Учиха по жизни

— Это коне-е-е-ец! — провыла Акане мне в кимоно. Она рыдала у меня на плече уже минут пятнадцать, а я вообще не врубалась, что происходит, кто отец ребенка и почему она так расстроилась. — Акане, я тебя прошу, успокойся. Давай мы сейчас нормально обо всем поговорим… — О чем говорить? У меня теперь нет будущего-о, и мать из меня хреновая! — Узумаки продолжила рыдать взахлеб. — Да отличная ты мать, господи. А отец кто? — кажется, этим вопросом я совершила ошибку, потому что Акане посмотрела на меня таким взглядом, что мне даже неловко стало, и я все сразу поняла. — Так, значит, я тетей стану! У меня будут племянники! Это ж так здорово, ты чего! В любом случае, у тебя когда-нибудь эти дети бы все равно появились… — Не-е-ет! У меня их быть не могло… Не могу я иметь детей… Это редкое иммунологическое заболевание. Моя иммунная система вырабатывает антитела, которые подавляют… — Успокойся, ты уже беременна, значит, что-то у тебя подавляться перестало. Не думай об этом, и хватит себя накручивать! — скомандовала я, пока Акане шмыгала носом. — Просто Мадара, видать, везде любит выпендриться и совершать невозможное. Молодец же! — Это вообще случайно вышло… Просто минутная слабость, душевный порыв… — Я тебе открою секрет, Акане-чан, но от душевных порывов не беременеют. Там все сложнее, знаешь ли, — улыбнулась я, пытаясь как-то перевести беседу с самотерзаний на нормальный лад. — И кто я теперь? Куда ж я пойду? — в глазах Узумаки прямо начала отражаться истинная боль мироздания. — Сейчас пойдёшь спать к себе домой, а потом уже разберёмся, — успокоила я девушку, которую к этому моменту уже всю трясло. — Изуна… — Что? — Спасибо тебе, правда… *** Забрав детей с полигона и выслушав в свой адрес все маты Хикаку, которого эти гиперактивные ребята успели немного вывести за день, я рванула домой. Хотела Орито с Роми взять к Мадаре, но те начали вопить, что им нужно попробовать новую технику, а «Мадара-сан как-то очень страшно смотрит». Пришлось оставить их под присмотром горничной и садовника, которых мелкие тоже любят изводить. Вообще, я стараюсь проводить с ними как можно больше времени, потому что они очень крутые и веселые ребятки, да и привязалась я к ним, но чертовы обстоятельства вечно против меня. Поэтому пришлось мне идти к брату с серьезным разговором одной. — Нии-сан, ты здесь еще живой? Не дано тебе жить одному, — я вошла в кабинет Мадары, где он сейчас постоянно находился и разгребал все скопившиеся документы. — Чего такой задумчивый? — Не важно, — коротко бросил брательник, продолжая рыться в бумагах. — Мадара, я не поняла, какие секреты ты начал скрывать от любимой сестрички? — я подошла ближе и демонстративно выдрала из его цепких пальцев эти документы. — Я ж вижу, что что-то не то. — Говорю же, что все в полном порядке. Не волнуйся. — Говори, — я принялась сверлить его взглядом, дабы тот раскололся. И у меня вышло! Это такая фишка Учих, которую можно назвать Упоротый Взгляд Правды. Работает даже без Шарингана! — Просто как-то неожиданно, что Акане может уехать, — признался он. Опачки, такого поворота я не ожидала. Чем же Узумаки так умудрилась зацепить Мадару, что он про нее не забыл спустя два часа? Это понять мне не дано, увы. — Тебя это беспокоит? — вкрадчиво продолжила я. — Нет. — Ну, если бы ее что-то держало, она могла бы остаться, что логично. — Изуна, я не хочу об этом думать. У меня и без этого куча дел, — фыркнул Мадара, взяв другой листик. Но я и не думала отставать, потому что речь шла о судьбе моей подруги и моего брата. Вообще, раз Мадара послал одну Узумаки лесом, то пускай женится на другой, тем более, что она уже, кхм-кхм, выполнила план молодой супруги. Мне не хочется никого заставлять, но без моего пинка они и первый шаг не сделают. В ситуацию с Микан я не вмешивалась, и чем все закончилось? Вот именно, поэтому мне опять надо делать все самостоятельно. — Значит, тебе удобно с Акане-чан, но ты больше не хочешь делать какие-то шаги, чтобы развивать ваши отношения… Занятно. Так ты, братик, используешь женщин по полной программе? — ухмыльнулась я, наблюдая за его реакцией. — Какие, к черту, отношения?! Изуна, я тебя прошу, не вмешивайся в мою личную жизнь. Чего ты добиваешься? Хочешь узнать, что я думаю об Акане? Да, она хороший и надежный человек, да, я ей доверяю. Таких людей можно встретить нечасто, поэтому я и не хочу, чтобы она уезжала. Довольна? — Я за тебя переживаю, что ж до тебя так долго доходит? Сейчас она уедет, а ты потом будешь страдать, потому что тебе нормальную девушку найти нереально, понимаешь? Мы с тобой оба прекрасно знаем, что терпеть твой и мой характер никто не может, поэтому я ужасно рада, что ты нашел человека, который тебя понимает, но не можешь ничего сделать из-за своей упертости, гордости и эгоизма. А куковать одному всю жизнь и бредить войной — это прямой путь в дурдом. Мадара, ты мой единственный брат и я, черт побери, буду о тебе заботиться и лезть в твою личную жизнь столько, сколько потребуется для твоего же блага. И я уверена, что мама была бы на моей стороне, да и отец тоже. Ты разве не помнишь, как они сошлись? — Мама и папа… Это совсем другое. И не должна ты обо мне заботиться, я же старший брат, правда, это слабо видно. Из-за меня ты несколько раз чуть не погибла, но все равно пытаешься мне помочь. Это очень глупо, Изуна, — Мадара был серьезен и, кажется, врубил режим саморазрушения. Все-таки он мне очень дорог. Родной брат же… — Ты весь в отца, — грустно подметила я, немного успокоившись. — Он ведь был таким же… как бы сказать мягче… Таким же эгоистичным засранцем он был, что уж таить. Я тоже в него пошла, поэтому не будем скрывать правду. Он ведь в жизни никого не слушал, а все время делал только по-своему. Только мама могла на него влиять. — Мама была очень красивой, — Мадара задумчиво посмотрел на меня. — Все говорили, что я на нее очень похож, но мне всегда казалось, что ты ее копия. Она тоже была не подарок — заносчивая и самоуверенная женщина. — Отец умел выбирать, — улыбнулась я. — Мама же была настоящей Учиха и Шаринган пробудила раньше него. Она всегда так забавно делала вид, что полностью согласна с папой, а сама потом все переделывала на свой лад. — Такое только она могла себе позволить, — вздохнул Мадара. — Просто она знала, как отец ее любит. — Да, он даже голос на нее никогда не повышал. Только вздыхал и говорил, что она его раздражает больше, чем все Сенджу. Я очень скучаю по ним… — Я всегда старался заменить тебе отца, но в итоге ты приходишь и пытаешься решать все мои проблемы. Ты точно в маму. Мне тоже их не хватает, но сделать уже ничего нельзя. Мы еще долго просидели так, вспоминая маму, отца, братьев. Это было очень тяжело, потому что потеря каждого близкого человека тогда все сильнее и сильнее отдаляла нас от внешнего мира. Мы оба хотели закрыться от всех и создать свою реальность. Сейчас все идет нужным путем, но все-таки те чувства остались. Мама умерла первой. Она очень тяжело переносила смерти сыновей, поэтому сильно заболела. Отец пытался сделать все возможное и невозможное, но ничего не вышло. Он слишком ее любил. Говорят, что Учиха Таджима всегда был черствым и хладнокровным шиноби, который натаскивал своих детей на убийства. Нет. Папа нас даже слишком опекал и хотел, чтобы мы всегда могли за себя постоять. Мамина смерть стала для него тяжёлым ударом. Если мы с Мадарой горели жаждой мести, были преисполнены какими-то идеями о лучшем мире, который возможен через войну, и первыми рвались в бой, то он все чаще становился просто наблюдателем. Да, он был гениальным шиноби и превосходным тактиком, но, наверное, перестал видеть в этом всем смысл. Мы редко говорили об этом, потому что это слишком тяжело. Когда речь заходит о семье, то Мадара уже не хладнокровный шиноби, способный убить любого на своем пути, а просто любящий сын своих родителей, который до сих пор чтит их память и пытается воспитывать непутевую сестренку. А я не куноичи, способная только одними своими бредовыми разговорами вывести человека из себя, а обычная дочь Изу-чан, которая всегда тайком таскала мамины украшения. Правда, мама быстро об этом узнавала, но она терпеливо объясняла мне, как это нужно носить. Мы всегда останемся детьми для своих родителей, даже если их уже нет. *** — Знаешь, — начал Мадара после нескольких минут тишины. — Если честно, то я боюсь… — Ты? Боишься? Чего же? — я с любопытством повернулась к брату, ведь сидела оперевшись на его спину, пока он все еще рассматривал свои бумаги. — Если я ей скажу, что не хочу, чтобы она уезжала… Акане ведь может меня просто послать далеко и надолго. Тем более, я ее немного раздражаю. Ну, недавно она сказала, что лучше пробудет вечность в самом ужасном гендзюцу, чем со мной в одной комнате. — М-да, Мадара, женщины — это зло, — засмеялась я. — А что ты хоть тогда сделал? — Мы возвращались с миссии и зашли в номер. Я машинально окно открыл и ушел в свою комнату. Так она начала орать, что ее тут к чертям продует такими темпами, и я вообще ничего не соображаю, — обиженно ворчал брат, пока я пыталась не заржать. — И что в итоге? — Она простудилась… — виновато ответил Мадара. — Ой, господи, — я все-таки не сдержалась и истерически расхохоталась. — Мадара… — от смеха у меня реально скулы свело. — Мужик! — Иди ты, — фыркнул братик и обиделся. — Нет, это ты иди. К Акане. Только не сегодня, я тебя прошу. Подготовься, текст на листике напиши и купи букетик покрасивее. — Да не буду я ей ничего говорить! Какие листики, какие букетики?! Ками, почему женщины — это так сложно? — Мужчины тоже крайне проблематичны, знаешь ли, — хмыкнула я. — Мне срочно надо выпить… — Алконавт чертов, — опять заржала я, понимая, что после того, как Мадара узнает о ребенке, он же сопьется нахрен. — Я тоже Учиха и всегда поддерживаю главу своего клана! Идем! *** — Короче, Хикаку-сенсей сказал, что мы криворукие бестолочи, а ты, Изуна-чан, вообще позорище, — с неким вдохновением сказал Орито, когда мы все утром мирно пили чай. Вчера вечером я воздержалась и не пустилась в объятия алкоголя, довела Мадару домой и мирно пошла спать. — Ну, не все же так плохо, — пожала плечами Роми. — Мы пытаемся освоить самые примитивные техники. Правда, у Орито не очень выходит. — Я хотя бы не умничаю, — возмутился мальчишка, сверкнув синими глазами. Действительно, Роми была умнее и сообразительнее старшего брата, любила читать книги и вообще учится. Орито же… Это просто ходячий ураган, который сносит все на своем пути и сам себе параллельно может шею свернуть. Ему все интересно и все надо попробовать, но он просто ничего не доводит до конца. Ему надоедает. — Так, спокойно, товарищи, — я подняла руку вверх, прервав этот назревающий балаган. — Вам сегодня опять на полигон? — Хикаку-сенсей сказал, что лучше бы глаза его нас не видели, — спокойно ответила Роми, отпив чай из чашки. — Значит, он точно вас ждет, — удовлетворенно кивнула я. — Передайте ему, что я в процессе решения его вопроса, — строго сказала я Роми, потому что Орито наверняка забудет. Мы с детьми доели, и они, довольные, поскакали учиться быть шиноби. Оказались ведь правда способными ребятами. Орито имеет хорошие перспективы стать прекрасным бойцом на дальней дистанции, а Роми, как и любая девочка, хорошо управляется с чакрой. Но у них все впереди, поэтому остается только надеяться на лучшее. Орито, на самом деле, веселый и очень энергичный мальчишка с удивительно синими глазами. Правда, в основном он выглядит так, будто только что вылез из стога сена: взлохмаченные волосы и куча всяких ссадин с царапинами — незаменимые атрибуты этого мелкого. Роми же, наоборот, очень чистоплотная и постоянно следит за собой. Она любит собирать длинные светлые волосы в два очень милых хвостика, из-за чего я просто умиляюсь. — Изуна-сан, к Вам гости, — в кухню вошла горничная. — Ой, а кто? Пригласи скорее! — Не надо меня приглашать. К тебе, Изуна, я всегда прихожу без приглашения, — в дверях показалась улыбчивая Акане. — Какие люди! Ты выглядишь намного лучше, чем вчера. Счастливая такая. — Ну, у меня было время все обдумать, поэтому получилось сделать кое-какие выводы. Правда… Изуна, я к тебе по другому вопросу: можешь забрать своего брата из моего дома? — Узумаки присела рядом со мной за стол. — Эм, боюсь спросить, как он там оказался… Я же его сама отвела домой, да и он был практически трезвый, — я в ступоре хлопала ресницами, как дура какая-то. — Ну, было часа три ночи. Я пыталась спать, а он с совершенно серьезным видом пришел разговаривать о жизни. Причем, даже не пьяный. По-моему, он заработался. — обеспокоенно предположила Акане. — Ну, не буду же я его прогонять, поэтому пришлось слушать, а потом он сам взял и уснул. Знаешь, котята могут бегать, прыгать, играть, а потом вырубиться и просто уснуть на том же месте? Вот это нечто похожее. — Ты ему рассказала? — Нет, это объективно был не тот момент. — Ладно, извини, просто Мадара правда очень устал за последнее время. Он старается быть первым, поэтому слишком перенапрягается. Мне кажется, что брату и правда удобно с Акане. Просто он смог найти человека, с которым ему спокойно, с которым он может просто расслабиться. Ведь тяжело все время тащить на себе тот груз, который мы на него все дружно возложили. За меня, например, он постоянно волнуется, несмотря на то, что мы очень близки. А Акане вышла вот таким вот уникумом. Это даже забавно как-то, ведь он и сам не понимает, почему ему с ней хорошо. Мадара не любит с кем-то долго разговаривать и самому начинать диалог. Он считает, что это вообще ниже его чувства собственного достоинства. А здесь даже первый начал. Иногда тоже хочется быть кому-то нужной, но давайте будем реалистами. Я Учиха Изуна, за свою жизнь я натворила столько всякой ерунды, что нормальный человек просто не подойдет ко мне, а играть роль какой-то глупой дуры… Честно, это тоже ниже моего достоинства. Да, вот так глупо мечтаю, что найдется кто-то достаточно смелый. Нет, выскочить замуж — не моя идея фикс, но всю жизнь быть в одиночестве — тоже не фонтан. М-да, что ж все так тяжело, м? *** — Мне выйти или остаться? — шепнула я на ухо Акане, когда она нервно пыталась подобрать нужные слова для сидящего напротив и откровенно ничего не понимающего Мадары. — Можешь на секунду оставить нас? Мне очень стремно, войди, если услышишь крики, — ответила мне Узумаки, судорожно сглотнув подошедший к горлу ком. — Я вообще ничего не понимаю! — возмутился мне Мадара. — Братик, крепись, — только и сказала я, проходя мимо него. Дверь закрылась, и мне оставалась только ждать, что из этого получится. Это вообще странная ситуация, но не я ею руковожу, и не я ее создаю, поэтому пытаться что-то изменить — крайне глупая затея, которая наверняка не увенчалась бы успехом. Сижу десять минут, сижу двадцать… Начинаю думать о худшем. Нервничаю. Да что ж там у них происходит вообще? У меня аж ладошки вспотели. Сама не понимаю, почему я такая нервная… И вот, когда я уже практически извелась, из комнаты вышел Мадара. Он, кажется, находился в полнейшем ступоре и был полностью потерян в этой бренной жизни. — Что случилось? — я подскочила к брату, но он только многозначительно на меня посмотрел и ушел. Вот щас вообще непонятно было. — Ты куда? Совсем что ли с ума сошел? — я развернула его за плечо. Крайняя моя обеспокоенность его душевным равновесием заставила меня идти на крайние меры. Снова войдя в комнату, я удивилась еще сильнее, потому что на полу сидела какая-то растерянная Акане с заплаканными глазами и быстро запечатывала вещи в свиток. Я, понятное дело, уставилась на нее тупым взглядом, ожидая дальнейших объяснений, которые все не следовали. — И?.. Какого черта здесь происходит? — только и смогла выдать я, все еще держа Мадару за руку мертвой хваткой. — Она уезжает, — отрывисто сообщил мне Мадара. — В Узушио. — Что?! Акане, тебе гормоны в голову ударили?! — Она говорит, что так будет лучше, — все еще продолжал холодно комментировать брат. — Хотя, на самом деле, Акане просто не знает, чего хочет. — Стоп, объясните мне все нормально! Давайте обойдемся без этих мыльных опер! — Мадара считает, что я конченая эгоистка и мне наплевать на моего ребенка, — сухо ответила Узумаки, продолжая быстро упаковывать вещи. — Конечно, это же так эгоистично, когда ты желаешь своему ребенку добра и не хочешь, чтобы он рос в клане, где его будут презирать и с отцом, который его же мать за человека не считает! — Че? — я с удивлением посмотрела на Мадару, которого внутри хорошо так колбасило, но он держался молодцом. — Хватит придираться к словам! — Да? Изуна, знаешь, что твой брат мне сказал еще тогда утром? Не знаешь? Ну, я тоже хотела забыть, но фраза: «Ты же знаешь, что я тебя воспринимаю, как друга?» вообще не идет из головы. Супер, я беременная от друга, как мило! — А что я должен был сделать? В любви тебе с порога признаваться?! — Да не надо мне ни в чем признаваться! Тебе вообще ничего не нужно, кроме этих вечных сражений. Мадара Учиха — столько страха у людей, когда они слышат это имя… Вот всю жизнь ты и создаешь вокруг себя этот чертов страх, а потом никого не можешь подпустить к себе ближе! Я пыталась хоть что-то сделать, но что может друг? И нужен ли тебе ребёнок от друга? — на глазах Акане проступили слезы. Она так отчаянно все это говорила, будто копила эти слова всю жизнь. Она права. Мадара не может просто сказать, что любит, он вообще редко честен сам с собой, потому что старается соответствовать тому образу, которым его наградили люди. Да, в нем куча недостатков и минусов, но он правда очень хороший. Мадара, даже если и делает что-то, то старается сделать лучше кому-то, хоть и всему миру сразу. Я тихо просочилась из комнаты и аккуратно прикрыла дверь, стараясь услышать, что будет дальше. Я в жизни не думала, что у Мадары хватит терпения успокаивать испуганную беременную девушку, ведь он не фанат таких розовых соплей. — Мне нужен этот ребенок. И ты тоже нужна. Мне плевать, что будет думать об этом клан и другие люди, потому что решаю здесь я, — Мадара проговорил это так неожиданно, четко и уверенно, что у меня аж мурашки по спине пробежали. — Честно?.. — еле слышно переспросила Узумаки. — Да. — Прости меня, я такая дура! — снова заревела Акане. — Не буду отрицать… Ну, а дальше оставалось только радоваться скорому пополнению Учиха Ичизоку!