С тобой.

Мы снимали уже второй сезон. И сегодня, на съемках одного из выпусков, Паша спросил про скелеты в шкафу. Не уверен, что это пустят в эфир — мы говорили чересчур много пошлостей. Только Антон, ради шутки, с самым честным выражением лица заверял всех, что у него скелетов нет, и он совсем ничего не скрывает. Не сказать, что кто-то из нас ему поверил, но после эфира мы с Серегой точно убедились в наличии у него секретов. Мы были в гримерке, после шоу, вчетвером, когда Антон вдруг упал на колени, схватился за голову и тихо застонал, будто от боли или страха. Мы с Сережей застыли, не предполагая, что делать, а Дима тем временем, подошел к Антону и присел на корточки возле него: — Антон, все хорошо. Слышишь, это Дима, — он говорил одновременно как-то строго и ласково, будто обращался к маленькому ребенку. — Пойдем, сядем на диван, и я дам тебе таблетку. Он помог Антону встать и присесть на диван за его спиной. Антон дрожал всем телом, часто дышал и все так же держался за голову, покачивая ей, то назад, то вперед. — Сейчас, сейчас, — бормотал Дима, ища что-то в сумке Антона. — Ребят, воды дайте, — обратился он к нам. Первым из оцепенения вышел я и протянул Диме бутылку с водой, которую я как раз держал в руке. Дима в это время нашел таблетки. — Спасибо, — он забрал у меня бутылку и сел к Антону, откручивая крышку. — Антон, надо выпить таблетку, ты знаешь. Давай, ты сможешь, все сразу пройдет. Он заботливо приобнял парня, гладя его по спине. Судя по всему, подобный случай был не первым. А я смотрел и чувствовал, как в душе что-то сжимается, от жалости к Антону... и …зависти? Да, я бы хотел быть на месте Димы, так же обнимать друга за плечи. Желательно, в более благоприятной ситуации. А еще я думал, что мне жаль, от того, что я ничем не могу помочь сейчас. Хоть воду подал, не растерялся. Пока Антон справлялся с таблеткой, трясущимися руками поднося ко рту воду, Дима пояснил: — У Антона панические атаки. Он стесняется об этом говорить, но таблетки вовремя, как вы можете видеть, принимает не всегда. Каждый раз после уверяет, что это последний раз, и что он контролирует себя, — Дима секунду обдумывал слова. — Причин их появления рассказывать не буду. Но если вдруг такое случится без меня, просто успокойте и дайте ему эти таблетки, они всегда у него есть. Мы с Сережей кивнули. — Вы идите, — спокойно сказал Дима, продолжая успокаивающе гладить Антона по плечу. Это было правильным советом, когда Антон придет в себя, он вряд ли захочет увидеть свидетелей своей проблемы. Второй приступ Антона случился через месяц, когда я уже и думать об этом забыл. Мы остались в гримерке вдвоем после съемок, разговорились. Я вышел на пять минут, за чаем, а вернувшись, застал Антона закрывшего лицо руками и покачивавшегося, он что-то тихо произносил, часто переводя дыхание, когда я подошел ближе, то услышал: — Нет, нет, нет, нет… Я присел к нему, взял за плечи и усадил на диван. Если я скажу, что не испугался его внезапного приступа, то я совру. — Антош, все хорошо, — тихонько сказал я, боясь напугать еще больше неосторожным словом или интонацией, — это я, Арсений. Антон, все хорошо. Я вспомнил про таблетки и ринулся к его сумке. Нашел их в боковом кармане и сразу же вернулся обратно к Антону, прихватив со стола стакан с холодной водой. — Тоша, выпей таблетку, хорошо? Антон покивал и взял своими трясущимися руками стакан из моих пальцев. Помедлив, он выпил лекарство и снова уткнулся в ладони, опустив стакан на пол рядом. Пока Антон пил, я заметил, что он плачет. Бедный. Я обнял его, поглаживая по спине ладонью. Антон дернулся и, повернувшись ко мне, уткнулся в плечо. — Все хорошо, — снова повторил я и крепче прижал парня к себе. Через минут десять дыхание Антона выровнялось, он отодвинулся от меня и посмотрел извиняющимся, стыдливым взглядом. — Прости, — тихо проговорил он, быстро протер тыльной стороной ладони глаза. — Ну, ты чего? Все в порядке, — я улыбнулся, посмотрев на него. — Это так глупо, я опять понадеялся на свои силы, но… Ну, ты видел, — он не смотрел мне в глаза, и я кожей чувствовал его неуверенность и сконфуженность. — Слушай, всякое бывает. Пойдем, я тебя подвезу, в таком состоянии за руль нельзя. — Спасибо. Я почему-то подумал, что придется его уговаривать, все-таки он у нас очень упрямый и самостоятельный товарищ. К счастью, сейчас, он не стал спорить, видимо, был вымотан очередной панической атакой. — Все, приехали, я сам дойду, — а вот и упрямство. — Пока не увижу, что ты дома и в порядке, не отстану, — заверил я друга. — Да все прошло, Сень. Ну что я, маленький что ли? — Ничего не знаю, — ответил я. Я тоже упрямый. Мы поднялись в квартиру Антона, я тут уже был пару раз с ребятами. — Спасибо, Арс, что помог, — сказал Антон. — Ты проходи. Мы пили чай на кухне, когда я спросил: — И давно это у тебя? Антон сразу помрачнел, и я даже подумал, что у него сейчас начнется новый приступ, но видимо, лекарство помогало держать себя в руках какое-то время. Мда, умею я задавать не те вопросы и не в то время. — Года три. Спасибо Димке, не бросал меня все это время в беде. Просто, я хочу сам с этим справиться, поэтому так халатно отношусь к приему таблеток. — Надо быть с таким осторожно, — не лучший ответ. — Да, я знаю, — он перебил меня, — просто, понимаешь, мне не нравится, что я как наркоман из-за них, очень легко подсесть и глушить ими любой негатив. Это же неправильно. — Неправильно, — согласился я. — Ты молодец, что не сдаешься, — я похлопал его по плечу и заметил, что он снова поник. — Эй, ну ты чего? — спросил я. Он улыбнулся в ответ и покачал головой, показывая, что все в порядке. Я обнял его за плечи, притянув поближе к себе. Он не стал вырываться, хотя мне показалось, что сначала хотел это сделать. — Спасибо тебе, — он повернулся ко мне, посмотрел в глаза, и от этой близости в моей голове что-то щелкнуло. Я посмотрел на его губы чуть дольше, чем следовало и, к моему удивлению, он принял эту игру, сделав в ответ то же самое, улыбнулся краешком губ и снова посмотрел мне в глаза. Да, кажется, мы только что правильно друг друга поняли, ведь так? Я улыбнулся и, подавшись вперед, поцеловал Антона. Он в ответ провел языком по моим губам, и у меня перехватило дыхание. Антон провел рукой по моим волосам, страстно целуя меня, судя по его реакции он, как и я, давно этого хотел. Я привстал, потянув его за собой и сделав пару шагов в сторону, прижал к стене, жадно впиваясь в его губы. От прикосновений горячих ладоней, забравшихся ко мне под футболку и изучавших мое тело, я почувствовал, как брюки стали ужасно жать, но торопиться не хотелось. Я так давно забивал фантазии о том, что сейчас происходило, подальше в подсознание, что мне хотелось насладиться каждой секундой с этим потрясающим парнем. Я стянул с него футболку, прошелся губами по шее, облизал, прикусил, услышав в ответ стон удовольствия. Да, такие его стоны мне нравились больше тех, что я слышал раньше. Я дошел до сосков, облизнул, чувствуя наслаждение Антона. Он перехватил инициативу, когда я оторвался от изучения его тела и потянулся за новым поцелуем. Теперь к стене был прижат я. Полностью отдавшись ощущениям, я не заметил, как Антон успел опуститься на колени и расстегнуть мои брюки. Он целовал низ живота, дразня, нарочито медленно стягивая с меня, ставшую такой ненужной сейчас, ткань. Я посмотрел на него и чуть не кончил от одного этого взгляда, наполненного страстью и желанием. О да. Я снова откинул голову, позволяя себе окунуться в этот кайф, когда Шаст провел языком по моему члену, так потрясающе медленно. — Пожалуйста… — прошептал я, моля о прекращении этой сладкой пытки. Антон усмехнулся. Он обхватил губами мой член, также медленно двигаясь в одном темпе. Я начинал думать, что сойду с ума от этого. Казалось, что руки Антона успевают везде, где могут достать, он двигал ладонями по моим ногам, животу, груди и я весь состоял из ощущений этих прикосновений и его горячих губ. Он оторвался от меня, проведя языком по всей длине еще раз, и встал, поцеловав страстно и жарко. Я с трудом вернулся в сознание, казалось, что мозг ушел в отключку навсегда, и развернул Антона лицом к стене. Быстро расправившись с его джинсами и боксерами, я приступил к самому интересному. Я целовал и прикусывал кожу на его шее и спине, одной рукой водя по его члену. Второй я растягивал Антона, подготавливая. Антон стонал, боже, как он стонет, и двигался в такт моим пальцам, когда я добавил третий палец, Антон проговорил: — Арс, пожалуйста, я так хочу тебя. Меня не нужно было долго просить. Смочив свой член слюной, я медленно начал входить, останавливаясь, когда Антон резко втягивал воздух, давая ему привыкнуть. — Да, давай, пожалуйста, да, — хрипло прошептал он. Я начал двигаться, не слишком быстро, стараясь не переходить на бешеный темп, чтобы Антон привык. Но следующие его слова, таким же хриплым, чертовски сексуальным голосом заставили меня слететь с катушек: — Да, Арс, давай, сделай, как тебе хочется. Больше не заботясь об осторожности, я вжимался в его тело, до самого основания, иногда полностью выскальзывая из него, снова и снова повторяя эти движения. Мир состоял только из наших стонов, сбившегося дыхания и этих невероятных ощущений, которые мы дарили друг другу. Еще пара резких, размашистых движений и меня полностью поглотил оргазм, я уперся лбом в плечо Антона, переводя дух. Но я не дал себе возможности отойти от произошедшего, помня о друге. Я развернул его к себе и, опустившись на колени, помог и ему почувствовать эту эйфорию, поглотившую меня несколько мгновений назад. Мы переместились на кровать. Как хорошо, что у Антона была привычка не заправлять ее, сейчас было ужасно лень что-либо делать. Антон улегся ко мне на грудь и обнял, довольно улыбаясь. — Вообще-то, — проговорил он самой хитрой из своих интонаций, — у меня еще подоконники такие удобные… Да и кровать ничего, кстати, — он похлопал рукой по одеялу. До расслабившегося мозга информация дошла не сразу. — Антош, ты мне время-то дай передохнуть, я все-таки старый человек… — проговорив это, я, конечно же, заржал. — Блииин, я весь в песке, — засмеялся Антон в ответ. Вообще, подоконник это прекрасно, конечно. А кровать, в данный момент, тем более. — Знаешь, — задумчиво проговорил он, — а ты выбрал лучший способ, чтоб помочь мне с моими паническими атаками, — он улыбнулся. — Ты только больше ни с кем таким лечением не занимайся, — строго сказал я. А Антон приподнялся, посмотрел на меня восторженно и поцеловал, очень крепко обняв. — Не буду, — ответил он, оторвавшись от моих губ и посмотрев в глаза. — Надеюсь, теперь мы с тобой будем заниматься только профилактикой, — вдруг, в один момент, выражение его лица стало настороженным и почти испуганным: — Арс, ты же останешься? — спросил он. Я понял, чего он боится. Боится, что этот секс был одноразовой акцией, и я брошу его здесь и сейчас одного, либо уйду завтра с утра, что бы потом ни словом, ни делом не напоминать о случившемся. Глупый. — Конечно, Антош, останусь, — улыбаясь, ответил я. — Я с тобой. Я притянул его к себе, собираясь показать, что не только собираюсь остаться, но и начать профилактику прямо сейчас. В кровати, а потом заодно и на подоконнике.