Молчаливая весна

Запутавшись в пледе, которым меня, судя по всему, накрыл Кирилл, пытаюсь встать и, наконец, заткнуть орущий телефон. Спросонья голова совершенно не шарит, глаза слипаются, а конечности плохо слушаются. Дневной сон, может, кому-то и на пользу идет, но не мне. Чувствую себя разбито. — Алло, — хрипло отвечаю, нажав кнопку вызова. — Тебя так сильно утомил мой брат, что ты уснула? — смешок. Намек. Лёша… Надо же, я думала, сегодня он уже не объявится. — Он меня задолбал, и я, чтобы его не задушить, просто легла лицом в подушку… и уснула, — разлепив глаза, осматриваюсь. Вижу на прикроватной тумбочке записку «Sorry» и шоколадный кекс, посыпанный красными сердечками. Как мило… Никаких эмоций, даже улыбки не вызывает этот жест. — Хотелось спустить пар? — боже, ну что за намеки? — Я его так и не спустила, — фыркаю. Потягиваюсь всем телом, не сумев сдержать стон. — Потрясающие звуки, — потрясающий голос… Так и хочется ответить. Смотрю в настенное зеркало напротив кровати, отметив, что на голове шизец полный. — Я свободен и могу отдаться во временное пользование. — Как великодушно. И как же мне тебя использовать? — По прямому назначению. Сколько тебе времени нужно на сборы? — Вижу на часах отметку ниже шести. Неплохо я проспала… Прикинув, сколько нужно времени на душ и прочее, накидываю два-три часа. — Давай к десяти, потому что вид у меня, словно как минимум танк по мне проехал. Договорив, медленно осознаю, что же меня ждет. Волнение просачивается едва заметной дымкой в тело, и состояние легкой паники в начальной, пока что, стадии подгоняет к началу сборов. Что мне надеть? Куда он меня повезет? Может, юбку, короткую и провокационную? Станет слишком очевидно, чего конкретно я жду. Решаю надеть кожаные штаны, рубашку и неизменную косуху. Хоть с этим разобралась. Осталось растормошить собственное тело, смыть с себя дрему и привести в презентабельный вид помятое после сна лицо. Спустя энное количество времени привожу себя в порядок. Натянув на себя шмотье, сделав соблазнительные стрелки и закончив образ алой помадой, в нетерпении начинаю посматривать на часы. Безусловно, ничто мне не мешает просто выйти и подождать его на улице оставшиеся пятнадцать минут. Только отчего-то нервно меряю квартиру шагами, постоянно поглядывая в зеркало. Все же нужно собрать волосы в высокий хвост. Определенно нужно. Пока делаю прическу, слышу, как начинает верещать мобильник. Охренительно вовремя… — Карета подана, — мы, оказывается, даже шутить умеем. По телефону, разумеется… — Сейчас выйду, — как-то надрывно выходит. Волнение скрыть не получается. Скверно. На улице уже потихоньку смеркается. Да и погода немного пасмурная, небо затянули громоздкие грозовые тучи. Ветер, порывистый и неприятный, пытается прорваться под одежду. Разгоряченное тело после теплой квартиры вмиг покрывается мурашками. Или это ожидание предстоящего так действует? Лёша стоит возле машины, скрестив ноги и руки, слегка присев на капот. Выглядит, как чертова модель. Темная рубашка расстегнута на несколько пуговиц. Черные брюки низкой посадки практически облепили его ноги, ремень скорее аксессуаром и строгие туфли блестят похлеще зеркал. Облизываюсь, не скрывая своего откровенного взгляда. Стоит с приподнятой бровью, дав понять, что заметил мою оценку, да и сам без стеснения в ответ осмотрел. — Привет, — слишком хрипло выходит. Слишком заметно мое возбуждение. Да плевать… Открывает дверцу машины, ждет, пока усядусь, а сам занимает водительское сиденье. — Голодная? Или ты у нас после шести не ешь? — С моими физическими нагрузками, я могу есть торты по ночам, — хмыкаю. Напряжение нарастает с каждой секундой. Его запах, словно пушистый шарф, окутывает. И я с удовольствием втягиваю в себя пропахший им воздух. Откровенно наслаждаясь. — Спортивная девочка? — легкая улыбка. Едва касается губ. — Да я вообще многогранна. — Даже не сомневался, — отворачивается к окну, но я успеваю увидеть, что улыбка стала чуток шире. Соблазнительный. Не сразу понимаю, куда он нас везет. Я наслышана о кино-паркинге, но сама там не была у нас в городе ни разу. Смотреть фильмы ночью под открытым небом довольно романтично и не совсем подходит его сдержанному образу. Но идея мне нравится. Подъехав и оплатив билеты, паркуется по левую сторону около деревьев. Купив горячую пиццу, кучу всякой мелочи и напитки, усаживаемся поудобнее в ожидании фильма. Темнеет за окном стремительно. Хотя мы и успели уже прикончить пиццу, еды еще навалом. Наблюдаю, как он расслабленно откидывается на сидении и слегка приспускает его. Тем временем фильм уже начинается. Незнакомый триллер, недавно вышедший в прокат. Только внимание экран совершенно не привлекает. — Неужели ты думала, что будет романтическая комедия или драма? — скашивает на меня глаза, заметив мой взгляд. — Честно? Совершенно все равно, что там на экране, — признаюсь откровенно. В ответ вижу его улыбку. Продолжает смотреть происходящее на экране. Полулежа в кресле. И вид его расслабленного, такого доступного тела скручивает внутренности в тугой узел. Не знаю, куда себя деть. Скидываю туфли. Стаскиваю куртку. Чувствуя, что градус повышается. Распластавшись на своем сидении, подобрав под себя ноги, ложусь набок и просто рассматриваю его. Линию скул. Красиво выступающий кадык и немного выглядывающую из ворота рубашки ключицу. Лениво покручивает в руке крышечку от колы. Медленно моргает. Изредка облизывая губы. Замечаю каждую мелочь. Наблюдаю, как вздымается и опускается его грудная клетка. Как двигаются пальцы. И желание дотронуться до него практически нестерпимо. Зная, насколько сильно меня колбасит, словно издевается, почти полностью игнорируя меня. Делает вид, что излишне увлечен фильмом. Или и в самом деле ему настолько интересно, что я отхожу на второй план. Спустя долгих несколько минут поворачивает голову в мою сторону. Дотягивается рукой до моих, собранных в хвост, волос и накручивает прядь на палец. Смотрит на действо, развернувшееся на экране. А я все сильнее отъезжаю от реальности под аккомпанемент чертовой озвучки фильма. Постепенно буквально наматывает все волосы себе на руку. И тянет к себе. Сосредоточившись на его губах, приближаюсь к нему. Никогда так сильно не хотелось поцеловать. Просто сожрать его всего. Встречает мои губы на полпути. Втягивает нижнюю, слегка прикусив. Продолжая с силой удерживать мою голову рядом. Провожу по его щекам холодными руками, спускаюсь по шее, сама прижимая его еще ближе. Как он горяч. Одурманивает близостью. Сводит с ума. Абсолютно и бесповоротно. Разорвав поцелуй, перебираюсь к нему на сидение, усаживаясь сверху, практически ложусь на него всем телом, обхватив бедра ногами, буквально впиваюсь в его губы. Задыхаюсь, отчаянно выхватывая по глотку воздуха в перерывах. Страсть плещется внутри, закипает в крови, выливается тихими, едва слышными стонами на выдохе. Расстегиваю его рубашку до пояса брюк. С удовольствием оглаживая гладкую кожу под руками. Исследую его грудь и подтянутые мышцы живота. Скользя губами по скуле, спускаюсь к шее. Обдавая сорванным дыханием влажную от моих поцелуев кожу, прикусываю пульсирующую жилку. — Ты мешаешь мне смотреть фильм, — слегка хрипло, полушепотом. Утыкаюсь лицом в его шею. Дышу прерывисто. Улыбаюсь, но явно не прекращу своих действий. Медленно расстегиваю, пуговица за пуговицей, свою рубашку, чувствую его руки на бедрах. Его возбуждение, упирающееся ровно между ног. Вжимает в себя сильнее. Боже, дай мне сил не сорваться сию же секунду. Не свихнуться полностью. Но я будто чертова наркоманка, которой срочно нужна доза. Доза его кожи под моими руками. Поцелуев, которые словно саму душу выпивают глотками. — Лина… Поднимаю на него глаза, нависаю, удерживая контакт. Молчаливо спрашивая, что он хочет. Видя, что его глаза в темноте, словно черные провалы, поблескивающие возбуждением, будто чертова смола. Вязкая… И я тону в них, не желая спасения. Ныряю сама глубже в свою погибель. — Зачем ты надела чертовы штаны? — Пару секунд туплю, давлю в себе смех и прижимаюсь к его губам снова. Действительно, нахрена я их надела? Было бы все куда удобнее и проще, будь я в юбке. — В следующий раз надену длинный плащ на голое тело, — шепчу, отстранившись. Достав рубашку из-под пояса брюк, расстегиваю оставшуюся пару пуговиц. Тело горит, словно в огне. Будто в чертовом кострище. Дрожью каждое его прикосновение. Наэлектризовано все. — В следующий раз я просто без слов уложу тебя в постель, где плащ тебе явно не понадобится, — с рыком отвечает, когда я прикусываю кожу возле ключицы, чуть оттянув зубами. И волоски на затылке шевелятся от его голоса. Накал безумный. Ощущения невероятные. И я ставлю себе пять баллов за то, что надела белье, застегивающееся спереди, а не со спины. С щелчком освобождаю грудь, прижимаясь теперь кожа к коже. Пульс частит как бешенный. Опьяненная им, с наркоманскими зрачками и сорванными тормозами. Что же он, черт возьми, делает со мной… Одежда мешает. А знание, что нас могут увидеть, будоражит еще сильнее. Приподнимается, выпрямляя спину, и заставляет прогнуться, упершись спиной в руль. Сжимает руками покрывшуюся мурашками грудь, накрывает ртом твердые, торчащие призывно соски. Подолгу вылизывая и покусывая каждый. Прогибаюсь в его руках. Каждых вдох дается с трудом. Голова идет кругом, я на грани сознания, того и гляди вырублюсь от силы ощущений. Скопившееся, тянущее напряжение внизу живота, словно пожар, полыхает. Терпеть нет никаких сил. Возбуждение на пределе, я готова кончить только от его ласк. Рук, притягивающих к себе ближе, горячего тела и твердого члена, скованного брюками об который я потираюсь, плавно раскачиваясь на его бедрах. Снимать штаны очень непросто, мягко говоря, когда место ограничено, и терпения попросту нет. Но спустя пару минут я все же остаюсь без них… и без трусиков, которые сразу же Лёша стягивает вместе с брюками. Мне нравится вот так, практически полностью обнаженной, сидеть на нем. Заводит то, что он еще одет, а его глаза пожирают меня. Руки жадно сжимают, а губы терзают. Хочу. Как же сильно я его сейчас хочу. Сама тянусь и расстегиваю ремень. Нетерпеливо дергаю ширинку на его штанах и приспускаю их примерно до колена. Оглаживаю рукой твердый, напряженный ствол. Размазываю пальцем по головке выступившую смазку. Провожу по губам таким же влажным со стоном. Готовая ввести его в себя прямо сейчас. Но он тянет, надевая защиту, не прекращая целовать. А после одним резким движением наполняет, с силой дернув мои бедра навстречу себе. Горю. Плавлюсь от каждого толчка. Двигаюсь синхронно с Лёшей, задыхаясь от накатывающего удовольствия. От силы ощущений. От его запаха дурманящего. Кожа к коже. Соски трутся об его грудь. Все тело, словно оголенный нерв. Глаза закатываются от наслаждения, а тело мелко подрагивает. Обсасывает мои губы, буквально вылизывая каждый миллиметр. С шипением выдыхает в мой рот, когда я сжимаю его мышцами внутри и, не выдержав, кончаю с громким стоном. Не прекращаю двигаться, чувствуя пульсацию, как сокращаются мышцы, так желавшие ощутить его внутри. Мне мало. Мало его сейчас. Я бы хотела проникнуть под кожу. Ввести его себе внутривенно. Под язык. Срастись кожей. Впитать его запах. Стать его кислородом. Проглатываю глухой стон с его губ, исцеловываю его лицо и шею. Впиваюсь зубами в плечо, когда он, прижав меня к себе так сильно, что перехватило дыхание, кончает. Биение его сердца отдается эхом в моей груди. Дрожь, пробежавшая по телу, и то, как он вздрагивает… непередаваемо. Не отдышаться. Так жарко, словно в раскаленной печи, а стекла запотели. Насыщенный запах секса удушающий. Вдоль позвоночника стекают мелкие капельки пота. Слышу саундтрек, играющий из колонок, и голос диктора, оглашающий титры. — Хороший был фильм, — шепчу с улыбкой. Прижимаюсь губами в легком поцелуе к его подрагивающим векам. Прилив несвойственной мне нежности удивляет. Но я хочу запечатлеть этот момент. Каждую секунду. Чтобы после вспоминать и раз за разом прокручивать. То как от страсти преображалось его лицо. Как он шумно дышал, едва уловимое рычание и дрожь. И остатки моей алой помады вокруг его губ, таких же припухших, как мои. Стена рухнула, и я вижу его настоящего. Расслабленного и податливого в моих руках. — Фильм? Не знаю как ты, а я последние полчаса сексом занимался, — запоздало реагирует на мои слова. Посмеивается, глядя из-под полуопущенных век. Гладит вдоль позвоночника кончиками пальцев. — Феерическим сексом, ты хотел сказать. — Бывало и получше… — растягивает слова, наблюдая за мной. Дразнит. Намеренно провоцирует, и я осознаю предельно четко, что ему нравится, когда я раздражена или на взводе. Наклоняюсь и кусаю его за шею, с силой сжимая зубы. Слышу легкое шипение, но не дергается и не отталкивает. Позволяет поставить на себе метку. А меня вставляет. И хочется впиться еще сильнее, прокусить кожу до крови. Но останавливаю себя. Отрываюсь от него, облизываю губы и застегиваю лифчик. — Домой? — разговаривать, все еще сидя полуголой на нем, — не лучший вариант. Это возбуждает, несмотря на то, что я кончила совсем недавно. А завтра на работу. Вставать так рано, но уходить от него совершенно не хочется. Время замри, умоляю. Когда мы, наконец, одеваемся и усаживаемся на свои сидения, замечаю отпечаток своей руки на стекле аккурат возле его головы. Видимо, он замечает траекторию моего взгляда, так как поворачивается и смотрит на запотевшее окошко, и с едва заметной ухмылкой поворачивает ключ в зажигании. До дома едем молча. И это не напрягает. Истома разлилась по телу, и даже пошевелить пальцем кажется неимоверно сложным. Губы зацелованные, слегка пульсируют. Мышцы на ногах слабо подрагивают, а внутри такая безмятежность… Легкий поцелуй и пожелание приятных снов, прикосновение теплой руки к моей, куда более холодной, словно маленькое обещание о продолжении и звук шин в ночной тишине. Сдвиги. Определенно точно сдвиги.