К Вечной Земле

Их тишиной приютила крона клена. Красный днем, сейчас он окунулся в холодную игру звезд и луны и казался серебристым. Его листья причудливо висели на ниточках веток, они еле заметно шевелились в порывах нечаянного ветерка. Через листву пробирались тысячи звезд, которые казались мелкими каплями воды на чистом прозрачном стекле. Эти капли горели настолько ярко, что готовы были озарить каждый кусочек земли. И небо казалось таким приветливым, спокойным, дружелюбным. Оно было живее любого человека, сострадательнее и жалостливее. Оно являлось другом, лучшим из лучших, самым честным и добрым. Они сидели на качелях, которые скрипели тихо и приятно, создавая необходимую этой ночью атмосферу. — Это же как... эскапизм, — восхищенно сказала Ироха, всматриваясь в небесную звездную гладь. В её длинных распущенных волосах путался ветерок, забавно прячась, утихая, а затем снова начиная свою игру. Он притрагивался к подолу её платья, щекотно целовал кожу. — Может быть, утопия сюда ближе, — ответил Кайто, улыбаясь. — Представить фантастическую картину и утонуть в ней. Неожиданно захотелось почувствовать себя в сказке. Чтобы заиграла какая-нибудь лиричная мелодия, полная трепещущего света, чтобы остановилось время и они оказались где-нибудь в светлом ярком мире, полном счастья и смеха. Хотя можно было остаться и здесь, с до дрожи понимающим небом, с успокаивающими обещаниями ночи и колоритными потоками мыслей. Главное — ощутить счастье. Счастье, счастье, счастье, вечно, вечно, вечно. — А давай представим? — внезапно предложила Ироха, откидываясь назад и полностью охватывая взором переливающиеся во тьме звезды. Раз, два, три... пять... да сколько же их? И что, неужели каждая — отдельный друг, готовый прийти на помощь? Что тогда вообще нужно было, какие могли быть проблемы? — Хорошо. Безграничное море песка, — Кайто прикрыл глаза, чтобы воспроизвести картину в голове. — Песок, который на солнце становится измельченным золотом. Теплый песок, всегда готовый принять тебя в свои надежные объятия... Куда ты смотришь... — ... и что видишь вдалеке? — Ироха подхватила идею с радостным смехом. Так выражались дети, с нетерпением ожидая начала интересной игры. — Указатель покоится на дне памяти. Наверное, там, куда не проникают посторонние глаза. Где есть только твой собственный, обособленный от внешних факторов, внутренний мир. Но этот указатель нужно достать и со всей силы сжать. Он должен привести в нужное место. — Что же ожидает впереди? Иметь место. Чтобы бороться, чтобы двигаться, нужно иметь собственное место. Точку отправления, место возврата. Это называется домом. — Еле видимый свет. Настолько мерклый, что и надежда вместе с ним постепенно угасает. Но нужно разжечь его своими силами, стремлениями. Чуть порябившаяся водная гладь. Кем-то оставленные шрамы. Те, которые с земли смоет внезапный ливень, их можно забыть, а можно оставить в памяти. Рассекающий небо ветер. Высоко простирающаяся небесная синева. Небо. Внизу голубое, чистое, а, если поднять глаза, начинается синева с плотными облаками, залитыми солнечным светом. Вечное и нетронутое. Кем-то нарисованная благодатная земля. Там ещё никого не было, эта земля прекрасная и гордая, но нежная и теплая. Обетованная. Туда. Ночь внимала их словам и кротко улыбалась, жмурилась, представляя описываемую картину. Она гладила их головы и вдохновляла. — Иди к вечной земле, не отмеченной на раскрытой карте. Дорога к ней дремлет в потерянной твоей памяти. Эта земля существует только для тебя, поэтому о ней никто не знает, её нет на карте. Так ведь, Кайто? — Да, — Кайто расслабленно кивнул, не опуская головы. — А ещё есть заросшая мхом истлевшая дверь. Она может показаться ужасной, страшной, но на самом деле за ней скрывается вход в благодатную землю. Слышится крик, пронзающий сердце. Этот крик раздается оттуда, где находится реальный мир. Кричит забывшийся и отчаявшийся. Отражает разбитое зеркало путь. Но в него нужно всмотреться, чтобы понять, каким образом идти по этой дороге. Колышущееся марево вдалеке... Древо, ведущее к небесам. Может быть, даже древо жизни... Чей-то палец указывает путь. Они готовы были крутить стрелки часов до тех пор, пока не продлили бы эту ночь настолько, насколько захотели сами. Потому что за такой короткий отрывок времени всех слов не перескажешь и чувств не перечувствуешь. Но они — чувствовали. Может быть, даже слишком экспрессивно. А слов в такие моменты не нужно было. — Если после того, как ты подберешь рассыпавшиеся осколки, все будет на месте, то на твоей белой карте появится дорога, ведущая к вечной земле. Главное сохранить себя на пути, полном страданий и боли. Сохранить все то лучшее, что было до переломного момента, а после него даже приобрести что-то ещё. Это цена всего. Сохранить себя, не изменить себе, не потерять себя. Только тогда ты сможешь достичь обетованной земли. «Ну же, иди сюда!» — манит кто-то впереди на покрытом туманом пути. И держа только твою карту в руке... Туда! Все замерло вокруг них: листва больше не шепталась, и ветер не свистел. Ночь танцевала вокруг них тихо, поднимая подол своего легкого длинного платья. Она играла на скрипке, излучая от неё холодный серебристый свет. Они одновременно открыли глаза и, подобно природе, затаили дыхание. Звезды горели все ярче. После своей, собственной темноты смотреть на них было подобно греху. — Не получилось у нас утопии, — Кайто усмехнулся, повернув голову к Ирохе. — Больше похоже на какую-то философскую притчу. Из-за ровных длинных облаков, которые скопились в одном месте, выглянула величественная полная луна. Она счастливо просияла, помогая звездам освещать землю. — Небу понравилось. Значит, даже если это притча, она получилась более чем хорошей. По ней получится великолепная песня, как думаешь? Листья снова зашевелились, аплодируя их идее.