9x03

- Стоп, снято! После слов режиссёра Дженсен разрешил себе сбросить прижившуюся сущность Дина и сойти с крестика на полу. Далеко уйти он не успел, подхваченный девушками-гримерами и освободившимся чуть раньше Джаредом. - Ты королева драмы, - назидательно утвердил Падалеки таким тоном, что было понятно, как он доволен работой друга. - До тебя мне далеко, Саманта. – не смог не поддеть в ответ Эклз, скатываясь в более низкий тембр голоса и напуская серьёзный вид. Однако «сэмовский» бич-фэйс (которым Джаред пользовался при любом удобном случае) всё-таки вызвал у него весёлый смешок, от неожиданности которого девушка-гримёр неловко ткнула кисточкой актёру в надбровную дугу, чудом не попав ниже. - Простите, пожалуйста! – пролепетала она, краснея и переводя взгляд с пары мужчин на напарницу и обратно. – Не хотела, простите… Её извинения заглушил громкий джаредовский смех. Дженсен, отпустивший гримеров с более-менее ласковым «всё в порядке», хмуро глядел на закатывающегося друга, с трудом сдерживая улыбку. - Я мог лишиться глаза, вообще-то. – заметил Эклз, когда Падалеки кое-как успокоился. - Ой, мне-то что, - отмахнулся тот, - я не ценитель твоих прекрасных очей цвета полуденной жухлой травы в весеннюю пору.. - Воу-воу, чувак, - Дженсен несколько раз моргнул «прекрасными очами», - когда ты успел напиться, чтобы тебя так несло? - А это цитата. – невинно обелился Джаред, переводя взгляд на снующих туда-сюда людей их технической группы. - Ага, про меня, что ль? - Типа из уст Кастиэля. – Падалеки сделал неопределённый жест рукой, будто так мог объяснить принцип создания Вселенной. – Миша придумал однажды, вот он ценитель твоих «прекрасных очей цвета» … - Всё, заткнись, я понял. - А, ну и Мэтт. Правда, он больше по твоим порнушным губам. - Пада, блин. – Дженс терялся где-то между смущением, раздражением и весельем, а потому просто хотел захлопнуть друга, чтобы тот прекратил сводить его с ума провокационными речами. - Да что? – продолжал резвиться тот. – Будто тебе такое внимание не льстит. - Не то, что бы… - мужчина вздохнул, проводя рукой по затылочной части волос. – Это их заскоки, которые меня не касаются. - Ладно. – внезапно легко согласился Джаред. Он-то прекрасно чувствовал и видел ту грань, за которую переходить можно только с разрешения хозяина, даже если знаешь, что будет впереди. – А где наш Троллинз-то? - Кстати, да. – Будто не заметив резкой смены темы, Эклз оглядел съёмочные декорации позади. Последняя сцена этой серии выдалась морально тяжелой, как для Дженсена, так и для самого Коллинза. Слава Богу, её хоть удалось снять с первого дубля. Эклз не был уверен, что смог бы вынести ещё раз абсолютно потерянный вид Миши – нет, Кастиэля, которому, потерявшему всё, предстояло покинуть место, ставшее домом. Не сказать, что Дженс осуждал Дина. Охотник выбрал меньшее зло, но это не значит, что решение далось ему легко. Сейчас же уже сам Эклз внезапно ощутил, как внутри копошится маленький червячок беспокойства. Вернувшись к месту съёмок, Дженс заметил Мишу. Брюнет оставался сидеть за столом Хранителей, где Дин ошеломил падшего ангела ультиматумом. Мишины глаза подозрительно блестели даже с такого расстояния, опущенные плечи чуть дрожали, а пальцы то и дело сжимались в кулаки. На фоне снующих и спешащих людей он выглядел одиноким, брошенным котёнком, совсем как… «Как Кас…» - мысленно закончил Дженс и ощутил внезапное желание настучать себе по голове. Кто, как не он, знал, что после каждой смены ролей на Мишу находит дикий ступор – по-другому и не назовёшь. Впервые Эклз узнал об этом на шестой неделе съёмок 4-го сезона, когда ещё не проникся особо тёплыми чувствами к новому актёру и его эпизодичному персонажу. Когда режиссер решил вдруг незапланировано добавить ещё 2 часа съёмок (потому что кто-то лохматый и высокий слишком много отвлекался и отвлекал других), Миша закономерно не обнаружился. Дженс давно ещё успел заметить, как этот странный чудик каждый раз, подобно своему герою, исчезал, стоило ему услышать заветное «Снято!». Возможно, брюнет просто не хотел обязывать себя новыми знакомствами, ибо он и так ненадолго задержится в сериале. Это бы всё объясняло, но Эклз всё равно чувствовал смесь раздражения и злости в сторону голубоглазого, когда не находил его на площадке вне рабочего времени (нет, он не искал его специально, это случайность). Неизвестно почему, но именно Дженсен вызвался тогда искать Коллинза. Многие удивились, не наблюдая особой дружбы (да даже простого общения) между этими двумя, но промолчали. Актёр шёл интуитивно, отбросив предположения разума, и не ошибся. Брюнет обнаружился в гаражной части декораций дома Бобби, где его вряд ли кто смог бы заметить случайно. И тогда Дженс понял, что нашёл-то он не Коллинза. А Кастиэля. Он плохо знал Мишу, чтобы утверждать подобное, но его внутренний Дин уже достаточно хорошо успел выучить повадки своего спасителя, чтобы уверовать в то, что сейчас перед ним действительно ангел Господень, а не странный чудак с манией исчезать. Не растерявшись и продолжая верить интуиции, Дженсен начал играть охотника и, увидев, что настороженность исчезла в синих глазах, мысленно похвалил себя. Эклз продолжал, пока ангельские движения не оставили тело брюнета, пока искорки благодати не вспыхнули в синеве в последний раз и пока перед ним не предстал настоящий Миша Коллинз. Сконфуженный и даже приниженный. Тогда они молча похоронили происходившую сцену здесь, среди машинных декораций. Но отныне именно Дженсен был тем, кто уводил напарника со съёмочной площадки, голосом Дина отвлекая от всего окружающего и ожидая, пока не проснётся Миша. Подобный недуг заставил Дженса проникнуться сочувствием и уважением к коллеге. И неудивительным стал тот факт, что вскоре они сдружились, а Каса оставили ещё на насколько сезонов. Эклз был рад. Даже когда приходилось возвращать Мишу из другого мира, глуша собственные ощущения и желания. И почему он забыл об этом именно сейчас? Дженс прокрутил в голове отснятый материал, мысленно ставя себя на место Каса и представляя, что мог чувствовать падший ангел, которого выгонял (будем называть вещи своими именами) на улицу самый близкий и родной человек. Теперь он был готов не просто побить себя по голове, но ещё и пристрелить. Похоже, сложно будет так, как и с Мишей, выходящим из образа Левиафанов. Эклз кинулся к другу, садясь на ещё один стул сбоку и стараясь заглянуть в чужие глаза. - Эй, - тихо окликнул мужчина, ещё неуверенный в том, что Коллинз смог стать прежним самостоятельно, - ты как? Брюнет вздрогнул, чуть поворачивая голову и смаргивая… - Боже - проступившую влагу. - Дин… - сломано протянул Кас, болезненными глазами глядя на Дженсена. Эклз понимал Винчестера, но не мог ему простить этой боли и отчаяния в голосе падшего. Он был уверен, что где-то глубоко в своей новой человечьей, падкой на тёмные эмоции и грехи душе Кастиэль тоже держал обиду на охотника. А потому решил не мешать этим двоим. - Прости. – коротко и искренне пробормотал Дин, одним движением притягивая к себе дрожащее тело. Такое привычное, но теперь по-новому хрупкое. Кас неуверенно, боязливо вцепился в лацканы его рубашки, будто стыдясь своего жеста. Спрятал лицо в изгибе диновой шеи, опаляя горячим дыханием кожу. Охотник с ужасом почувствовал обжигающую влагу и последующий всхлип. Зажмурившись, он ещё сильнее прижал к себе чужое тело, разглаживая рукой складки ткани между лопаток. - Тшш, всё хорошо… - он начал медленно покачиваться, убаюкивая друга. – Я рядом, слышишь? Настоящее чудо, что до сих пор их никто не побеспокоил. Возможно, этому поспособствовал Джаред, стоящий в отдалении у стены и сверкающий глазами в каждого, кто осмеливался идти в сторону двух запутавшихся в себе и нашедших покой друг в друге людей. Но Дженсену больше нравился вариант с магическим, прямо Рождественским чудом. От непонятного умиротворения было слишком хорошо и спокойно, поэтому уже Эклз чуть вздрогнул, когда друг на его плече охрипшим, но привычным голосом произнёс: - Дженс?.. - Всё хорошо. – повторил Эклз, не выпуская Коллинза из объятий. Он хотел дать понять, что беспокоится. Не только за Каса, но и за самого Мишу тоже. Что знает, как это сложно – переживать чужие эмоции, умирать и восставать, радоваться и плакать, терять и находить заново. Дженсен хотел бы донести Мише то же, что и Дин Касу: «Всё хорошо, я здесь, я рядом. Ты нужен мне». И хорошо, если бы Миша понял. Потому что произнести всё вслух Эклз не решился бы. Он не Дин, он бы струсил. Брюнет чуть повернул голову, потёрся носом об чужую шею и основание челюсти, молча по-касовски благодаря. А затем совершенно противоположно своему герою улыбнулся, аккуратно целуя Дженсена в уголок губ. Замешкавшись, Эклз не уследил, как Миша ловко выскользнул из его объятий, снова весёлый и прежний Оверлорд, обращающий всё в шутку. Пусть так... - Лось назвал тебя королевой драмы? – полюбопытствовал Коллинз, являя миру чертят в глазах. – Нисколько не согласен, ибо королева драмы он сам. - А ты ушастый. – неосознанно улыбнулся Дженсен, совершенно не удивляясь отнюдь не смущённому поведению коллеги. Что ж, всё останется здесь. Как и всегда. И плевать на ухнувшую куда-то глубоко надежду. - Всё нормально? – вопросил Джаред, решившийся подойти к друзьям. Конечно, он просто сделает вид, что ничего не видел, ему несложно. - Ага. – подтвердил Эклз, вставая со стула и стараясь не ощущать странной печальной ностальгии. Такое возникает, когда мог заполнить чем-то важным пустое место в душе. И не смог. - Не совсем. – поправил Коллинз, прищурившись и подойдя вплотную к Дженсу. Зеленоглазый хотел было уже шарахнуться в сторону или хотя бы возмутиться, когда его губы накрыли мишины. Брюнет целовал настойчиво и ласково одновременно, не проникая дальше, довольствуясь лишь нежным, практически целомудренным прикосновением. Он не стал дожидаться ответа, прекрасно зная, что для Эклза и это будет шоком, а потому плавно отпрянул, вглядываясь в удивлённое и светлое лицо… друга? - Ты тоже нужен мне. – закончил Миша, и Дженсен смущённо улыбнулся, чувствуя, что пустое место теперь заполнено.