Циферблат на запястье

В детстве Стайлз часто любил рассматривать часы на своем запястье, вот только чем старше становился Стилински, тем чаще его разочаровывало венозно-капиллярное образование на его правой руке. Началось все достаточно невинно: Стайлз встретил прекрасную Лидию Мартин, сердце остановилось, а вот часы на запястье нет. — Такое иногда случается, — говорила миссис Стилински, успокаивая сына, — у одних людей часы останавливаются в тот момент, когда они увидят свою пару впервые, а у других и вовсе, только когда поймут, что влюблены без памяти. Как это «без памяти» маленькому Стилински никто не смог объяснить. Пройдет еще несколько лет прежде, чем мать Стайлза умрет. Затем еще несколько, и Стайлз посмотрит на пустые запястья отца, на его попытки забыться в работе после смерти пары. Парень видит миссис МакКолл и улавливает глубокую симпатию между женщиной и его отцом. Вот только Стайлз понимает, что старший Стилински никогда не сможет быть счастлив с кем-то еще из-за каких-то гребаных часов. Это ведь ужасно глупо, что твоя пара — случайное и нелепое совпадение, обрекает тебя быть связанным с одним-единственным человеком на протяжении всей жизни. Отцу посчастливилось встретить красивую и умную Клаудию, а вот Стайлзу никогда не везло в лотерее. Стайлз верит в эволюцию и антропоцентризм, поэтому он надевает напульсник и решает: он будет только с тем, кого он выберет, и пусть общество и эти проклятые часы идут к черту. Горят в аду. И в тот момент, когда Стилински принимает это непростое решение, некий Дерек Хейл смотрит на свое запястье, вспоминает Пейдж, Кейт, пожар, уничтоживший всю его семью, и думает, что, пока черные цифры не исчезнут, у него есть причина жить. Причина, которой он необходим. Дерек издали чувствует на своей земле чужаков. Двое подростков, от которых несет страхом, любопытством и совсем немного корицей. Хейл принюхивается и находит, что он, видимо, сходит с ума. Взгляд останавливается на собственных часах: до встречи с парой остается тридцать секунд. Через пятнадцать Дерек рассматривает какого-то смешного парня, по ощущениям бету без стаи. Через десять из-за спины незнакомца выползает еще один мальчишка. Через пять секунд он умудряется споткнуться и почти упасть, Хейл улавливает аромат дома, чертовой корицы и еще чего-то светлого и теплого. В какое-то мгновение Дерек смотрит в огромные карие глаза мальчишки и, кажется, выпадает из этой реальности. Мальчишке на все происходящее плевать, он ничего не замечает, а всего лишь спрашивает: — Мой друг потерял вчера свой ингалятор где-то здесь, мы его искали, — голос парня выводит Дерека из помешательства. На руке мальчишки повязка, за которой ни черта не видно. — Это частная территория, — рычит Хейл, бросая найденный ингалятор и удаляясь вглубь леса. Дерек думает, что лучше: так и не найти свою пару или найти пару, которая ждет кого-то другого. Ответ не очевиден. Дерек выдергивает Скотта и его дружка Стилински из множества передряг, полагаясь не на желание помочь своим ближним, а на долбаный инстинкт защищать пару. Стилински смеется, улыбается всем, но не Хейлу, посылая тому взамен волны неприязни и страха. Дерек криво усмехается и пытается не удавиться аконитом. Спустя пару месяцев Дерек попадает в комнату Стилински: повсюду газетные вырезки, красные нити, разбросанные книги и шахматные фигуры. Сегодня он не Дерек, а Мигель. Они остаются наедине, Стайлз ищет необходимую информацию в ноутбуке, безрезультатно пытаясь не думать о горячем парне, прожигающем его спину взглядом. — Хватит на меня пялиться, — фыркает Стайлз, не отрывая взгляда от экрана. Хейл начинает скучающе изучать потолок и корешки книг на полке. — «Структура и функции коры головного мозга». Ты серьезно это читаешь? — У всех свои интересы, — отвечает Стилински, пролистывая бесконечный текст. Дерек сидит еще минут пять, а затем подходит к мальчишке, нависая и заглядывая в ноутбук. — Как успехи? — спрашивает Хейл, с удовлетворением замечая, как сбивается чужое сердцебиение. — В процессе, — произносит Стайлз, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно. Потому что Стилински совсем не чувствует себя в порядке, когда чужое дыхание обжигает шею. — Зачем ты носишь эту ерунду? — Дерек задает вопрос и касается скрытого за тканью циферблата. Стайлз чувствует удар тока, он резко отдергивает руку и встает из-за стола, подходит к окну. — Это же глупо — оказаться привязанным к человеку, которого ты совершенно не знаешь. Хейл пожимает плечами, сдерживает недовольный рык и порыв вцепиться клыками в чужую шею, выпрыгивает в окно. А ровно через неделю Дерека парализует сумасшедшая канима, и единственное, что он может делать, — это слушать тихий шепот Стилински: — Черт, слышишь, хмуроволк, не смей отключаться. — Гребаный оборотень, мы ведь выберемся из этого дерьма. — Хейл. Черт, Дерек. Дерек никогда никому не скажет, что истеричный шепот мальчишки в тот день спас их обоих. Пройдет еще немного времени, и на очередной тренировке волчат Стилински умудрится разорвать напульсник, убегая от Скотта. Пройдет еще пара минут, прежде чем Дерек осознает, что на запястье мальчишки красуются черные числа, которые совсем не собираются исчезать. Боже, почему он не утопился в том бассейне. Дерек, черт возьми, бракованный. У них устанавливаются отношения с предсказуемым алгоритмом: Вытащить чужую задницу из беды. Вылить друг на друга тонну сарказма. Прижать/оказаться прижатым к стенке. И это все очень забавно, если не учитывать, что у Дерека вместо сердца — бракованный фиброзно-мышечный орган, а у Стилински зависимость от чужой улыбки. Вся стая игнорирует их напряженные отношения. Конечно, кроме Лидии, которая ежедневно терпит на себе гневные взгляды Дерека. Лидия аккуратно высказывает свое мнение, вплетая слова в чужую лохматую голову. — Возможно, твои любимые часы связывают тех людей, которые в реальной жизни никогда бы не сошлись. Это просто некий повод обратить внимание на нужного человека, понимаешь? — Ребята, может вы уже переспите и перестанете мешать окружающим? Но тем временем Стайлз с остервенением ждет, когда цифры на его запястье исчезнут. В свете последних событий у Стилински появляется мысль не дожить до заветной минуты. Дженнифер уходит, оставив после себя мерзкое послевкусие, мертвого бету и теплую руку Стайлза на плече. Брейден не требует слишком много, она существует вне контекста их маленькой истории, у нее вместо карамельных родинок — аконитовые пули в кольте, вместо широкой улыбки — такие же, как у Дерека, пустые запястья. Про тех, кому не повезло. У Дерека все прекрасно, только вот волк предательски рвется к дому шерифа каждое полнолуние. Стайлз пытается не придушить брюнетку при каждой встрече, прячет голову под подушку и ждет, пока все это закончится. Он вспоминает чужие запястья, крупнее собственных раза в два, и думает, что было бы, если его парой оказался б Дерек. Его вечно хмурый волк. СМС от Лидии приходит рано утром. Стайлз сонно читает: «Дерек уезжает в Мексику». Спустя мгновения приходит еще одна: «Вместе с Брейден». Стайлз плохо осознает, что именно он делает и зачем он вообще едет в лофт. Парень натягивает первые попавшиеся джинсы, запихивает ноги в потертые кеды, пижамная футболка с изображением Йоды остается на прежнем месте. Стайлз слишком боится не успеть. Он привычно заходит в полупустующий лофт, вещей в котором стало еще меньше, чем прежде. — Какого черта, Стилински? — вместо приветствия. — Как дела, волчара? Решил эмигрировать в Мексику? — Зачем ты тут? — Дерек вдыхает слишком знакомый запах печенья, морской соли и чего-то, не поддающегося определению. Чужой сердечный ритм набатом звучит в голове. Дерек смотрит на свою персональную катастрофу, по совместительству одну из главных причин его переезда. Дерек находится в предвкушении пули от какого-нибудь мексиканского охотника в грудь, поэтому приход парня оказывается совсем некстати. Стайлз тяжело дышит и совсем забывает про собственные часы, за которыми он следил каждую минуту уже третий день. — Если тебе что-то нужно, говори. Мне еще собирать вещи, — хмурится Хейл, незаметно косясь на чужие запястья. Гребаный таймер отсчитывает пятнадцать секунд. Дерек заинтригован. Стайлз глубоко вздыхает. — В общем, я знаю, что ты не гей, и я, наверное, тоже. А еще ты уже давно встретил свою пару, но это все ерунда, потому что вся эта чушь с часами — полный бред. Я не встретил свою пару, но совершенно не хочу, чтобы это происходило. Десять секунд. — И я не могу позволить тебе уехать в Мексику, потому что тогда я совершенно точно сойду с ума. Пять секунд. — Я, кажется, влюблен в тебя. Очень. В тебя. Влюблен. Стайлз замолкает и смотрит на Дерека своими огромными карими глазами с такой обреченностью, что Хейлу становится его жаль. Дерек впервые видит, как чернила исчезают с чужих запястий. Зрелище завораживает. Хейл даже оборачивается, чтобы быть уверенным, что кроме них двоих в помещении больше никого нет. В следующий момент Стайлз оказывается прижат к стенке и пропускает мгновение, когда чужой язык оказывается у него во рту. — Черт, — выдыхает Стилински, сильнее обхватывая Дерека. — Сколько же времени это у нас заняло, — шепчет Хейл, прижимая к себе свою пару, сплетая их руки с девственно-чистыми запястьями. Стайлз потом подумает, что, возможно, часы — это совсем не так уж плохо. Дерек заметит, что теперь у него появилась причина вставать каждое утро.