Двойная катаплексия или фаза ожидания

- Квинты! Я же говорил тебе, идиот! - закричал Уилджек на летуна. Циклонус сразу и более цензурно предупредил сикера, что теперь у него буду «чёрные» дни. Так и получилось. Не проходило и астродня, чтобы Мегатрон не отомстил Старскриму. Сначала летун ворчал, но потом избрал другую тактику. Полное подчинение и самоконтроль. «Да, мне тяжело… Но… Пускай бесится от того, что я спокоен». Вечная ругань, недовольство и отчёты… Мегатрон задавал задания на полигоне сверх меры, кричал даже при автоботах о промахах заместителя, хотя делал это не всегда. Во время боя задевал крылья Звёздным мечом, выводя сикера на скандал. И этот же меч снова был изъят у сикера. Но летун молчал и улыбался, как проклятый. Вскоре Мегатрон начал задевать специально и Демолишера, и Уилджека с Циклонусом, виня в этом опять Скримера. Те тоже выражали недовольство сикеру, но только когда были на виду у Вождя. Как только танкобот уходил, парочка хихикала и подмигивала Старскримеру. Мол, что придумаешь на следующий раз. Они-то знали истинную причину гнева Мегатрона. А вот Уилджек опять их предупредил… Но кто, чёрт подери, его опять слушал?! *** После очередного выхода на бой, закончившегося неудачей, десептиконы начали требовать циклы отдыха. К их удивлению, Мегатрон быстро отпустил их. Вернее Демолишера, Уилджека и Циклонуса, а Старскрим опять был наказан. Трое десептиконов с весёлыми выкриками покинули базу. А летун, как и всегда, был в опале, без причины. Причина, конечно, была, но умалчивалась. Хоть сикер и остался без выходного, он решил почистить свой меч-крыло. Конечно это было нудное занятие, хоть и обязательное. Но заняться каким-либо делом было нужно, чтобы зелёно-фиолетовый видел «озабоченность» и не злился лишний раз. Однако Лорд не желал себя чем-либо расстраивать. Может он и отпустил бы сикера с другими, так как он собирался хорошенько впасть в офлайн. Но не противоречить же своим указам? - Ах, да. Что же до тебя, Старскрим… - Мегатрон? - Видишь это? – с хитрым прищуром танкбот повертел около сикерского фейса ключ на лёгкой, но достаточно длинной цепочке. - Ключик? - Да, крылатый мой, ключик, - передразнил его Мегатрон, намотав цепочку с ключом себе на манипулятор, - Ты его не получишь! А теперь иди в самый конец тронного зала и сиди там. Он буквально пропел слово «самый», и сикер, забубнив что-то про эксплуататорство и рабство, ушел и сел в указанное место. Мегатрон, сев на трон и подперев щёку ладонью, глядел в пустоту и молчал. Тишину можно бы назвать абсолютной, если бы не звуки заточки меча. В тёмном тронном зале летун казался маленькой красной точкой, сидящей рядом с мощными дверьми. «Нет, нет! Даже не думай. Сбежит ведь!» - бодрил себя Лорд, дабы не улететь в царство миража. Замерцав окулярами, танкобот увидел, что сикер закончил работу, сидит со скучающим видом и озирает базу, словно он тут в первый раз. Явно он собирался удрать. Тогда боевикон решил себя поразвлечь, да и мысли о ласках, что уж греха таить, давали о себе знать. Зелёно-фиолетовый громко зевнув и, обнажив свои клыки, снова потушил оптику. Даже для правдоподобия снова тихо стал похрапывать. Старскрим осторожно встал и, не сводя взгляда с Лорда, бесшумно начал приближаться к двери. - Шарк! Храпит или жмурится? Старый притворщик, – пробурчал летун. – Вот бы не очухался, когда я двери буду открывать. Но только он об этом подумал, как Мегатрон активировав одну оптику и застал летуна в бегах. Сикер старался открыть двери тронного зала без ключа, взломать их. - Старскрим, а что это ты делаешь? - ласково пропел танкобот. - Аааа… Я?... Эммм… Вот я? Я решил принести куб энергона, но двери заперты, - путано отвечал сикер. - Куб энергона – хорошая идея. И мне тоже принеси в мой отсек, - встав, Мегатрон подошёл к дверям и открыл их, пропуская сикера вперёд. Сам же десептикон направился к себе, в личные покои. «Ох, это он неспроста придумал. Опять обман… И уже не выкрутиться, нужно смотреть по обстоятельствам», - думал сикер, направляясь за сверхзаряженным. Через несколько кликов сикер уже входил с двумя внушительными кубами энергона в отсек Мегатрона. В этот сумрачный, тёмный отсек мало кто хотел входить. От него веяло аурой наказания, пыток или чего-то такого неприятного. Лорд, сев на свою панель, быстро осушил куб. Сикер, присев рядом с ним, отпил только четверть от своего. Старскрим специально медленно пил свою унцию, небрежно посматривая на танкобота. Сикер знал, что Мегатрон наблюдает за ним. Сначала он ждал, но потом боевикон нарочито громко фыркнул. Летуну пришлось положить куб, и при этом он заметил в оптике своего Вождя желание и укор. Скример знал, что после того, что он проделал с Лордом – его так просто не отпустят. Мегатрон ухмыльнулся и подвинулся к сикеру вплотную. - Чего ждём? – прошептал он в аудио-сенсор летуна. – Другого шанса быть ведущим у тебя не будет. Не так ли? - Меня не интересует интерфейс, - заявил Старскрим. - Боишься значит, крылатый, - тихо сказал Лорд, медленно облизывая клыки. – Боишься меня? Летун чувствовал хриплое гулкое рычание, доносящееся из глубины корпуса этого зверя. Он чувствовал своей правой аудиосистемой влажное и горячее дыхание. Слышал, как его глосса шевелится между клыков, и как он глотает слюну. - Нет, не боюсь. Я хочу не интерфейс, а любви. Как это люди говорят, заниматься любовью. И ещё… С чего ты решил, что шанса быть ведущим у меня больше не будет? – спокойно заявил летун, сужая оптику. Танкобот захохотал. Встав с панели и подойдя к двери своего отсека, он запер её. После выключил светодиоды, отчего стало жутковато и совершенно темно. Несмотря на то, что были светлые сутки. Только красное покрытие панели невероятно ярко выделялось в этой кромешной мгле. Старскрим никак не мог себе объяснить, почему его раздражала эта красная тряпка. «Отвратительная какая! Наверное и в самом грязном притоне такую тряпку не найдёшь». Плохое предчувствие быстро закралось в процессор, и его предохранители начали подавать сигналы о том, что здесь может быть небезопасно. Но сикер лишь на миг обратил на это внимание, до того, как сильный запах серы смешанной с горелой проводкой буквально поглотил его. «Наверное, так пахнет сам Юникрон…» - думал сикер, поворачиваясь в сторону Лорда. Но это был фон Мегатрона. - Ты не ответил на мой вопрос, - повторил сикер. - А ты всё-таки хамоват, - снова засмеялся Мегатрон. – Ведёшь себя, словно тебе всё можно. Как истинная мразь! Трусливый сикеришка с предательской искрой… Даже когда ты сбежал к автоботам - я простил тебя! Танкобот медленно и вальяжно сдирал с себя съёмные части брони, такие как брюшная, часть грудной брони и паховая. Он косо поглядывал на Скримера, а после ловко забрался на панель, лёг на спину и раздвинул ноги. - Раз я для тебя такой плохой, зачем сам пристаёшь? Сам лезешь, да и ещё провоцируешь, – снова сузив оптику, спрашивал летун. – Выгони меня, вышвырни. Можешь даже уничтожить, я не боюсь дезактивации, как и тебя в принципе! Найди хорошего и правильного, наподобие Оптимуса или Уилджека. Он знал, что Мегатрон его обманывает, но вот в чём и где не мог предугадать. Облизав две фаланги, танкобот положил их на внешнее кольцо порта, медленно ласкаясь. - Это ещё зачем? – удивился сикер, залезая на Мегатрона. - Чтобы не было как в прошлые разы, - хрипло заявил боевикон и хитро моргнул своей оптикой. Летуну не понравилось такое представление, он чувствовал, что что-то изменилось. Тогда Мегатрон был другим – не таким жутким, неповоротливым и даже милым. Сейчас же на него глядел дикий хищник, совершенно тёмный. Только две красные оптики, рот с клыками и… эта мерзкая красная тряпка. Предохранители дали новый сигнал об опасности, однако летун не обратил на них внимания. «Что происходит?» - слегка отстранился Скрим, оттолкнувшись от Лорда. Он не успел обдумать всё. - Ты снова не ответил на мой вопрос, - привстав над панелью, сикер сузил оптику, снова смотря прямо на фейсплет Мегатрона. Сильные манипуляторы схватили его за плечевые сегменты, сжимая броню как гофрированную бумагу или фантик от крии. Старскрим вскрикнул от боли, и властная глосса быстро проникла ему в рот. - Почему? – прошипел Лорд, резко отстранившись. – Не знаю, просто тянет сильно. Тяга, понимаешь? Нравишься и всё. После боевикон снова прижал сикера к себе и, проникнув в рот, сильно укусил его глоссу. На сей раз Старскрим решил терпеть. Это было дело чести, он знал, что Мегатрон не просто так решил заделаться нижним с ним. Он терпел и лишь шипел изредка, пока Лорд царапал его корпус, кусал закрылки, облизывал и мял его. Сикер ощущал его горячий корпус и видел, как хладоген, капающий с собственных крыльев, быстро испаряется на танкоботе. Видел, как боевикон выгибает спину, извивается под ним и слушал его одурманенные вопли. Мысли сикера погнались безумным вихрем, когда Мегатрон расположил свои ноги поверх его бёдер и, перевернув, буквально сел на него. Старскрим оказался придавлен сильным корпусом в панель и гневно смотрел на Лорда. Но тому очень нравилось происходящее. - Что такое? Смелому и дерзкому что-то не понравилось? – поющей издёвкой отозвался Мегатрон на шипение. – Ничего. Скоро станешь тихим и покорным. Будешь моим навсегда! Сикер не успел толком сообразить смысл сказанных в его адрес слов, как услышать сильное хлюпанье. Боевикон в наноклик сорвал паховую броню летуна и, снова усевшись на него верхом, начал тереться о джампер сикера своим портом, оставляя следы кипящей и тягучей смазки. От сильной фрикции поверхностей танкобот достиг пика и с рёвом выгнулся дугой, одновременно активировав свой коннектор. Корпус и рога боевикона начали сильно искриться, требуя большего. Старскрим, зажав дентопластины, каждый раз судорожно вздрагивал, когда капающий смазкой и трансфлюидом коннектор Мегатрона тёрся о его кокпит. Предохранители буквально начали плавиться, но всё же из последних сил посылали крылатому сигналы об опасности. И тут Мегатрон снова схватил сикера, впиваясь в его горячий корпус когтями, его коннектор пробил кокпит летуна настежь. Старскрим взвыв от боли, начал извиваться, чтобы скинуть тирана со своего корпуса. Но тот навалился на него всем весом, что есть силы. На возбуждённом коннекторе Лорда начали появляться насадки с шипами, и каждый раз, когда Мегатрон двигался вперёд, шипы задевали конструкцию Скримера, выворачивая кокпит. Летун ухватился за него ладонью, но и его колючая насадка сильно изранила. Мегатрону это понравилось, и он, облизнув клыки, зажал ладонь сикера своею, чувствуя, как та истекает энергоном и сжимает джампер такбота. И если Скрим кричал от боли, то он от сладкого нарастающего наслаждения. Этого Мегатрону показалось мало. Хлюпающий и мокрый порт вибрировал, требуя проникновения. Лорд, вскидывая своими бёдрами и блокируя тазовую секцию сикера своими ногами, насаживался на джампер Скримера. Порт боевкона сильно запульсировал, почувствовав в себе джампер, и Мегатрон начал с силой вдалбливаться в сикера и дико стонать. В бешенном ритме искра тирана заполыхала. В отсеке витал запах паленой пластмассы и металла. Своими когтями он разворошил грудные пластины брони сикера, сорвав трепыхавшийся кокпит на нём, и начал подсоединять грудные штекеры к стыкам, как у себя, так и у летуна. Штекеры начали заматываться внутри систем, буквально приблизив искровые камеры друг к другу. Большая искра Мегатрона была мощнее. Она начала подмагничивать искру сикера к себе в камеру, заставляя входить того в перезагрузку, отдачу всех скрытных файлов партнёру и привязки к нему вплоть до полной дезактивации. К своему ужасу Старскрим слишком поздно понял, что именно нужно было Мегатрону. Его искра. Вернее привязка искрами. - Нет! Ты не посмеешь! Прошу… – хрипел, что есть силы сикер. Но в ответ на это Мегатрон выпустил свою последнюю ловушку. Сделав несколько толчков, Лорд с довольным воплем выпустил все внутренние насадки порта с шипами, сжимая джампер с дикой силой. Одновременно. Это заставило сикера наполнить порт Лорда до предела. Сикера пронзило безумной болью, и он закричал. Его искра ярко вспыхнула и переместилась в камеру Мегатрона. Он отключился и впал в перезагрузку. Забрызгав смазкой и трансфлюидом развороченную брюшную секцию сикера, Лорд последовал за ним. *** Сикер активировался первым. Он чувствовал себя убитым и переглюченным. Осмотревшись, он увидел рядом лежащего Мегатрона. Боевикон лежал не на нём, а рядом. Однако все грудные штекеры были подключены. И у сикера, и у танкбота. Старскрим замер от ужаса. Он увидел половину своей искры в расплавленной камере Мегатрона. Он забрал у него целую половину, оставив своей искры всего лишь четверть. - Вот что ему нужно было. Всё понятно. Действительно, было бы странным желание Мегатрона вдруг заделаться нижним. Старскрим почувствовал укол обиды и разочарования. Ведь он действительно верил, что такое станет возможным. Не думал, а верил. А Мегатрону, как оказалось, нужна была его искра. Для контроля и подчинения, для привязки сикера к своему хозяину и господину. Сам бы крылатый гордец никогда бы не дал её добровольно, если только… - Да как он мог?! Поимел меня! – Скример чувствовал, как его окатывает волна гнева. Он осёкся, он понимал что то, что он ощущает, идёт от Лорда. – Так. Спокойно, спокойно…Нужно успокоиться. Сикер стал наспех отрывать свои травмированные штекеры от расплавленной камеры Лорда. Когда дело было закончено, он принялся вырывать провода танкобота от себя. Местами они были порваны, расплавлены, а где-то приходилось буквально разрывать пополам. Встав, он осмотрел партнера. Мегатрон лежал, закинув слегка головной блок назад. Рога и корпус искрились. Он был с почти вывороченной искровой камерой, рваными штекерами, палёной проводкой и интерфейс-системой наружу. Расплавленной, даже почти обугленной. Ноги и манипуляторы были расставлены, виднелись чуть согнутые коленные серво. И самое главное… В искре боевикона буквально боролись два огонька: бледно-синий и тёмно-сиреневый. Боролись, соединялись, танцевали. Старскрим понимал, что там его половина, которая теперь принадлежит ему. Ему! Целая половина Старскрима! Информация, файлы, протоколы с его болью, радостями, ненавистью и любовью. Летун медленно рассматривал того, кто своей лисьей дипломатичностью похитил его искру. В нём проснулась почти звериная жестокость, которая накрывала горячей волной. «Может, убить его? Он даже не заметит… Убей… Убей! Убей!!!» Старскрим постоял несколько кликов, а после сильно тряхнул головным. Он знал, чьё это влияние. Заторопившись, словно в судороге, крылатый начал осматривать свой корпус. Он был таким же исковерканным, с отлетевшим кокпитом, напоминающим летуну о том, что шага назад уже не будет. Привязка сделана, искры соединились, хоть и неравномерно, но как уж есть. Сикер осмотрел свою искру: в бледно-синей сущности плавал сиреневый огонёк, частичка от Мегатрона. Фейсплет танкобота был спокойный, что пугало. Рот чуть приоткрыт, а окуляры… В них стремглав перемещались столбцы кодов и протоколов, полная перезагрузка. Успокоив искру и процессор, сикер поймал себя на мысли, что в этой необратимой ситуации ему льстил тот факт, что сейчас Мегатрон перезагружается с его порцией. Он меняется для него, для Старскрима! Но саму картину происшествия это не красило, даже наоборот – усугубляло. Какая реакция будет у Мегатрона? Как он отреагирует на то, что теперь ему придётся считаться с искрой, с частью Старскрима? Ведь привязка будет теперь и у танкобота. Летун медленно надел на себя кокпит, буквально вдолбил его в себя. «Мегатрон… Что же мы с тобой сделали?» - не успел подумать летун, как буквально через наноклик Мегатрон с шумом в вентсистеме вышел в онлайн. «Началось!» *** Боевикон запустил быструю проверку систем. Как только та ответила положительным сигналом, он привстал и осмотрелся. Внутренняя радость Лорда от хорошего интерфейса быстро улетучилась, когда он увидел стоящего перед собой сикера и свою изувеченную, расплавленную камеру искры. До него ещё не дошёл факт о полном слиянии искр. Сикеру не нужно было ничего говорить, он и так заново ощутил всплеск перемешанных чувств. Только теперь не за себя, а за Мегатрона. Его заново осязал горячий гнев и негодование - буквально накрыли, а после медленно начало отпускать. Сикер ждал штурма, но ничего такого не произошло. Встав с панели, танкобот сделал вид, что словно не заметил Скримера. Хотя тот изо всех сил старался заглянуть в окуляры боевикону. Холодно и слегка высокомерно Мегатрон начал приводить себя в порядок, надевая обратно части брони. Тихое спокойствие напугало летуна, но и в тоже время он находил замечательным видеть такое. Исполинская сила покоилась внутри искры Лорда, он её не показывал. В нём соединились невероятная выносливость и сдержанность, опыт был с непосредственностью, жестокость граничила с великодушием. Это в Мегатроне признавал даже Оптимус Прайм. Однако было ещё кое-что, что находилось в его искре. То чувство, подобное любящей строгости, которое он порой проявлял только по отношение к нему, к Старскриму. Но в этом-то и была проблема Мегатрона. Его любовь, если это не касалось власти, была очень замкнута. На это были свои причины, но они все в основном касались его авторитарности. Мегатрон не мог переступить через свою гордыню и общественное признание его как Вождя десептиконов, не мог он переступить через те ценности и мировоззрение, которые сам заложил в своей фракции, в своей касте. Это порождало высокомерное отношение всех десептиконов к любви и подобному ей. А ещё – злобу и зависть. Она была у всех десептиконов: и у Мегатрона, и у Старскрима, и у Циклонуса с Демолишером, и немножко у Уилджека. Зависть к тем, кто мог проявлять любовь, не боясь её и мнения окружающих, преданно, безгранично, всепоглощающе, самозабвенно, без пороков и высоко. Очень высоко! Это то, к чему стремились автоботы и то, что злословили и стыдили десептиконы. Это то, чего десептиконов лишил Праймус. Однако он щадил их к их же погибели и давал порой ощутить, что это такое. Когда происходило подобное - об этом молчали. Самое страшное и мучительное табу! Десептиконы были военной и жестокой фракцией. За это их уважали. И дабы в рядах об этом не забывали, десептиконы даже друг с другом обходились порой крайне круто и зверски. Глумились, издевались и высмеивали объект симпатии. Но всё равно любили: втайне, скрытно, загадочно, тяжело, невыносимо… И завидовали! Даже этим презренным белковым. Зависть! И как только это происходило – в Мегатроне просыпалась жесткость, цинизм и эгоизм. Ответной реакцией крылатого же была гордость, непокорность и внутренняя угнетённость. Но может благодаря тёмным сторонам друг в друге – они особо замечали и ценили такие моменты. Как на чёрной бумаге видны маленькие белые крапинки. «Ха-х, люди!» - подумав, сикер презрительно фыркнул. – «Люди…» Старскрим вспомнил Алексис… Этому маленькому существу, которое помещалось целиком на ладони боевого истребителя, так легко было сказать «люблю», «дружу». Летун всегда этому поражался, сравнивал и рассуждал. Почему ему, Мегатрону – бойцу, создавшему супервоенную фракцию с великим авторитетом, так сложно сказать это «люблю»? Почему этому гладиатору, этой машине для убийств, так легко воевать с Оптимусом Праймом или даже с самим Праймусом и Юникроном, но сложно сказать «люблю»? Но… У десептиконов даже такого слова не было. Сикер вспоминал встречу с этой необычной белковой… Как они шли по лесополосе, а она говорила ему о том, о чём даже Мегатрону было страшно говорить. Она шла по лесу, размахивала небрежно руками. Шли они не разбирая тропы, то туда, то сюда. Старскрим шёл чуть позади, всматривался в неё, а она словно летела, как мотылёк. Он не знал, что Алексис влюблена, но ощущал, что с ней что-то происходит. «Хмм… Что-то она чудная сегодня!» - Эй, Алексис! – весело отозвался сикер. – Что с тобой? И она начала… - Обычно, когда люди влюбляются друг в друга, - девочка закрыла глаза и громко выдохнула. – Ну, или просто, когда кто-то нравится – говорят «Я тебя люблю!». Скрим остановился и притих. Но после снова начал идти за ней, обдумывая, зачем и почему она начала такую тему их разговора. - Тебе так говорили? – проговорил сикер. - Да, вот Ред так говорил… Мы ходим с ним, всем делимся. Держимся за руки, а иногда... - Алекис очень тихо ответила меху, и её щёки зарделись. – Старскрим, а у вас как? Как десептиконы влюбляются? - У нас нет такого! – летун так быстро проговорил эту фразу, словно она у него уже была приготовлена на всякий случай. – Амм… Алексис, а что иногда? - Иногда? А иногда мы с Редом целуемся, - девочка снова закрыла глаза, видно вспоминала поцелуй. Они опять шли молча. - Как это? Оптимус говорил, что трансформеры тоже любят друг друга, - она резко задала этот вопрос. - Автоботы, может, и говорят. А мы, десептиконы, нет! У нас такое запрещено, - смущаясь, ответил летун. - Что? – Алексис это показалось настолько странным, что она захохотала. – Как можно запретить любить? Как это возможно? Старскрим замолчал, видя, что попал в неловкую ситуацию. - Понимаешь, - Скрим медленно приблизил свой фейс к ней, чтобы понятней объяснить. – Мы – десептиконы, и этим всё сказано. Вот представь себя десептиконом! Привяжется к тебе кто-то, а тебе воевать нужно, тренироваться… А этот кто-то будет тебе мешать. Значит, будешь слабой, а если будешь слабой - уничтожат враги. А если к тебе привяжется шпион? - Ты считаешь любовь привязкой, обузой? - захихикала девочка. – Ой, Старскрим. Не обижайся, но знаешь - это странно. Когда-нибудь ты узнаешь, какое это счастье. - Да? А что такое это… Ну… Как вы её называете? Любовь, да? - обидчиво отозвался летнун. - Как такое может нравиться, а? Ну, автоботы понятное дело. Они же чокнутые, понимаешь? Это как вирус, который захламляет процессор и всю систему. Это болезнь какая-то, зараза. От неё надо бежать. Алексис, посмотрев на сикера, слегка задрожала плечами. Она залилась громким смехом. - Зараза, говоришь? – пританцовывала она. – В таком случае, я заражена Скрим! Слышишь? Заражена Редом Уайтом! И она, кружась в каком-то танце, весело напевала мелодию, вставляя в неё совершенно не в ритм его имя. Старскрима такое представление и удивило, и напугало. Он, высоко подняв две надбровные дуги, смотрел себе под ноги, где кружилась Алексис. - Старскрим, – пела девочка. – Я хочу, чтобы ты узнал, какое же это сча-а-а-стье! - Я не хочу заразиться этим Редом Уайтом! Алексис, очнись! – на фейсе сикера выражалась паника. – Алексис?! Но девочка только смеялась, повторяя словно заезженная пластинка важные для неё слова – «Ред Уайт» и «Люблю». *** « Мегатрон… Хорошо бы соединить того Мегатрона, что был до слияния с тем, что сейчас», - рассуждал летун. Однако сикер верил, что может случиться некое чудо и Мегатрон раскроет свою настоящую сущность. А не ту, что была во время их слияния, вдоволь отдавшуюся порокам. Он уже мысленно простил и хитрое соблазнение Лорда, и кражу своей «души», и даже будущие раненные закрылки, если вдруг Мегатрон сразу не поймёт его мысли. Старскрим сильно впечатлился от этой идеи, и вид у него был как у одушевлённого придурка. Всё казалось незначительным, мизерным. Искра отдавала теплом и умиротворённостью. Может поэтому он и не услышал, как к нему обратились. - А? Что? - Прошу, выйди из моего отсека, - не смотря на него, Лорд указал на дверь. Поколебавшись, сикер медленно вышел. Ему хотелось что-то сказать приятное, но он не успел повернуться обратно, как отсек захлопнули. Все мечты рухнули, но надежда осталась. Призрачная, но осталась. - Не глупи, Скрим! – он пробурчал себе же. – Ему нужна была твоя искра, чтобы сделать тебя покорным слугой вплоть до самой дезактивации. А интерфейс?з Ха-х. Это просто предлог, ловушка. Да! Вряд ли он знает, что такое любовь. Он даже слово такого не знает. Это же Мегатрон, что с него взять? Действительно ведь. Но сикер осёкся… «А знаю ли я сам, что это такое?» - думал он, возвращаясь в свой отсек. Крылатый даже не подозревал, что за запертой дверью танкобот его слышал. После того, как Мегатрон услышал удаляющиеся шаги, он съехал вниз на пол отсека по запертой двери. Та отварилась. Лорд почувствовал неприятное ощущение в своей искре после услышанных слов. Но вскоре это быстро прошло, и искра озарилась новыми смешанными эмоциями. Боевикон окинул взглядом свой отсек, словно он тут никогда и не был. Ему казалось всё другим, всё было странным, неправильным, но желанным и каким-то зловеще-волшебным. А сам он был каким-то маленьким… Машинально проведя ладонями по своим бёдрам, он вспомнил о своей пушке. Да, нужно было встать и прицепить её! Однако он сидел на полу и смотрел на свою развороченную камеру искры… Лёгкая фрустрация отошла. И он понял всё полностью. До него только дошёл весь ужас ситуации. «Что же мы с тобой сделали, Старскрим?» - подумал он.