Один день

Ярик откровенно скучал. Училка что-то уныло бубнила про ЕГЭ, а за окном шумел звонкими голосами почти летний май. И Ярик маялся в классе, в неудобной и жаркой школьной одежде. Его тянуло на улицу, молодое тело требовало резких движений, адреналина, самочек, голые белые ляжки которых так откровенно мелькали под взлетающими коротенькими юбчонками. Ярик поправил член под узкими форменными брюками и нашёл взглядом одуревшую от тепла муху. Она, низко жужжа, кружилась под потолком, тупо билась в стены и медленно, кругами опускалась вниз. Села на край доски и, быстро перебирая лапками, поползла по поверхности. Ярик душераздирающе зевнул, чуть не вывихнув при этом челюсть. Математичка все так же уныло пиздела про подготовку к выпускным и терзала тупившего у доски Санька. Санек, как страус, переступал длинными нескладными ногами и решительно не мог продвинуться в решении дальше знака «равно». Ярослав, выслеживая жирную муху, перевёл взгляд на голову одноклассника. Муха, путаясь в Санькином светлом ёжике, уверенно пробивала себе путь к розовеющим ушам. Уши были слегка оттопыренными, немного красными и неожиданно трогательно маленькими. Ярик скользнул взглядом ниже, по тонкой, какой-то одуванчиковой шее, к такой же узкоплечей, сутуловатой спине. Спина, в форменном темно-синем пиджаке, горестно горбилась, подергивалась и заканчивалась круглыми, внезапно выпуклыми крепкими ягодицами. Ярик шумно выдохнул и ещё раз поправил мешающийся член в штанах. Следить за Саньком вдруг оказалось интересней, чем за мухой. Санек был похож на молодого жирафа. Нескладный, тощий, с этими розовыми блядскими ушами, которые оттопыривались из-под светлых, коротко обрезанных волос. Сашка потянулся к верхнему краю доски. Роста в нем было кот наплакал и он, что бы достать дотуда, привстал на носочки. Мальчишечьи мышцы напряглись и ягодицы, плавно перекатившись, чётко обозначились под тонкой чёрной тканью узких брюк. Ярик сглотнул. — Че за блядство то? , — член явно заинтересовано шевельнулся и дискомфортно уткнулся в жёсткую ширинку. Ярослав сдвинул ноги и резко выпрямился на стуле. Его глаза буравили Сашкину спину недобрым тяжёлым взглядом, под которым тот все больше сутулился, краснел и мельтешил. -Аносов, — гнусаво протянула «каратистка», -что ты дергаешься, как рыба на песке? Сашка вздрогнул, втянул тонкую шейку в плечи и испуганно замер у исчерканной неправильными формулами доски. — Непроходимый идиот, — констатировала училка удовлетворенно, — садись, Аносов, два! Сашка уныло повесил голову с пламенеющими кончиками заострённых лопоухих ушей и поплелся на место. Ярик следил за этим спектаклем потяжелевшим взглядом, то и дело поправляя ставшие вдруг чертовски неудобными штаны и ловил себя на дебильной мысли, что он хочет коснуться кончиками пальцев этих нежных, покрытых мягким пушком розовых ушек. — Ебать, каких на хуй ушек?! , — одернул себя Ярослав, — Совсем охуел Нос, ходит тут, ушами своими пидарскими сияет. Оборвать ему их на хуй на переменке и в кармашек сложить. Пообещав себе мысленно разобраться с Аносовым после урока, Ярослав посмотрел на дисплей, уныло вздохнул и приготовился ещё целых 20 минут тупо следить за зелёной хуйней, кружащейся под потолком. *** Звонок выдернул задремавшего было Ярика из паутины дрёмы. 11 «б» взревев по животному, с гиканьем и ржанием, ломанулся в столовку. Ярослав солидно не спешил. Звезде местной баскетбольной команды суетится было не к лицу. Нужные люди подсуетятся. Ярик нарочито медленно вытащил своё 197-сантиметровое, крепкое накаченное тело из-за низенькой парты, сладко потянулся всем своим нехилым ростом и уверенно потопал на выход. Мелкие одноклассники быстро расчищали дорогу некоронованному сюзерену школы, боясь привлечь к себе его недоброе внимание. Девчонки, кокетливо стреляя глазами, норовили оказаться поближе к Ярику. Он, привычно огладив по спине фигуристую, зрелую Лариску, шагнул было в дверь, но тут же, напоровшись взглядом на юркую фигурку проносящегося мимо Носа, неожиданно для самого себя резко подставил тому подножку. Аносов, неуклюжий и нескладный, налетев на 45 размер Ярослава, не удержался, нелепо взмахнув тощими руками пролетел по инерции пару метров и рухнул со всего маха на пол всем своим костлявым организмом. Лариска громко взвизгнула, замерла, глупо открыв ярко накрашенный сочный рот. — Ебать, ты, Нос, всегда жопорук, — Ярик возвышался над скорчившимся на полу мелким Саньком. Аносов неловко собрался в кучу и прижимал к груди тонкое, синеющее на глазах вывернутое запястье. Ярослав, на секунду замявшись, перешагнул через Санька и преувеличенно громко смеясь, подхватив замершую Лорку под руку, вышел из класса. Сашку увезли в травмпункт. А Ярослав долго не мог отделаться от видения узкого, белого запястья, с выступающей косточкой, покрытого бледными золотинками веснушек и светлыми тонкими волосками. Аносовские, распахнутые на половину тощего лица, потемневшие от подступающей влаги, серые глаза преследовали Ярика всю ночь, не давая тому спокойно спать. Ярик ловил себя на странном желание наклониться к Носу и провести пальцами по розовым, оттопыренным ушам. Это нездоровое желание выливалось в тянущее, неприятно — бухающее ощущение в паху и болезненно вставший член. Парень быстро, неловко вздрачивал, стремясь отделаться от этого стремного возбуждения и, спуская, видел перед собой опять эти ебанные уши и стебелёк беззащитной болтающейся шеи в вороте грубой синей ткани пиджака. К утру, измаявшийся от стояка до одурения Ярик, был готов оборвать голову вместе с ушами охуевшему Аносову голыми руками. Хмуро разглядывая в зеркале длинное лицо с тяжёлой нижней челюстью и темными кругами, под запавшими от бессонницы, чёрными глазами, парень твёрдо пообещал себе с хуйней завязать, а Носа зашугать так, что б своего короткого, вздернутого веснушчатого носа в коридор на переменках не высовывал и ему, Ярику, настроение не портил. Санек в школу пришел с загипсованной рукой. Он неловко улыбался своим лягушачьим, широким ртом с пухлыми обветренными губами и позволял девчонкам рисовать на гипсе пошлые розовые сердечки и смайлики. Девочки обступили Носа весёлой, цветной стайкой, что-то по птичьи щебетали и наваливались на парту гибкими телами, вываливая под нос Саньку полные девичьи грудки из разрезов низко расстегнутых белых рубашек. Ярик медленно закипал, глядя на весь этот птичий базар, устроенный прямо в двух шагах от его стола. Его взгляд, из-под давно не стриженной, косой тёмной чёлки, мрачно шарил по тугим, девчачьим бедрам, обтянутым клетчатыми короткими юбками, по их колыхающимся сиськам, мелькающим в разрезах блузок, по бледно-розовым, обветренным губам Аносова, которые улыбаясь, открывали кривоватый верхний клык, по смешно морщившемуся от смеха курносому носу. — А ну, блядь, заткнитесь все, голова болит, — не выдержав громко рявкнул Ярик. Девочки, испуганно рассыпались по рядам, злобно на него косясь. — Долбоеб грубый, — выразила общее мнение Лариска, гордо качнув блестящей, тёмной волной густых волос и презрительно сощурившись на Ярослава, схватила сумочку и отсела от него к Ломухиной. — А ты, сука, че лыбешься? — Ярикина рука с размаху врезалась в Санькин затылок, от чего Санек со стуком врезался лбом в парту и с громким стоном ухватился рукой за сто процентов расквашенный нос. Сашкины глаза смотрели на Ярика недоуменно и беззащитно. Длинные ресницы, похожие на слипшиеся капли, взмахнули раз, другой. Из-под тонких пальцев, схватившихся за пострадавшую часть лица, медленно покатилась тонкая, красная струйка. Ярик моргнул, отгоняя нелепое желание протянуть руку и стереть эту кровавую юшку с белой, мягкой кожи и громко спросил: — Хули уставился, пидор? Аносов, испуганно вздрогнул и отвел взгляд, уткнувшись в поверхность исписанной, изрисованной парты. — Вам че тут, цирк, бля? — Ярик уже обратил свой гнев на одноклассников, сгрудившихся вокруг них. Через секунду все рассосались по своим местам и только Ярослав, гневно раздувая узкие ноздри породистого, выступающего носа, возвышался над столами, обводя злобным взглядом свои владения. Аносов неловко выбрался из-за парты и, продолжая зажимать здоровой рукой пострадавшее лицо, направился было на выход. — Куда, бля, пошёл? — догнал его у двери резкий оклик Ярослава. Санек замер, послушно развернулся к Ярику лицом и тихо попросил: — Умыться можно? — при этом Нос продолжал смотреть упрямо в пол, предательски полыхая красными ушами и избегая прямого, тяжёлого взгляда одноклассника. — Я его провожу, — вскинулась было Лорка. — Сидеть, куда пошла? Села с Ломухиной, так прижми жопу ровно и не скачи, как сука на сковороде. Ярик в два широких шага подошёл к Аносову, взял его за тощую шею двумя пальцами и потащил за собой в коридор. В дверях они лоб в лоб столкнулись с Аннушкой, подслеповатой руссичкой, которая как раз входила в класс вместе с надрывающимся звонком. — Куда это вы направились, молодые люди? — чопорно спросила училка, недовольно поджав и без того узкие бесцветные губы. — Аносов снова упал, — бодро отрапортовал Ярик, — нос себе сломал, вот, веду в туалет, пусть умоется, убогий. — Вы, Ярослав, исключительно благородный, молодой человек, — Аннушка кокетливо зыркнула на Ярика снизу вверх из-под толстых стекол очков и кривовато улыбнулась, — идите, помогите вашему другу. На этих словах Санек было дернулся, но остановленный железными пальцами, вцепившимися ему в шею, тут же успокоился и покорно затих. *** Ярик тащил Санька по коридору, в сторону туалета, и ясную голову его заливало лавиной ярости. Перед глазами мелькали девичьи сиськи в разрезе блуз и сучья, Аносовская, улыбка. Конечно, Нос с радостью принял ухаживание тупых куриц и прямо-таки млел от непривычного ему девчоночьего внимания. И Лорка, Лорка, проститутка, туда же. Лишь бы жопой крутить. А перед кем? Перед этим мелким пидарком? Ярик покосился на молча идущего рядом Аносова и покрепче перехватив цыплячью шею пару раз мотнул его как щенка. Сашка мужественно терпел, зажимая рукой тюкающий от боли нос и тяжело дыша ртом. Ярик дотащил наконец-то Носа до туалета и толкнул того в сторону умывальников: — Ебальник умой, — парень вытащил пачку и, ловко выбив сигаретку, закурил. Распахнув окно, он сел на подоконник и начал разглядывать фигуру неловко умывающегося одной рукой пацана. Взгляд Ярика опять прошелся по узкой спине, задержался на круглых, выпуклых ягодицах, спустился к длинным, ровным ногам. — Нос, а Нос, — Ярик глубоко затянулся и посмотрел на обернувшегося к нему настороженного Санька. Сашкин нос слегка распух и на переносице явно краснела ссадина от встречи с партой. Мокрые капли сбегали по влажной, белой, в веснушках коже, застревали в ямочке у верхней, пухлой губы. Юркий язык Аносова периодически показывался меж розовых губ и слизывал эти капельки, не позволяя им стекать на белую, расхлестанную рубаху. — Нос? — Ярик, щелчком выкинул окурок в окно, встал и вплотную подошёл к Сашке. Затылок Санька не доставал даже до Ярикиного подбородка, так что ему пришлось задрать голову, что бы посмотреть Ярославу в лицо. — А правда говорят, что ты пидор? — Ярик, наклонив голову на плечо, внимательно смотрел на вспыхнувшего мгновенно, как лампочка, Аносова. — А если ты пидор, хули ты мою телочку клеишь? Сашка попятился назад и напоролся спиной на умывальник. — Ярик, что ты? Не клеил я Лорку, не думал даже, — Санин голос дрожал от страха и немного гнусавил, из-за сломанного носа. — А че так, брезгуешь что ли? — Ярик наклонился, поставив обе руки по бокам от Сашки и глядя ему прямо в лицо непонятным, немигающим взглядом. — Ярик, — Саня беспомощно оглянулся, ища хоть какую-нибудь зацепку, которая могла бы ему сейчас помочь, и не найдя ее беспомощно замер, сжимаясь и отпуская глаза в пол. — Ярик, не бей меня, — чуть слышно, безнадёжно, прошептал Сашка. — Не брезгуешь, не хочешь, не бить тебя, да ты пидор, Саня, — Ярик поднял руку и провёл пальцем по влажной, нежной щеке Санька. Мальчик дернулся от него в сторону, но Ярик перехватил Сашку двумя руками и прижал к себе, чувствуя как бьётся у того в груди суматошное сердце и как деревенеет в его руках тёплое, стройное тело. — Ярик, отпусти меня, пожалуйста, Ярик, — Аносов уперся здоровой рукой в грудь парня и пытался отодвинуть его от себя. — Да ладно тебе, Санек, ты ж все равно пидор, сделай мне приятно, тебе же похуй с кем, — тяжело задышал Ярик в макушку Сашки и зашарил горячими, огромными руками по напрягшемуся, забившемуся под ними телу. — Ярик, прошу, Ярик, не надо, — с подступившими слезами в голосе зашептал впадающий в панику Аносов, извиваясь всем телом и пытаясь вывернуться из жадных сильных рук, лапающих его, залезающих под рубаху и под ремень форменных чёрных брюк. — Да ладно, тебе, Аносов, — все повторял одуревший от Саниной хрупкости и гибкости Ярик, — хули ты, как целка, ломаешься? Я ж маленько… И Ярослав начал опрокидывать легонького Сашку спиной на умывальник, выдирая его из пиджака, рубашки, отрывая с мясом пуговицы, которые с тихим треском падали на кафельный пол. Саня беззвучно плакал, все ещё безнадёжно выворачиваясь из этих крупных, сильных рук и продолжал бессмысленно шептать: — Ну, пожалуйста, Ярик, не надо, не надо. Но одежда уже сдалась под Ярикиным напором, открывая жадному взгляду возбужденного парня узкие, торчащие ключицы, суматошно ходящие ребрышки и безволосую, впалую грудь с горошинами розовых, маленьких сосков. Ярик со стоном навалился на это белое, доступное беспомощное тело, одной рукой крепко держа Саню за талию, а второй стаскивая с узких бедер штаны. Сашка глухо взвыл, поняв, что пытается сделать парень и начал слепо отбиваться, брыкаясь, извиваясь и царапаясь с диким отчаянием. Ярик снова и снова пытался подцепить ремень на бешено брыкающемся под ним теле, затем ему это надоело и он сильно ударил пацана под дых. Сашка коротко задохнулся и беспомощно замер, судорожно пытаясь вдохнуть. Ярик, пользуясь Сашкиной неподвижностью, быстро сдернул с него брюки вместе с трусами, перехватил узкую щиколотку своей мосластой, покрытой темными волосками рукой и широко отвел длинную ногу в сторону, раскрывая для себя Сашкину безволосую промежность, с вялым, болтающимся розовым членом и коричневым анусом. Сашка слабо дергал ногой, пытаясь вырваться и лихорадочно шептал, умолял, цепляясь за Ярика короткими ноготками. Лицо его было залито слезами, расширившиеся, потемневшие до черноты зрачки с ужасом вглядывались в лицо парня, теряющего последний рассудок от открывшейся перед ним картинки. Ярик навалился на парня всем весом, придерживая за ногу и второй рукой ловко расстегнув ремень на штанах, выпустил на волю возбуждённый, побагровевший от крови крупный член. Перехватив его рукой он начал бестолково тыкаться в Санин зад, нажимая на анус и пытаясь протиснуться в судорожно сжимающееся отверстие. Сашка хрипел от боли, прогибаясь назад в пояснице, плотно закрыв глаза и вцепившись зубами в здоровую, не загипсованную руку. У Ярика никак не получалось вставить Носу, от возбуждение в висках глухо стучало, пот заливал глаза горячим соленым ручьем. Яростно взрыкнув, Ярик, несколько раз сильно ударил Аносова по лицу, тот сразу беспомощно обмяк и расслабился. Ярослав сплюнул на член и, приставив его к анусу, ещё раз сильно надавил. Стенки анального отверстия нехотя поддаваясь насильственному вторжению расходились и член медленно продвигался вовнутрь. С усилием надавливая, Ярик продвигался все глубже, глядя ослепшим взглядом в перекошенное от боли Санькино лицо. Ярику тоже было больно, Санина дырка была узкой и член продвигался в ней с трудом. Парень протолкнул наконец толстую головку сквозь кольцо мышц, перехватил Сашку по удобнее и резким движением вогнал член до конца. Сашка, взвыл, затыкая себе рот своей же ладонью и сильно ударился о стенку головой. Дальше Ярик запомнил отрывками. Он вламывался в беспомощно бьющееся по ним, худое тело, ощущая мощное, болезненное возбуждение и слыша, как скулит и хрипит под ним Сашка. Пот продолжал ручьем литься по лицу, в ушах стучало выскакивающее из груди сердце, в какой-то момент он понял, что порвал Саню, но остановиться уже не смог и кровь облегчила движения, которые все ускорялись, ускорялись, сливаясь, как проносящийся поезд, в одно бесконечное мелькание. Оно приближало Ярика к развязке со скоростью прибывающего на перрон экспресса. И наконец, Ярик вспыхнул, как звезда, перед глазами взорвались яркими искрами багровые вспышки и он, уткнувшись головой в стенку, кончил в неподвижно раскинувшееся тело под ним, почти теряя от резкого удовольствия сознание и замирая опустошенно. *** Минут через пять Ярик поднял голову. Они с Саньком сползли на пол и теперь Аносов лежал на боку, подтянув руки и ноги к груди и выставив на обозрение голую белую задницу. По ягодице из воспаленной, полузакрывшейся дырки стекала окрашенная в красное густая, вязкая жидкость. Ярик протянул руку и тронул Сашку за бедро. - Сань, Сашка? Аносов продолжал лежать неподвижно, даже не дернувшись от Ярикиного прикосновение. Ярослав, кое-как натянув штаны, встал на дрожащие, слабые колени и наклонился над Саньком. Он потянул его за плечи, заставляя распрямиться и с усилием разжал Сашкины руки, которыми тот закрывал лицо. - Сашка? - Ярик сел на пол и усадил рядом застывшего Аносова. Засмотрелся на худую, жеребячью ногу с темнеющими пятнами на тоненькой белой щиколотке. На впавший живот под судорожно вздымающимися, выступающими полукругом ребрами. На остренькие ключицы и одуванчиковую, мотающуюся так беспомощно шейку. На розовые, оттопыренные ушки, вокруг которых торчали рыжеватые, коротко обрезанные волосы. Шум перенесённого оргазма постепенно уплывал вдаль и на Ярика накатывалась чёрная волна осознания. Ярик всхлипнул и с трудом поднял, ставшую вдруг очень тяжелой, неподъемной, гигантскую, грубую руку. Помедлил и несмело прикоснулся кончиком пальцев к этому маленькому ушку. Аносов вздрогнул и посмотрел на Ярика чёрными, огромными глазами со слипшимися как капельки росы ресницами....