Captivated

Получив телефонный звонок, Лухан нервничал целый день. Он не мог спокойно сидеть, а Сехун ему совсем не помогал, удивлённо наблюдая за парнем. Посылая тому убийственные взгляды, Лухан вздохнул и подошёл к дивану. Как только он был достаточно близко, Сехун схватил его за руку, усаживая к себе на колени. Целуя его в шею, Сехун начал губами прокладывать дорожку к его плечам. Чёрт, Лухану так сильно хотелось придушить этого мужчину, ведь сам он был весь на нервах, а О Сехун просто озабоченный придурок. Но вместо удушения (ведь он всё ещё хотел, чтобы у малыша был отец), Лухан отпихнул Сехуна локтем. — Я… Ты мне совсем не помогаешь! — Лу, в конечном счёте, всё отлично сработает. Тебе не нужно себя накручивать по этому поводу… — Ты… ты невозможный! — оттолкнул его Лухан, скептически на него уставившись. — Ты думаешь, что можешь просто войти в дом моих родителей, сверкнуть белоснежной улыбкой и ожидать, что они примут тебя с распростёртыми объятиями, не задавая никаких вопросов? — Ну… — Нет, не отвечай! — Лухан указал на него, зная, каким будет его ответ. — Именно ты собираешься знакомиться с моими родителями, так почему же я накручиваю себя, в то время как ты выглядишь так, словно тебя это совсем не беспокоит? — Лу… — Забудь, делай, что хочешь. Меня это больше не волнует, можешь хоть облажаться. Мне наплевать, если мои родители выпихнут тебя из дома, — Лухан глубоко дышал, пытаясь успокоиться. Раздражённо вздохнув, Сехун обнял Лухана со спины и сложил свои большие руки на животе у парня. — Детка, мы ничего не сможем поделать, если я не понравлюсь твоим родителям. Но я обещаю, что буду вести себя самым наилучшим образом, хорошо? Лухан сжал губы в тонкую линию. — Что, если они не захотят, чтобы мы были вместе? — Детка, — произнёс Сехун более мягким голосом и развернул парня, прислоняясь к его лбу своим, — не волнуйся, хорошо? Я не собираюсь заставлять тебя выбирать между твоими родителями и мной, и я верю, что твои родители не будут делать с тобой того же, потому что мы все тебя любим. — Но что, если они… — Тогда я сделаю всё, что в моих силах, чтобы они приняли меня, ведь я знаю, как сильно ты любишь своих родителей, — Сехун поцеловал его в лоб, и Лухан ответил ему стеснительной, но довольной улыбкой. — Я снова слишком эмоционально реагирую, да? — Лухан уткнулся лицом в шею Сехуна, вдыхая его запах. Боже, почему он так приятно пахнет? Лухан никогда так приятно не пахнет, даже когда пользуется тем же парфюмом, что и Сехун. — Ты так хорошо пахнешь. — Ш-ш, это здесь неуместно, — сказал Сехун. — Я пытаюсь тебя успокоить, поэтому… — Как насчёт того, чтобы успокоить меня в постели? — Лухан встал на носочки и запечатлел поцелуй на губах Сехуна. Это был глубокий, горячий поцелуй, от которого глаза Сехуна потемнели от страсти. — Твоё желание для меня — закон, — Сехун не терял ни одной секунды, подхватив Лухана на руки и отнеся его в спальню. Сехун и в самом деле проявил свой шарм и вёл себя сегодня чересчур хорошо. Он был уважительным и любезным и даже не показал ни капли раздражения, не важно, какой вопрос задавали ему родители. Сехун всё это воспринял как должное, вежливо им отвечая. Он даже держал Лухана за руку, периодически сжимая её, чтобы заверить парня, что всё будет хорошо. После ужина Лухан встал из-за стола и начал убирать тарелки только затем, чтобы родители и Сехун сказали ему сесть обратно на место. Он раздражённо нахмурился, прежде чем собрать все тарелки и отнести их на кухню. Остальная троица поражённо провожала его взглядом, но ничего не сказала. Мама Лухана последовала за ним на кухню и уже было собралась помыть тарелки, когда Лухан сам вызвался помыть посуду. — Дорогой, ты можешь вместо меня вытереть тарелки насухо, — сказала она, надевая перчатки. — Что тебя беспокоит, милый? Конечно же, его мать знала, что у Лухана были вопросы, которые он хотел спросить. — Что ты думаешь про Сехуна? — Он определённо не тот человек, которого я бы выбрала для тебя, — призналась его мама. — Он относится к тому типу людей, от которых я бы сказала своему сыну или дочери держаться подальше, он не вариант. Он — тот самый «плохой парень», от которого все родители хотят защитить своих детей, и, честно говоря, он недостаточно для тебя хорош. В конце концов, все родители хотят для своих детей самого лучшего. — Но, мама… Одаривая его снисходительной улыбкой, мама Лухана сняла перчатки, прежде чем обнять своего сына. — Но он делает моё чадо очень счастливым, и за это я готова на всё закрыть глаза. Тебе надо было видеть то, как ты светишься всякий раз, когда он оказывается рядом, надо было видеть твою улыбку, ту самую улыбку, которая говорит мне, что тебе с ним хорошо. Я никогда не смогу его обвинять, если он заставляет тебя улыбаться. На глаза Лухана навернулись слёзы. — Я счастлив, я очень с ним счастлив. Он… — Он смотрит на тебя так, словно ты всё, что ему нужно в жизни, — его мама закончила за него предложение. — Мне жаль, что мы не смогли быть рядом с тобой, когда ты был младше, мы были эгоистами, и, если бы нам дали ещё один шанс, я бы вернула время вспять и лучше заботилась о тебе. — Мама, всё в порядке. Всё было нормально, — покачал головой Лухан. — Теперь тебе не придётся всё взваливать на свои плечи, — она обхватила лицо Лухана ладонями. — Если ты когда-нибудь упадёшь, он будет рядом, чтобы поймать тебя. Сехун подошёл к Лухану, увидев, как он выходит из кухни. На лице его матери была улыбка, как только она села рядом со своим мужем. — Милый, почему бы тебе не провести Сехуну небольшую экскурсию по дому? — Конечно! — Лухан схватил Сехуна за руку, с радостью готовый показать ему рабочий кабинет своей матери, которая являлась необыкновенной художницей, и Лухану посчастливилось унаследовать её талант. В основном кабинет был заполнен картинами его мамы, за которые она бы получила немало денег, если бы они были выставлены на аукцион или выставку, но его мать отказывалась продавать их, потому что часто её лучшие работы были воспоминаниями, которые она хотела сохранить. — О чём вы разговаривали с моим отцом? — спросил Лухан, как только они вошли в комнату. — Ты ведь не сказал ему ничего неприятного, да? — Ни о чём особенном, — ответил Сехун. — Тебе не стоит волноваться. Решив поверить Сехуну на слово, Лухан оставил эту тему и потянул Сехуна в угол комнаты. В центре помещения была огромная картина, изображающая присевшего на корточки Лухана с камерой в руках и, очевидно, делающего фотографию. Она была прекрасной, так как его матери удалось запечатлеть все детали. Но что Сехуну нравилось больше всего — улыбка на лице Лухана, ослепительная и яркая. — Как ты думаешь, твоя мама захочет мне её продать? — И что ты будешь с ней делать? — приподнял бровь Лухан. — Не скажу, — Сехун оставил поцелуй на губах Лухана. Поездка к родителям прошла довольно неплохо. Лухан, уже сидя в машине, махал им на прощание, пока автомобиль не скрылся из вида. Он любил своих родителей, но они не всегда были с ним рядом, когда парень был младше. После смерти бабушки Лухан начал жить отдельно, в то время как родители навещали его время от времени. Хотя он никогда не испытывал к ним ненависти, он знал, что они люди, вольные духом, и не хотели никакой ответственности. Оставив Лухана, его родители стали путешествовать по миру и отправлять ему открытки, когда у них не получилось приехать и повидаться с ним. Они пропустили его выпускной, его… стоп. Он закрыл глаза. Всё это теперь в прошлом, он никогда не затаивал на них злобу. Его родители никогда не были к нему жестоки, они делали всё возможное, чтобы у их сына была крыша над головой, и посылали ему достаточно денег. Они делали всё возможное, за исключением… — Лу, о чём ты думаешь? — мягко спросил Сехун, вырывая парня из его собственных мыслей. — Я хочу, чтобы мы оба были рядом с нашим ребёнком, я хочу, чтобы мы смотрели, как он растёт, и оберегали его, поэтому… — Лухан сглотнул, увидев, что Сехун с нежностью на него смотрит. — Твои родители любят тебя, ты знаешь? — Сехун обхватил небольшие ладошки Лухана своими руками. — Я знаю, но… это так глупо. Когда я был младше, я чувствовал себя так, словно меня бросили. Я думал, что был для них обузой, мне было страшно, потому что я был одинок, и мне даже некому было позвонить… — Детка, — Сехун поднёс его руки к своим губам и поцеловал их. — Теперь у тебя есть я. — Думаю, что причина моей независимости как раз в них, хотя это неплохо. Просто иногда наступали времена, когда… когда я просто хотел позвонить им и сказать, что мне одиноко, я хотел им сказать, что скучаю, или просто поговорить, потому что хотел услышать их голоса, — признался Лухан в том, что никому и никогда не говорил. Его детские страхи наконец-то вылезли наружу, слова, скрытые глубоко внутри. — Ты можешь позвонить мне, — Сехун слегка сжал руки Лухана. — Ты можешь всю оставшуюся жизнь звонить мне, когда захочешь. Если ты скучаешь по мне, или хочешь услышать мой голос, или просто поговорить, ты можешь позвонить мне и рассказать обо всём этом. Я не могу обещать, что всегда смогу ответить на твой звонок, но я всегда тебе перезвоню. — Сехун, — голос Лухана стал более тихим, и парень прислонился к Сехуну, чьи руки тут же его обернули. — Спи, я разбужу тебя позже, — нежно произнёс Сехун, целуя его в волосы. Лухан прикрыл глаза с улыбкой на лице. Тёплый, защищённый и, что самое главное, любимый.