Элементы

1.Вода для умирающего Сейчас Сэм по-настоящему ненавидел Дина. Они были любовниками — то разбегались, то сходились — уже около года. Разбегались, и тогда Дина серьёзно колбасило; а сходились, когда у обоих сил не было противиться желанию быть вместе. Чересчур скрытный Дин заставил Сэма дать обещание, что они будут держать их отношения в тайне, и Сэм вынужден был согласиться. Хотя более эмоциональный Сэм и был любителем поболтать по душам, но даже он не думал, что в его окружении есть кто-то, кто способен понять, о чём речь. Нет, это не было так, что он проснулся утром, посмотрел на брата и подумал: «Да, я должен его трахнуть». Просто их жизнь стала настолько насыщенной событиями за последние несколько лет, что всё произошло само собой. Казалось, они вечно ругались и прощали друг друга, и все вокруг них умирали, так что, когда им нужен был покой, то они могли найти его только будучи друг с другом. Их первый раз стал результатом драки. Дина так достал Сэм, что он ударил его пару раз, но внезапно сломался под нахлынувшим чувством вины, поэтому Сэму в конечном итоге пришлось реально его утешать. Они так крепко держались друг за друга, что постель просто казалась естественным следующим шагом. Это ощущалось как нормальный и единственный способ стать ближе и залечить все душевные раны. И тогда Дин испугался. Для Сэма такое поведение брата не было неожиданным, в конце концов, ведь это же Дин, король эмоциональных ограничений! Прошли дни, и даже целые недели охот, прежде чем Сэм наконец-то сумел заставить Дина примириться с этой реальностью. После того как они сняли номер в мотеле на ночь и слопали свой ужин из пакетов, довольный Дин плюхнулся на кровать и принялся переключать каналы. — Чувак, когда мы об этом поговорим? — О чём? — О сексе, Дин. — Каком сексе? Сэм усмехнулся, потому что он в некоторой степени предчувствовал такое поведение брата. — Ну для начала: твой язык в моём горле; я сосу твой член, мы оба приходим к мозговыносящему оргазму. Ещё напомнить? — Это не секс, Сэм. — Что? — Отчаянные времена, Сэм, отчаянные меры. Тут Сэм почувствовал, как весь воздух буквально пропал у него из лёгких, и он не может вдохнуть. До этого момента он не представлял себе, как сильно хотел, чтобы такие отношения стали настоящими, постоянными. Сэм всегда смотрел на Дина со странным и смешанным чувством, но, по большому счёту, это оттого, что они так много времени проводят вместе. Но в ту ночь, ту прекрасную ночь, Сэм наконец нашёл имя своему состоянию — он был влюблён в своего брата. — О! - всё, что он смог придумать в ответ. Он развернулся, чтобы уйти, понятия не имея, что дальше делать, так как не было у него никакого запасного плана. — Сэм, — позвал его брат едва слышно. — Да, — прохрипел он, не оборачиваясь. — Ты сказал «мозговыносящий»? Надежда тут же затопила сердце, но внешне Сэм каким-то образом сумел остаться спокойным. — Да. — Ты действительно этого хочешь? Сэм кивнул и громко сглотнул. Слёзы на самом деле могут только всё испортить. — Больше, чем чего-либо ещё. Самое время посмотреть на Дина, поэтому Сэм обернулся и оказался прямо в объятиях брата. Как так вышло, что он не услышал его? Режим невидимки — величайшее оружие охотника. Ладони Дина проникли под рубашку Сэма, пальцы пробежались по спине. Дыхание у Сэма перехватило, он просто забыл, как дышать. Глядя на брата потемневшими от вожделения глазами, он всё же выдохнул: — Дин, ты уверен? Сам он нигде так не хотел остаться, кроме как в его объятиях. — Сэмми, я не уверен ни в чем, но это вроде как хорошо и правильно, так почему я должен с этим спорить? Сэм улыбнулся, взял лицо Дина в свои большие ладони и жадно поцеловал. — Скажи мне, что ты хочешь. — Я хочу попробовать тебя на вкус, Сэмми. Сэм в блаженстве закрыл глаза. Для него эти слова — всё равно, что вода для умирающего от жажды. Пока Дин целовал его шею, продвигаясь к уху, Сэм неосознанно откинул голову, только бы дать брату, серьёзно настроенному откусить от Сэма кусочек, лучший доступ. 2. Соль Земли Дин всё удивлялся — до чего же естественны такие чувства. Как он раньше не понимал, насколько сильно любил Сэма? Как будто не знал до тех пор, пока не столкнулся с этим лицом к лицу. Это было похоже на плотину внутри него, что сдерживала чувства все эти годы, а потом просто разрушилась и затопила его теми эмоциями, которые он никогда не мог выразить словами. Дин целовал и вылизывал шею Сэма, и это ощущалось так, будто ничего подобного он за всю свою жизнь не чувствовал, не пробовал или не нюхал. На мгновение он подумал, что мог бы вот так застыть у любимой шеи навсегда, но потом с дьявольской улыбкой сам себя одёрнул — сколько же красоты он тогда может пропустить. Приподняв футболку над головой Сэма, он стянул её, и позволил Сэму сделать то же самое со своей. От соприкосновения кожи к коже образовался нестерпимый жар, Дин и не знал, что такое возможно между двумя людьми. Его пальцы летали по ребрам Сэма, как по клавишам фортепиано, отчего по телу брата пробежала дрожь, и он так сладко вздохнул, что Дин улыбнулся. Вот откуда он знал — на самом деле даже не понимая — что нужно сделать, чтобы Сэму стало хорошо? Он наклонился и, слегка покусывая нежные соски, провёл рукой по твёрдой груди, утонув в ощущениях. Внезапно его голова дёрнулась, когда Сэм ухватил его за подбородок ладонями и потянул к себе для поцелуя. Его язык ворвался в рот Дина и в диком танце исследовал каждый дюйм, куда только мог добраться. Чуть погодя Сэм медленно разорвал поцелуй и принялся посасывать нижнюю губу брата. Из горла Дина вырвался долгий и хриплый стон, и Сэм улыбнулся. Он продолжил чувственные поцелуи вокруг сильной челюсти брата, прошелся губами по шее и, наконец, снова добрался до уха. — Скажи мне, что ты хочешь, Дин. Слова просто просочились в ухо с дыханием, посылая сигналы по всему телу. — Разденься для меня, Сэмми. Сэм улыбнулся и подтолкнул брата к кровати, где осторожно уложил его обратно на подушки. Сейчас Дин даже пожалел, что раньше позволил снять с себя одежду, так как ему очень хотелось бы увидеть, как Сэм его раздевает, но, конечно же, он вряд ли попросит его снова одеться. Сэм так долго и так сексуально расстегивал единственную пуговицу на джинсах, что Дин поклялся купить младшему братишке пару джинсов на болтах. Попытавшись так же медленно расстегнуть и молнию, Сэм заметно вздрогнул — его член стоял настолько крепко, что стал слишком чувствителен, поэтому тот просто сбросил джинсы. Дин помимо воли улыбнулся, а Сэм рассмеялся. — В следующий раз, когда захочешь стриптиз, я надену побольше одежды. Он повернулся спиной к Дину, и у того вырвался глухой рык, стоило только Сэму обернуться, одновременно стягивая с себя боксеры. — А ты слишком одет, — Сэм подполз к брату на кровати, помог снять с него джинсы, и в этот раз был совсем не таким терпеливым. У него перехватило дыхание, когда он снял и отбросил в сторону чёрные боксеры, а твёрдый член Дина подскочил, освободившись из плена ткани. Сэм глубоко вдохнул запах брата, впитывая его в себя, как аромат весеннего поля, как весенний дождь, солнце, соль земли и дома. Дин смотрел на благоговение брата, и разделял его чувства. Он знал, почему всегда был доволен Сэмом; почему никогда не пытался оставить его ради чего-то или кого-то другого; почему он смог пережить и Руби, и демонскую кровь, и чёрт его знает что ещё. В то время как другие люди желают получить землю, чтобы построить дом, посадить сад, заиметь все эти штуки, что называются домом, Дин всегда будет счастлив, если рядом будет Сэмми. Сэм был его основой. Он был и домом, и землей, и садом, которые, по большому счёту, Дину нафиг не нужны. Много лет назад Дин посадил своё дерево — заронил семена в Сэма, и хотя прошло много лет, и было потрачено много злости и терпения, теперь все эти ростки взошли и расцвели — это их дружба, верность, их семья, их любовь. А потом Сэм полностью всосал его член, и Дин потерял всю мощь своей пафосной мысли, чёрт, да может, и зрение потерял! Казалось, что весь мир сошёлся в члене во рту у Сэма. Дин бездумно зарылся ладонями в великолепные волосы брата. Сэм, не останавливаясь, любовно вылизывал головку члена, а сам Дин, запрокинув голову, отпустил себя и мысленно поблагодарил того, кто их сотворил, да ещё и сделал так, что они нашли друг друга. Вдруг с диким рыком Дин оторвал Сэма от его занятия, к неудовольствию младшего братишки, и страстно его поцеловал. — Дин? — несмело спросил Сэм, боясь, что что-то изменилось. — Всё нормально, Сэмми, — Дин улыбнулся, глядя как Сэм в наслаждении закатывает глаза, когда он обхватил его член. — Просто хочу, чтобы ты кончил первым. 3. Ветер перемен Сэм откинулся назад, позволяя Дину медленно и чувственно выводить языком влажные круги по его широкой груди. Дин продвигался всё ниже и ниже, а когда Сэм замурлыкал, он буквально ощутил улыбку на лице брата. О великолепном теле Сэма Дин мечтал давно, и так же долго отказывал себе в этом удовольствии. Проведя по бокам Сэма, он положил ладони на то место, где бедренные косточки образуют верхние точки такой ровной и красивой V. Закрыл глаза, вдохнул запах Сэма. Внезапно губы у него высохли, в то время как рот наполнился слюной. Проведя языком по всей длине Сэмова члена, Дин был вознагражден — брат простонал его имя. Губами Дин ласкал головку, собирая тягучую жидкость, выступающую из щели. Вкус Сэма был именно таким сладким, каким он себе его и представлял. Продолжая сосать только головку, Дин сомкнул пальцы на члене, провел несколько раз вниз-вверх, отчего Сэм задохнулся. Руки скомкали простыни, и он принялся выкрикивать имя брата вперемешку с каким-то невнятным бредом. Сэм никогда в своей жизни не переживал ничего настолько удивительного. Он и не думал, что когда-либо сможет ощутить себя настолько любимым и защищённым, и от этого становилось ещё приятнее. Сэм сознавал, что не продержится долго, не после всех этих лет ожидания, а затем руки Дина спустились по бедрам вниз, и большие пальцы нежно закружили по мошонке Сэма, и тот потерял рассудок. Выгнувшись над кроватью, Сэм кончил, утонув в какофонии света и звука, взорвавшейся в его голове. Он долго лежал, не двигаясь, ожидая, когда же комната прекратит вращаться, затем перед ним возникло лицо Дина. — Ну и сколько там по шкале мозговыносительности? Поначалу Сэм смог произнести лишь какой-то бессмысленный звук, и только после вздохнул и улыбнулся: — Трахни меня, Дин. Дин не знал, что сказать. Он пристально посмотрел в глаза брата и не увидел в них ничего кроме доверия и страстного желания. — Это важное решение Сэм, — тихо произнёс Дин с нехарактерно нежной улыбкой. — Ты уверен? Сэм улыбнулся. — Я хочу видеть твое лицо, когда ты занимаешься со мной любовью. Проделывать это было бы легче традиционным способом, да и Дин не мог вспомнить, когда в последний раз он отказывал в чём-либо любимому брату. Сэм откинулся на спину, Дин левой рукой упёрся ему в грудь, а двумя пальцами правой растягивал плотное кольцо мышц ануса. Как только Сэм оказался готов, и налившийся член Дина упёрся во вход Сэма, они, крепко держась друг за друга, поменяли положение так, что Дин подтянул брата себе повыше на колени и тот обхватил его длинными ногами. В такой позе Сэм немного нависал над Дином, но едва ли это их волновало. Склонив голову, он чувственно целовал шею старшего брата, упиваясь ароматом и ощущением своего Дина — его любви, его жизни, его дома. Они яростно толкались друг в друга, пока Сэм снова не возбудился, тогда Дин приласкал его член рукой. — Кончи со мной, Сэмми, — выдохнул он ему в ухо, и этого оказалось достаточно, чтобы подтолкнуть Сэма к краю. Еще несколько ударов, и уже Дин оказался на границе наслаждения. Кончили они вместе, в липкой, потной смеси вздохов и улыбок. А потом всё пошло к чёрту. Сэм взял лицо Дина в ладони, пристально всматриваясь в глубину родных зелёных глаз. И почти сразу понял, что это ошибка, ещё слишком рано. — Дин, я люблю тебя. И Сэм чётко заметил его — ветер перемен, который выдул всю радость из глаз любовника и брата. Тот коротко дёрнул головой, выбрался из объятий Сэма, и вот в следующий момент они уже не вместе. — Ты в душ первый или я? 4. Лёд и Пламень Сэм лежал один в чистой постели. Когда он вернулся из душа, Дин спал или притворялся, завернувшись в одеяло на той кровати, где они были вместе. Язык тела старшего брата совершенно ясно показывал, что Сэму придётся обойтись свободной второй. Сэм мёрз, плотнее укутывался в одеяло, но понимал, что холод идёт не снаружи, а изнутри. Его сердце и душа словно заледенели. Ожидание Дина убьёт его. Когда Дин вышел из душа, он полностью проигнорировал умоляющий взгляд младшего брата и направился прямо к своей сумке за нижним бельём. Когда же он услышал шум воды в душе, то быстро расправил скомканное бельё на их кровати и закутался в колючее одеяло. Запах Сэма всё ещё чувствовался, и, закрыв глаза, Дин вспоминал, как хорошо им было всего лишь час назад. Почему его ещё не обнимают невероятно длинные ноги любимого прекрасного существа, которое только что кувыркалось в постели вместе с ним? Потому что он — Дин Винчестер, и разобраться в собственных чувствах он не мог! Хотя почти на сто процентов он был уверен, что к тому времени, когда они пойдут завтракать, он и про секс забудет. Блядь, уж в отрицании и подавлении чувств Дин был силён! Если он захочет, то вообще притворится, что никаких интимных бесед между ними и не было никогда. Он тихо заплакал, как только признался самому себе, наконец, что подавлял и отрицал все чувства к Сэму, с тех пор, как тому едва стукнуло пятнадцать. С того самого момента, как он перестал быть для Дина тем, за кем следует присматривать, и стал его другом и напарником. С тех пор как Сэм возмужал, и превратился в человека, с которым можно разговаривать, а не читать лекции. А теперь ещё и это… Что-то такое между ними, чего Дин жаждал больше всего. Но именно он должен был стать тем, кто скажет «нет», увидит всю ошибочность их отношений, прекратит всё и навсегда. Дин натянул повыше чёртово одеяло. Как же было холодно. К утру лёд в груди Сэма сменился пожаром ярости. Каким-то образом Дин умудрился встать раньше него, причём так тихо, что Сэм даже не услышал. Как гласила записка, он ушёл за завтраком. Сэм сообразил, что брат снова решил провернуть свой финт: полностью упаковать их прошлый вечер в маленькую коробочку и похоронить её под остальным барахлом на воображаемом чердаке у себя в голове. Сделать всё возможное, чтобы отвергнуть то, что у них было, может быть, или же то, что Сэм хотел иметь когда-либо. Как долго он сможет играть в эту игру с братом, прежде чем тот сдастся? Прежде чем он, наконец, будет вынужден уехать? Может быть, это именно то, что он должен сделать. Может быть, ему следует пригрозить, что он оставит Дина? Может, это даст ему узнать, насколько сильны чувства? Нет, подумал Сэм, он смог бы шантажировать Дина только в самом крайнем случае. Он просто подождёт и посмотрит, а вот когда уже не сможет терпеть, то попросту взорвётся, и всё у них опять повторится. Но на сколько его хватит? Как долго он сможет выдерживать этот сумасшедший цикл? Дин ждал в закусочной, пока приготовят заказ. Он понимал, что снова причиняет сильную боль брату, как бывало и раньше. Он прекрасно знал, как тяжело Сэму не прикасаться к нему, потому что для Дина это тоже невыносимо. Но всё было именно так, как должно было быть. Видеть, как Сэм переворачивается во сне и как сквозь его губы вырывается сонный вздох, проигнорировать всё, что между ними было... Дин знал, что он у него на это не хватит решимости. Это вот сонное сопение младшего братишки было самым его слабым местом. Теперь же со стаканчиком кофе и свежим румяным рогаликом он смело может вернуться. Дин вошел с коротким: — Привет, — и поставил кофе на стол. — У них не было ничего даже отдалённо похожего на капучинатор, так что это настоящий кофе. Сэм знал, что всё снова будет так, как тот любит; знал, что Дину хорошо известны те вещи, которые в состоянии разжечь злость в Сэме ещё сильней. Он знал, что Дин понимает его чувства, и также знал, что от них ему тоже больно. Ему не удалось правильно преподнести их Дину, но успокаиваться в этот раз он не собирался. — Дин, — начал Сэм, почти зримо полыхая от охватившего его гнева. — Я мог бы сказать, что мы просто вернём всё как было, или что это ты просто не готов. Но я хочу, чтобы ты знал — меня не волнует, что там кто-то об этом думает и говорит, правильно оно или нет. Я знаю, что чувствую себя собой в твоих руках, когда целую тебя или ты целуешь меня, — Сэм вздохнул, большая часть ярости схлынула. — Я люблю тебя, Дин, и просто хочу, чтобы ты знал — я буду рядом, когда ты сам поймёшь, что твои чувства ко мне такие же, как у меня к тебе. Дин пристально посмотрел на Сэма, своего брата, друга, своего возлюбленного. Он мог бы согласиться, что их чувства к друг другу одинаковы, и если бы он так и сделал, то они могли бы открыться сами себе и быть, по крайней мере, хоть немного счастливыми в той сумасшедшей жизни, что они вели. Однако Дин осознавал — это просто невозможно. Он поднял свою сумку и направился к выходу, чтобы уложить вещи в Импалу. — У тебя кофе остывает, Сэм. Вот теперь Сэм действительно ненавидел Дина.