В гостях у сказки. Кот-в-сапогах

      — Мурр-мурр-мяу, Всё выйдет у меняу… Всё выйдет у меняу, Всё будет хорошо!       Рыжий юноша вертелся у осколка зеркала, кое-как закреплённого в развилке дерева. Короткие курчавые волосы не скрывали остроконечных ушек, торчащих на макушке, а пушистый хвостик легко покачивался от движений круглой упругой попки. Чуть более темная, чем на голове шёрстка покрывала хвост, только на самом кончике виднелись белые волоски. Юноша грациозно потянулся, выпустил полупрозрачные крепкие когти и крепко провёл ими по стволу дерева. На коричневой коре остались ровные полосы, постепенно пропитывающиеся соком.       — Ах, какой я котик! Всем котам котик! Сильный, красивый, умный, удачливый! Муррр, этому болвану Чернашу, до меня, как до облаков пешком!       Кусты шевельнулись, юноша скосил глаза и хищно замер, глядя на птичку, опустившуюся на ветку.       — Мяааа! — стремительный прыжок с места, и вот в когтях уже трепещет пичуга, роняя на землю пестрые перья.       Зубы вонзились в нежную плоть, рот наполнился горячей свежей кровью, хрустнули косточки, и юноша с наслаждением протянул:       — Божественно! Люди слишком глупы, чтобы понимать каково это есть только что пойманную добычу!       — Мирур! Мирур! Иди скорее, тебя Старший ищет!       Юноша рыкнул, выплюнул прилипшее к языку пёрышко и направился на зов: не стоит заставлять вожака ждать. Лес, родной, знакомый до последнего дерева, где на ровных полянках стояли круглые домики Лесных Котов, а пропитание можно было найти в любое время, ласково приветствовал своего жителя птичьим гомоном и ароматом цветов.       — Мур-мур-мяу… — мурлыкал себе под нос Мирур, направляясь танцующим шагом к Вожаку, величественному седому коту с внушительными когтями и ожерельем из волчьих зубов. — Приветствую тебя, Старший!       — Приветствую тебя, сын моей сестры, — рыкнул Вожак, — пришло твоё время…       — Муррр, я готов, Старший!       Вожак полоснул когтем по протянутой руке Мирура, и капля крови окрасила матовое стекло Чаши Прозрения. На дне медленно стало проявляться изображение — мельница, осёл, пара краснолицых мужиков, перетаскивающих мешки, тоненький юноша с золотыми кудрями, играющий на свирели, извилистая дорога, мостик через реку.       — Вот твой подопечный, Мирур…       — Тот, со свирелью? Мииилый мальчик!       — Не забудь, что тебе для полного совершеннолетия нужно сделать его счастливым. И как только это случится, ты станешь взрослым.       — Я знаю, Старший. Я не подведу!       — У меня нет сомнений в этом. Иди!       Мирур склонил голову, прощаясь, и танцующей походкой направился вперёд, к своему совершеннолетию. В том, что он сделает этого златокудрого ангелочка счастливым, котик даже не сомневался.       По дороге, под лучами ночного светила… Ну ладно, луна была на полнеба, большая и похожая на головку сыра, Мирур даже облизнулся. Чёткая тень стелилась под ноги, ветерок шевелил рыжую шёрстку на хвосте, ушки развернувшись, ловили все шорохи и звуки, а усы грозно топорщились. Грозный Лесной Кот вышел на тропу войны, ой, на подтверждение своей взрослости. И как всё здорово получается! Чернашу до этого, как до верхушки дуба без когтей, а у него уже подопечный, вот сделает он его счастливым и получит звание взрослого самца.       Мирур подумал, что тогда можно будет строить дом и присматривать самочку. Он представил томную красавицу Алсию, пушистую кремовую шёрстку, огромные голубые очи, и довольно зажмурился. Вот бы такую ввести в дом! А какие котята у них будут!       Хм… котята…       Куча мелких надоедливых детёнышей, которые пищат, везде лезут и треплют тебя за хвост… Сомнительное счастье…       Ладно, об этом – позже.       — Мур-мур-мяу, всё выйдет у меняу…       Дорога вильнула, спустилась в овраг, плавно перешла в мостик через речку и, обогнув заросли ракиты, выскочила на пригорок. Там стояла мельница и медленно поворачивала крылья. Скрипела и кряхтела, словно старуха, а возле двери, на скамье, у странного ящика стояли трое. Старшие, похожие друг на друга, как две капли воды, разве что у одного борода была чёрная, а другого пегая, да младший, тонкий, звонкий и зареванный.       — Вот и помер наш батюшка, — прогудел чернобородый.       — Да… пожил старик, нечего сказать. — Ыыыы, — подхватил разговор младший.       — Не реви, убожище, — рявкнули братья.       — Уууу…       — Тьфу, — сплюнули мужики.       Из-за угла мельницы выполз монах, придерживаясь за стену. Красный нос и подозрительно блестевшие глаза, говорили о том, что он уже успел помянуть мельника и теперь только и мечтал о продолжении.       — Помолимся, дети мои, — неожиданно густым басом пропел монах.       Братья с готовностью плюхнулись на колени, прилежно повторяя за монахом слова молитвы. Им вторили серый печальный осёл и младший брат. Осёл кричал громче всех, и монах, поморщившись, быстренько закруглился с благим делом. Братья подняли гроб с телом усопшего и бодрой рысцой потащили его в сторону заранее выкопанной ямы. Через некоторое время они уже закончили с могилой, и средний брат даже заботливо похлопал по холмику лопатой, то ли приминая землю, то ли проверяя, не вылезет ли папаша ночью.       Тем временем у дверей мельницы уже собрались соседи, с алчным видом пускавшие слюни на накрытый стол, а Мирур решил, что ему самое время показаться. Его появление прошло почти незамеченным, только какой-то голопузый ребёнок дёрнул котика за хвост, за что тут же огрёб когтями по руке, заревел и больше не лез. Его мамаша, успевшая не раз помянуть покойного, добавила подзатыльник и вернулась к столу, где как раз делили жирного каплуна.       — А тпрь бум делить нследсво, — проговорил чернобородый, поставив на стол оловянный стакан, куда с легкостью вместилось сразу половина бутылки.       — Двай, — согласился пегий, брякнув рядом таким же стаканом.       — Ыыыы… — Мне, как старшему – мельница.       — А то ж… — согласился средний брат.       — Тбе, как среднему, осла!       — Ага… — пегий осмотрел грустное наследство.       Осёл в ответ оглядел его и, судя по печальным глазам, новый хозяин ему не понравился.       — А мне? — неожиданно чётко проговорил херувимчик, ой, младшенький.       — А тебе… — братья переглянулись, — а тебе вон, котяра. Берёшь?       Кот и парень уставились друг на друга.       — Э?       — Мирур, к вашим услугам, хозяин, — мурлыкнул котик и, подхватив херувимчика, поволок его в сторону леса.       — А?       — А ты говорить-то умеешь?       — Ага.       — Только плохо, — перевёл котик.       — Э…       Но Мирур не слушал болезного, увлекая его всё дальше и дальше. Их исчезновение в дебрях мелкого леска никто не заметил.       — Эй, — возмутился, наконец, херувимчик.       — Что?       — Есть хочу.       — Потерпи, немного осталось.       — Хм…       Оставалось, действительно немного, Мирур хорошо знал, куда он тащит своего хозяина, и вскоре перед ними появилась уютная пещера, с охапкой душистой травы в углу и жирной куропаткой на огне. Котик, успевший продумать, что он будет делать, приготовил для своего поднадзорного, ой, подопечного, и стол, и кров. Херувимчик оказался совершенно не приспособленным к жизни, первым делом он споткнулся и извазюкался по уши в крохотной лужице. Отмытый и вычищенный, он был посажен на охапку травы в углу пещерки с куропаткиной ногой, лепёшкой и строгим наказом никуда не лезть. Мясо исчезло в мгновение ока, Мирур даже мявкнуть не успел, как перед херувимчиком лежала груда костей, а сам он валялся кверху пузом и, кажется, начал дремать.       Котик на цыпочках выбрался из пещеры и, подхватив еще несколько припасённых куропаток, направился в высившийся на горе замок. На кустах у запруды висела шляпа с чуть помятым пером, рядом лежали немного стоптанные сапоги и кучка одежды. Мирур повертел штаны в руках, поморщился от неприятного запашка и решительно кинул их обратно. Зато сапоги и шляпу он прихватил, да ещё выдернул из штанов широкой кожаный ремень, подпоясаться.       У ворот его безбожно дрых стражник, а валявшаяся рядом пустая бутыль, намекала на причину столь крепкого сна. Котик прошёл по давно немытой лестнице, толкнул дверь и оказался в большой (сравнительно с пещерой) комнате, где за полупустым столом печально сидел местный король. Подсохший кусок сыра и пара мочёных яблок, вот и всё, что ему подали на обед, да и то половину уже сожрала тощая принцесса с соломенными патлами вместо элегантной причёски.       — Приветствую тебя, величество, — котик поклонился, подметая пером пол. Чище тот не стал, зато перо чуть не сломалось.       — Угу.       — Мой хозяин, маркиз Карабас, прислал тебе в подарок этих жирных куропаток!       — Где? — оживился голодный король.       На стол перед ним котик высыпал несколько тушек и, вновь поклонившись, удалился, пока король с принцессой торопливо ощипывали подарок: есть им хотелось очень-очень. Вернувшись в пещерку, Мирур обнаружил своего подопечного проснувшимся и голодным. Первым делом, котик вручил ему кусок сыра и краюху хлеба, а потом выгнал на улицу, погреться на солнышке. Пока херувимчик сидел на камушке и подъедал обед, котик убирался в пещерке. И подскочил от громкого вопля подопечного. Мирур выскочил на крик и чуть не упал от хохота: херувимчику приспичило в кустики, и он, не посмотрев, уселся голой попой прямо в заросли крапивы. Пляски и вопли бедолаги, немного позабавили котика, а потом, отсмеявшись, он сунул пострадавшего всё в ту же лужу, охладиться. — Мурр, мурр, мяу… всё выйдет у меняу… — отмывал херувимчика котик.       — А? Ай!       — Цыц! Поцарапаю!       — Ууууу…       — Так, тебя срочно нужно пристроить… когда там у нас король на прогулку едет?       Наутро котик занял наблюдательный пункт на вершине дерева и, стоило только выползти из замка древней колымаге, влекомой клячей, тут же рванул в пещеру за своим подопечным.       — Быстро, раздевайся!       — А?       — Да, опять, — торопил его Мирур, — лезь в воду.       Котик затолкал херувимчика по самую шею и помчался навстречу королю.       — Спасите, помогите! На моего хозяина напали разбойники!       Король тут же побелел от страха и спрятался под скамейкой.       — Папенька, ну как же вам не стыдно! Прикажите вытащить нашего доброго друга, маркиза Карабаса!       Король вспомнил куропаток и, дрожащим голосом, велел помочь дарителю. Херувимчик стоял на берегу, голый, как в день сотворения мира и прикрывался ладошками. Принцесса хищно осмотрела маркиза, облизнулась и велела придворному, а по совместительству кучеру, отдать пострадавшему штаны и камзол. Кучер стянул штаны, показав всем полосатые подштанники, и, стыдливо отворачиваясь, поделился вышеупомянутыми предметами одежды.       — Садитесь же с нами, маркиз, — проблеял король, убедившись, что разбойников поблизости нет.       — Ага…       — Куда вы держали путь? — вежливо спросила принцесса.       — Ну…       — Ах, в ваш замок! — воскликнул король.       Мирур, схватился за голову, он-то думал, что на этом всё, а теперь ещё и замок искать. Но делать нечего, сказано — осчастливить, будем работать в этом направлении. И котик помчался впереди колымаги, простите, королевской кареты. Миновав мостик, он выскочил к роскошным заливным лугам, где трудились упитанные косари.       — Эй, косари, чьи это луга? — крикнул Мирур.             — Господина людоеда! — Скажите королю, что эти луга маркиза Карабаса, и я щедро награжу вас!       «Когда-нибудь!» — добавил он про себя.       Косари охотно согласились, посмеиваясь над предприимчивым котиком, а Мирур помчался дальше. Следующее, что он увидел — поля, где росла отборная пшеница, а рослые румяные женщины жали её серпами.       — Эй, жницы*, чьи это поля?       — Господина людоеда!       — Скажите королю, что это поля маркиза Карабаса, и награжу вас!       Жницы согласились, а почему бы и не подшутить? А котик помчался дальше, к огромному замку на вершине холма, где и жил упомянутый людоед. Им оказался молодой человек с грустным и меланхоличным лицом, наигрывающий на лютне.       — Ой, приветствую тебя, господин людоед! — поклонился ему Мирур.       — Иди-ка ты отсюда, — огрызнулся тот.       — Вот ещё, я, может с первого взгляда влюбился, — заявил котик, жадно пожиравший глазами людоеда.       — Не боишься?       — Тебя? Нет, я же не человек. А что, остальные боятся?       — Очень, разбегаются сразу. А мне скучно.       — А хочешь, идём со мной?       — Куда?       — В лес. Мне тут одного человечка осчастливить надо, а потом я совершенно свободен!       — Которого? — заинтересовался людоед.       — А вон в колымаге катит,— показал Мирур.       — Тощий, какой-то…       — Так мне его не есть, — пожал плечами котик. — Пошли, а? А то так и просидишь тут, один-одинёшенек. Ещё съест кто-нибудь, не разобравшись.       — А пошли!       Людоед подхватил лютню, надел сапоги и вышел следом за Мируром из замка.       — Ой, прячься! — пискнул котик, завидев королевскую колымагу.       Людоед послушно нырнул в кусты.        Чей же это замок, — воскликнул король.       — Моего хозяина, маркиза Карабаса! — ответил Мирур, показывая кулак ржущему людоеду.       — Ой, как вы богаты, маркиз! — восхитилась принцесса.       — А то!       — А не хотите ли жениться на моей дочери? — с угрозой спросил король.       Маркиз осмотрел прыщавую тощую девицу, покосился на короля, вспомнил пещеру, крапиву и солому в углу и согласился - что ещё нужно для счастья? Мирур потёр лапами, открыл ворота и, счастливый не меньше херувимчика, умчался с людоедом в свой лес.       — А хорошо ты придумал, котик, — проговорил людоед, поглаживая того за ушками.       — Мррр, знаю! Ещё почеши!       — Да почесал уже, или тебе не только за ушами погладить?       — Конечно, нет! И ниже тоже… Мурррр… — и зачем ему какая-то самочка и сопливые детёныши, когда у него есть такой замечательный людоед? _____________ *ударение на И.