Заноза в заднице

      Часть встретила прибывших настороженным молчанием. Никто не сомневался: Хаймер отправился в рейд со снайпером именно затем, чтобы самолично напомнить ему о конечности бытия. Так поэтично Невил Орсини как-то раз обозвал выдачу карательных пиздюлей провинившимся, и с тех пор фраза прижилась. Гадали лишь о том, насколько цел будет Хикс после осознания этой самой конечности. И будут ли на месте конечности его собственные.       – Быстро вы управились, кэп! – Дейл и Ллойд встречали Хаймера возле жилого отсека. – А почему говнюк такой подозрительно целый? Сорвалось все, что ли?       Ник лишь огрызнулся на них и, оттеснив плечом с дороги, отправился к себе. Говорить о том, как все прошло, не хотелось абсолютно. И не только говорить, но и даже вспоминать. Оказавшись в комнате, Хаймер заблокировал дверь и хорошенько приложился к трофейной бутылке, сделав несколько больших глотков. После этого он сквозь зубы выматерился и, как был – одетый, грязный и пыльный – повалился в койку лицом вниз. Настроение было препоганейшее.       Когда Ник понял, в чем заключается беда Райсона, он решил утихомирить придурка-снайпера, дав то, что тот хотел. Раз у засранца зудело в одном месте от желания оказаться под каким-нибудь мощным мужиком, то Хаймер готов был стать этим самым мужиком. Один раз не пидарас, как говорится, тем более если ебля преследует благородно-воспитательные цели. Капитан желал сначала хорошенько поколотить засранца, чтобы тот возбудился, а после приласкать. Но даже на миг Хаймер не мог представить, что сам слетит с катушек, и его затея обернется заурядным изнасилованием.       Ник привык доверять своим парням и делал все, чтобы они точно так же доверяли ему. Даже Райсон, которого он ненавидел, не был исключением. Этот парень ходил под его командой и был его подчиненным. Да, черт возьми, он был вдвое слабее Хаймера и даже отбиться не мог тогда! Воспоминание о том, как надсадно Хикс орал и вырывался, пока Ник его лапал и волок в антиграв, заставило зло скрипнуть зубами. Почему не остановился? Должен ведь был мозгами думать, а не хером. Но нет, блядь, моча в башку ударила, словно пацану, который первый раз в жизни голые сиськи увидел! Вот тебе и стальная выдержка...       Еще одной статьей ужаса было то, что все случившееся Нику понравилось. До одури понравилось, так, что аж ноги подкашивались после того, как кончил. Хотелось все повторить. Снова услышать, как сука-Райсон стонет во весь голос и скулит под ним. Еще и на лицо парня посмотреть бы при этом... Блядь! Последнее капитан простонал не про себя, а уже вслух.       Полночи Хаймер мучился от чувства вины и мысленно прощался с капитанскими погонами. Хикс имел полное право немедленно поставить в известность командование. В таком случае Нику светил бы трибунал, где на снисхождение рассчитывать не стоило точно – впаяют статью и вышибут с должности на раз. И правильно сделают. Что за подчиненный станет служить человеку, который его в задницу насильно трахнул? Хотел как лучше, а получилось как всегда.       Разумеется, можно было бы прямо сейчас вдогонку за запросом на перевод Хикса отправить еще и список его нарушений. Тогда любые слова сержанта звучали бы исключительно как попытка отбрехаться от обвинений. И дело бы выгорело. Хаймер был у начальства на хорошем счету, чего не скажешь о Райсоне. Но это был бы поступок настоящей крысы, пытающейся свалить свою вину на других и не достойной носить погоны. Ник не желал открещиваться от своих ошибок и ответственности за их последствия. Вина за случившееся во время рейда, лежит исключительно на нем, и Николас Хаймер, капитан сто двадцатой штурмовой, за это ответит, когда потребуется.       Заснуть удалось с трудом, и когда скомандовали подъем, Ник безо всякой охоты продрал глаза и посмотрел на ИД-систему. Вполне возможно, что из штаба уже пришло распоряжение явиться на разбирательство. Но браслет хранил молчание. С тяжелым вздохом Хаймер вылез из кровати и безо всякой радости потащился навстречу новому дню.       Но вопреки мрачным прогнозам, которые строил капитан, лежа без сна в своей койке, его никуда не вызывали, и никакая военная комиссия с обвинениями в часть не нагрянула, а все было тихо и буднично. Новый день мало чем отличался от предыдущих. Все шло привычным, регламентируемым уставом, чередом. За вычетом одной детали. Больше не чувствовалось агрессии, как совсем недавно. Нет, теперь воздух чуть ли не искрил от жгучего и едва сдерживаемого любопытства, разлитого в нем. Хикс же будто сквозь землю провалился, хотя раньше он постоянно ошивался по части в поисках приключений на свою задницу.       Даже от случайной и абсолютно метафоричной мысли про задницу капитану снова стало тошно.       Молчание и пришибленность Райсона в то время, когда они возвращались в часть, можно было списать на шоковое состояние сержанта, но Ник сомневался в том, что оно продлится долго. Поэтому был готов к чему угодно. И к тому, что сержант хлопнет об стол ходатайством о переводе в другую часть, что было самым безобидным вариантом, и к очередной истерике, и к публичному обвинению, и даже к тому, что парень попытается и вправду его прикончить, как грозился тем злополучным вечером. Но Хикс не предпринимал вообще ничего.       Не желая дальше пребывать в неведении, Ник связался с ним по коммуникатору и вызвал на разговор. Сделать это было необходимо. Сержант без единого возражения объявился в кабинете Хаймера. Разве что при этом кинул на него странный взгляд – пристальный, выжидающий, но, что удивительно, не злобный. Хоть сразу на хуй не послал – и то хорошо. Райсон вполне мог это сделать, поскольку предложение явиться на разговор было не приказом, а просьбой. Дождавшись Хикса, капитан не стал откладывать дело в долгий ящик и разводить всякие прелюдии.       – Извиняться не стану, знаю – не простишь. То, что произошло – моя ошибка, я в ней виноват и готов ответить, так что если дойдет до трибунала, отрицать ничего не стану, – Ник помолчал, ожидая, комментариев, но их не последовало. – Понимаю, морду мою тебе видеть больше не захочется точно. Так что я подготовил запрос о твоем переводе. Через четыре дня его должны одобрить, а за это время можешь выбрать, куда податься. Ты парень умелый, тебя любой командир с руками оторвет.       Запрос о переводе до сих пор висел на рассмотрении. Ник был уверен, что теперь Райсон с радостью слиняет куда подальше из сто двадцатой. Капитану даже было любопытно, что случится быстрее: он сам загремит под трибунал или Хикс уйдет из части.       – О том, что случилось, я никому говорить не стану, слово капитана. Разве что сам комиссии сообщишь, если захочешь дело на суд вынести. Херово все вышло тогда, но я тебе зла не желал, сержант. Да и сейчас тоже не желаю.       – Ошибка, значит... – только и произнес Хикс после того, как капитан замолчал. – Это все, сэр?       Голос у него тоже был странным. Не злым, не расстроенным, не безразличным, а какими-то... хрен пойми какими. Разочарованным, что ли... Хаймер абсолютно не мог понять, что стоит за этими интонациями, и какие выводы снайпер сделал из их разговора. С равной долей вероятности он мог сейчас спокойно составить заявление об изнасиловании или выстрелить капитану в голову. Было совершенно неясно, чего можно ожидать от психа-снайпера.       – Все, сержант.       Райсон кивнул, развернулся на пятках и молча вышел из кабинета.

* * *

      Прошел день, другой, а гром так и не грянул. Хикс молчал. Главная база – тоже. Это было даже странно. Но еще более странным стало то, что в части не произошло ни одного конфликта. В свете событий последних месяцев это было чем-то невероятным. Дисциплина была идеальной. Райсон притих настолько, что никто его ни разу не видел и не слышал после возвращения из рейда, и солдаты могли лишь только предполагать, что там произошло. А когда любопытство достигло апогея, Дейл от лица всей части решил докопаться до правды. И во время обеда решительно подсел за стол к Хаймеру.       – Кэп, ты в курсе, что тебя уже бояться начинают? – начал он издалека.       – А что, раньше не боялись? – мрачно спросил Ник, который сразу же понял, к чему ведет уорент-офицер.       – Боялись, ясен хрен, но не так сильно, как сейчас. Слушай, кэп, тут все пытаются понять, что ты такого сделал с Хиксом. Мудачок вроде целым выглядит, руки-ноги на месте, а конечность бытия осознал так, что диву даешься. Он за это время ни до кого не докопался даже! Не, ты прикинь, к нему желторотый один, из тех, кого ты в карцер засадил, задираться полез, а он ему не ответил. Даже на хуй не послал! Головой только замотал, прошипел что-то и свалил. Мы все охренели просто. Решили, что ты нашел черного врача¹ и Хиксу какую-нибудь запрещенную конвенцией операцию сделал. Например, из мозга вырезал участок, который за долбоебизм отвечает, или что-нибудь в таком духе. Стальной, – уорент-офицер подался вперед, и в голосе его прорезались умоляющие ноты, – расскажи. Ну, хоть намекни, что ли... Я ж сдохну сейчас от любопытства, и половина части со мной вместе – тоже!       – Намекаю: шоковая терапия.       – Слушай, а...       – Намек окончен, – отрубил Хаймер. – Вольно, солдат.       Артур, поняв, что больше ни слова не добьется, тяжко и укоризненно вздохнул, досадливо матюгнулся и отправился в медблок доставать близнецов Орсини, выспрашивая у них все о шоковой терапии. Запрос о переводе Хикса должны были рассмотреть через два дня.       До позднего вечера Хаймер беспощадно муштровал новобранцев. Парни едва не выли и с плаца не уходили, а, скорее, уползали – капитан загонял их до потери пульса. Дейл вновь попытался сунуться к нему с расспросами, на что Ник озлился и приказал уорент-офицеру не страдать херней от скуки, а присоединиться к упражняющимся новобранцам. Однако по роже Черта было видно, что сдаваться он не намерен.       Поэтому, когда посреди ночи запиликал визит-оповещатель на двери, Ник в очередной раз выругался. Он был свято уверен в том, что Артур решил устроить второй раунд допросов. Продолжая материться себе под нос, Хаймер выпутался из одеяла, подтянул трусы – единственное, что было на нем надето – и затопал к двери.       – Че тебе, блядь, посреди ночи не спится, а? – Ник сердито стукнул кулаком по сенсору. – Сказал же, чтоб ты отъебался уже со своими операциями, Черт!       Замок отключился, и дверь отъехала в сторону. Хаймер, готовый вылить на красную башку Черта новую порцию самой отборной ругани и прописать по морде за то, что разбудил его посреди ночи, так и замер с открытым ртом и занесенной для удара рукой. Перед ним стоял Хикс.       Этот ночной визит был настолько неожиданным, что Ник вначале подумал, будто ему все снится и на самом деле он сейчас храпит в койке. Что этот парень тут позабыл среди ночи? Не зная, что сказать, капитан так и стоял в проходе, словно безмолвный истукан, и глупо таращился на своего гостя. Но Райсон взял ситуацию в свои руки. Он шагнул в комнату, заставляя Ника отступить назад, и хлопнул по сенсору, теперь уже закрывая дверь. В отличие от практически голозадого Хаймера, сержант был одет в штаны и майку, правда, шлепал по полу босыми пятками. Встав навытяжку перед слегка офигевшим капитаном, он отдал честь.       – Сэр, разрешите обратиться! – гаркнул Хикс так, словно дело происходило на плацу при построении, а не в комнате для сна.       – Разрешаю, сержант, – на автомате выдал Хаймер.       Язык среагировал быстрее мозга, и ответ на знакомую фразу был почти что рефлекторным. Определенно, все происходящее напоминало какую-то дебильную комедию. Босой сержант докладывается, а капитан в одних трусах доклад принимает. Идиотизм да и только...       – Обращаюсь! Сэр, вы – ебаный мудак с яйцами из ваты и мозгами из говна!       – Ч-чего?!       – Говорю ж, мозги из говна... – сплюнул Хикс. Его волчий взгляд впился в лицо Хаймера, а мигом позже снайпер заорал так, что слышно было, наверное, даже в коридоре, несмотря на звукоизолирующие перекрытия: – Ты какого хуя запрос написал?!!       – Бля, Хикс, ты чего? Какой запрос? – удивление, как часто бывало при общении с Райсоном, перешло в стадию ахуя, отчего капитан и пропустил крепкий удар в челюсть.       – На перевод запрос, сука! – вопил Хикс, мутузя кулаками почти не защищающегося Хаймера и свирепея при этом все сильнее и сильнее. – Тебя кто, блядь, просил, а?! Отзови ебаный запрос! Слышишь! Отзови, или я тебе, сука ебаная, горло перегрызу прямо сейчас! Я тебя, блядь, сам на тот свет переведу!       Машинально блокируя удары взбесившегося Хикса, Ник пытался прийти в себя от шока, вернее, ахуя и понять, что тут происходит. Но понимание не приходило, а Райсон продолжал избиение и материл своего капитана на все лады. Наконец Хаймеру удалось частично обездвижить снайпера, заграбастав его в какое-то подобие полубоевых объятий так, чтобы тот не мог дальше размахивать кулаками.       – Да еб твою мать, Хикс, чего тебе надо?!       – Запрос на перевод, блядь, отзови, – прошипел Райсон капитану в лицо, подавшись вперед.       Ник хотел было что-то ответить, но встретился взглядом с парнем и оторопел от того, что увидел в его серо-зеленых, зло прищуренных глазах. Гребаный, мать его за ногу, псих!       – Ты что, еще раз со мной хочешь? – осторожно и недоверчиво спросил капитан. Но стоило только присмотреться чуть внимательнее, и все само понятно становилось.       – Ты ж смотри – дошло! – осклабился Райсон.       Хаймер не стал отвечать, а молча повалил в койку свою персональную занозу в заднице, досадуя лишь, что армейские кровати делают слишком узкими, и на роль траходрома они совсем не годятся. Заноза не сопротивлялась, наоборот, грохнувшись поверх одеяла, начала торопливо выпутываться из одежды.       Впервые в жизни Ник оказался в постели с мужиком, и это было... странно, но точно не хуже, чем с женщиной. Многочисленные бабы, с которыми трахался до этого капитан, даже будучи тощими, все равно на ощупь оказывались мягкими и округлыми. Такими, что так и тянуло ухватиться за грудь или помять в ладонях задницу. Твердого Хикса тискать не хотелось абсолютно. А хотелось жестко и самозабвенно трахать, безо всякой ерунды типа поцелуев и предварительных ласк.       Сейчас в зоне доступа не было даже выручившего однажды регенерина, а отпускать озабоченного засранца и бежать на поиски смазки не хотелось категорически. Поэтому Ник облизал пальцы, хоть как-то смачивая их, и потянулся вниз, чтобы растянуть Хикса, но тот задергался, протестуя.       – Руки убери, не надо, – раздраженно заворчал он и нетерпеливо обхватил Хаймера ногами, притягивая к себе. Его едва ли не трясло от возбуждения. – Давай уже сразу. Ну!       – Дебил, что ли? Порву ведь.       Природа снабдила Хаймера не только мощным телом, но и весьма немалым агрегатом для размножения в придачу. Совать его в неподготовленную задницу было чревато, даже если речь шла о таком долбаном извращенце и мазохисте, как Райсон. Поэтому Ник все равно пропихнул руку между животов, но когда попытался засунуть пальцы в задницу Хикса, чтобы растянуть, немало удивился. А парень-то, оказывается, подготовился к свиданию!       – Я ж сказал, блядь! – уже зло рыкнул Райсон. – Н-ну!       Долго упрашивать капитана не пришлось, и в следующую секунду Хикс застонал во весь голос, вцепившись руками в плечи Хаймера, который мощным толчком засадил в него член и начал размашисто трахать. Ощущение неправильности, посетившее Ника, когда он почувствовал под собой чужой твердый член, пропало меньше чем за минуту активных действий. Тем более что сволочь-Хикс не оставил ему времени на размышления о морали, извиваясь, скуля и требуя глубже, сильнее и жестче.       Райсон умудрился кончить дважды, несмотря на то что Ник даже не прикасался к его члену. Каждый раз перед этим парень начинал не просто стонать, а срываться на крики, толкаясь бедрами навстречу Хаймеру и заставляя его вбиваться как можно глубже. И в какой-то момент едва ли не до боли сжимал его член внутри себя и выгибался дугой, пачкая спермой живот Ника и свой собственный.       Этой ночью они натрахались так, что капитану было не встать с койки. Он валялся, подмяв под себя Райсона, и пытался успокоить до сих пор бешено колотящееся сердце. Когда сержант принимался шебуршиться, чтобы выбраться на волю, Ник просто наваливался сильнее, не позволяя ему этого сделать. После нескольких неудачных попыток Хикс смирился с пленом и расслабился.       – Запрос отзовешь?       – Отзову, Хикс, отзову. Когда смогу на ноги подняться.       – Спасибо, сэр. Почту за честь снова сражаться плечом к плечу с вами. Примечания ¹ Медики, ведущие незаконную врачебную практику.