Упс! Или О, нет! Ой, да, я это тоже не заказывала

Остановись, Учиха! Хотя ничего такого, по сути, он и не делал. Просто сидел на коленях позади Сакуры, прижав ту к себе. Просто вдыхал ее запах. Она пахла его любимым шампунем, отчего сразу в мозгу парня стреляло о том, что девчонка - это его. Нет, не собственность. А что-то свое на животном уровне инстинктов. Закрыл глаза, пытаясь сдержать тяжелое дыхание. Это легкое прикосновение с ее губами. Ее дрожь, причем заразительная, передающаяся импульсами возбуждения. А дальше... Кома. В голове образ полу-ребенка. И сразу все чуть ли не ветром адекватности сметается к чертовой матери. Харуно, что зачарованная, смотрит на Мадару. И страх отступает. Надо бы бояться, а не хочется. Тело уже доверилось, буквально вручая девчонку в руки этого верзилы. И не страшно. Где все сигналы тревоги? Мозг не хочет анализировать, разделяя все на хорошо или плохо. К черту мозг и рассудительность. Учиха Мадара лучше, да простит ее собственная нравственность. Учиха, точнее его взгляд, что липкая патока. Или гудрон, засасывающий ее в обреченность. И Сакура вдруг поняла кое-что. Не боялась она его из-за зловещей репутации. Не потому, что он был устрашающим. Боялась она себя. Того, что вдруг, словно дверь в стене из ниоткуда появилось. То, что Харуно так боялась открыть в себе, заглянуть и констатировать. А за той дверью были новые эмоции. Можно это назвать хоть ящиком Пандоры. Тайна от самой себя стала явной. И это оглушало. Мадара вдруг замирает. Мысленно хмыкает. Медленно убирает руки с талии Харуно и... Щелчок по носу, довольно-таки болезненный, выводит Сакуру из этой магии близости. Неприятно. Будто ее вывели из гипноза. Будто выкинули из какой-то прекрасной реальности, больно толкая в лужу. Парень отстранился, хмуро, даже неприязненно уставившись на школьницу. Прищуривая подозрительно свои глаза, начинающие холодеть. А Сакуру словно отдернуло от этой эфемерной двери, которую она уже открыла для себя. Это же надо... Мадара резко встал, отворачиваясь и выходя из кухни. Сакура часто заморгала, понимая, что ее только что оттолкнули. Слезы стали слепить. Но силы хватило не заплакать. Учиха улегся на кровать, лицом в подушку. Что, черт бы его побрал, происходит? И почему он чувствует себя так паршиво? Поддался своим эмоциям, притащил бедолагу сюда. Между ними ничего не может быть. Мадаре это не нужно. Нельзя иметь что-то с человеком, к которому ты испытываешь такие теплые чувства. Потому что это грозит массой проблем. Да и откуда это в нем? Учиха тяжело вздохнул. Ему сейчас ничего не стоило, чтобы взять тут девчонку. И не силой. Сама бы отдалась, толком не понимая, что происходит. Это низко, как минимум, воспользоваться несмышленостью и доверчивостью девочки, которой пятнадцать лет. А он ей уже вякнул о порядочности. Да и девочка эта к нему слишком хорошо относится. Так не принято относиться к Учиха Мадаре. Это даже смешно. А еще ее эта открытость. Бери сколько влезет. С чего такая искренность? С чего эта тяга к нему? Почему она доверилась ему? Просто порыв. Эгоистичный, на уровне инстинктов. Не хотелось брать на себя такую ответственность. - М-мадара-кун? - раздалось позади. Тихо. С прослойкой надежды. - Что встала, тащи мазь, будешь натирать мне спину, - не оборачиваясь к Сакуре, как-то грубо он сказал. Школьница тихонько шмыгнула носом, юркнула за тюбиком. Молодец, Учиха, просто прекрасно. Она плачет, а виноват в этом ты. Но он умеет в себе душить и убивать такого рода эмоции. Вырывать из себя чувство вины, когда то должно затапливать с головой. Может, у него просто срыв на почве недотраха? А с этой что делать-то? Учиха не мог представить Сакуру под собой. Не мог представить близость. Да и... тупо хер не поднимался на полу-ребенка. Нет, конечно, поползновения были из восполненного мозга, но тут же убивались напрочь. Вот еще, не хватало только опуститься так низко. Харуно переминалась с ноги на ногу, разглядывая до жути скромную обитель Мадары. Однокомнатная квартира. Одноместная кровать. Окно с пожелтевшими занавесками, что некогда были белыми. Стол рабочий с двумя шуфлятками. Шкаф. Все такое скромное. И Учиха, лежащий на животе, подложив руки под подбородок. Учиха на кровати? Черт возьми, у нее аж дух захватило! Стой ровно, Харуно, пока от избытка чувств ты не вписалась башкой в косяк. Но в Учиху она стабильно вписалась, расшибая себя. - Особое приглашение надо? - хмыкнул парень, слыша тихий стук босых пяток о пол. Издевается, что ли? Сакура не могла понять эти смены настроения Мадары. Ничего не ответила. Подошла на трясущихся ногах к парню. Как? Вот так просто сесть на кровать к парню? К нему? Да, скажи она кому - ей не поверят. Присела на самый краешек. Выдавила мазь, растирая ту в ладони, чтобы согреть. Дотрагиваться до Мадары было дико. Пусть ей и нравилось. Смута в душе после череды событий не отступала. Сакура медленно понимала, что проваливается в новый водоворот проблем. И проблема во плоти и чуть ли не урча, сейчас лежала и наслаждалась ее робкими манипуляциями. Маленькие пальчики ласково водили по широкой спине. Вдоль лопаток, вычерчивая линии. Харуно таращилась подозрительно на собственную руку. Она точно сейчас тут? Может, девчонка просто бредит, а чай был с сюрпризом? - Ты живешь один? - Сакура, заправляя прядь полу-влажных волос за ухо, решила-таки развеять это дикое и неловкое молчание. - Да, а что, странно? - бесстрастно переспросил Мадара. Ее маленькие пальчики ласково скользили по его коже. Тут же раскрыл глаза - с закрытыми осознание того, что с ним сидит девчонка, начинало медленно растворяться. Так можно и дров наломать, поддаваясь лишь приятным эмоциям. Внутри все стягивалось в тугой ком быстро нарастающего, острого желания. - Да. Еще и в таком скромном месте, - выдохнула Сакура, понимая, что начинает краснеть. Трогать Мадару - невыносимо. Опять эта смута и поволока непонятных чувств. Да у нее все горит внутри. Хорошо бы в холодную воду, да только та изнутри не сможет остудить ее. Ее левая рука начинала дрожать. - Плата за независимость. Мог бы жить с папашей, в этом бедламе, - протянул, зажмуривая глаза от удовольствия. Учиха откровенно лыбился в подушку с идиотским выражением лица. - Бедламе? - О, да, - злобно сказал. Зачем говорить про папаню в такие приятные моменты? - В престижном элитном районе, где выкуплены все пентхаусы для Учих. Где этот дурдом со всеми родственниками, которых я толком и не знаю - какое у меня с ними родство. А они там как тараканы мигрируют. Никакого покоя. - Это, наверное, сложно, уйти из уюта. - Оно того стоит. За свободу надо платить. По вечерам я работаю, лишь бы не быть под отцом. - Да? - надо же. А Сакура реально думала, что он живет в фешенебельном доме на содержании родителя. - Конечно, а ты что подумала? Что я отбираю карманные деньги у детишек? - он не сказал вслух многое, но Харуно почувствовала в тоне некий упрек. - Н-нет. - Ну да, конечно. - Извини, но сам знаешь, какая у тебя репутация. Он резко перевернулся на спину, и Сакуру бы снесло, если бы Учиха не схватил рукой за талию, притягивая к себе, буквально затаскивая девчонку на свою грудь. Черные глаза пристально всматривались в эти зеленые, медленно начинающие покрываться блеском. Харуно замерла. Она лежит на нем? Что, серьезно? Зрачок быстро стал заполнять радужку, свидетельствуя о большом ударе адреналина в ее кровь. Мадара развел руки, давая девчонке соскочить с него буквально и устроиться опять на краешке кровати. - О, да, моя слава идет далеко впереди меня, не делая мне чести. А еще тебе подобные, с кучей ярлыков, - он злился, свирепо смотря на Харуно. - Я не считаю, что ты плохой, - опуская глаза, тихо выдохнула она. - Не люблю лицемерия, - фыркнул. - И жалости. Это ты себя жалей. Ты меня боишься. Вот и все ярлыки на лицо. - Я тебя боюсь из-за иной причины, - виновато она потупила взгляд на свои руки. - Я стесняюсь, - по-детски мило улыбнулась. А его чуть не передернуло. - И все равно лезешь ко мне целенаправленно. Ну, да, запретный плод сладок, - ядовито и обидчиво. То ли Учиха бесится, то ли защищается? - Я не лезу... Это ты сам меня вообще-то притащил сюда! - тут же она возмущенно парировала. - О, голос прорезался. Я же говорю, лицемеришь, - словно поймав на воровстве. - Нет же! А что еще о тебе думать? Ты сын одного из главарей мафии! - Вот оно, ключевое: сын главаря мафии. Но никто не видит во мне Учиха Мадару, - парень поморщил нос, словно касаясь чего-то гадкого, мерзкого. - Ну а твои легендарные драки? - Сакура была наслышана о его потасовках. - Знаешь, это очень забавно, когда из-за принадлежности к фамилии на тебя кидаются по нескольку раз в день. Я не дрался, я отбивался, - устремляя взгляд в потолок, ответил старшеклассник. Сакура внимательно смотрела на его лицо, пусть и украдкой - сейчас Учиха был похож на обиженного. - И каждый считал своим долгом помериться со мной силой. Как же, надрать зад Учихе! И все равно, что этот Учиха меньше. Я отбивался, Сакура. - Ты очень хороший, Мадара-кун, - розовея, выдохнула она. - И ты мне нравишься, - ей просто надо было ему это сказать. Сакуре почему-то это показалось крайней необходимостью. И пофигу, что она сейчас чуть в обморок не упала, пофигу, что ее трясло дико. - Что-то погода нынче меняется по-сумасшедшему, - надменно. - Вчера Саске, сегодня я. Может, ты одна из тех психопаток, которые готовы лечь под всех Учих? Сакура пропустила удар сердца. Его слова были обидными и ранящими. Не верит. Почему? Что не так? Она же вся раскрыта для него в данный момент. Сейчас происходит какое-то волшебное таинство. Когда можно поделиться секретами. - Зачем я здесь? - обреченно и сконфужено. - Сам пытаюсь выяснить. - И как, получается? Вот у меня не очень, - она старается не терять дружелюбия. Чувствует, что Мадара попал в какую-то смуту. - Заткнись, а? - устало. Откинулся на подушку, потирая пальцами переносицу. Сакура себя чувствовала виновато почему-то. Хотя, не за что. Она искренна с ним. Ей так хотелось. Робко коснулась его руки, лежащей на широкой и мускулистой груди. - Перестань, - прошептал. - Ты раздражаешь все внутри меня. Ты словно расшатываешь меня, пытаясь выкорчевать из себя. - Тогда я, наверное, пойду. Спасибо за чай. За все спасибо, - еле сдерживая слезы. Так и не понимая истинного значения фразы. Его дикого и грубого признания. - Сейчас, позвоню, за тобой машина приедет, домой отвезет - вещи мокрые и грязные твои. Сакура кивает. Встает и идет на кухню. Ей паршиво. Она же искренне к нему. Она же к нему с душой нараспашку. А он ногой по душе и открытости. Садится на стул, поджимая ноги. Подбородок на коленях. Грустно. Учиха выходит на кухню. Переодетый в черные брюки и рубашку. Сакура еще больше сжимается в комочек. Он над ней, что нависающий шторм. Должно вот-вот громыхнуть. Где проклятая машина? Харуно хочет домой. Под одеяло. Вон из сознания. Учихе звонят. - Хорошо, сейчас она выйдет. Сакура поднимается. Пытается сжаться до такой степени, чтобы слиться с тенями в кухне. Юркает мимо парня, обуваясь. Учиха мрачный, выглядит зловеще со своим этим темным взглядом. Как на расстреле. Стоит, смотрит на девчонку, которая ждет чего-то у дверей. Ах, да. Выпустить ее. Мадара усмехается. Подходит к Харуно почти вплотную. Пальцами касается задвижки, как происходит какая-то чертовщина. Харуно буквально подскакивает на месте, хватаясь левой рукой за хрустящий ворот рубашки. Склоняя парня к себе. Поднимаясь на мыски. И целует в щеку, зажмуриваясь. Жадно и шумно внюхиваясь в его кожу. Чтобы навсегда запомнить близость и запах. Учиху. - Спасибо тебе, Мадара-кун, - шепчет так отчаянно. - Я считаю тебя очень хорошим. И не жалею о том, что передала записку тебе! - медленно отрывается от ошарашенного парня. Улыбается. А глаза ее блестят ярко. Учиха проглатывает что-то ядовитое, которое хотел сказать перед ее словами. Он смотрит одичало, раскрывает рот, но Сакура быстрее раскрывает дверь, выскальзывая из квартиры. Знал ли он, что Харуно только что преодолела себя? Как ей это далось? Розовый мыльный пузырь девчонки только что лопнул, разлетаясь в разные стороны. И, конечно же, откуда ему было знать, что Сакура сделала самый смелый поступок в своей жизни? Потому что искренне хотела донести свое отношение до Мадары. Открылась, а он не смог увидеть. И Сакура осталась в тени каким-то дурным и навязчивым образом. Он все высказал, что думает о ней. Ну да, очередная прилипала. Несется по этажам, не дожидаясь лифта. Слезы срываются, как и фрустрация. Она понимает, жалкая, что к чему. Принимает то, что только что случилось. Учиха Мадара был нереальным. И намного хуже Саске. Сакура была влюбленна, и это нельзя было даже соотнести с детской симпатией, существующей несколько дней тому назад. Она бы отдалась. Вот только он не взял. Она бы кинулась в него с головой. Вот только Мадара закрылся от нее. Расставляя рамки и развешивая замки. Конечно, ведь для него она - не существует. Не как девушка, которая может вызывать ответную штормовую бурю. Не стихийно. Вообще не так. Села в машину, выходя из подъезда. Хотелось пройти до той, вжимаясь в себя. Но что-то не позволило. Харуно шла медленно. Чувствуя, что он смотрит на нее. Хотелось обернуться. Но маленькая гордость не позволила. Хотелось быстро заскочить в машину и разреветься. Однако каждый шаг до машины был медленным и с достоинством. И только когда ее довезли до сказанного адреса, только выйдя перед домом, обхватывая себя руками, она разревелась. По Саске она никогда не плакала. По Мадаре она готова была выть. И проклятый-волшебный-его-ее запах Учихи намертво застрял где-то в переносице. Она пахла им до невозможности. Пропитавшись Мадарой. Хорошо, что дома никого не было. Харуно сняла с себя его майку, забираясь под одеяло. И стала внюхиваться в ту, прижимая к своей груди. Словно это был сам Учиха. И слезы тяжко шли. И горло сдавливалось туго и обреченно. Разве его можно было назвать плохим? И что же ему пришлось пережить, чтобы вот так реагировать на искренность? Харуно не была дурой. Она подумала вдруг, что он догадался обо всем раньше ее. Не высмеял. Не воспользовался. Стыдоба!!! Сакура от негодования взвыла. Надо же, как неудобно! И Харуно решила, что она больше не посмеет потревожить Мадару. И никому. Никогда. Не позволит сказать в его адрес что-то плохое. Учиха Мадара был слишком благородным, пусть и бандюганом.

***

Учиха Мадара сидел на подоконнике и курил. Смута в нем сносила с ног. Учиха Мадара ведь не может быть хорошим. Только не для такой девчушки, как эта Сакура. Нельзя же смотреть на него так доверчиво. И влюбленно. И так искренне-невозможно. Понимала ли она это? Знала ли о своей обреченности? На него смотрят с заискиванием. С извращенным восторгом. С ужасом. Похотью. Но только не так. Учиха не верил. Никто. Никогда. Дым выдыхался, мысли с ним же. Будь она постарше, сегодня же бы сделал своей. Взял бы ее без раздумий. Целовал бы эти робкие губы. Целовал бы гематомы на ее теле. Он бы ласкал эту хрупкую девчонку. Топился бы в доверии ее глаз. Толкался бы в нее языком, лишаясь воздуха. Учиха бы... черт, эти мысли его доконают. Повторный душ, но под ледяной водой. Будь она только старше. А холод не помогал, потому что рассудок тлел, рассыпаясь и раскалываясь на тысячи углей-эмоций.