Анес вздохнула, смотря, как Гаспар тащит кипу книг толщиной как ее голова.
— И что мы с ними будем делать?
— Как что, читать, — усмехаясь, сказал Гаспар. — Пакара, доедай уже! Тебя от словаря никто не спасет. Бран спит.
— И не надеялась, — ответила Пакара и, все еще жуя утреннюю кашу, вышла из-за своей огороженной палантином части шатра. — Пусть спит, мне так спокойнее.
Анес усмехнулась и подвинулась на скамейке, чтобы освободить место для подруги. Было раннее утро. Анес проснулась уже одна. Позавтракала вчерашним вкусными плодами, хлебом с сыром и отправилась к Гаспару. Они сидели в его лаборатории за большим столом.
— Итак, девушки… Никто из вас читать не умеет, верно? Хотя бы одну букву знаете?
Но юные ученицы покачали головой. Гаспар вздохнул и достал небольшую книжечку из стопки других.
— Начнем же. Это Морсис. По нему учат детей буквам. Всего их сорок, то есть, — он обреченно вздохнул. — Не важно сколько. Буква — это то, из чего строятся слова, которые мы с вами говорим. Это ясно? — Две головы кивнули. — Отлично. Это общий язык, но вообще он называется Дракарский. На нем написаны все книги, и мы с вами разговариваем на одном из его диалектов. Потому вас могут не понять в северной части земель Импов.
Девушки так же синхронно кивнули и пытливо слушали, что дальше говорил Гаспар. Они разбирали каждую букву. Но учить буквы оказалось сложнее, так как детские картинки зверей и прочей всей знакомой утвари у девушек говорились иначе, нежели в учебнике. И Гаспару приходилось подыскивать другие примеры, чтобы они запомнили. Анес старательно запоминала и повторяла за Гаспаром. Тут в животе скрутило что-то и стрельнуло вниз. Странно. Но не важно. Потерпит. Она это умеет. Но когда Анес уже через силу сдерживала спазмы в животе, она поморщилась, лекарь тут же это заметил.
— Все хорошо, Луна?
— Да… Просто живот чуть крутит. Может, от голода. Хотя я плотно позавтракала.
Гаспар вздернул бровь.
— Давай я тебе положу остатки каши, — предложила Пакара.
— Не стоит. Я взяла кое-что перекусить, — и достала из корзинки, что принесла, сладкий плод.
— Остановись. И положи Пакаре немедля, — прозвучал холодный голос Гаспара.
— А… — чуть удивленно выдала Анес, но цепкий взгляд взгляд волка быстро ее вернул в чувство. Она положила фрукт на стол и одернула руку. Гаспар быстро его схватил и посмотрел.
— Кто дал его тебе? — и зыркнул на Анес.
— М-муж… — и схватилась за живот, что стал опять болеть.
Гаспар выругался и пошел за своей стол с препаратами.
— Пакара, уложи ее на свою кровать. — Та быстро подскочила и помогла Луне дойти до койки. Гаспар вернулся со стаканом воды. — Принеси черные шарики, — кивнул он Пакаре. Та, чуть подумав, кивнула, будто вспомнила, о чем он, и удивилась.
— Что со мной? — нахмурилась она, и глаза ее тут же распахнулись. — Ребенок…
— Тише. Успокойся, — ласково говорил лекарь, присаживась на табурет. — Паракт — фрукт… который тебе категорически нельзя.
— Почему? Как ягоды, что любит Лаура?
— Нет. Они вообще ядовиты для людей. Их могут есть только импы и волки.
— Что? — нахмурилась Анес.
— Импы не могут есть мясо, только то, что растет или течет в жилах.
— В… жилах, — выдохнула.
— Да, Паракт — это для них как хлеб. Основное блюдо на столе. Но для людей он очень вреден. Как Орест умудрился не знать этого, — ворчал Гаспар. Тут прибежала Пакара и приняла горстку старинных шариков, перевязанных сушеной травой.
— Что это?
— Лекарство. Глотай не меньше пяти, если не хочешь, чтобы тебя тошнило всю ночь. Сколько ты съела? Сможешь посчитать?
— Утром два… Вчера, может, тоже.
— И как ты еще на ногах стояла, — вздохнул он.
— А малыш…
— Не скажу, что это было бы ему полезно. Но определенный вред был нанесен. Сейчас Лицера должна нейтрализовать действия Паракта, — и протянул ей шарики. — Глотай сразу, они гадки.
Анес не стала спорить, особенно если эти странные штучки помогут. Она закинула их в рот и тут уже запила водой и, вздохнув, вновь поморщилась.
— А я не поняла. Это Орест дал тебе отравленные плоды? — нахмурилась Пакара.
— Он… он же не знал, — и глянула на Гаспара.
— Не думаю, что он хотел бы отравить свою пару. Да, он, видимо, не знал.
Анес застонала, живот особенно заболел.
— Но, видимо, то, что в тебе есть волчья кровь, все же сдержало яд.
— Что? Во мне?
— Да, без нее ты бы не стала парой. Все возвращается на круги своя. Я пока не знаю, сколько в тебе крови, но чую, что очень мало.
Анес нахмурилась и покачала головой.
— Но это означает, что кто-то из моих предков был…
— Волком, верно. Думаю, что это было слишком давно, чтобы память осталась. А может, никто и не знал, что в твоем роду был волк. Ладно, девочки. Следите за Браном, а мне надо к королю. Отложим обучение на потом.
Пакара кивнула, и, когда Гаспар удалился, села на его место.
— Вот тебе и фрукт…
— А что он сказал про жилы? — нахмурилась Пакара.
— Не знаю. И, честно, знать не хочу. Пока все, чего коснулись импы, приносит только боль и горе.
— Да, согласна с тобой, — вздохнула Пакара.
***
ОРЕСТ
Отец в этот день был невыносим. Их ссора сказалось на нем, они не показывали свой раскол, иначе это так же расколет их волков, но Фалберт был необычайно холоден и краток с Орестом. И альфа был не против. Хочет гробить себя ради эфемерного артефакта — на здоровье! Удивительно, как он вообще жив еще, после стольких лет со смерти пары. Ушел бы в лес Орест, если Анес не стало? Он даже думать о таком боялся. Его волк чуть ли не зверел от одной только мысли, что его пары не станет. Может, и ушел бы. Жить и не чувствовать аромат ее кожи, шелковистости волос. Не слышать тихого голоса, не ловить кроткие взгляды… Не спешить в шатер, зная, что она не спит и ждет его. Это бесценно, и все казалось таким блеклым, если бы он лишился этого. Может быть, оставил все на Бью, у того хитрости хватит, чтобы армию победить волками, и ушел. Орест бы не доверял себе, своему разуму, когда волк лишается пары, он начинает, мягко говоря, чудить. Один такой волк стал мстить за свою пару, просто чтобы унять боль. И было не важно, что умерла его жена в родовой горячке. Он убил всю ее родню, мстя за то, что они не дали ей хорошего здоровья, потом перешел на друзей.
Для этого волки уходят. Неясно, что дикая часть души себе вздумает и кого обвинит в потери пары. Отец обвинил ведьм и был одержим их истреблением.
Орест со вздохом вышел из шатра отца. Слава Инагри, он сегодня уезжает в ночь. А у Ореста есть и более важные дела. И на этом моменте ему повстречался Гаспар. Орест нахмурился. Он должен сейчас обучать Анес.
— Гаспар, — сказал он, наклонив голову.
— Альфа. Я как раз к вам. Будет время?
Орест кивнул в сторону тренировочного полигона.
— Расскажешь, пока идем.
Гаспар кивнул и начал:
— Я по поводу вашей пары.
Орест тут же остановился и прищурился.
— Что случилось?
— Ничего хорошего. Не одно, так другое. Вы, альфа, решили избавиться от пары раньше времени?
— Что? — сквозь стиснутую челюсть прорычал волк.
— Вы накормили ее Парактом. Ее. Человека. Смертельно ядовитым в тех количествах, которых она съела.
И альфа заметно побледнел
— Как… ядовит. Я не знал.
— Не знал он, — рыкнул Гаспар, и глаза его зажглись. Он понизил голос: — Конечно, он ядовит! Слава богам, что я вовремя заметил!
— Как он может быть ядовит?! Я видел, как Лаура ела его.
— И когда?
— На их свадьбе.
— У Лауры прадед волк. У нее, возможно, близкое родство, чтобы фрукт не отравил. Но это было почти пять или шесть циклов назад. Ты видел, чтобы она ела его в этот промежуток времени?
Орест замолчал и покачал головой. Да во имя дракона! Он опять подвел Анес? Хотел загладить вину, а в итоге еще и отравил. Альфа закрыл глаза, сжав пальцами переносицу.
— Ты всегда брал на себя ответственность, Орест, заботился о тех, кто тебе верен. Ты мог повести за собой, дать надежду, — стал говорить Гаспар уже не как с альфой, а как со своим учеником. — Но как ты можешь провести стаю к процветаю, если не можешь уберечь свою же пару от себя самого? Пара не конь, который только в стойле стоит и по определению предан. Это такая же ответственность, даже больше. Потому что любовь толпы завоевать просто, а вот любовь и доверие женщины — нет.
— Я и без тебя все это знаю! — рыкнул он. — Как она?
— Сейчас лучше. Вовремя дал лекарство. На малыша тоже не должно повлиять. Знаешь, Орест, ты должен был изучить все, что связано с людьми, то, как жила твоя пара, в каких традициях и верованиях. Понять, что ей важно. Твоему отцу пришлось пройти инаугурацию, чтобы получить свою пару. Знаешь что это в южных землях? Это битвы на смерть. Он пять раз победил и чуть не погиб. Он мог просто на правах короля забрать свое и уехать. Вот только твоя мать бы считала его трусом и узурпатором. И тем, кто поссорил ее с семьей. Ты же даже не изучил, что для людей ядовито, а что нет, — отчитывал как щенка, но был горько прав. Орест решил, что знал людей и что введет пару в новую жизнь. И так было, Анес не противилась, не требовала.
Снова виновен. Орест скривился. Не нравилось ему постоянно подводить и чувствовать вину. Он и так несет груз многих погубленных жизней. Не хватало, чтобы подводил и свою пару. Орест сжал челюсть и смотрел то в сторону полигона, то на Гаспара.
— Вы много успели изучить?
— Начали алфавит, пока дается сложно. Думаю, на сегодня ей хватит.
— Анес будет у тебя весь день?
— Хм… не думаю, отдохнет. Но сегодня ей можно только легкий суп.
— Я понял. Пусть будет у тебя, я закончу и приду за ней.
Лекарь повел бровью.
— Хочешь загладить вину?
— Да, так, как это делают волки. Хватит с меня советов. Я буду действовать по своему, — рыкнул он.
— Я должен волноваться, альфа? — вздохнул Гаспар.
— Нет, — усмехнулся Орест. — Я сделаю то, что ты говорил мне на протяжении всей моей юности. Доверюсь своему сердцу. А оно в данный момент времени спит в твоем шатре, — на этом он последовал далее. — И да, как Бран проснется, тут же веди его в главный шатер к королю.
