experiment.

        Чонгук вжимает сегодняшнюю, хотя и давно примеченную для своих игрищ жертву в веющую прохладой стену, а тело схваченного по прежнему хрупко и до жути податливо. Медово-блондинистая чёлка Тэхёна находится слегка обросшей, посему лезет в глаза и всячески мешает разглядеть перед собой оппонента, будто нарочно покалывает и мутнит видимое. Подсознательно, светлый покрывает давнего знакомого трёхэтажным матом за несдержанность и принцип делать всё сразу, особо не ломя голову из-за последствий.                     Шатен дышит часто, ловит прикрытый чёлкой, но проницательный взгляд со стороны мученика и скалится, давит на грудную клетку и вынуждает напрячь извилины мозга и мышцы в целом, потому что иначе - хороших последствий не жди. Тэхён заметно нервничает и надрывисто выдыхает, кладёт холодную ладонь поверх чужой и жалобно, но стараясь сберечь образ терпеливого - скулит, поворачивает голову немного в бок и дёргает кадыком на сглатывании, что должно было послужить смачиванием пересохшего горла.                     Чон всё отчётливо замечает, и не потому, что старательно следит и пытается уловить хоть малейшее изменение в чужой мимике, а скорее по той причине, что следить и пренебрегать Кимом у него выработалось на уровне инстинкта, вредной привычки. Пусть тёмный своих чувств и не проявляет толком, даёт взглядами хорошо читаемые для светлого посылы куда подальше и хмыкает, как только видит очередной раз загнанного при виде проходящего мимо Чонгука Тэ, в компании своей возлюбленной шайки, где славится умением рассасывать все проблемы конструтивно и является отличной опорой, другом на всякого нуждаещегося в срочной помощи однокурсника.                     Там он поджимает губы по-девчачьи и опускает свой невинный, не траханный изящностью чонгукова тела взгляд, хотя второй давненько напрашивается на такое удовольствие.                      Сейчас, Чонгука мысленно и психологически ведёт от непреступности вымощеного тому на мозг блондинистого придурка, он зол на него ужасно и оставляет на загорелой шее Тэ красно-кровавого оттенка порезы острым осколком. Своего рода лезвие послушно и вопреки своей заострённости рассекает нежную кожу без особых на то усилий, стороной касания окрашивается кровью на самом конце. Тэхёну больно, в груди щемит и прожигает пламенем беспомощность, жгёт рёбра и всё, что за ними. Ему больно морально, больно физически. Спустя долгое время Чонгук по-прежнему остаётся последним выблядком, кто без капли сожаления отыгрывается на чужих телах и нервах, но не исключено, что больше всего ему по душе приходится паренёк из параллельного класса, чьи волосы выкрашены в светлый, а глаза подведены регулярно подводкой, делая взгляд выразительнее и по-блядски притягивающим. Чон знает, что делает, он не входит в ряды слабых и почитает таких же, но.                      "Но" становится в горле тёмного вдоль и поперёк, давит на приемлимую в этом случае неприязнь, а она, тварь такая, покрывается отчасти противоположным чувством и выявляет к Тэхёну жалость вперемешку с тягой.                     У стоящего напротив сплошные непонятки, он отчего-то тушуется внутренне подобно размазанной от слёз под глазами блондина подводке, цепляется изо всех сил к прежнему обличию того, кто не церемонясь отыграется и через неделю обязательно забудет.                                   Плачущий навзрыд Ким вжимается хрупким телом в холодную бетонную стену находящейся неподалёку от колледжа заброшки, куда затащили насильно и без весомых объяснений. По щекам разошлись тёмные, влажные дорожки от перемешаных с краской косметики слёз, и выглядит Тэ душераздирающе.                     Вцепившись длинными пальцами побледневшей от холода и страха ладони в запястье тёмноволосого, Тэхён издаёт надрывные всхлипы и молит остановиться, и бесит Чона ещё больше. Гнев порождается из небольшого огонька и грозит задеть собою ни в чём невинного блондина, разорвать его наивные надежды о том, что над ним сжалятся и отпустят, так и не тронув острым осколком ярёмную вену на шее. Он понимает о испытываемых к нему чувствах вполне, понимает прекрасно намёки, но взаимностью выродку по имени Чонгук вряд ли ответит. Слишком он уж для него грязен и изношен, как старое пальто, а Ким отдаёт для него контрастом - чист и невинен, до этого момента не тронут никем в таком плане.                     Чонгук ведёт осколком ещё пару-тройку сантиметров и в конечном итоге сдаётся. Раны на чужой шее очевидно кровоточат, Тэхён же старается не пасть окончательно и вжимается в поверхность сильнее, стоит бездвижно, боясь и шелохнуться. Тёмноволосый на изводе, глаза у него убийственно-усталые, и смотрит он будто сквозь, но акцентируется явно на блондине. Судя по предчувствию - хочет что-то сказать, но молчит. Молчит и дерёт этим изнутри, дерёт неопределённостью, но в то же время чётким представлением о желаемом. Тэ всё ещё беспокойно, он вдруг принимается часто дышать и мажет по щекам, чтобы стереть слёзы, а в итоге размазывает потёкшую подводку ещё больше. Чону забавно за этим наблюдать, поведение светлого ему кажется странным, и насильник решается поэксперементировать вновь, но уже под другим наклоном и целью, заключающейся в отыгрывании на чувствах. Ему любопытно, ответит ли жертва пылкостью эмоций или же трепетно начнёт вырываться, пихая ровесника в торс.               За стечением времени наряду следует и сокращение расстояния между лицами. Тёмный сперва держится, хочет быть аккуратным и мягким, но получается не так.                     Получается как нельзя грубо и равнодушно, как только следует накрытие алых тэхёновых губ и сминание их в поцелуе.               Чонгуку тоже больно от всего, что происходило и происходит, а как выразить свою недоненависть по-другому - он и знать не знает. Извечно грубит и сводит все стрелки на "нет", выбивает на моральном уравне табурет из под ног и вынуждает повиснуть на верви иссякшего терпения, слабости. Душит неопытных похуизмом, душит по-всякому и во всех смыслах.                     Блондин сперва невольно ударяет коленом насильника, но по стечению обстоятельств успокаивается. Дальше - действия мягки и со сладкой нотой навалившей нежности, дурит и привкус выкуренных Чонгуком ментоловых сигарет. Тот целует осторожно и развязно, стараясь поддержать Тэхёна, извиниться за несколькими минутами ранее проделанное и одновременно же - неосознанно убивает.               Второй не торопится углублять поцелуй, а наоборот отстраняется и пусто смотрит на подсохшие раны оппонента, покрытые слоем красной жидкости. Хочет и старается провести по ним пальцем, но получает грубый удар по запястью и хриплое "отъебись".               Он-то отъебётся, но вот спустя небольшой промежуток времени Тэ придётся ломить голову над неожиданностью поступков тёмного, путаться в недосказанности и выдуманных предположениях, что ни в коем случае не окажутся правдой. Чонгук, в ответ на сказанное только вымученно улыбается, пихает помятую купюру блондину в карман джинсов и с тихим "вот, раны обработаешь", неспешно разворачивается и уходит, слегка сутулясь.                                    Тэхён опускает помутневший от слёз взгляд вниз, достаёт купюру, коей предостаточно на лечение и тяжело выдыхает, плюёт вслед уходящему что-то невнятно обидное.               На языке по-прежнему привкус ментола, привкус никого иного, как Чон Чонгука. От этого противно и до боли неприятно. Сейчас бы литр воды всосать, принять горячий душ и навсегда вымыть чужой запах со своего тела, не давать больше себя касаться и обводить оценивающим взглядом. От второго дерёт вовсе, и Тэхён бы предпочёл пулю в висок, нежели каждодневное времяпровождение в колледже под таким давлением.                      Он отходит от стены и яростно хватает стоящий у ног рюкзак, оттряхивает тот немного гневно и быстрым шагом направляется по узкой тропинке, недавно познавшей присутствие Чона.