Видение пропадает. Вместо него появляется совсем другое. Опять же, второй я, и Япония, но теперь Кику с перебинтованной головой стоит перед вторым мной на коленях, а я держу револьвер, упирающийся в его лоб. Не в силах смотреть на это, я бегу дальше.
Снова видение. Я останавливаюсь против своей воли, и смотрю на то, как мы с Англией сидим на земле, и что-то весело обсуждаем.А теперь я направляю на него ствол своего ружья.
Я больше не могу видеть это все, и бегу дальше. Уже не поля и деревья мельтешат перед глазами, а городские кварталы. Все это я отмечаю машинально, не задумываясь. В голове вертится лишь одна мысль. «Неужели я предал всех, кто помогал мне?» Останавливаюсь на миг. Мимо идут люди. Что это у меня на щеке? Слеза..? Я бегу дальше, и упираюсь в стену. От злости и бессилия начинаю бить по ней кулаками, вымещая весь свой гнев. Кто-то осторожно трогает меня за плечо.Я с яростью толкаю этого кого-то, и только потом вижу, кто это был. Мэттью. Брат. Сразу же остывая, я делаю шаг назад, не веря, что ударил его. На лице Канады непонимание и… Печаль? В любом случае, я бегу дальше, оставляя его позади.
И вот я упираюсь в решетку. Кажется, я попал на крышу. Сжимая стальные прутья, я бьюсь о преграду головой. И кажется, что все, абсолютно все вокруг шепчет мне что-то о том, что я должен умереть. Или мне так кажется? В любом случае, это прекрасный вариант. Всегда найдется тот, кто сможет заменить меня, кто сможет быть мной, не предавая при этом всех своих друзей. Но почему-то, вместо того, чтобы воплотить свои мысли в жизнь, я бегу обратно. Город с решеткой, стенами и Мэттью остается позади. Снова то же поле. Те же деревья. То же небо. Я начинаю бежать медленнее, а вскоре в бессилии падаю на колени, шепча что-то вроде «Прости». К кому я обращаюсь — загадка даже для меня. За спиной слышатся шаги. Я оборачиваюсь, и вижу всех, кого видел ранее — Англия, Канада, Япония… Моргаю в недоумении, и они пропадают. Я падаю на траву, и смотрю в небо. Думаю, пока еще не время умирать.