Метафизическая живопись по реалиям космоса

Он жил в зеркале уже много лет. Вообще, после всех этих лет он даже не помнил, кем он был до того, а также как и за что могучая колдунья — или это был колдун? — прошлого заключила его в это зеркало. Более того, дух даже не мог сказать, женщиной он был или мужчиной. Как бы там ни было, он обитал в зеркале очень долго и считал совершенно очевидным то, что его мало чем можно удивить после всех исторических событий, которые он пережил. Во время Евгенических войн его даже едва не отправили в переработку. Он видел первые этапы отношений с Вулканом — зеркало висело в комнате, где однажды проходили переговоры с представителями их народа — и множество последовавших за этим событий. Перемещение в каюту на Enterprise NCC-1701 — хозяйка получила зеркало по наследству и отказалась его продавать или менять на что-нибудь — было если не логичным, то вряд ли удивительным. Некто задумался бы, конечно, если начал исследовать эту тему, но такого не нашлось, а остальным было безразлично, и потому зеркало использовалось по прямому назначению, радовало любителей старины.

***

В тот роковой день всё шло по лучшим канонам мировой литературы, да и кино тоже: ничто не предвещало беды. Хозяйка накрасилась, оделась (наличие форменных трусов не он один считал странным) и ушла работать. Первым признаком того, что на корабле происходило неправильное выполнение программы синтеза мёда неправильным репликатором какое-то безумие, было то, что он услышал заунывное пение на русском языке по корабельной связи. Это было… как минимум странно. Следующим неожиданностью было появление хозяйки. Она пребывала в приподнятом настроении и, судя по тому, как совершала все действия, знала, что за ней наблюдают. Первым делом она достала из ящика тумбочки ножницы и перед слегка растерявшимся духом сделала себе новую креативную стрижку. Улыбаясь своему отражению, девушка завершила образ ярким макияжем в авангардном стиле: куча линий, каких-то загогулин и точек по всему лицу, что сделало её похожей на некоего странного гуманоида, и, взяв зеркало так, чтобы он мог смотреть сквозь стекло вперёд, целенаправленно пошла в коридор, где размах безумия был близок к апогею. Несколько девушек сняли свои платья и бросили их на пол, демонстрируя всем разные модели бюстгальтеров и колготок. — Мы свободны! И мы требуем у всех свободы! — блондинка в сиреневом лифчике без всякого стеснения расстегнула застёжку и запустила деталь белья в свободный полёт, который быстро закончился на голове у рядового, невозмутимо пробежавшего мимо них на четвереньках. Кстати, грудь у неё была лучше, чем у хозяйки — больше по объёму и имела более чётко очерченные соски, что по мнению духа было привлекательнее. Двое офицеров в красных рубашках писали на стене розовой краской какую-то абракадабру. По крайней мере, именно так можно было обозначить надпись, составленную из букв разных алфавитов и из-за этого совершенно нечитаемую. Самым смешным можно было назвать то, что они совершенно не обращали внимания на творившийся хаос, хотя красная форма была принята у службы безопасности, это он понял из разговоров между другими членами экипажа. Хозяйка пошла куда-то по коридору, весело напевая какую-то песню. По пути они видели много безумных членов команды: начиная от группы людей, танцевавших ирландские танцы под ритуальную африканскую музыку, и кончая полуголым азиатом, который фехтовал с мужчиной из сантехслужбы и считал себя дʼАртаньяном. И это было бы весело, если бы не было так грустно и пугающе. Он плохо понимал, что именно напугало его, если он был духом, заключённым в неодушевлённый объект, который априори не мог бояться ни смерти, ни космоса по очевидной причине своего послесмертия. Одиночество было его средой обитания, но он уже привык к нему и скорее удивился бы, если бы кто-то из хозяев начал говорить с ним. Тем временем хозяйка принесла его к какой-то большой комнате, в которой было расставлено много столов и стульев. У одной из стен стоял высокий мужчина в синей водолазке. Его крепко обнимала черноволосая женщина в красном платье.

***

Несколькими минутами ранее — Лейтенант Ухура, что вы здесь делаете? — первый помощник капитана Спок был — как говорят о таком состоянии люди — удивлён по одной весьма веской и важной причине. Когда он уходил с капитанского мостика, лейтенант оставалась главной по связи и вела себя адекватно. Сейчас она стояла здесь и как минимум один раз была облита водой так, что у неё потекла тушь. И ещё она. Судя по всему, почему-то долго куда-то бежала, хотя лифт находился рядом. — У нас отключилась связь, но мы смогли получить контроль над кораблём и вышли на стабильную орбиту. Капитан сейчас находится в машинном отделении, по всему кораблю творится что-то невообразимое. — Кто остался в капитанском кресле? — Кто-то, я не запомнила, — она была растеряна и отчего-то очень сильно взволнована. — Когда я бежала сюда, я не обратила на это внимания. — Хорошо. Но Вы бежали сюда не только за тем, чтобы сообщить мне о том, что капитан находится в машинном отделении? Она отрицательно покачала головой. — У нас неполадки в двигателе. Может потребоваться ваша помощь лично. Скорее всего, капитан Кирк не сможет справиться с проблемой без вас. — Благодарю за своевременное сообщение, лейтенант. Вы можете идти обратно на мостик, так будет безопаснее. Но она подошла к нему вплотную и взяла его за руку. — Мистер Спок, пока вы не ушли, я должна сказать вам кое-что очень важное. Может так получиться, что вы погибнете в машинном отделении, а потому я должна сделать это сейчас. — Она подняла голову и взглянула ему в глаза. — Мистер Спок… Я люблю вас. И поэтому совершенно не хочу отпускать вас в машинное отделение, несмотря на то, что я не имею никакого права удерживать вас. Это было несколько неожиданно. Земные женщины, прежде чем признаваться мужчине в любви, обычно настойчиво указывали на то, что мужчина им симпатичен, путём долгих и порой совершенно непонятных намёков. Спок, будучи не только первым помощником, но и офицером по науке, часто общался с ней на лингвистические темы, но она никогда не показывала ему заинтересованности им как мужчиной. — Последняя фраза была крайне нелогичной. Я готов поговорить с вами о вашем признании, но только после того, как мы разберёмся с беспорядком на корабле. — Он мягко вытащил свою руку и хотел уйти, но она перегородила ему путь и попыталась поцеловать в губы — что у неё не получилось как из-за её небольшого роста, так и из-за того, что он этого не хотел. — Лейтенант Ухура, я не хотел бы применять на вас захват. Дайте мне пройти. — Я не хочу вас отпускать. Простите, мистер Спок. — Она обняла его и разрыдалась. Иногда его собственная мать вела себя похожим образом, но не настолько же. Или её так изменила жизнь на Вулкане, или Ухура держала себя странно даже по меркам земных женщин. Пока Нийота не проявляла себя агрессивно, а для того, чтобы попасть в медотсек, надо было сделать крюк, и Спок не был уверен, что там остались здоровые члены экипажа. Ситуацию усугубила старшина Рэнд, которую кто-то постриг и раскрасил как примитивного гуманоида. И которая зачем-то принесла старое большое зеркало. — Мистер Спок, лейтенант Ухура, я знаю, что мы должны сделать, чтобы спасти корабль!

***

Призрак перестал вообще что-либо понимать, когда она принесла его в комнату, где находились двое гуманоидов: мужчина-вулканец и темнокожая — по крайней мере, шея и руки у неё были тёмного цвета — женщина. Он явно был в недоумении, а её лица призрак не видел. Когда хозяйка сказала, что знает, что надо сделать, ему впервые за много лет стало по-настоящему страшно. — Старшина Рэнд, проводите лейтенанта Ухуру на капитанский мостик. — Мистер Спок, я знаю, что делать! Боюсь, если мы не сделаем это сейчас же, мы все тут погибнем! — она взмахнула рукой, и их отшвырнуло на ближайшие стулья. Если дух мог бы — то сглотнул застрявший в эфемерном горле ком. Но в таком состоянии он мог только опасаться дальнейшего развития событий. Каким-то образом она смогла отцепить Нийоту от вулканца и приземлить — вернее, пристулить — их довольно-таки удачно. По крайней мере, выглядело так, словно они отделались только синяками. Спок мог бы сказать, что он почти что напуган, так как раньше он не замечал за Рэнд никаких псионических способностей. С другой стороны, это было достаточно интересно — если убрать все остальные условия, конечно же, — так как эта ситуация требовала дополнительного изучения. — У меня были причины скрывать свои способности, мистер Спок, — холодно отрезала она, осторожно ставя зеркало на стол. — А теперь у меня есть к вам немного необычная просьба. Вы можете раздеться догола? Несмотря на контроль за эмоциями, Спок удивился. Он кое-что знал о земных традициях, но не помнил таких, в которых фигурировали бы зеркало и раздетый мужчина. — Мистер Спок, дело в этом зеркале. Оно перешло ко мне по наследству, но только перед экспедицией я узнала, что много столетий назад в нём был заперт дух человека, вроде как мужчина. Само по себе это ничего не значит — зеркало во всём остальном является совершенно обычным. Сейчас на корабле творится полный хаос. Я не могу его остановить, так как причина лежит в области биологии. Однако если мы выпустим из зеркала запертого, то нам хватит псионической энергии, чтобы выбраться отсюда. Так как я не знаю, кто именно там был заперт, то в таком случае раздеваться будет мисс Ухура. В любом случае мы сможем его вытащить. — Хотите сказать, будто причина, что я не человек… Она подняла вверх ладонь и перебила его: — Вы наполовину человек, этого уже достаточно. Учтите, мы должны торопиться, корабль вот-вот… Ну, вы поняли, что с нами произойдёт. Она несла полнейшую чушь. Нет, Сулу после этого не выглядел нормальным в своём поведении, но она вела себя не менее странно. И при этом обладала очень мощными псионическими способностями, противопоставить которым он ничего не мог. Единственным выходом, который он видел, было подчинение и попытка как можно быстрее отвязаться от неё. И Дженнис, и Ухура очень внимательно наблюдали за тем, как он раздевался. Ухура почему-то излишне заинтересованно рассматривала его пах. Дух в зеркале тоже наблюдал за ним, осознавая, что тут творится некоторое дерьмо, которого желательно было бы избежать. — Отлично, мистер Спок. Теперь Вам надо встать напротив зеркала, — Спок встал, и дух едва не присвистнул от зависти — если уж ему сообщили, что он был мужчиной, надо было вести себя соответственно, — и повторять за мной. При этом нужно постоянно думать о зеркале и о том, кто в нём заключён. Anda, sett á ævarandi… — Anda, sett á ævarandi… — …fangelsi í spegil, hrópa ég til þín! — …fangelsi í spegil, hrópa ég til þín. — вулканский язык включал в себя большее разнообразие звуков, но произносить это было не так легко. — Komdu út úr útlegð til félaga sinna, fellið af fjötrum bölvun. — Komdu út úr útlegð til félaga sinna, fellið af fjötrum bölvun. Рама зеркала загудела, а отражающая поверхность пошла волнами. Происходящее не поддавалось объяснению. На секунду вибрирование и волны прекратились. После этого зеркало словно взорвалось изнутри, и вместе с осколками из него вылетел мужчина в древней одежде. Спок не успел увернуться, и они кубарем покатились к стене. Мужчина быстро вскочил на ноги и выбежал из комнаты, оставив всех в глубочайшем изумлении. — Старшина, это заклинание было на исландском? — вопрос был задан немного невпопад, но это не смутило Рэнд. — Да. «Дух, помещённый на вечное заключение в зеркале, взываю к тебе! Выйди из плена к себе подобному, сбрось оковы проклятия». Ничего сложного.

***

Интуиция подсказывала доктору, что он остался единственным здоровым человеком — и гуманоидом — на корабле, хорошо забаррикадировался в рубке дальней связи и устанавливал соединение с Федерацией в меру своих возможностей.