего такого уж страшного пока не заметила. Мальчик присел возле вытянутой формы камня и несколько раз постучал по земле в рваном ритме. — Помни Люси, ты обещала! — Он снова пристально на меня посмотрел, и опять постучал. Минут пять спустя, на этот, своеобразный, зов выползла змея, красновато- бурая, с более темной полосой на спинке. — О, прелесть какая. — Оценила я ее красоту, и села на ближайший камень, поджимая ноги. — Интересно, какая она на ощупь? — «А ты потрогай», — ответила вдруг змея, подползая к Тому. Обалдеть! Мне ответила змея! Хорошо, что я уже сидела, а то бы точно упала бы от шока. Вот это аномальное место, даже змеи разговаривают. Все это со скоростью звука пронеслось в моей голове. — Это моя сестра, она под моей защитой. Ее обижать нельзя. — Сказал Том, без всякой боязни беря змею в руки. — Ты хотела ее потрогать, Люси? Смелее, не бойся! — Он протянул мне эту ядовитую ленту. Я с любопытством провела пальцем по темнеющему зигзагу. — Теплая. Никогда прежде не видела змею так близко! — Я с восторгом и все смелее принялась гладить отливающую медным блеском шкурку. — Как сумка, нагретая солнцем! — Поделилась я открытием с миром. — Сама ты сумка! — Оскорбилась змея и попыталась спрятать головку в рукаве мальчишеской рубашки. — Ну не обижайся! Это я просто так, ляпнула не подумав! — Ты ее, что, понимаешь? — Том вытаращил на меня синие глазищи. — Конечно! — Я кивнула. — Слушай, а на этой поляне можно только со змеями говорить? — Получив в ответ еще один обалдевший взгляд, я поспешила пояснить свою мысль. — Другие животные в этом месте тоже на нашем языке говорят, или ты только со змеями пробовал? Парнишка потряс головой и сел на землю. — Люси, — довольно спокойно начал он. — Это место такое же, как и все другие, просто Шуршик здесь неподалеку живет. Я говорил со змеями и в других местах, и все они меня прекрасно понимали. Вот, и ты с ними тоже беседуешь, не зря ты моя сестра. — Хм, но это ненормально, Том! — Люси, ты обещала! — Я помню. И я же не называла тебя ненормальным, а лишь хотела сказать, что то, что происходит с нами странно. Хотя…- Я на минутку задумалась. Жить после собственной смерти тоже странно, но я же ведь живу. А вдруг мы потомки какого-нибудь факира или заклинателя змей? Мы же в Англии. И плевать, что мы на индусов даже не похожи! Это, наверное, поможет как-то объяснить… Так стоп! Зачем ломать голову? Мне способность говорить со змеями жить не мешает, Тому, вроде, тоже… Вон у моей прошложизненной бабушки вообще было на ногах по шесть пальцев и ничего! — Ладно! — Махнула я на свои думы рукой. — Говорим мы со змеями и говорим. Том довольно улыбнулся и похлопал меня по плечу. -Том, — я звякнула монетками в кармашке платья. — Прогуляемся до деревни? — Братец прищурившись, согласно кивнул. И мы, выпустив Шуршика, зашагали к дороге. Ближайшим населенным пунктом было нечто среднее между мелким городком и большой деревней. Выстроенные, словно по линеечке, домики из красного кирпича утопали в зелени. То тут то там блестели чисто вымытыми стеклами лавок и контор. Местное население отнеслось к нам с опаской. Из каждого палисадника за нами следили настороженные глаза, оно и понятно, у приютских была слишком дурная слава. Том, по началу, очень на это дергался, но когда я взяла его за руку, чуть успокоился, и принялся с удовольствием читать вывески. -Счетная контора… Скобяная лавка… Какие-то дамские штучки … Сапожник… — Негромко перечислял Том. Я же наслаждалась новыми, свежими красками и дышала полной грудью. Из раскрытого окна легкий ветерок доносил до меня звуки музыки, и это было прекрасно. — Колониальные товары*… — Выловило мое чуткое ухо нужное наименование. — Нам туда, Том, идем. — Мы свернули в переулок. В магазинах я не была уже больше двух лет, и даже глаза разбежались. Мои накопления составляли всего три с половиной шиллинга, и просто так спустить их было бы глупо. Поэтому мы с Томом были весьма скромны. И купили лишь две горсти конфет, полфунта кускового сахара и немного чая. Сгрызя по карамельке, мы продолжили шопинг. У удивленного зеленщика, (приютские платят!), приобрели картошки и лука, в пекарне большой белый, одуряющее ароматный, хлеб, а в мясной лавке прихватили фунт копченых колбасок. Последней нашей добычей стала недавно появившаяся в продаже бутылка лимонада. Вернувшись на уже знакомую полянку, мы устроили настоящее пиршество. Наших долгохранимых запасов, которые мы прятали под камнем у Шуршика, хватило почти на неделю.  Том, прихлебывая горячий чай из стащенной с кухни жестяной кружки, и посасывая карамельку признался, что никогда так здорово не проводил каникулы. И, правда, нам было очень здорово! Мы жгли костер, пекли в золе картошку, купались и валялись в траве, любуясь проплывающими облаками. Другие дети не обращали на нас внимания, впрочем, как и мы на них. Однако такая идиллия долго продолжаться не могла. Гром грянул, когда мы снова решили пополнить наши продуктовые запасы. На половине дороги нас повстречали местные мальчишки. — Вот они! Приютские крысы! Ворюги! — Заголосили они и прямо всем скопом накинулись на нас. Их было больше и они были гораздо сильнее нас. Том сразу упал на землю под ударами их кулаков. Меня, как девчонку, они не били, только отшвырнули в сторону. Грохнувшись на обочину и сильно ободрав локти и колени, я быстро подскочила и кинулась оттаскивать парней в стороны. — Пустите! — Захлебывалась я криком, но меня снова и снова отпихивали в сторону. — Не бейте его! Не трогайте! — Я рыдала и лезла обратно. — Он ничего не делал! Ничего! — Но на мою истерику никто не обращал внимания. А потом случилось, я не знаю что. Меня, вдруг, окатило жаром, он гудел и ревел словно пламя. Я завизжала и закрыла уши. А избивающие Тома подростки принялись сбивать и тушить, не пойми, откуда взявшийся огонь. Тот подступал к ним плотной стеной, вот уже закричал первый, получивший ожоги… Я наблюдала за этим равнодушно, будто за персонажами компьютерной игры. Их боль и страдания меня словно бы не касались. Внезапно почувствовав себя невероятно усталой, я на подгибающихся ногах подошла к Тому. — Том, — тихонько позвала я, а он приоткрыв заплывающий синяком глаз улыбнулся. Несмотря на стресс, я захихикала. Том все-таки потерял свои передние зубы. Последние дни они буквально на «ниточках» болтались, но этот трусишка ни в какую не давал мне их дернуть. — Как ты? — Хохошо. — Оскалился он, но осознав свою потерю резко закрыл рот. И тут мы грохнули смехом! Просто сидели посреди пыльной дороги и хохотали в голос, утирая друг другу выступившие на глазах слезы. Вот так и закончилось лето. Больше мы в том городке никогда не бывали. * Лавкой колониальных товаров, называлась в Англии бакалея, привозимая обычно из колоний. ! Дабы избежать ненужных вопросов, уточню. Том и Люсю при разговоре со змеей смотрели на змею, а не друг на друга. А парселтанг для говорящего на нем звучит как английский. (канон)