Харассмент

Миронов Степка, в миру малоизвестный всем Степан Николаевич, боялся Сергей Петровича до трясущихся коленок и мокрых, вспотевших ладоней. До сильного заикания и катастрофического ступора. Сергей Петрович — Руководитель отдела продаж был Царь и Бог в их маленьком, офисном мирке. Он миловал своей размашистой подписью, выпускал на свободу, в виде 2-ух недельного летнего отпуска, но чаще всего карал. За невыполненные планы, за опоздания и за, в очередной раз, бездарно запоротые договора. Степка ж, в свою очередь, был никто. Мелкий продажник на испытательном сроке, неуверенный, вечно мямлющий и с трудом запоминающий имена и фамилии немногочисленных постоянных, непостоянных и очень важных клиентов. Нет, конечно, к по-настоящему важным клиентам Степу никто б не подпустил и на пушечный выстрел. Но и те, кто достался лично Степе, устало прикрывали глаза и тяжело вздыхали, глядя как он суетливо собирает с пола разлетевшийся бумажки, путает даты закупок с датами отгрузок и вбивает в договор непонятные слова, типа «девятьнадцать» или «восемьсоть». Степа был грамотным, у него в школьном аттестате по русскому языку стояла вполне себе твердая «4», но страх накосячить и попасть под тяжелую руку Руководителя отдела заставлял терять несчастного менеджера остатки мозгов. *** Вот и сегодня, в пятый раз перепечатав типовой договор и неся его раздраженному Степиной тупостью юристу на согласование, парень мчался по коридору, уткнувшись глазами в сливающиеся текст и лихорадочно сопоставлял реквизиты клиента на первой странице с последней. Все вроде совпадало и Степа, прибавив шагу, рванул было быстрей, как тут же с размаху врезался во что-то твердое и тёмное и, вдобавок рухнул на это что-то, снеся его с ног на полном ходу. Потряхивая головой и сразу начиная нашаривать руками улетевшие бумаги, Степа проморгался и уткнулся взглядом в очень внимательно его рассматривающие, черные глаза. Которые были совсем близко. Степа моргнул, повозился еще немного и вдруг до него дошло, что он лежит, при всем честном народе, прямо посреди длинного, ярко освещенного коридора, плашмя на Сергее Петровиче. Степка попытался было что-то сказать, но голос его подвел и он выдал в эфир какой-то петушиный вскрик. Страх сковал его тело и он замер, понимая, что его сейчас сожрут. Нет, сначала сошлют на галеры, затем четвертуют, предадут останки огню, а под конец лишат зарплаты, оштрафуют и уволят по статье к чертовой бабушке. Степа в ужасе зажмурился, предоставив Сергею Петровичу самому выпутываться из сложившейся щекотливой ситуации. -Кхм, — откашлялся лежащий на спине руководитель отдела и предпринял попытку поменять положение. Степа при этом скатился с Сергей Петровича на пол и тут же вскочил, но ноги его разъехались и он, боднув, начавшего было подниматься начальника в грудь, снова ловко уложил его на ковровую дорожку и привычно растянулся на знакомом уже крупном теле. -Миронов, — смотрящий в потолок руководитель наконец-то обрёл дар речи, чем тут же и воспользовался на прямому назначению. -Степан Николаевич, слезьте с меня немедленно! Степа, шокированный до глубины души тем, что начальство оказывается знает его не только по фамилии, но и по имени-отчеству, выпучил глаза и глупо открывал и закрывал рот, не издавая при этом не звука. Сергею Петровичу явно надоел закручивающийся вокруг него балаган и он, решительно стряхнув с себя прилипчивого сотрудника, встал и, схватив Степу за шкирку, поднял того в воздух, как нашкодившего кутенка. Надо сказать, что и весовая разница между ними была, как между тем самым кутенком и огромным дворовым псом. Степина хилая фигура, вцепившаяся, как в спасательный круг, в расхлестанную папку с договором, болталась в мощных руках руководства, как сдувшийся шарик. Сергей Петрович, злобно зыркнув на начавший собираться было вокруг офисный планктон, одним движением закинул менеджера в свой кабинет, из которого, тот как раз и помешал ему выйти, вошёл следом сам и громко хлопнув дверью, обрубил Степе надежду на помилование. На корню. В кабинете, начальник прошёлся до окна, плеснул из стоящего на подоконнике графина воды в стакан и одним глотком его осушил. Степа затравленно сжался возле стеночки, мечтая слиться с ней полностью. Он смотрел на широченные плечи Сергей Петровича и с тоской размышлял, что за квартиру хозяйке деньги так и не отдал, понадеявшись на предстоящий аванс. А теперь не видать ему аванса как своих ушей и жить ему через пару недель будет решительно негде. -Миронов, — Сергей Петрович откашлялся и неожиданно развернулся к подчинённому, — вы кофе будете? Степа с перепугу выронил папку из рук и белые листочки плавно разлетелись по полу, скользя под самые ноги Великого и Ужасного. — Кофе? — пискнул полузадушено Степан. — Ну, я подумал, что вы работаете у нас уже второй месяц, — Сергей Петрович плавным движением переместился к столику и, нажав на кнопку, запустил кофейный агрегат. — С работой, вы, я вижу справляетесь, в коллектив помаленьку вливаетесь и пришло время познакомиться нам с вами поближе, как вы на это смотрите, Степан Николаевич? Миронов, пользуясь тем, что начальство повернулось к нему спиной, предпринял было попытку выудить особо вредный листок из-под книжного шкафа и поэтому вопрос застал его можно сказать врасплох, в положение «попой кверху». Степан бросил за спину отчаянный взгляд и собрав в кулак мягкое желе расплывающейся воли, сипло пробормотал: — Да, Сергей Петрович, совершенно с вами согласен, Сергей Петрович, давно пора. Он распрямился и сдул со лба мокрую от пота челку. Руки его ходили ходуном и он, спрятав их за спину, стал походить на нашкодившего школьника в кабинете у директора. Щуплая фигурка, с виноватой опущенной, лохматой головой, в скособоченном на бок пиджаке и галстуке, уехавшем куда-то на спину, была трогательно смешной. Сергей Петрович, глядя на это недоразумение, фыркнул, пытаясь скрыть смешок за сурово поджатыми губами, но весело блеснувшие глаза выдавали начальника с потрохами. Впрочем, Степе было не до наблюдений за странной мимикой хозяина кабинета. Он внимательно изучал носки своих обтрепанных, не офисных кед, совершенно потерявшись от добродушного баска начальства и лихорадочно гадая, что за собой влечёт такое пугающее предложение. — Вы, присаживайтесь, Степан Николаевич, — Сергей Петрович радушно подвинул к Степе стул. Тот, робко примостился на самом краешке и тут же начал напоминать нахохлившегося воробья, втянувшего шею в плечи. Руководитель ловко разлил по маленьким чашечкам готовый напиток и поставил одну перед подчиненным. Степа вцепился в неё дрожащими руками и, забывшись, хлебнул дымящийся кипяток одним большим глотком. Что бы тут же громко заорать и выплюнуть его, метко попадая прямо на светлую, розовую рубаху не успевшего отскочить в сторону Сергей Петровича. *** Это был полный пиздец! Катастрофа! Нет, венец катастрофы, да чего уже там, просто — конец всего. В кабинете повисло напряжённое молчание. Степа сравнялся цветом с раскиданными по полу белыми листами, так и не подписанного договора и, замерев в оцепенении, совсем перестал дышать. Глаза он крепко зажмурил и лихорадочно вспоминал текст молитвы, которую слышал как-то краем уха по телеку: — Еси ежи…ежи еси … ежей неси…неси еси на небеси…гой люди добрые, сами мы не местные, — воображение Степана пошло в разнос. Молчание затягивалась, холодные струйки пота стекали у Степана по спине и терялись где-то внизу, чуть пониже спины. Степан был готов к смерти, прямо сейчас, здесь и не сходя с этого самого места. Раздавшийся странный звук заставил менеджера высоко подпрыгнуть на пыточном стуле, разжмуриться и, выпучив на лоб глаза, уставиться в упор на Сергей Петровича, который, закрыв лицо руками, издавал какие-то придушенные всхлипы, стоны и очевидно рыдал, доведенный нерадивым сотрудником до белого каления и быстро развивающегося сумасшествия. Степан, вопреки его священному ужасу перед начальством, трусом не был. Он был в общем-то очень добрым человеком и поэтому, глядя на видимые невооруженным глазом мучения Сергей Петровича, наполнился весь какой-то бесшабашной храбростью. Он смело схватил кипу салфеток, лежащих на маленьком столике и начал беспутно тыкать в туловище Сергей Петровича, размазывая кофейную гущу по светлой, дорогой ткани. Начальник ещё немного сдавленно повсхлипывал и, оторвав наконец руки от лица, разразился прямо в обалдевшего до заикания Степу гомерическим, богатырским хохотом. Он бил рукой по столу, повизгивал и медленно сползал с начальственного кресла вниз, держась второй рукой за подрагивающий живот. — Степан, — дыхания у Сергей Петровича перехватило, — Степан Николаевич! — кое-как собравшись с силами и, вытирая бегущие из глаз слезы, смог выдавить из себя middle — менеджер. — Вот вы признайтесь мне, что вы — нанятый Арагумянами киллер?! Миронов вскинул яростно блеснувшие, серые очи на бессовестно ржущего начальника, посмевшего заподозрить его, Степана, в коварной связи с главным конкурентом их родной компании «Инфо». — Да как вы смеете? — голос предал Степу и дал петуха, он возмущенно посмотрел прямо в грозное лицо руководителю. — Да я, — продолжил было сотрудник гневный спич, но тут же потерял нить рассуждений, напоровшись взглядом на тёмные, в ореоле лучистых морщинок, неожиданно игривые и совсем ещё молодые глаза Сергей Петровича, — Кхм, эээ… Степа завороженно перевёл взгляд ниже, на хищный, высокий нос начальника, на крупный рот, с узкими чувственными губами и предательски заполыхал кончиками чуть оттопыренных ушей. Он вдруг понял, что стоит между широко раздвинутыми длинными ногами непосредственного руководителя и нависает всем телом над Великим и Ужасным, слегка касаясь его внутренней части бедра своей ногой. Как ошпаренный, Степан отскочил к своему стулу и крепко прижал свою пятую точку к седалищу нервно подрагивая всем организмом. Сергей Петрович, став внезапно совсем серьёзным, рассматривал Степу каким-то совершенно нечитаемым взглядом, от которого Миронову захотелось вдруг съежиться до состояния насекомого и быстро-быстро забиться под ближайший плинтус. — И так, Степан Николаевич, на чем мы с вами остановились? — Сергей Петрович как-то очень хищно улыбнулся и подвинул кресло немного поближе к сотруднику.  — Кажется на том, что нам с вами, — выделил он голосом, — пора познакомиться поближе? Степа чувствовал, что в кабинете воздух понемногу нагревается и краснота с ушей медленно опускается вниз, заливая лоб и щеки алой, стыдливой краской. Он судорожно сглотнул и безмолвно затряс взъерошенной головой, таким образом выражая полное согласия и всяческую поддержку любым словам Сергей Петровича. Начальник тем временем, пользуясь Степиным замешательством пододвинулся ещё немного ближе, и вдруг мягким, осторожным движением положил свою руку на костлявое колено Степана Николаевича. *** Степа охуел. Он потрясено хлопал светлыми, по-девичьи загнутыми длинными ресницами и быстро переводил взгляд с руки на его коленке на интимно — близкое лицо Сергей Петровича. Открыл было рот, что бы разразиться гневной речью, но наткнулся на потемневший взгляд и без того чёрных глаз и замер, с приоткрытым как у рыбы ртом. — А договор с Эликомом вы так и не подписали, — продолжил тем временем Руководитель, передвигая ладонь выше, по Степину худому, жилистому бедру, защищенному лишь тонкой, дешевой тканью штанов невразумительно — серенького цвета. Кожа, под ладонью Сергей Петровича горела, как от ожога крапивой. Степан непроизвольно сдвинул коленки и, кинув нервный взгляд за спину, на незапертую дверь, медленно облизнулся. — Не подписал, — пребывая все ещё в каком-то ступоре, Степа завороженно уставился на узкие губы Сергей Петровича и опять согласно затряс головой. — А ведь вопрос стоит о вашем дальнейшем пребывание в дружных рядах нашего коллектива, — начальник пошёл ва-банк и положил горячую руку на ширинку своего непосредственного подчиненного. — И о квартальном премирование, — коварно добил Степана Сергей Петрович, сомкнув руку на испуганно поджавшемся мужском достоинстве своего младшего сотрудника. Вот тут бы Степе возмущено заорать, врезать по наглой, холенной морде и быстро убежать из кабинета, издавая матерные вопли, но парень, как под гипнозом смотрел на смуглую, крупную кисть, медленно берущую его, в буквальном смысле, за яйца и от чего-то не двигался с места. Сергей Петрович, тем временем, поощренный такой положительной реакцией сотрудника на свои действия совсем распоясался. Степан Николаевич и пискнуть не успел, как оказался лежащим пузом на каких-то очень важных документах, а, тяжело дышащий за спиной, Сергей Петрович дергал пряжку ремня его болтающихся на узких бедрах штанах. Степан было дернулся из загребущих рук главного Кошмара фирмы прочь, но тут же был остановлен контрольным в спину: «Уволю на хрен! » и испуганно замер, поджавши ягодицы и уткнувшись лбом в синенькую папку «На подпись». Впрочем, Сергей Петрович, разобравшись наконец с непокорным ремнем резко подобрел и добавил успокаивающе: «И квартальную премию выпишу, в двойном размере». Степа, с обреченным стоном, позорно сдался, расслабил интересующую Начальство часть организма и неуверенно ею вильнул.