Приговор

— Эта штука не работает, — в раздражении заявил МакКей. На саму упомянутую «штуку» он даже не смотрел. Он глядел только на экран планшета и иногда касался его пальцами. Предмет же лежал на возвышении перед ним: он был продолговатой формы, похож на веретено зеленого цвета, его бока покрывали ломаные линии, характерные для устройств Древних. — Работает, — Зеленка коснулся своего планшета. Казалось, будто его эта «штука» тоже не интересует, он весь был поглощен информацией на экране. — Нет. — Да. — Вот. Видишь? — МакКей схватил предмет с возвышения и сунул его практически под нос коллеге. — Я держу его, и оно не работает. Не включается. — Родни, — Радек скептически взглянул на него поверх очков, — сканер показывает, что в приборе достаточно энергии, чтобы включиться. — Значит, он сломан, — не унимался МакКей. — Он не сломан, — Зеленка развернул к Родни свой планшет, где было изображено что-то, похожее на схему прибора, который тот держал в руке. — Все работает. В смысле, должно работать. — Но НЕ работает! — отрезал Родни. Он уже ощупал устройство Древних со всех сторон, но оно не отвечало. Он даже подумал, что, может быть, это действительно веретено. Веретено Древних. Или даже веретено древних Древних, потому что он не мог предположить, что высокотехнологичная раса может прясть, используя такую примитивную штуку, как веретено. Но вслух он этого, конечно, не сказал. Тем более, Зеленка был так уверен, что устройство должно работать. Вернее, именно из-за этого. — Может быть, для его активации нужен врожденный ген Древних? — пожал плечами Радек. — С чего бы? — фыркнул МакКей. — Такие маленькие штучки обычно выполняют простейшие функции, и им хватает привитого гена. — На сканере эта штука выглядит достаточно сложной… — Я докажу, что оно сломано, — нахмурился Родни и тут же громко позвал: — Майор Шеппард! Тут нужна твоя помощь. Шеппард все это время стоял у дверей. Предполагалось, что он и еще один морпех охраняют ученых. На самом деле он сбежал, если так можно сказать. Ему осточертело разбираться с проблемами города, которые наворачивались друг на друга, как снежный ком. И ладно бы это касалось безопасности или вопросов управления «прыгунами», но проблемы обычно были более прозаическими — составление расписания дежурств, разрешение столкновений между учеными и военными Атлантиды, которые, как сговорившись, чуть ли не каждый день находили новые поводы для споров, и прочие банальные трудности, свалившиеся на него как на старшего офицера. Больше всего ему хотелось бы пройти через Звездные Врата на какую-нибудь другую планету, но сейчас слишком много вопросов требовало его вмешательства, поэтому пришлось остановиться на исследовательской прогулке по Атлантиде. Правда, оказалось, что это исключительно скучное занятие. Или, может быть, ему просто не повезло сегодня. После оклика МакКея он вошел в зал и вопросительно взглянул на ученых. — Чем я должен помочь? — поинтересовался Шеппард, оглядывая темную комнату с низким потолком, так не похожую на другие помещения Атлантиды. — Если передвинуть что-то тяжелое, то тут, кажется, нечего двигать. — Мы нашли одну штуку, — заявил МакКей, не обращая внимания на иронию в голосе майора. — Она не работает, но Зеленка утверждает, что с ней все в порядке. Это, конечно, не так, но он не верит. Мы могли бы найти ее в базе данных, но это очень долго, а я не могу тратить свое время на сломанные устройства. Он протянул Шеппарду «веретено». Хотя МакКей делал это очень настойчиво и уже дважды повторил свое движение по направлению к майору, и даже потряс перед ним устройством, тот не торопился его касаться. Обычно и сам Родни не спешил с активацией предметов Древних: их приборы, судя по описанию, иногда выполняли такие функции, необходимости в которых МакКей вообще не видел. Странные функции. Неприятные функции. Опасные функции. Но этот доктор-чех был так уверен в том, что механизм работает, что Родни необходимо было его переубедить. Прямо сейчас. Собственно говоря, кто здесь специалист по технологиям Древних? И хотя существовали другие способы доказать, работает или нет оборудование, кроме прямой активации человеком с геном, все они требовали сложных расчетов — или попросту сказать, они были долгими и утомительными. — Ну и чего ты ждешь? — наконец взвился Родни, замахав «веретеном», словно дирижерской палочкой. — Жду, когда ты расскажешь, что оно делает, — пожал плечами Шеппард, рассматривая механизм, но не касаясь его. — Я не знаю, что оно делает, — нахмурился МакКей. Шеппард взглянул на Зеленку, но тот тоже покачал головой: — В базе данных Древних мы пока этот прибор не искали. — И ты хочешь, чтобы я коснулся неизвестной штуковины, активировал ее, и ты бы посмотрел, что со мной будет? — уточнил Джон. — Именно, — кивнул МакКей. Он устал ждать, честно говоря. Для доказательства, что устройство не работает требовалась секунда, а он уже потратил столько времени, убеждая Шеппарда. — По-моему, это противоречит протоколу безопасности… — начал Зеленка, и Родни бросил на него сердитый взгляд. — Что-то у меня нет такого желания, — согласился с Радеком Шеппард и скрестил руки на груди. — Откуда такая осторожность, майор? — возмутился Родни. — Раньше ты, кажется, был не против поиграть с технологиями Древних. — Ты же сам всегда говорил, чтобы я не трогал, что попало. Вдруг это бомба Древних? — Если бы это была бомба, мы бы нашли на это указания у Древних, — принялся пояснять МакКей. — А их нет. Значит, это что-то другое и неопасное. Об опасных вещах они всегда писали. — То есть ты уверен, что, если я сейчас возьму эту штуку, нас не разнесет на молекулы? — уточнил Шеппард. — Конечно, не разнесет! — воскликнул МакКей. — И, кстати, оно вообще не работает, — он красноречиво взглянул на Зеленку. — Бери уже. Майор колебался несколько секунд, но потом все-таки протянул руку и взял «веретено» у Родни. Оно было теплым на ощупь. Шеппард не знал, результат ли этого того, что до него прибор был в руках МакКея, или он изначально был таким теплым, или нагрелся, когда Джон коснулся его, но все-таки удивился: он представлял, что эта штука будет холодной, потому что поверхность на вид напоминала зеленый металл. — Ну вот, видишь! Он сломан! — торжествующе объявил МакКей. В это время по «веретену» вдруг пробежал зеленоватый разряд, потом еще один, больно кольнувший Шеппарда в ладонь, так что тот от неожиданности выронил устройство из рук. «Веретено», вопреки ожиданиям, не покатилось по полу, оно замерло острием вниз в двух сантиметрах над землей и начало крутиться, выбрасывая вокруг себя небольшие зеленые молнии. Шеппард, МакКей и Зеленка начали отступать от активированного прибора. Наверное, это стоило делать скорее, потому что середина «веретена» разошлась, и оттуда появился широкий зеленый луч, который быстро скользнул по комнате, на мгновение замерев на Зеленке и МакКее. Шеппард «заинтересовал» его гораздо сильнее: луч нашел его и уже не двигался. «Веретено» стремительно притянулось к Джону, и прежде чем тот успел выскочить из помещения, из механизма вытянулись светящиеся линии, которые окружили Шеппарда. Через мгновение они отклонились в сторону и скрестились так, что Джон оказался стоящим в своеобразной клетке из зеленых энергетических линий. Шеппард поднял руку и осторожно дотронулся до сияния: оно было плотным, словно состояло не из света, а из какого-то твердого прозрачного материала. Пальцы касались внутренней поверхности, но не проходили ни сквозь лучи, ни между ними. — МакКей? — позвал Шеппард. — Какого черта здесь происходит? — Я же говорил, что оно работает! — заявил Зеленка, в его голосе звучало удовлетворение. — Работает, — проворчал МакКей, тут же своим тоном «осудив» радость коллеги. — Но Шеппарду от этого не легче. Майор, ты можешь пройти сквозь поле? — Если бы мог, то не стоял бы здесь, — Джон с трудом присел в узком пространстве, которое отвело ему «веретено», и дотронулся до механизма. Шеппард попытался ощупать его, чтобы найти какие-нибудь кнопки, позволяющие отключить поле. В своих приборах Древние очень часто забывали использовать привычные землянам способы управления. Они любили применять мысленный интерфейс. — Попытайся приказать ему отключиться, — предложил МакКей, стараясь разобраться в показаниях от устройства на своем планшете. — Этим и занимаюсь, — сердито ответил Шеппард. «Веретено» не собиралось его слушаться. Оно было холодным и равнодушным. — Что это вообще за штука? — Возможно, это какой-то вариант личного щита, — предположил Зеленка, тоже уткнувшись в свой планшет. Шеппард взглянул вверх: зеленые лучи упирались в потолок. Он чувствовал себя сидящим внутри прозрачной трубы. — Какой смысл в щите, с которым нельзя ходить и который нельзя снять? — буркнул он, поднимаясь. — Может быть, Древние считали это каким-нибудь щитом последней надежды? — пожал плечами МакКей. — Например, чтобы выжить во время землетрясения… — В таком случае, это щит безнадежности, — Шеппард попытался пнуть светящуюся сетку, но она даже не прожалась — все равно, что бить ногой по стене. — Как потом из него выбираться? — Наверняка у Древних были какие-то ключи, которые снимали активацию, — МакКей присел и дотронулся до «веретена» снаружи. Оно никак не отреагировало на это. — Не надо было его включать. — Что? — Шеппард задохнулся от возмущения. — Ты сам сказал мне дотронуться до этой штуки. — Дотронуться — да, — согласился МакКей, — но не включать. Надо же как-то фильтровать свое воздействие на технологию Древних. — Я его не включал, — нахмурился Джон. — Оно само заработало, когда я его взял. — Может быть, ты подумал: «Давай работай» или что-то в этом роде? — Я подумал: «Скорее бы этот день закончился». — Вот видишь! — воскликнул МакКей. — Не надо было об этом думать. Может быть, это устройство… — Да ни о чем я не думал, — оборвал его Шеппард. — Оно, кстати, выбирало, на ком сработать. — В каком смысле? — Действительно, Родни, — вмешался Зеленка, — похоже, это устройство сначала сканировало нас, а потом уже выбрало майора и заработало. — Это все потому, что именно он его включил, — отрезал МакКей. — Ага, — усмехнулся Шеппард, — а сканировало, чтобы не ошибиться, кто это сделал. — Да! — Ладно, Родни, я все понял, — Джон сделал глубокий вдох, чтобы расслабиться, и сказал более спокойно: — Нарушать протокол плохо. Больше не буду. Отключай эту штуку. МакКей бросил на него быстрый взгляд, потом посмотрел на экран планшета и повторил эти действия несколько раз. — Пока не могу, — ответил он смущенно. * В безуспешных попытках отключить клетку, в которой оказался Шеппард, прошло два часа. За это время Джону пришлось объяснить доктору Вейр проблему, вызвать сержанта Бейтса, чтобы отдать ему приказы, и выслушать безумное количество техноболтовни, с помощью которой общались МакКей и Зеленка. Элизабет, как понял Шеппард, связывалась и с ними. Зеленка робко пытался переложить вину на МакКея, а Родни, конечно, оправдывался и валил все на Древних, которые не оставили предупреждений об опасных устройствах. МакКей сначала собирался обвинить Шеппарда в нарушении протокола безопасности, но по мрачному взгляду майора понял, что этого делать не стоит. Джон не впервые пообещал себе, что теперь будет соблюдать все правила, установленные в этом инопланетном городе. У Бейтса, как он понял, сомнений, кто виноват в том, что Шеппард застрял внутри силового поля, не было. И винил он явно не МакКея. Просто замечательно. Ему хотелось «сбежать» от обязанностей, но не так. Майор сидел на полу и хмуро смотрел на обоих ученых. Каждые десять минут он брался за «веретено» и пытался приказать тому отключиться. Ничего не получалось. Он видел, что в коридоре около зала, где он застрял, зажегся свет, но само помещение так и осталось темным. Шеппард включил фонарик на Р90. — Может быть, выстрелить в устройство? — предположил Зеленка, увидев это. — У него мало места для таких экспериментов, — буркнул МакКей. — Да уж, — согласился Шеппард. — Пуля неудачно срикошетит, и мы получим еще одну проблему. — Мы можем попробовать со своей стороны, — вдруг зажегся идеей МакКей. У Шеппарда не в первый раз возникло ощущение, что Родни обожает хвататься за предложения, которые кто-то отверг. — Сержант, — он обратился к морпеху, все это время стоявшему у дверного проема, — вы хорошо стреляете? Тот молча кивнул. — Значит, стреляйте! — приказал МакКей. Он ждал, что морпех сразу кинется выполнять, но тот лишь взглянул на Шеппарда. — Сэр? — Давай, Грейсон, — кивнул Джон. — Вдруг сработает. МакКей и Зеленка вышли из комнаты. — Отойдите, сэр, — произнес сержант, прицеливаясь в устройство на полу. — Легко сказать. У меня тут, прямо скажем, не футбольное поле, — хмыкнул Шеппард, но все-таки прижался к дальней от «веретена» сетчатой стене, правда, это отодвинуло его ноги от устройства всего сантиметров на двадцать. Грейсон выстрелил. Пули попали в цель, но не уничтожили «веретено», а лишь выбили зеленые искры. — Ничего, — фыркнул МакКей. — Этого следовало ожидать. — Попробовать стоило, — пожал плечами Зеленка. — Логично, что запускающий механизм щита не уничтожается выстрелами ни снаружи, ни изнутри, — сообщил МакКей. — Зачем иначе нужен щит? — Пока он вообще никому не нужен, — сказал Шеппард. — Есть еще идеи, как его отключить? МакКей и Зеленка переглянулись. — Наверное, стоит посмотреть, нет ли описаний этого механизма в базе данных Древних, — ответил Родни. — То есть теперь ты найдешь на это время? — улыбнулся Шеппард, на самом деле не испытывая радости от происходящего. * Когда ученые ушли, Шепард скрестил ноги и с трудом уселся на пол внутри трубы. Места на то, чтобы вытянуться, не было. Он положил руки на колени и сверху устроил на них голову, собираясь поспать хотя бы в таком неудобном положении. В комнате было темно, а без бесконечно спорящих МакКея и Зеленки еще и тихо. Солдаты, стоявшие у дверного проема, о чем-то переговаривались. Джон вновь попытался отключить «веретено», но ничего не вышло. Оно осталось светящимся и холодным. Шеппард связался с Вейр, узнал о новостях. Похоже, сегодня был тот редкий для землян на Атлантиде день, когда экстренного не случилось. За исключением, конечно, его собственного заточения в силовом поле. У Бейтса тоже все было тихо: сержант вполне мог решить обыденные проблемы, и ничто, похоже, не требовало обязательного присутствия старшего офицера базы. Шеппард даже испытал укол обиды, но быстро справился с собой. Если бы сейчас, в тот момент, когда он сидел внутри этой энергетической клетки, что-то случилось, он бы себя не простил, так что путь лучше будет спокойный вечер. Через некоторое время Джон ощутил, как проваливается в дремоту… Он только начал расслабляться, как почувствовал, что в спину кольнуло ударом тока. Шеппард дернулся и открыл глаза. — Это что еще такое? .. — поинтересовался он почти неслышно. Ответить на этот вопрос было некому и нечему. Джон оглянулся: энергетическая сеть не нарушилась. Он пожал плечами. Видимо, какой-то случайный всплеск электричества. Даже у машин Древних могут быть сбои, ведь так? Правда, все сбои в их устройствах, которые он мог вспомнить, не сулили ничего хорошего. Шеппард посмотрел по сторонам. Разглядывать было нечего. Еще днем он заметил, что стены здесь пустые и гладкие. Даже на возвышении, где Родни обнаружил устройство, не было ни росписи, ни характерных для Атлантиды рельефов. Почему это помещение оказалось не украшенным, никто не знал, а ведь Древние, кажется, были последовательны во всем. Сидеть и ничего не делать оказалось очень скучно. А ведь чуть больше двух часов назад он считал сопровождение ученых почти хорошей идеей… Шеппард несколько раз встал и присел, чтобы размять ноги, а потом опять решил попробовать уснуть. Даже в Атлантиде ночью большинство жителей спало, несмотря на то, что все были энтузиастами своего дела и хотели узнать о древнем городе как можно больше. Он вновь сел на пол, положил голову на руки и закрыл глаза. Через несколько минут, когда Джон начал засыпать, его опять кольнуло током теперь в ногу. Шеппард дернулся, ударившись локтем об энергетическую сеть. Если первый раз мог быть случайностью, то второй наводил на мысли. Джон решил вновь попытаться уснуть: если получится, хорошо, а если нет, это докажет неприятную теорию, которая его озарила. Долго ждать не пришлось. Как только он почувствовал, что начинает проваливаться в дрему, его ударило электрическим разрядом — не сильно, но достаточно ощутимо, чтобы сразу проснуться. Вот и доказательство. Он сердито выдохнул сквозь зубы. Неизвестно, сколько времени МакКею и Зеленке понадобится, чтобы отыскать информацию об этом устройстве в базе данных, но вполне может оказаться, что ночь ему предстоит долгая. * МакКею понадобилось не так много времени, как рисовал себе Шеппард в особо угрюмых мыслях, но настроение у него все равно испортилось. Он злился — и на МакКея, который уговорил его коснуться устройства, и на сам механизм с непонятными функциями, и на себя за то, что в очередной раз не последовал инструкциям. К тому же Джону хотелось есть, пить, спать и, банально, в туалет. Признаваться МакКею в этом всем он не хотел, но и успокаивать тоже не собирался, поэтому первое, на что наткнулся Родни, войдя в помещение, был тяжелый и мрачный взгляд Шеппарда. МакКей даже оглянулся, чтобы убедиться, что так майор смотрит именно на него. Да, конечно, это была его идея включить устройство, но ведь именно он, а не Шеппард потратил целый час на поиск информации, о чем он и поторопился сообщить: — Между прочим, пока некоторые отдыхали, я перерыл всю базу данных. — Да, — хмуро согласился Шеппард. — Этим «некоторым» очень повезло. — А ты чем занимался, если не спал? — поинтересовался МакКей. Если у человека нет ни еды, ни воды, ни возможности пойти куда-то, то что ему остается? Сон. Даже если всего лишь на час. Это логично. — Эта штука, — Джон пнул «веретено» ногой, — не разрешает спать. Бьет током, если засыпаешь. И это меня достало. Поэтому прямо сейчас я хочу услышать, что ты знаешь, как выбраться отсюда. МакКей смутился и, нахмурившись, начал быстро касаться пальцами планшета. — Значит так, — начал он, — во-первых, я узнал, что эта штука — тюремное устройство для вознесения. — Что? — переспросил Шеппард удивленно. — «Тюрьма» и «вознесение»? Не вижу связи. Родни продолжил: — Да, это сложно понять, но для Древних такая связь имелась. Это устройство предназначено для тех Древних, которые не хотели возноситься, в то время как другие Древние считали, что они обязаны это сделать. В общем, оно насильно помогало несогласным. — А я тут причем? — спросил Джон. — Я не собираюсь возноситься. — Твое желание не имеет значения, — пожал плечами МакКей. — Как это не имеет значения? Я предпочел бы остаться в своем теле. Родни замотал головой: — Нет, нет, все не так. Вознесение идет потом, а это устройство готовит к нему, если так можно сказать. Для вознесения необходимо особое, «очищенное» от тяжелых мыслей состояние сознания. Тюремное устройство приводит к нему. — Я просидел здесь три часа, — фыркнул Шеппард. — Мои мысли очень тяжелые и с каждой минутой становятся все тяжелей. Эта штука только способствует их утяжелению. — Тут имеются в виду другие мысли. Вернее, одна — вина. — Что? — Древние считали, что чувство вины не дает им возноситься, — Родни принялся излагать то, что успел почерпнуть из базы данных. — Поэтому изобрели такое устройство. Оно цепляется к Древнему — ну или человеку с геном Древних — и пока тот не осознает свою вину и не вынесет приговор, оно не выключится. — Приговор? — изумился Шеппард. — В каком смысле приговор? МакКей нахмурился: — Ладно, не совсем приговор… Может быть, осознание вины или ее искупление… Дело в том, что в языке Древних все эти значения вложены в одно слово. Очень сложно разобраться, какую именно составляющую они имели в виду в случае с этим тюремным устройством. — И как вся эта информация поможет мне выбраться? — Ты вообще слушал, о чем я говорил? — возмутился Родни. — Приговор. Если приговор будет вынесен, устройство отключится. — Знаешь, мне почему-то не нравится слово «приговор», МакКей. — Почему? Вполне нормальное слово. — Ага. Только я стою посреди клетки с электрическими прутьями… — … не совсем электрическими, тут скорее… — МакКей! — одернул его Шеппард. — Хорошо, ладно, да. Возьмем вариант «искупление вины». Делаешь это, и устройство отключится. — Как? — Мысленно. Большинство механизмов Древних имеет нейроинтерфейс и работает, если… * Сказать было легко. Сделать — не очень. Шеппард вновь сидел на полу своей клетки, смотрел на «веретено» и думал о том, что объяснять машине, в чем он считает себя виноватым, — очень странно. Древние в принципе казались ему странными, несмотря на все величие их расы. И вещи, которые они изобрели, тоже порой были безумны. Вина. Надо вспомнить все, в чем он считал себя виноватым? Джон не рассмеялся лишь потому, что смех вышел бы слишком горьким. Интересно, как устройство определит, что он вспомнил достаточно? Внутри него что, есть весы для этого? Бред. Но спросить у Родни он не мог, потому что того вызвали в зал Звездных Врат. Надо было раньше об этом задуматься. С чего начать? С кого? С поцарапанной отцовской машины, в которую он врезался на велосипеде в десять лет, или с Холланда, которого не смог спасти в Афганистане? А может быть, с испорченного свидания его брата Дэвида с Шейлой МакКарти, которая Джону тоже нравилась, поэтому он нашел способ вмешаться? Или с Митча и Декса, вертолет которых был сбит ракетой? Или с того, что он не оправдал надежд отца и пошел в Стэнфорд, а не в Гарвард, и после него в военную академию? Хотя нет, здесь он не считал себя виноватым. По крайней мере, не перед отцом. Разве что перед Дэйвом. Тому пришлось быть идеальным сыном, раз уж младший не пошел по отцовским стопам. Что еще вспомнить? Что он все время летал где-то и почти не бывал дома с Нэнси? Или что здесь, в галактике Пегас, в первые же дни он «разбудил» монстров, которые спали бы еще долго? Стоит ли после этого считать себя виноватым и в гибели тех людей, из которых рейфы высосали жизнь после того, как проснулись? Или только в смерти полковника Самнера, которого он убил? Убил, потому что тот, старый, ослабленный и страдающий от боли, не хотел больше жить? А может, хотел, и Шеппард все неправильно понял? Последнее время лицо Самнера являлось ему в ночных кошмарах все чаще. Концовки были разными. Иногда Джону даже удавалось спасти полковника, но потом он просыпался и осознавал, что все это лишь сон. Вина наваливалась не просто с прежней силой, а в десять раз сильнее. — Все еще мало? — тихо произнес он, мрачно глядя на механизм на полу. Зеленая клетка не исчезала. Идиотское устройство Древних! Они что, всерьез считали, что оно поможет избавиться от «тяжелых мыслей», как выразился МакКей, если просто перечислить их? А может, за тысячелетия «весы» в этом приборе сломались и теперь можно до скончания веков вспоминать свои проступки, да так и умереть внутри клетки? Шеппард устало потер глаза. Древние действительно были странными. Вряд ли кто-то начинал чувствовать себя лучше — легче — если, пусть даже мысленно, не вслух, признавался в том, что совершил за свою жизнь много такого, что мечтал бы изменить. Или такого, что лучше бы никогда не происходило. Но ведь произошло! Остается только жить со всем этим. Шеппард не хотел, чтобы какое-то древнее зеленое веретено считало, что может что-то изменить или облегчить. Да он бы и не позволил. Велосипед, Дейв, Митч, Декс, Самнер и даже то, что он столько времени просидел здесь, а не занимался своими обязанностями в городе, — это все произошло с ним и должно было остаться, как ни тяжело порой оказывалось вспоминать об этом. В тишине щелчок, раздавшийся из устройства, прозвучал очень громко. Шеппард быстро поднялся, ожидая чего угодно, но лишь увидел, как зеленая сеть втягивается внутрь «веретена». В конце концов, верхняя и нижняя части механизма соединились, устройство перестало светиться, упало и покатилось по полу. Шеппард постоял какое-то время, глядя на прибор Древних, но поднять его не решился. Когда он выходил из помещения, то чуть не столкнулся со спешившим МакКеем. — О… — тот удивленно воззрился на Шеппарда. — Ты выбрался. — Да, — Джон попытался обойти Родни, но тот не дал ему этого сделать, встав на пути. — Как? — потребовал Маккей. — Так, как ты сказал, — ответил Шеппард устало. — Приговор и все такое. Устройство отключилось. — Я хочу услышать подробности. — А я не хочу, — отрезал Джон. Он сделал несколько шагов по коридору, а потом обернулся к морпехам, которые собирались последовать за ним: — Останьтесь, если доктор МакКей будет здесь работать. Вам потом пришлют замену. Охранники кивнули. — Я не остаюсь, — сообщил всем Родни и кинулся за Шеппардом. — Мне нужно все знать, майор. Ты обязан рассказать…