Двойная катаплексия или фаза ожидания

Танкобот влетел на базу пулей. Нужно было привести себя в порядок, ведь эмоции зашкаливали. Сильно хлопнув дверью, Вождь десептиконов подошёл к иллюминатору. Там красовались привычная лунная пустошь, и она соприкасалась с небом. Холодное, тёмное и невероятно тяжелое. Казалось, оно прогибается и смотрит на Мегатрона. - Ну что? - оно словно глумилось над ним. – Чья взяла? Небо было огромным, бескрайним, а танкобот был очень маленьким. Оно смотрело на него своими ледяными и вечными звёздами, планетами. Мегатрон зажал кулаки, но потом быстро их отпустил. Отчаяние и беспомощность… *** Десетиконы, оставшиеся на базе, к возвращению Мегатрона уже привели себя в порядок. Они стояли перед его троном, вспоминая ночную феерию. И возвращение Вождя с «окровавленной» клыкастой пастью и испачканными супинаторами очень удивило их. Да и отсутствие Старскрима волновало. Все притихли, ожидая бури. Боевикон, тяжело переведя вентсистему, сел на трон. Он улыбался, поэтому десконы подумали о том, что сикер видно не в состоянии прийти в тронный зал. Да и ещё сверхзаряженный полностью не растворился внутри воинов. - Сегодня я пойду на бой один! - Но Лорд? – затараторил Демолишер. - Тихо! - Походу наш гладиатор решил повторить свой триумф, - процедил Циклонус. – Это я понимаю. - В таком случае, - добавил Уилджек. – Мы будем вами восхищаться! Но где же Скример? - А тебе не всё ли равно? – улыбаясь, добавил Мегатрон и зашёлся громким смехом. – Нет, Уилджек. Я пойду один. Встав и не выпуская свой меч, боевикон связался с Оптимусом. - Мегатрон? - Добрый астродень, Прайм, - вежливо начал танкобот свою пафосную и воодушевлённую речь. – Помнишь о нашей встрече? Я решил тебе немножко напомнить о ней. А то ты уж больно нерешительный. Ха-ха-ха-ха! Раз автоботы такие робкие зайцы, то Мегатрон напомнит тебе, благо я лишён застенчивости. Дуэль сегодня и сейчас! Что скажешь? Автобот был растерян. Вид у Оптимуса был и впрямь как у взъерошенного кролика. Одна антенна на шлеме у него опустилась и торчала, усугубляя нелепость происходящего. Десептиконы громогласно засмеялись, видя такое неловкое замешательство. - Хорошо, Оптимус, - улыбаясь, растянуто заговорил Мегатрон. – Я подожду несколько кликов, пока ты придёшь в себя, но всё же не целую вечность. Оптимус дольше обычного мерцал своей жёлтой оптикой, но достаточно чётко дал согласие на дуэль. Хотя по его виду Мегатрону стало ясно, что Вождь алозначных был более несобранным, чем обычно, и его только что вытащили из офлайна. - Как скажешь, Мегатрон, – заговорил Прайм ,слегка повертев головным блоком, дабы прийти в себя. - Но место выбираю я. Бой на Антарктиде! - Как всегда, - ухмыльнулся Мегатрон. – Потому что мало людей и меньше смертей. Всё ещё не привыкнешь, Прайм, к тому, что на войне всегда быть жертвам? Но я принимаю твои условия. В ответ Оптимус кивнул и отключился. Наверняка сейчас он ругал своего извечного соперника и даже не подозревал о том, что он сейчас нужен Мегатрону, как больному лекарство. И естественно, что зелёно-фиолетовый радовался этому факту. Чересчур бурно радовался. - Циклонус, - зашептал Уилджек. – А тебе не кажется, что Мегатрон слишком весел и много смеётся. - А? – повернулся Циклонус, явно не слушая Уилджека. – Да какая разница. Лишь бы на нас не орал как оквинтевший. Десептиконы переглянулись, но посчитав, что это не их дело, потянулись за Лордом, чтобы проводить его. *** Телепортировавшись на место боя, Вождь десептиконов знал, что Оптимус его найдёт. Встав, он воткнул Звёздный меч так, что он оказался между его супинаторами. Свои ладони он положил его на рукоятку и замер. Антарктида сразу его встретила своим холодным, безжалостным характером. Но сам Мегатрон чувствовал себя не то чтобы хорошо, но точно спокойно. Чёрно-серое небо без облаков напоминало мрачный купол или покрывало. Оно защищало от солнца и его лучей, еле-еле маячащих. Несмотря на то, что седая вьюга была сумасшедшей и то и дело била по фейсу, порой она успокаивалась – перерывами, и можно было заметить, как медленно падает снег. Ледяная, мёртвая и изолированная пустыня. Мегатрон смотрел в пустоту. У него ещё сидел этот вихрь в искре, связанный с помрачением из-за сикера. Но уже не так озверевши и не так больно. - Стар, неужели придётся прятаться от тебя уже тут? – думал танкобот, переводя свою вентсистему. Клубы воздуха, которые он выпускал, казалось, тут же замораживались. Словно Мегатрон «дышал» снежинками или имел силу ледяного дыхания. Тишина и спокойствие. Да, вот чего ему не хватало. Если бы Антарктида была трансформером, гладиатор точно захотел с ней завести дружественные отношения. Где-то далеко слышался гул океана и дикий, но неохотный треск льдов. И если приглядеться в эту мглу, можно было увидеть айсберги, которые как призраки с перекошенными «ликами» то исчезали, то появлялись. И «выздоровление» можно было бы назвать окончательным, если бы боевикон не посмотрел снова на свои супинаторы. Он тогда этого не заметил, но сейчас… Между его когтями алели раздавленные лепестки мака. Где-то уже размозжённые, где-то замороженные, потемневшие… Но они были! «О, нет!» - у танкобота был ужас на фейсплете. Искра снова застонала. Он остервенело начал стучать по мёртвой белой земле ногами, в надежде на избавление от них. Вытаскивал их острыми фалангами, но они как заворожённые уже успели приморозиться к нему, испачкать его. - Убирайтесь. Убирайтесь. Убирайтесь, - шептал он, словно мантру. – Да чтоб вас, убирайтесь же. Но его прервали… - Мегатрон! – громкий воколайзер Оптимуса, разрезал тишину. – А вот и я! «Слава небу Кибертрона!» - подумал Мегатрон и осёкся, зная, что эти слова были обращены к Прайму. – «Хорошо, что именно сейчас». Чрез несколько кликов два извечных соперника сошлись в поединке. И Антарктида зазвучала ударами металла, взрывами и скрежетом. *** Летун придерживал ладонью рану от укуса. Острый пик агонии уже прошел, и боль стала терпимее. Затем еще терпимее… Старскрим смотрел на небо. Снова. Его разрывало. «Опять идти туда и делать вид, что ничего не было? Опять… Опять! Уж лучше бы он меня дезактивировал!» - думал он. Солнце уже не впечатляло, и небо воспринималось полностью, как лицо. Это лицо смотрело на сикера. «В тебе совсем гордости не осталось? Это – шанс! Используй его. Летим вместе, он нас уже не достанет, не найдёт и не поймает. Будет намного легче, слышишь?» - говорило оно. Искра заныла. На тёмном фейсплете появились два тонких следа от омывателя. Старскрим смотрел на небо и ощущал, что теперь словно не достоин его. Оно, как и всегда, прекрасное, совершенное, непорочное. Идол! А он - его не достоин… «Прости меня…» - летун еле выдавил из себя. – «Видишь, что со мной происходит? Видишь». Старскриму казалось, что он пропитан чужим энергоном полностью, запахом серы, ржой и разложением, аурой тирании и боли. Он пропитан Мегатроном. «Прости меня… Я не могу уже отвязаться от него», - повторил он. – «Понимаешь? Тут у нас всё не так, как у тебя. Я не вижу, как всё изменить и даже способа не знаю. Я ухожу от тебя с гордо поднятыми крыльями. Лучше так, нежели ты само меня выгонишь – того бы я не пережил!» Сикер постоял ещё немного, дабы прийти в себя. - Старскрим вернись! Слова ветром донеслись до желанного аудиосенсера. Летун, резко отвернувшись, телепортировался на базу, оставив за собой след энергона на помятых маках. Скример явился на базу и, как можно незаметнее, сразу же направился в свой отсек. Он знал, что его сознаковцы понятное дело, узнают о его прибытии, ведь на полу были свежие капли, да и ещё эти перетоптанные цветы. Как только сикер оказался там, где хотел, он сразу закрыл дверь, забыв её запереть, и рухнул на пол. Так он и провалялся вплоть до самых ночных суток. *** - Что ты пытаешься доказать мне?! – кричал Прайм, размахивая вырванным рогом. Это был правый рог Мегатрона. Два Лидера сильно измотали друг друга и еле стояли на ногах. Белое ледяное поле смочили огромной порцией энергона и топлива. Только честь и гордыня спасала их о того, чтобы не рухнуть к ногам. Тем более к ногам соперника. Избитые и израненные, они словно побывали в чреве Юникрона. У Оптимуса был изуродован когтями левый бок, изодрано бедро с той же стороны. Маска была также исковеркана когтями Мегатрона и еле прикрывала рот. Но всё же прикрывала. Гладиатора всегда раздражала эта маска. Казалось, что даже после дезактива Оптимус её не снимет. Он с ней буквально сросся. Но Прайм крепкий орешек, что не говори. У Мегатрона была рассечена почти вся спина, весь рот и грудной отсек перепачкан, а правый рог садистки вырван. Брюшной отсек был обуглен. И это всё у них, не перечисляя глубокие раны, выбоины и вырванные искрящиеся провода то тут, то там. - Что ты пытаешься доказать мне?! – снова спросил Оптимус уже с надрывом. - Хочу посмотреть всю твою мощь и выжать из тебя всё, - ухмыльнулся Мегатрон и махнул лезвием. – Ну, что скажешь? Продолжим или как?! Зелёно-фиолетовый знал, что хоть это и была дуэль, за Праймом присматривают – автоботы, миниконы и дети. Поначалу Вождя десептиконов это раздражало, но потом высокомерие взяло своё. Пускай, мол, посмотрят, как я из него пыль выбиваю. Да и бояться будут больше, уважать. - Я не буду продолжать бой, чтобы забавлять твою кровожадность, - придерживаясь за ледяные глыбы, Оптимус старался поймать равновесие. – Я тебе не игрушка! Это было возможно, пока они стояли поодаль друг от друга. Скажем так, отдыхали и переводили дух. Автоботы нервно наблюдали за боем с монитора. Джетфайер и Хот Шот уже стояли около портала наготове, пыхтя и дрожа, как гончие турбопсы перед охотой. «Нет, Прайм. Не подводи и ты меня! Мне нужно вымотаться». Мегатрон решил пойти на хитрость, предложив Оптимусу, если он победит, Звёздный меч. Но Прайм уже все решил, и тогда боевикон с силой налетел на него, вонзая свой оставшийся рог ему в брюшную секцию. Командир автоботов оглушил пустыню льдов своим криком, и, из последних сил схватив Мегатрона за шлем, перевернул его и отпихнул от себя. Оптимус рухнул на правое коленное серво. А гладиатор, разрушив своим корпусом причаливший сонный айсберг, тяжело рухнул в океан. Но хрипел, пытаясь встать. Этого было достаточно, и Прайм ощутил дрожь от замёрзшей земли. Джетфайер и Хот Шот уже бежали к нему. Аэробот был крупнее, поэтому он взвалил на себя Оптимуса, пока Хот Шот отстреливался от Мегатрона. Они работали слаженно и чётко, впрочем, как и всегда. Открыв портал, они сразу же передали Лидера в манипуляторы Ред Алерта, услышав вдалеке Антарктиды раскатывающийся громогласный рёв. Это было слишком. Слишком жестоко даже для него. - Почему?! Почему?! Это он во всём виноват! Юникроновское творение из проклятого Воса! Лучше бы был он взорван ещё тогда, в этой Академии, откуда явился. Он даже воевать теперь нормально не может, вечно что-то ему палки в гусеницы вставляет. Израненный Мегатрон вышел из ледяной воды и рыкнул изо всех сил. Это было скорее из-за отчаяния и обиды, нежели от боли. Всё бесило до жути. И автоботы, и Оптимус, на которого боевикон возлагал надежды, и десептиконы, со своим извечным нытьём. Особенно Старскрим. Потому что Мегатрон всё время думал о нём. Зелёно-фиолетовый стрелял по всему, что могла предложить мёртвая земля из своей сломанной пушки. Размахивал мечом как ошалевший и топтал ногами всё, что можно топтать. Снег и лёд превратились в какие-то волны. Взбесившись, танкобот стоял и тяжело вентилировал. Он осмотрелся и увидел своё отражение на ледяной глыбе. Ему казалось, что оно смотрело на него с ухмылкой. Искра заново спорила с процессором и его доводами, как всегда напрасно. «Чувствуешь себя отвратительно? Правильно говорят, что десептиконы творения Юникрона отчасти. Ты, даже ведя битву с Оптимусом, думал о нём. Ведь основа в искре давно подготовлена. Правда? Правда. Сам знаешь о бессмысленности своих действий, а тем более слов". - Не хочу его видеть… А он сам на визоры попадается. Но идти всё равно придётся на базу. Не хочу туда идти, а всё равно… корпус сам идёт. Всё из-за него. Всё из-за него не так! Да что б тебя, Старскрим, металлоеды сожрали и издохли. Мегатрон стал себя успокаивать, хоть это удавалось с трудом. Да, сейчас можно дать слабину, но только не в десобазе и уже тем более не перед десептиконами. «Основа уже давно собрана. Ты её сам собрал и уже давно, все твои доводы, слова – уже ничто». Танкобот сжал кулаки, оглущенный потоком безысходности. - Какая убогая борьба, - засмеялся он как-то болезненно. Трансформировавшись, боевикон направился на базу. *** Когда Мегатрон явился на базу, его окружили его солдаты. Однако жестом он дал им понять, что его лучше не беспокоить. В таком случае десептиконы подумали, что он, верно, проиграл битву, хотя это было не так. Отчитавшись перед Вождём, Демолишер взял на себя ответственность перед десептиконами и решил, что лучше либо тихо сидеть по своим отсекам, либо покинуть базу и рядом же, на полигоне, потренироваться. Каждый решил сам для себя, что лучше и вскоре база наполнилась тишиной. Сначала танкобот посетил ремонтный отсек, а после, подлатав себя, решил наполнить свой пустой бак. Поглотив несколько порций твёрдого и один куб энергона, боевикон накидал приблизительный план тактики на завтра. А после, запершись в своём личном отсеке и кинув куда попало свой меч, он лёг и старался не думать. Мегатрон стал замечать за собой, что лишние мысли ему мешают прийти в себя. И поэтому он избрал для себя иную тактику. Не думать. В офлайн он так и не впал, несмотря на то, что вымотался во время дуэли с Праймом. - Фух! По крайней мере, мне стало легче,- присел он на своей панели. Он посмотрел в иллюминатор, где снова была панорама лунной земли. Небо мерцало звёздами и уже не было таким грозным и неприятным. Вдалеке слышалась речь его «идиотов», это говорило о том, что они были на полигоне. Тренировались, но больше конечно прохлаждались без дела. На искре было спокойней, чем раньше. Он осмотрел свой корпус. Выбоины и ранения уже не были угрозой и вместо них красовались свежие шрамы и лёгкие потёртости. Рога также были на месте и отдавали электричеством, словно напоминая своему хозяину о том, что они здесь и с ними всё в порядке. С одной стороны, у Мегатрона было в искре чувство самобичевания. Он, возможно, поэтому и вызвал Оптимуса на дуэль, чтобы потом явиться к Старскриму, и тот испытывал некое чувство вины. Вину за то, что не обращал на него внимания. Но потом танкобот осёкся. - Я не хочу, чтобы он испытывал ко мне жалость. Всё что угодно, но не жалость! Да и уже поздно было рассуждать о чем-то подобном. Мегатрон уже вышел из ремонта. Появилась другая идея обратить на себя внимание. Показать себя! Встав с панели, Мегатрон осмотрел себя и начал быстро отцеплять съёмные части брони и пушку. Ему хотелось сильно утвердиться, самореализоваться за счёт своего корпуса. Полностью «раздеться» боевикон не мог из-за своей комплекции и встроенной брони, поэтому он был, как сказали бы белковые, полуобнажённым. Но для траснформера он являлся голым. - Где Старскрим? – он задал вопрос тишине. – Интересно, он пришёл обратно или улетел? Навсегда. Понятное дело она не ответила, а лишь повторила эхом. Мегатрон, прикрывшись термотканью, пошёл в отсек к сикеру. Однако фурора не получилось. Дверь была не заперта, и Мегатрон, зайдя, увидел сопящего летуна на полу. В головном блоке боевикон уже представлял удивление Скрима или что-то подобное. И это должно было быть скорее хорошее удивление, нежели плохое. Мегатрон хотел что-то новое, хотел понравиться ему. Не так как раньше, чтобы им восхищались, боялись и уважали только за то, что он может нести угрозу. Нет, не так категорично, всё это он тоже желал, но… В данный момент нужно было лишь только, чтобы он сам, как есть, нравился. Не как гладиатор, не как воин десептиконов или главнокомандующий. Мегатрон запер дверь, скинул термоткань и, обойдя сикера, сел на его панель. Танкобот включил обонятельные сенсоры, чтобы ощутить запах отсека и того, кто там проживал. В отсеке Старскрима всё было достаточно просто и аккуратно. Обстановку можно было назвать чисто спартанской, если бы не огромное зеркало. Что-что, а дети Воса любили смотреться в этот манящий предмет. Закинув ногу на ногу, боевикон начал оценивающе осматривать себя. Раньше Мегатрон никогда не ловил себя на таком деле. Он встал и подошёл к зеркалу. Высокий, властный и волевой. Боевикон поставил манипуляторы на поясную секцию, а ноги на ширину своих плечевых сегментов. Без напряжения, свободно и вальяжно. Только движения рогатого головного блока говорило о том, что танкобот смотрит в зеркало. Молчаливое, тёмное превосходство. Даже гладь, чувствуя, что в него смотрится не его крылатый хозяин или какой-нибудь юный мехлинг, а взрослый матёрый воин – старалось беспрекословно вместить отражение в себя и показать его так, как хотел зелёно-фиолетовый. Невероятно крепкое сложение, некие элементы брони и черты фейсплета, которые были немного жёстки и даже деспотичны, сразу же показывали в нём то, что он – Вождь десептиконов. Это была большая разница. Старскрим мог любоваться собой, а Мегатрон – в редких случаях. Он ведь не сомневался в себе; всё то, что он имеет сейчас – дополнение к совершенно иному. Это для Скримера красота идёт как часть его сущности, а для Мегатрона власть и война – смысл бытия. - Я должен олицетворять апофеоз хозяина войны! Я – война! – танкобот смотрел на себя с авторитарным и уверенным преимуществом, которое никто кроме него не имел, и не будет иметь. Он улыбнулся острой, буквально жалящей улыбкой. Взор заметил пробуждение сикера, а это означало продолжение «игры». - Сегодня ты меня получишь, Старскрим. Если… осмелишься и рискнёшь, - процедил он сквозь денты и лёг на его панель. Когда Скример очнулся, первое, что он заметил был потемневший энергон на полу из его раны. Он медленно встал и начал приводить свой процессор в порядок, пропуская импульсы через общую систему, дабы убедиться, что всё остальное в порядке. Он не сразу поверил своим окулярам, увидев на своей панели танкобота в офлайне. Без некоторых сегментов, на спине. Манипуляторы свободно лежат по бокам корпуса. «Что он тут делает?» - подумал Скрим, подойдя к нему. Сикеру хоть и показалось это весьма соблазнительным, но его насторожили ноги. Да, да именно ноги. Они были раскиданы по сторонам не слишком широко, но и не слишком близко. Нельзя было назвать такую позу фривольной или развратной, но летун мог спокойно протиснуться между его ног. Это он и сделал, но не стал слишком сильно наклоняться к Мегатрону. Если раньше Скример игнорировал сигналы от предохранителей, то сейчас очень даже прислушивался. Летун наклонился к нему, но придерживал себя на манипуляторах, чтобы в случае чего зелёно-фиолетовый не притянул его. Он поводил фалангой по губам боевикона. И через несколько кликов он убедился в правоте предохранителей, когда его фалангу слегка прикусили. Как бы Мегатрон ни притворялся, его дрожащий корпус и нарастающий фон выдавали его. Он был слишком возбуждён, и его искра пылала. Старскрим ухмыльнулся и, несмотря на то, что ему было тяжело оторваться от подобного искуса, сикер себя пересилил. Он немного отошёл и снова посмотрел на тяжело вентилируемый корпус танкобота. Это было видно по тому, как поднимались его грудные пластины с еле видимой искрой и незащищённые бронёй фиолетовые бока. Летун развернулся, открыл дверь и ушёл, чтобы прийти в себя. Сикер присел возле входа своего отсека. Он слышал, как кое-кто сжал его панель когтями, рыкнул со стоном. Он слышал, как приближаются тяжелые шаги к выходу. Мегатрон вышел, подвязав на поясной секции термоткань. Это был снова Мегатрон-воин,главнокомандующий десепткионами. А не просто Мегатрон. Он остановился около сикера. - Трус! – громогласно заявил он. - Нет, не трус, - мягко кинул ему летун вслед. - Так что же ты? – Мегатрон повернул головной блок к нему. - Протягиваю фазу ожидания, - улыбнулся сикер. – Раз любишь - подождёшь. Не так ли? - Похоже, наша двойная катаплексия продолжается! – боевикон засмеялся. Через несколько циклов Мегатрон снова отчитывал десептиконов на троне за то, что они такие болваны. Никто ничего не узнает, всё скрыто от любопытных чужих окуляров. Тогда Старскрим подумал, что Алексис где-то была права. Особенно насчёт «заражения». Сикер боялся вот так «заболеть», как Мегатрон, например. - Вряд ли он теперь вылечится, - думал сикер.