Это глупо

Кира думает, что знает себя. У нее твердая уверенность в любви к Скотту. Ей кажется, что вся жизнь правильна, и всё идет как надо. Кира знает, что Скотт не предаст её, и всегда поможет, чтобы не случилось. Она уверена в них. Но это только пока в её спальню не заходит Стайлз. Он перебирает пальцами по её книгам. Копошится в музыкальных дисках, осуждая её вкус и нервно посмеиваясь. Кира вторит. Нервный смех выводит их из себя. Но как быть? Если рядом с ним она чувствует себя почти голой, потому что, когда он смотрит ей прямо в глаза, её пробирает до мурашек. «Это глупо» — твердит Кира сама себе. «Это очень глупо» — повторяет она снова и снова. Стайлз вообще ни в чем не уверен. Малия вроде рядом, но далеко, и в своих мыслях. Лидия вроде далеко, но он постоянно думает о ней. У Стайлза часто болит голова, и он накручивает на руку красную нитку в попытках сосредоточиться, эта привычка у него от Лидии. У него постоянно панические атаки, и он вспоминает советы Малии. Но это всё до того момента, как он приходит к Кире. «Заниматься». Так это называется для всех остальных. А для них? Он пытается не смотреть на неё и перебирает пальцами книги, пытается придумать тему для разговоров и смотрит на музыкальные диски, обсуждая её вкус. Но рано или поздно он поднимает глаза на неё и чувствует, то, что не должен чувствовать, ни один парень, по отношению к девушке своего лучшего друга. Но он чувствует, и точно знает, она это тоже чувствует. «Это глупо» — повторяет он себе, но не может отвести взгляда от её лица, губ. «Это очень глупо» — повторяет он снова и снова, но делает только хуже, когда идет ей на встречу. Кира теряется в его руках. Она сама себе кажется маленькой и жалкой. У него совсем не такие руки, как у Скотта. И когда она ведет кончиками пальцев от запястий до плеча, он зажмуривается, но ничего не делает, чтобы остановить её. Кажется, что это мелочи, это не может быть плохо. Но когда лисица поднимает глаза и встречается с его взглядом. Всё меняется. И им бы вспомнить о Скотте. О лучшем друге и любимом парне. Но когда Кира смотрит на Стайлза ей всё равно. И пусть кругом всё рушится. Лишь бы он снова обнял её и поцеловал. И Стайлз конечно целует. Легко и нежно, как будто боится спугнуть, только не очень ясно кого, себя или Киру. Девушка обнимает его за шею и тесно прижимается. Гладит шею, от ощущения пальчиков на своей коже, Стайлз улыбается в её губы. Что-то бестолково шепчет, но ни он, ни она, не понимают смысла этого шепота. И мир за пределами комнаты исчезает. Остаются её тело и его тело. Остаются руки и губы. И только редкие глухие стоны прерывают тишину. Время теряет смысл. Кира вновь и вновь тянется к губам Стайлза, ей не надоедает целовать его. Ловить его затуманенный страстью взгляд, когда он стягивает с неё майку, когда она снимает с него футболку и проводит ладошкой по его груди. Парню, конечно, хочется большего. И он, чуть дрожащими руками, касается её бедер, обтянутых тканью стрингов. Юбка совсем не мешает ощущать гладкость её кожи. Они ложатся на кровать и замирают в глупой не решительности. Кира в одном лифчике и короткой юбке, из-под которой виднеется ткань синих стрингов. Стайлз без футболки, в спортивных штанах. Можно подумать, что они очнулись от наваждения, что сейчас Кира вскочит и в панике начнет одеваться, а Стайлз, смущенно и как-то глупо, встанет и натянув футболку уйдет. Но это лишь иллюзия, потому что стоит ей пошевелиться, как он оказывается сверху, сжимает её плечи и страстно целует. Кира отвечает ему. Обвивает его бедра ногами и выгибается. И теперь уже ничего не сможет остановить их. Стайлз покрывает поцелуями её тело, одновременно пытаясь стянуть с себя и её остатки одежды. Кира отдается страсти, ни о чем кроме его тела, не думает. Когда он входит в её лоно, девушка шепчет его имя. Стайлз прикусывает свою губу, пытаясь сдержать стон удовольствия. Часы в глубине квартиры отбивают еще один прошедший час. Кира смешно морщит нос и ложится к Стайлзу на плечо, прижимаясь к его боку. Парень заботливо подтягивает одеяло, накрывая девушку, и смотрит в потолок. Только сейчас, наконец, пришли мысли. О том, что он, что они, натворили. Что всё это не правильно. Что всё это бесконечно глупо. Кира поднимает голову и смотрит прямо ему в глаза. И молчит. И в этом молчании слишком громко звучат осуждающие её слова. И Стайлз кривит губы, хмурит лоб и отрывисто шепчет: — Не смей себя винить. Это я виноват. Я мужчина, и обязан был думать головой. А не тем, что в штанах… Она тянется к его губам и крепко целует. — Мы оба идиоты. — Этого больше не повторится. Не говори ему ничего, и я не скажу. Она кивает и отодвигается.