Artista

POV Дэн Лето – любимое время года большинства детей. Жаркие дни, полные веселья, и теплые ночи, когда ты можешь просто растянуться с пледом на траве, наблюдая за далекими звездами на чистом небе. Каникулы, отпуска, поездки на море, подработка на неполный рабочий день, прогулки с друзьями, поездки на великах, путешествия автостопом по стране – столько всего можно делать летом. Ничем из этого я заниматься не собирался. Лето мне не нравилось никогда. Жарко, душно, сложно ходить в одежде, в которой я привык ходить, нигде нет кондиционеров, в метро толпы народа – все это вызывает желание забыться в каком-нибудь темном и холодном месте, недоступном для детей, собак, назойливых соседей, однокурсников... Однако, я, Дэн Хауэлл, человек, который буквально несколько дней назад с весьма неплохими успехами окончил институт, несмотря ни на что, собираюсь провести все свое долгожданное лето в Лондоне. Никакого желания что-либо делать после окончания института у меня не было. Вечно мне диктовали, что и когда делать, а я лишь молчаливо соглашался с чужими мыслями и желаниями, наверное, именно поэтому и вырос таким холодным и безразличным. После 15 лет моя жизнь превратилась в борьбу с ветряными мельницами, и все это мне быстро наскучило. Поэтому, чтобы, наконец, дать себе немного отдыха, я решил не искать должную работу по профессии, а провести бесцельно это лето 2006 года. Словно снова почувствовать себя тем самым подростком-шалопаем, которым я так и не успел побыть. Каждое утро я гулял в одном и том же парке, который находился около кладбища. За ним никто не ухаживал, а по вечерам, пожалуй, туда вообще ходить было опасно. Однако мне там всегда нравилось. Тишина, высокие деревья с раскидистыми кронами закрывали голубое небо, создавая атмосферу маленького мирка внутри большого мегаполиса. Хотя мне и надо было проехать через полгорода в этот парк, я совершал это путешествие каждое утро. Сегодня, однако, я решил проехаться на автобусе полпути, а другую половину пройти пешком. Со свистящим звуком автобус остановился где-то около цирка, и я вышел из душного транспорта. Было уже десять часов утра, солнце палило, и я пожалел, что не прихватил с собой хотя бы бутылку воды. На массивных каменных ступенях около здания цирка я увидел множество сидящих детей. Они улыбались и смеялись, громко хлопая в ладоши, но я не мог понять почему, деревья закрывали часть картины. Подойдя ближе, я смог разглядеть черноволосого парня со спины, который жонглировал четырьмя апельсинами, стараясь удержать пятый у себя на носу. Все это выглядело действительно странно, однако, мелким, кажется, нравился этот человек. Нужно признаться, он и у меня вызвал хорошее впечатление. Некоторые родители, что сидели поодаль тоже улыбались, мягко смотря на своих чад. Я подошел совсем близко и встал в тени, опершись на дерево. Так я мог разглядеть лицо этого парня. Его нельзя было назвать красавцем в типичном представлении глянцевых журналов, но даже сквозь легкий грим, можно было сказать, что он мил и привлекателен. У него были полные, на вид мягкие, губы, черные волосы с длинной челкой, которая закрывала часть лица и немного крючковатый нос. Его веки были прикрыты, а радостные мультяшные глаза нарисованы сверху с помощью краски. «Если он так хорошо жонглирует с закрытыми глазами, то он наверняка достаточно ловок» Так я простоял там, наблюдая за странным жонглером около часа, и ни разу за это время он не открыл глаз. Его движения были плавными и немного скованными, словно он ощупывал пространство вокруг себя, стараясь узнать как можно больше информации посредством прикосновений. Так неожиданно меня поразила достаточно очевидная мысль. Дети, как ни странно, ничего не подозревали, увлекшись рассматриванием его трюков. Парнишка был слеп. *** Дэн словно прирос к стволу дерева, на который он опирался. На задворках сознания его душу трогали жалость и восхищение, однако на деле он просто усмехнулся и продолжил смотреть на небольшое представление, ведь слепой жонглер прекрасно справлялся. К таким проявлениям альтруизма, как бесплатная работа на улице в жаркий день для развлечения детей, Дэниэл был равнодушен, если даже не относился с долей скептицизма. Вдруг откуда-то слева, из-за здания цирка вышли несколько подростков лет четырнадцати. Они о чем-то долго шептались, пересмеивались, что-то показывали друг другу жестами, хищно посматривая на жонглёра. Минута – один из них, по видимому самый главный и бесшабашный, направился прямо к тому месту, где сидели дети. Он легко стянул с себя протоптанные кеды и положил их на ступени, для того, чтобы его не услышали. Дэн сразу почувствовал, что ничего хорошего этот мальчик делать не собирался, ему просто хотелось напакостить. Но шутка была не столь невинна, какой казалась на первый взгляд. Мальчик перехватил румяный апельсин буквально за секунду до того, как тот должен был приземлиться в руку слепого парня. Он в момент растерялся, и все остальные оранжевые шарики посыпались на него. Ничего не понимающие дети начали смеяться, также и подросток зло усмехнулся. Жонглёр начал пытаться поднять свои инструменты, но мальчонка не дал ему это сделать, пиная апельсины так, что те откатывались в разные стороны. Черноволосый молча осел на асфальт. Он, по-видимому, чувствовал себя беспомощным и пристыженным. Тогда подросток подбежал и поднял его челку, громко и язвительно что-то говоря детям на ступеньках. Родители, поздно заметившие перемену в ходе представления, начали обеспокоенно оглядываться и потихоньку уводить своих сыновей или дочек. - Да он же слепой, как крот! – До слуха Дэна донеслась эта фраза. Кровь словно вскипела внутри него. Обида за другого, незнакомого, но с виду такого беззащитного и невинного человека, заставила его подойти ближе. Такие порывы чести редко в нем пробуждались. - Топай отсюда, взрослый мальчик, что раскусил великую тайну, не порти радость детям! – Дэн загородил собой черноволосого, который тут же, словно почувствовав себя в безопасности, начал отползать назад. -Нянькой ему будешь? Ну и пожалуйста, все равно он сам ни на что не способен! – подросток лениво развернулся и ушел, взяв с собой кеды и один апельсин, что он украл, как трофей. Некоторые дети все еще продолжали сидеть на широких ступенях и удивленными взглядами смотреть на двух оставшихся парней. Дэн присел на корточки рядом с черноволосым. - Тебя как зовут? - Филип. - Учись постоять за себя, Филип, ведь он не больше, чем зарвавшийся ребенок,- Дэн пытался вложить в голос как можно больше беспечности. - Он прав: я бесполезен, - Черноволосый поднял голову и будто бы посмотрел на Дэна распахнутыми глазами, но они не двигались. Радужки походили на давным-давно замёрзшие озера, светло-голубые с каким-то белесым оттенком. - Не смей так говорить, - Дэн сказал это достаточно грубо, на что парнишка словно весь съежился. Однако, заметив это, Хауэлл исправился, положив ласково руку ему на плечо, чтобы попытаться хоть как-то успокоить. - Продолжи выступление, дети ждут. -Я не могу им показать ничего особенного, что бы они не увидели в цирке. -Можешь, ты сам по себе особенный. Я тоже буду смотреть, мне понравилось то, что я видел ранее, - Дэн пытался приободрить голубоглазого, на что тот, немного покраснев в щеках, приподнялся и направился к тому месту, где лежал пакет с остальными штуками, что он принес с собой. - А ты станешь моим ассистентом? – скромно поинтересовался Фил. - Сочту за честь, маэстро Филип, - Дэн позволил себе улыбку, что давно не украшала его губы, и вдруг почувствовал, словно вся тяжесть, что он носил у себя в душе, куда-то пропала. - Пока что просто Фил… И в тот жаркий летний день до самого заката длилось представление безызвестного слепого юноши, что оказался не только талантливым жонглёром, но и фокусником и просто прирожденным артистом со своим особым скромным, но обезоруживающим обаянием. Рядом с ним весь вечер был другой высокий, статный молодой человек с глубокими карими глазами, в которых больше не плескались наигранная скука, язвительность и скептицизм. Он просто был счастлив освободиться от скорлупы своих обычных будней, в которую он сам себя загнал. Казалось, что все было действительно очень просто, решение всегда было рядом. Дети же, что не реагировали на уговоры мам пойти домой, не успокаивались, пока у маэстро не кончились все номера в запасе. Всем было весело и легко. И эта особая атмосфера была сохранена на протяжении многих лет, когда Дэн с Филом уже стали парой, неловко пытаясь познать, чем для каждого из них был окружающий мир и какими были чувства в нем.