Позволь мне взять еще один шанс?

Шизуо закрыл глаза ладонями. Слезы были готовы вот-вот сами собой скатиться по щекам и упасть на рваную окровавленную рубашку, оставляя после себя мокрые следы. Он понимал, медленно, но верно, что все пошло не так. В какой-то момент все вдруг разрушилось без возможности завершить начатое или начать сначала. Нить, связывающая его и Изаю, вдруг порвалась. Разорвалась, когда он не смог понять, помочь, удержать. Хейваджима упал на колени. Он четко помнил все, что произошло в этот день, но не понимал, как все получилось. Все, начиная с этого дебильного звонка. Нет, даже раньше, когда он спас Ворону. А может, в этом все решение? "Мне нужно уничтожить Шизу-тяна. Пусть я умру сам, не позволю этому монстру выжить". "Эй, Шизу-тян, неужели ты влюбился в это девушку, Ворону, несмотря на то, что она хотела убить тебя?" "Изая..." "Ты прав". И что после? А после в глазах стояло всепоглощающее пламя, которое, казалось, преследовало и не давало отойти ни на шаг. А потом в легких стало слишком мало воздуха. Шизуо отчетливо помнил, как задыхался, но продолжал идти к Изае. Он сам не понимал, что чувствовал в этот момент. Просто с головой охватило чувство ярости и злобы. Намного сильнее и ярче, чем в обычные дни, когда Орихара бросался своими чертовыми ножами и мог даже проткнуть руку или ногу Шизуо со своим привычным смехом. Теперь Изая перешел все границы. И Шизуо, как никто другой, понимал это. Его нужно было остановить. Но и сам Изая был готов уничтожить своего "врага". Интересно, что же творилось в его душе, ранимой и отрешенной от всех? Больно, тяжко, обидно. Этот монстр всегда ломает все планы, которые строит Орихара. Всегда-всегда-всегда повторяется одно и тоже, один и тот же конец. Но этот день должен быть решающим для обоих. Либо Изая, либо Шизуо. Другого выбора нет. Привычная ухмылка пропала с губ. Изая поджег углекислый газ. Он стремился убить Хейваджиму и, устроив небольшой взрыв, спалить его дотла за одну секунду без мучений для него и для самого себя. Не получилось. Изая цыкнул. Снова Шизуо поступил так, как никто не ожидал. Это падение через дыру в полу, чтобы ему удалось спастись, было весьма простым трюком для самого Хейваждимы, только его одежда порвалась еще больше и местами окрасилась в такой привычный для блондина алый цвет. Это еще больше разозлило, переключая в голове что-то, что еще могло остановить его. Теперь пощады следовать не должно. И, вдохнув свежего воздуха полные легкие, избитые курением, Хейваджима стал раскачивать балку, на которой стоял Изая. Шизуо и хотел, чтобы его столь давний враг упал, разбился, черт его знает, хоть что-то, но и сам понимал, что блоха не погибнет лишь от падения. Пускай конструкция, на которой он стоит, очень легкая и в любой момент готова была дать сбой. "Чудовище". И Изая упал. Он сам испугался в этот момент. Хотел исчезнуть, уйти — что угодно, чтобы не продолжать столь дикую и ужасную битву. Но, кажется, уже поздно. По всему телу разлилась дикая боль, будто его ударили чем-то, что было способно вот так просто и без особого труда сломать человека. А затем чернота, сменяющаяся окружением какого-то офиса. Что произошло?.. Слышались сильные и грубые шаги. В голове с трудом появлялись события. События, от которых тяжело становилось не только дышать, но и ходить, двигаться, видеть. Они давили на глаза. Будто что-то изменилось. Наверное, в голове Орихары произошла перезагрузка. Он все вспомнил. "Это я виноват. Но нужно продолжать". Шизуо бежал, чтобы догнать Орихару, пока тот еще мог двигаться. Снова лестница, снова какие-то догонялки, снова злость, ярость. Но теперь все это полыхало с огромной силой, которую нельзя было оставить. Хейваджима спрыгнул в окно того здания, куда тяжеленной балкой закинул информатора. Но вместо тушки Изаи по полу были лишь разбрызганы пятна крови. Правда, они никак не действовали на сознание Шизуо. В голове была лишь одна мысль — убить. Лифт двигался вниз. Шизуо должен был догнать его любой ценой. Изая понимал, что им нужно дойти до конца. Другого выхода просто не существовало. Поэтому он бесцельно кругами водил Хейваджиму за нос по всему городу, едва сдерживая плевки крови и придерживаясь за кровоточащий бок. Наверное, было сломано ребро. А может, несколько. "И как можно было любить такого зверя?" — постоянно думал про себя брюнет и сжимался от собственной ничтожности. Что он может сейчас, кроме этого? Он подбит, а Шизуо чувствует его запах. Значит, скоро найдет и убьет. Тогда Изая кинулся к лестнице одного высотного здания, как можно быстрее взбираясь по ней. Если он это начал, то и он должен был это закончить. Все же, с Хейваджимой жить может только он и никто больше. Шизуо, как верный пес, последовал сверху, но в голове все равно мелькали сгустки ярости и гнева, которые не хотели пропадать до самого конца. Он слышал прерывистое дыхание Изаи, буквально чувствовал, как сердце брюнета то пропускает удары, то, наоборот, увеличивает свой ритм. Тихое рычание доносилось от брюнета. На самом деле он не понимал, какого черта все это происходит с ним. Разве он виноват? Разве провинился в чем-то? Нет, это все заранее было подстроено, когда он отдавал всего себя! Ревностью или гордостью, кто знает. Но, когда Шизуо только взбежал на крышу, Изая стоял перед ним удивительно ровно, держа перед собой открытый нож. Все лицо местами было запачкано кровью, она же капала с кончиков пальцев. Но Хейваджима наступал. Изае ничего не оставалось, кроме как отходить назад. Он не мог выдержать этого сильного и тяжелого взгляда. А Шизуо, хоть и был безоружен, но был страшен в гневе. Даже взгляд его изменился. Изая продолжал отступать. И в один момент не земли под ногами. Она исчезла. В прямом и переносном смысле. Ее не было, а тело само собой откинулось назад без возможности спастись, зацепиться руками обо что-нибудь, найти хоть какой-нибудь выход. Хотя, пожалуй, это был самый лучший выход вместо того, чтобы страдать от многочисленных травм. Вдруг Хейваджима ощутил какой-то наплыв изнутри и кинулся к краю, протягивая руку. Все его стремление убить вдруг пропало и сменилось необычной пустотой и желанием вернуть то, что было. В голову нахлынули воспоминания. Не сумев поймать, он глядел на темный, с каждой секундой удаляющийся силуэт, как бы больно это ни было. На губах Изаи появилась улыбка. — Прости. Это я во всем виноват. Либо Шизуо показалось, и эти слова прозвучали на самом деле только в его голове, либо их принес ему ветер. Шизуо наклонился еще ниже, с каким-то неверием смотря перед собой. В глазах стояли слезы вперемешку со встречами, ссорами, улыбками и подлыми вещами, что связывали его и информатора. Каждый раз они встречались, когда расходились. И это была их личная нить, связывающая их мизинцы. Пусть и окровавленная, тонкая или толстая, но их, которой больше нет. И из-за этого в сердце что-то с силой сжималось. Он не мог... Это... Все? Хейваджиме впервые хотелось вернуть все назад на несколько месяцев, до того, как это произошло. Как начало происходить все, в чем был замешан только Изая и во что он старался впутать Шизуо. Хотелось вернуться хотя бы к первой их встрече, лишь бы не видеть этой легкой и умиротворенной улыбки, с которой Орихара, мать его, падал, черт возьми, вниз! Вернуть все, до того... До этого... Вернуть эти слезы назад. — Шизу-тян. Легкая рука легла на плечо Шизуо. Голос показался таким далеким, но до боли знакомым. — Шизу-тян. Настойчиво повторил он. Шизуо не решался обернуться. Он просто застыл, даже слезы на щеках застыли, а сердце вдруг будто перестало биться. Время тоже замерло. — Прости меня, Шизу-тян. Сам силуэт мелькнул перед Хейваджимой, когда на его плече уже ничего не было. — Позволь мне взять еще один шанс?