Черт Рогатый и жуткие щипцы

День в нижней канцелярии не задался с самого утра. Госпожа E.N.D. медленно ползала по коридорам своего дворца, подобно ленивой мухе, ну, или амебе. Да-да, именно ползала, ибо никакое другое слово Король Марде Гир не мог подобрать, чтобы точно описать ситуацию. Подчиненные младшей сестры первого Властителя Инферно нервно переглядывались и старались как можно быстрее слиться со стенкой, если пасмурная, как кислотная туча, девушка заглядывала к ним в кабинеты. Видеть Нацуми Драгнил без привычной придурковатой улыбочки на лице, было, как минимум, непривычно. Сотрудники по привычке искали своими пучеглазыми очами за спиной демоницы «причину вселенских проблем» и, не находя его, уже тянулись перекреститься, слава Хаосу, разрушений будет в двое меньше. Убийца драконов резво прошла мимо черноволосого этериаса и сделал вид, что быть столбом ему идет куда больше, она чинно пронеслась дальше, в сторону многострадальной лаборатории оборотня Лами, которая красноречиво взвыла «от удовольствия» видеть у себя горячо любимую госпожу. Четвертый Владыка Преисподнии, не обращая внимания на дергающиеся в нервном припадке кроличьи уши подчиненной, которые, к слову, всегда жили своей собственной жизнью, будто назло розоволосой девушке, следовал за ней по пятам. — Ну что тебе надо? — наконец сдалась Нацуми, что-то тихонько буркнув о том, что знает, почему красноглазого парня сместили с должности архангела на небе. Как говориться, чтобы глаз не раздражал и длинный носик, как у Буратино, не совал куда не надо. Марде Гир скрестил руки на груди и скривил тонкие губы в привычной ядовитой улыбке, открыто и нагло заявляя: «Путей назад нет, милочка». Ну, только разве сквозь землю провалиться, да и то — ниже уже просто некуда. — Хочешь яду? — от всего сердца поинтересовалась Драгнил, со всей присущей ей искренностью и участием. Хрупкая, на первый взгляд, рука уверено сжала стеклянную пробирку с подозрительной зеленой жидкостью. Странно покосившись на непонятную субстанцию, этериас едва сдержалась, чтобы осторожненько не потыкать в нее палочкой или еще чем. — Ты не ешь уже два дня, священный пост держишь? Так что же ты сразу не сказала, Марде Гир бы еще в начале недели за праведником отправил, а там и до монастыря недолго, — ехидно прокомментировал юноша, как бы намекая — уж не заразилась ли она благими намерениями от Люцифера, случаем? — Завидуй молча, грешник. Мы с Третьим Владыкой однажды заставим архангела Михаила поделиться с нами — честными и порядочными демонами — крылышками, да святыми тарелками над головами, или как их там?.. — Нимбами? — услужливо подсказал Король Тартароса, зловеще оскалившись и начиная наступать на Вторую Владыку Преисподнии. Нацуми видела, как во взгляде давнего знакомого плещется самый, что ни наесть настоящий океан Хаоса, и, нервно улыбнувшись, попятилась назад. — Давно зубы болят, а? — в голосе Марде Гира скользила неприкрытая угроза, а черный плющ его фирменного проклятья заинтересованно скользил по полу к ногам розоволосой сорвиголовы, явно страстно желая познакомиться с ней поближе. Госпожа E.N.D. уже хотела, как обычно, наврать с три короба, как говорится у людей, и потихонечку выползти из лаборатории по стеночке, аки безмятежная ящерица, но, наткнувшись на существенную преграду в лице впечатавшейся по левую сторону руки Четвертого Владыки, тут же выкинула из головы шайтанчиков. — Вторая неделя пошла, — шепотом сообщила Нацуми и осторожно глянула на раздраженного юношу с копной черных волос, словно маленький нашкодивший ребенок, не вовремя попавшийся грозной няньке на глаза. У Драгнил персональной нянькой был Марде Гир. Уже более четырех с половиной тысяч лет. И уже более этих самых четырех тысяч лет эта несносная девчонка напротив, у которой, по первоначальной задумке, должен был капать яд с клыков, до жути боится людей или демонов в белых халатах. — Ты идешь к Офиукусу. Это. Не. Обсуждается, — раздельно и предельно ясно объяснил демон. Каждое его слово все сильнее и сильнее впечатывалось в стенки мозга этериас, а безысходность уже радостно маячила на заднем плане, гаденько так хихикая. — Господин Марде Гир, может, Вы уже пойдете? — тонкий, совсем еще детский, не сформировавшийся голосок разрезал образовавшуюся тишину, словно острый нож с изогнутым лезвием. Лами неловко переваливалась с пятки на носок, тонко и весьма однозначно намекала на то, что работа сама себя не сделает. Этериас бросил колючий взгляд в сторону девочки-оборотня, как-то подозрительно расслабился и, неожиданно с силой дернул на себя взвизгнувшую девушку. Ловко взвалив возмущающуюся тушку на плечо, как пыльный мешок с картошкой, Четвертый Владыка натянул на лицо восковую маску отстраненности и невозмутимости, вышел. Адские духи успели повидать на своем веку такие выкрутасы от нынешних правителей, что, казалось, им не страшна даже меж канцелярская война со всеми ее «прелестями и сюрпризами». Со служителями неба демоны прекрасно знали, чего ждать, а вот от Пятерых Владык… Проще предсказать, что твориться в голове у архангела Августа, нежели, что выкинет в следующую секунду еще один знаменитый дуэт, который, кстати говоря, сейчас направлялся прямиком в кабинет к Люциферу. Что-что, а удержать убийцу драконов в кожаном кресле стоматолога могли только двое сильнейших существ Гиены, как минимум. … Люцифер уже успел оповестить инквизиторов о своей скорой кончине и искренне пожелал им весело и шумно отпраздновать его смерть, с тортом и выпивкой. Если поначалу все шло более менее гладко, и блондинистое недоразумение отделался только переломом правой кисти, то ближе к началу апогея, когда в кабинете появилась Офиукус со своей фирменной улыбочкой садистки на губах, Третий Владыка понял, что, в общем-то, был не особо далек от правды. Король Марде Гир злобно шипел сквозь плотно сжатые зубы проклятья на всех известных ему языках. Ему-то девушка сломала ребра уже перед входом в больничное крыло, а затем, когда они с падшим ангелом пристегивали ее особыми ремнями, сдерживающими демоническую энергию, к креслу, выбила нижнюю челюсть, едва не лишила глаза и сломала ключицу. Все это сопровождалось неестественно громкими воплями, которые, по мнению Хартфилия, можно было сравнивать только с криками сумасшедших бэньши, чья крыша давно укатила в отпуск в Тартар и помахала на прощанье беленьким платочком. — Госпожа E.N.D, успокойтесь, пожалуйста. Я только посмотрю, — девушка, заговорчески переглянувшись с двумя Владыками Инферно, подняла руки в примирительном жесте и постаралась выдавить из себя одну-единственную в жизни светлую и доброжелательную улыбку. Вышло, конечно, кривовато, но Нацуми со страху и непривычки поверила. Проскулив что-то на тему, чтобы змееносец ничего не смела там трогать, Драгнил, на свой ужас и риск, крепко зажмурилась и открыла рот. Темный дух, не теряя драгоценного времени даром, тут же схватила щипцы, лежавшие специально под рукой. Орудие пыток (по авторитетному мнению убийцы драконов) зафиксировали на больном зубе и что есть силы дернули на себя. Кулак огненного дракона, прилетевший Люциферу точнехонько между его красивых карих глаз, заставил юношу пошатнуться и на мгновение увидеть перед взором танцующих зеленых чертиков с вилами. Песня, которую они энергично пели, была смутно знакомой. Когда демон с интересом попытался ткнуть в несуразные создания пальцем, они, весело хохоча, разбегались в стороны. Четвертому Владыке в этот раз досталось меньше — рука еле-еле зацепила его за щеку. Глубокая царапина кровоточила и сильно ныла, пульсировала так, будто в кожу разом вогнали сотню невидимых иголок. Офиукус отбросило назад «взрывной волной». Девушка, все еще продолжая крепко сжимать щипцы в руке, пробила спиной стену своего тошнотворно-серого кабинета, содрав всю кожу до мяса. — Вот так и води буйных к врачам… — пропыхтела откуда-то из-под массивных обломков стены змееносец. Спустя день Нацуми, довольная и полная сил, пришла в мрачный, плотно зашторенный и пропахший насквозь смертью кабинет Марде Гира с пакетом сосательных мятных леденцов — его любимых. Про то, как Драгнил виновато гладила злюку-этериаса по спутанной в хвосте богатой гриве и пыталась подбить на разговор, знала уже большая часть Преисподнии. Ведь Король Тартароса явно не собирался прощать девчонке очередную шалость просто так.