«Танго — это тайна, которую танцуют двое».
Неизвестный автор
Жаркий вечер Буэнос-Айреса встретил молодого человека буйной палитрой пестрых нарядов и отточенным ритмом жизни, в котором любой хотел снискать себе отдельный кусочек страсти. Свою же награду Стинг решил найти в известном каждому падкому на краткий миг тесной близости любителю милонги кафе «Тортони». Знакомые дерзкие нотки скользят по резкому контрасту черно-белых клавиш. Им аккомпанируют игривые движения тонких струн гитары, натянутых до предела. В игру вступает звучная партия главного участника музыкальной банды — смелые мотивы бандонеона. Хриплый напев пронзительного женского голоса и приглушенный свет в помещении окунают присутствующих в особый мир томной блажи и потаенных желаний. Но две пары столь противоречивых глаз уже встретились. Тесный круг образуется неожиданно, а партнерша находится сразу. Сочная синева облегающего платья теснится к загорелой коже, подобно изнеможденному путнику, припавшему к желанному источнику. Голое бедро переливается сумеречным светом. Черная туфелька на невысоком каблуке уже очерчивает мягкий круг, приглашая юношу погрязнуть в резкой и одновременно ласковой ирреальности жгучего танца. Девушка делает шаг вперед. Медленные изгибы талии не уступают коварным движениям ядовитой змеи, приготовившейся атаковать намеченную жертву. Руки одиноко плывут в тяжелом воздухе, принадлежащем лишь ей и ему. Секунда отречения. Взгляды встречаются. Тела стремительно сближаются. Молодой человек невесомо очерчивает фигуру, словно боясь прикоснуться и встретить отказ. Лица оказываются в опасной интимности, бесшумные стоны встречаются, оседая на губах призрачным желанием. Тонкие руки прикасаются к крепкой груди, а после отталкивают. Искусительница отдаляется, прерывая дозволенную близость, кружась в их ограниченном пространстве буйным торнадо. Мягко останавливается, скользнув руками по бедрам, изогнувшись в спине, приманивая плавной формой своего тела, похожей на любовно вырезанную мастером классическую гитару. В этой иллюзии у людей нет власти. Стинг подходит к девушке, прижимаясь к разгоряченному телу, опуская свои руки на маленькие ладони. Приятный ожог от горячего дыхания остается на девичьем плече, проникает под кожу, будоража погруженное в соитие сознание. Загорелые ножки пустились в бесконтролье. Резкое болео партнерши, и она уже стоит к нему лицом, вторгнувшись на его территорию. Шорох нежной ткани ее платья, стук невысоких каблуков, мерцающих черным блеском, редкие стоны, срывающиеся с темно-алых губ, — музыка женского тела была куда большей усладой для молодого человека, чем отдаленные мотивы гармони и звучный голос певицы. Они стали зависимы от конечной близости, одержимы сиюминутной страстью, управляющей плавными вихрями нарядов и вязкими, как смола, взглядами. Они лишь безвольные тела, контролируемые желаниями друг друга. И хочется насладиться каждым движением, звуком, прикосновением, едва не заходя за рамки дозволенного, раствориться в патологическом интиме этой секунды. Нога партнерши поднимается выше вдоль его брюк, и девушка наклоняется назад. Он проводит ладонью по гладкой горячей коже, вдыхая сладкий аромат, исходящий от шеи, ключиц и аккуратной ложбинки. Стук двух сердец перекрывает любые звуки. Время останавливается. Время. Голубые глаза, до этого покрытые пеленой тумана, тут же прояснились и стали искать старинный циферблат, что возвестил юношу о приближении назначенного часа. Более ждать нельзя. Живая музыка, раньше приглушенная, теперь звучала отчетливее среди танцевальных па и томных вздохов множества пар. Убрать ладонь с женской талии оказалось труднее, чем вырвать с корнем дерево из сухой земли голыми руками. Мир, принадлежащий только им, рухнул. А музыка все играла. — Продолжим в следующий раз, миледи. — Молодой человек поцеловал тыльную сторону маленькой ладошки. Испанская «сеньорита» в тот момент была не к месту. Он растворился среди танцующих, стоило губам оторваться от темной глади.***
Небольшая дыра в потолке была проделана с помощью специального оборудования за долю секунд. Юноша надел черную маску, скрывающую половину лица, и начал спускаться по веревке вниз, где, переливаясь кроваво-красными бликами, под стекольным куполом возвышался бриллиант. Он вбирал в себя яркий свет лазерной растяжки, что пересекала весь пол, словно алая паутина, сотканная гигантской ядовитой вдовой. Молодой человек был невероятно близок к драгоценности, когда заметил тень в начале зала. Еще один вор намеревался совершить кражу. В тот же день. В тот же час. Стинг повис в воздухе, не в силах оторваться от плавных и четких движений незнакомки, больше похожих на танец паука в собственной паутине. Она за несколько мгновений добралась до желанного бриллианта, миновав опасное препятствие. Девушка посмотрела вверх, а юноша взирал вниз. Эти противоречивые взгляды встретились снова, а в голове будто бы вновь заиграл проникновенный бандонеон. Стинг спустился, оказавшись рядом с бывшей партнершей, и прикоснулся к желанному изгибу талии. — Продолжим, миледи? — тихо спросил он. Громкий вой сирены, перебудивший полгорода, яркие прожекторы, направленные на них двоих, — все это перестало существовать, когда рухнувший совсем недавно мир собрался воедино, как осколки разбитой чашки. Музыка их сердец заменяла перелив гитарных струн, горячие вздохи звучали прекраснее любого певучего голоса. Принадлежащий им воздух накалился, а улыбка украсила темные губы. Когда полиция прибыла на место преступления, ни бесценного бриллианта, ни воров в здании уже не было.