Партнеры

Звонок, конечно, был сломан. Он был сломан столько, сколько Ник помнил эту грязную исцарапанную дверь, а помнил он ее лет пять, не меньше. Из-за двери грохотали басы и что-то однообразно бубнил низкий голос – церемониться не имело никакого смысла, и Ник двинул по двери кулаком что было силы и для верности пнул ногой. Спустя пару ударов ритмичный грохот стих, а через полминуты внутри зашлепали шаги и что-то завозилось. – Чего, бля, тут кому надо? – злобно рыкнуло из-за двери. – Ты мне звонил, значит, тебе и надо, – громко отозвался Ник. Дверь заскрипела, и в узкую щель высунулась острая морда Финна. – А, вот кого принесло, – приветливости в голосе, несмотря на узнавание, так и не прибавилось. – Ну, заходи, что ли, раз приперся. Ник шагнул в душный сумрак дома. За пару месяцев так ничего и не изменилось: разбитая засаленная мебель, нагромождение каких-то ящиков на полу, пустые пивные бутылки и мусор по углам. Единственной прилично выглядящей и чистой вещью в гостиной был старомодный музыкальный центр с огромными колонками: Финн любил музыку, точнее нечто, что по какому-то недоразумению называл музыкой. – Пиво будешь? - проорал Финн откуда-то с кухни и тут же возник в гостиной с парой бутылок, пожаловавшись. – Холодильник, сука, сломался, мать его! – Буду. Финн сорвал крышку зубами и протянул бутылку. Ник отхлебнул и поморщился. Ну и пойло! Пиво у Финна, было, как обычно, не только дрянным, но и теплым. На сломанный холодильник он тоже жаловался постоянно, вот уже несколько лет, что неизменно озадачивало Ника. Конечно, он немного преувеличил выручку от их махинаций в тот злополучный (или не очень?) день, когда решил похвастаться перед Джуди Хопс, но Финн совершенно точно мог бы покупать по холодильнику каждый год, а то и чаще. То, что его холодильник был вечно сломанным, а пиво - теплым, означало лишь одно: маленькому мерзавцу просто нравилось теплое пиво и подтухшие рыбные палочки, что бы ни думали об этом все остальные. Они расположились на продавленном диване, и Ник решил, что пора, наконец, перестать тянуть лису за хвост. – Что-то стряслось? Зачем звал? Финн помолчал, побуравил его злыми прищуренными глазами и наконец ответил: – Дельце одно есть, верное. Кусков на тридцать. Ник даже не стал изображать удивления: Финн вечно фонтанировал фантастическими идеями полукриминального характера и именно он, Ник Уайлд, приводил их хотя бы в приблизительную гармонию с реальностью и еще более приблизительную – с законностью. То есть раньше приводил, конечно. – Финн, вообще-то, я коп теперь, если ты не забыл. Финн бросил на него быстрый взгляд, в котором явственно читалось отвращение. – А мне и нужен коп. Короче, слушай сюда… – Нет. Слово далось Нику неожиданно легко, будто само выскочило, даже не споткнувшись о «тридцать кусков». – Сначала послушай хоть, долбоёб! – ощерился Фин. – Говорю же: пятнадцать кусков на брата! Верняк! Ник устало прикрыл глаза. – Нет, Финн. – Да послушай же, блядь! – Я сказал – не буду. Поищи кого-нибудь еще. До «кого-то еще» Финн, конечно, и сам додумался, вот только одно «но»: из-за скверной репутации отморозка и еще более скверного характера (потому что он и был настоящим отморозком) работать с засранцем не хотел и не умел никто, кроме Ника. Все остальные, кто мог согласиться, уже отказались. – Я завязал. Финн глядел на него уже с настоящей ненавистью, перекатывая во рту свое отвратительное пойло. – Что, на лапу не берешь, бабло не отжимаешь, братву не покрываешь? Если надо, я больше дам. Шестнадцать кусков. У Финна, определенно, были очень своеобразные представления о месте полиции в экосистеме Зверополиса. – Что за херня? – скривился Ник. – Нет, конечно. Это тебе не в кино. – Типа, закон, порядок и прочая хуйня, о которой по телеку болтают? – Ну да. Типа того. – Налоги, блядь, платишь… Слышь, герой недоделанный, а ты сейчас часом не на службе? – А тебе-то что? – А то, что, может, ты сюда пришел повышение зарабатывать?.. А?! Тон бывшего подельника Нику не понравился, а еще больше не понравилось быстрое, едва заметное движение правой лапы назад, за спину, где за ремень штанов была втиснута здоровая пушка, с которой Финн не расставался и во сне, наверное. Финн – законченный псих, молнией пронеслось в рыжей голове, и он очень зол, так что с него станется и выстрелить. Причем не в колено там, или лапу, а сразу в голову. И что самое паскудное – никто из соседей и не подумает звонить в полицию, зато через неделю завонявший лисий труп выловят из сточной канавы. Черти лесные, что скажет Морковка? Ник отхлебнул пива, опустил веки – лениво, сонно, демонстрируя абсолютное спокойствие. – Брось, Финн. Я, конечно, коп, но не мудак. Финн несколько секунд сверлил его взглядом, а потом разразился громким лающим смехом: – Ник, да это ж, бля, одно и то же! Но руку с пояса все-таки убрал. Некоторое время они просто молча пили пиво – похоже, Финн успокоился, смирившись с отказом, и пришел в дружелюбное расположение духа, насколько это, конечно, было возможно в его случае. – Ну и как там, в полиции? – Нормально, – пожал плечами Ник. – Драйв тот же, только сторона другая. – Нахер сдался драйв без бабла? Объяснять Финну понятие мотивации было абсолютно бесполезно. – А копы как? На хвост не наступают? – Да не, звери как звери, нормальные, если не нарываться. А потом, я ж с Джуди работаю, она не наступит. Вообще-то, именно она то и дело наступала – неуклюже и очень больно, в самом буквальном смысле, но это, право, были сущие мелочи. – Кстати, об ушастой этой: она тебя искала, до этой вашей заварушки. «Очень, мол, Ник нужен, помоги, вся фигня…» Разревелась даже. – А ты? Растаял? – на вопрос, как именно она нашла его, Джуди ответила тогда довольно уклончиво, а Нику интересно было узнать подробности. – Хер там растаял, – презрительно фыркнул Финн. – Когда полтинник дала, тогда и растаял. Кстати, ну и как она? – Да ничего, хорошо все, – почти машинально ответил Ник и тут же сообразил, что самочувствие Джуди – последнее, что может заинтересовать Финна в этом мире, и спрашивает он о чем-то другом. – Что?! – Да ладно, не придуривайся, все ты понял, – ухмыльнулся Финн. – Ты ж ее пялишь? Вот мне и интересно, как оно того этого. По мне, хрень какая-то с этими постниками: ни куснуть, ни прижать как следует, сразу: «Мне больно!», «У меня кровь», «Отпусти, чудовище»… Еще в полицию, чего доброго, побежит. Один раз потрахаешься, потом на полжизни сядешь... Не то чтобы Ник никогда не думал об этом всем или думал в каких-то принципиально иных выражениях, но от слов Финна, похожих на битое стекло под лапами, шерсть на загривке вмиг встала дыбом – хоть волоски пересчитывай, а в горле заклокотало тяжелое низкое рычание: – Пасть закрой! – Хотя кролики, говорят, все ебливые… Правда это? Тогда, конечно, понимаю! – Сказал, пасть заткни!.. – рявкнул Ник, оскалившись; он не любил драк, это все для тупиц, которые не умеют договариваться, и для идиотов, не способных быстро свалить, так он всю жизнь думал, а иначе они с Финном давно убили бы друг друга, вернее, Финн убил бы его, застрелил просто, потому что у Финна всегда был ствол, а у Ника никогда не было, но сейчас, для той ярости, что кипела и ревела в его, Ника, крови это все не имело никакого значения. – Охренел, что ли? – долетел до него сквозь душный багровый туман злой голос Финна. – Придурок! Одичал совсем со своими копами! Да похуй мне на тебя и твоих баб, хоть с хомячком живи! Святая правда – ему похуй. А вот Нику – нет, и в этом вся проблема. Он прикрыл глаза и, вздохнув поглубже, почувствовал, как опускается вздыбленная шерсть. – Ладно, проехали, – хрен с ним, с засранцем, как будто от него можно чего-то еще было ждать. Но стоило ему прийти в себя, как Финн скривил рот в пакостной ухмылке и вдруг заржал: – Слышь, Ник, а может, она тебе вообще не дала? Точняк же не дала, вот ты и бесишься! Ну ты и лох! Чуть башку себе не свернул, послал дела и бабло на хер, к копам пошел – из-за крольчихи… А она, блядь, даже не дала! Да она сама тебя поимела, эта девка, ты в курсе? На этот раз злость не пришла. От слов Финна, бывших одновременно и абсолютной правдой, и абсолютной ложью, было обидно, но и смешно тоже, а смеяться над собой Ник Уайлд научился давно. – Ну и поимела, – с притворным смирением признал он, – но, по крайней мере, любя поимела. Не всем в этом везет. Финн озадаченно уставился на Ника, пытаясь осмыслить услышанное, но выражение на рыжей морде было благостно-нечитаемым. – Ты, Ник, скажешь, блядь, иногда… хуй проссышь. Пива еще будешь? – У меня как-то давно куница была, – несло расчувствовавшегося Финна. – Что надо телка. Хвост там, шерсть блестит, все дела… Трахалась как хренова богиня – искры аж из глаз от нее летели. Встрескался, короче, как в книжке! – И что? – Нику и правда стало любопытно. – Что-что! Сука она была, каких поискать! Чуть что не по ней – визжит, царапается, всякой хуйней швыряет. Ухо мне насквозь прокусила – и не в койке, а так, поругались. Прикинь, однажды утюгом запустила. – Утюгом?! – Ник даже пивом поперхнулся. – Горячим, блядь. Говорю ж – сука. Поскольку Финн сидел перед ним, относительно целый и невредимый, Ник стал всерьез опасаться за жизнь куницы. – А ты? – Свалил через месяц, вот что, и на дно залег. Ну ее нахер, такую любовь! – Финн вздохнул и отхлебнул пива, вспоминая. – Скучал потом пиздец как. Отпустило только, как Марлу повстречал. Тоже та еще стерва. Ты же видел Марлу? Ник видел Марлу, и зрелище было настолько впечатляющим, что он некоторое время крутил его в голове то так, то эдак, особенно когда хотелось быстро расслабиться, но ни до чего конкретного так и не докрутился. Все выдающиеся достоинства Марлы шли в комплекте с злобным и вздорным нравом, и если кто-то и мог выносить эту гремучую смесь, то только Финн. Они были просто идеальной парой отвратительных существ, и Ник с легкой душой пожелал им счастья. – Видел. – Вот. Охуенная баба. Уши, шкура, хвост!.. И куснуть есть за что. И в койке… – Ну и женись тогда, - пожал плечами Ник и приготовился к новому потоку брани: они никогда о таком не говорили, но вряд ли Финн был приверженцем семейных ценностей. – Женись! – передразнил Финн. – Ты мою халупу видишь? Ну вот. Марла сказала, что даже поссать сюда не зайдет, не то что лисят плодить. Вот я и думал: проверну дельце, и тогда можно будет нормальную нору прикупить, Марлу перевезти. И… того. Марла ж тоже сто лет ждать не станет. А ты взял да и обломал мне все, придурок. …Вот кто бы мог подумать, а?.. – Ну, извини. Так уж вышло. Другого партнера найдешь. – Точно не в деле? – прищурился Финн, пытаясь разглядеть на морде Ника хоть тень сомнения. – Точно. Но желаю удачи. – Ладно, хер с тобой, – махнул лапой Финн. – Но ты хоть свистнуть сможешь, если какой замес большой готовится или передел, чтоб не попасть? Или тоже нельзя да не положено? – Вообще-то нельзя, – ответил Ник. – Но иногда и можно. Особенно если ты и меня кой о чем предупреждать будешь. Глаза Финна округлились от удивления и тут же снова сузились в две злобные подозрительные щели. – Ты это что мне сейчас предлагаешь?.. – Взаимовыгодное сотрудничество, Финн. Помнишь еще, что это такое? – ухмыльнулся Ник. – Типа снова партнеры? – несмотря на хмурый вид, Финн явно чувствовал облегчение от того, что не пришлось называть вещи своими именами. – Типа того, - кивнул Ник. – Чтобы хвост не оторвали и башку не проломили. А там, может, и с норой выгорит. Дело верное. Солнце уже клонилось к закату; Ник неспешно шел по улице и жадно вдыхал пыльный воздух Песков. После нескольких часов, проведенных в душной халупе Финна, прогулка была истинным наслаждением. Да и время самое подходящее: уже спала жара и на улице посвежело, но еще светло, а значит – достаточно безопасно, чтобы не бояться за свой кошелек, телефон, штаны и все прочее, что местная шпана может счесть жизненно необходимым для себя. Так он миновал уже несколько кварталов, лениво оглядывая обшарпанные домики с растрескавшимися рамами, играющих на асфальте зверят, хмурых парней, жмущихся к подворотням и окидывающих его тяжелыми оценивающими взглядами в ответ, стайки щебечущих ярко одетых девиц, почтенных матрон с продуктовыми пакетами, беседующих у дверей магазина… Ник остановился на перекрестке, будто раздумывая, какой путь выбрать дальше. Из-за поворота, взвизгнув колесами, тут же вырулил и резко затормозил большой черный джип с тонированными наглухо стеклами. Дверца приоткрылась, и Ник легко запрыгнул на сиденье рядом с водителем и лучезарно улыбнулся Джуди Хопс. – Ну, поехали, что ли? Она ткнулась в щеку быстрым поцелуем, страшно смутившись, сунула Нику в лапы едва теплый картонный стакан из «Старбарса» и затараторила, выкручивая руль: – Все в порядке, Ник? Долго очень, я уже беспокоиться начала. Как прошло? – Да как по маслу, – ухмыльнулся Ник. Не считая некоторых дипломатических трудностей, конечно, но о них Морковке знать точно не стоило. – Можешь доложить шефу, что теперь у нас есть свой информатор в этом районе. И, кстати, я, оказывается, должен тебе пятьдесят баксов.