Я скучаю,пап.

Вообще, Максим не курит. И не так часто посещает кладбище. Это все вообще не про него. Но сейчас, что-то идёт не так. Каждый день в мусорное ведро летит по пачке сигарет, а дорогу к могиле отца он может найти и по памяти. Потому что надо выговориться. А без сигарет смотреть на фотографию, запечатлённую в мраморе, он не может. И вспоминать об этом - тоже. Каждую неделю он приходит сюда, садится на лавочку и рассказывает о том, что происходит. Ведь уверен, что папа был бы рад за сыновей. И он наверняка рад. Только там – наверху. А здесь же парни справляются сами. Мама – лучший советчик для дочки, а сыну не хватает крепкой мужской руки на плече. Особенно когда на тебе ещё и младший брат, которого надо воспитать мужчиной. Потому что обещал отцу. Потому что хочешь, чтобы мама гордилась. И на проект он пошёл, чтобы доказать, что лучший. Прямо как в детстве. Только тогда они соревновались с Владиком, а родители смеялись, сидя на диване в гостиной. Сейчас же всё было серьёзней. И стоя на кладбище каждую неделю, Нестерович изливал свою душу, зная, что отец его слышит. И становилось гораздо легче. И парень с новыми силами пускался в бой. И вот результат: победа! Но рассказать об этом Макс не успел. Вылет на Шри-Ланку, подготовка к туру, сам тур. Времени, чтобы съездить к папе не было. Он чувствовал вину и какое-то грызущее чувство в груди. Поэтому, как только ребята вернулись домой, готовиться к Битве, Нестерович исчез моментально. Он знал, что Катя простит, если узнает, что первым делом Макс заехал не домой. Такси бесшумно остановилось у кладбища. Расплатившись, парень вышел из машины и направился по давно заученной дороге, на ходу вытаскивая пачку сигарет и закуривая. Сев на уже привычное место и затягиваясь второй сигаретой, Максим заговорил. - Привет, пап. Давно меня не было. Прости. Тур, все дела. Кстати, я победил. – На лице танцора проскочила улыбка. – Я знаю, что ты был бы рад за меня. Ещё я женюсь. На Кате. Мы прошли такой долгий путь. Она мне даже отказала в первый раз. Я тогда так испугался. Думал – всё. – Нестерович усмехнулся, вспоминая, как пару-тройку лет назад получил «нет» и был раздавлен первые 30 секунд, пока Катя не объяснила, что они просто не готовы, но это не значит, что через пару лет она так же откажет. И ведь не обманула. - Но всё сложилось как нельзя лучше. А ещё… я скоро стану папой. Прям как ты. Не хватает тебя сильно, пап. Я скучаю. И Владик скучает. Он так возмужал. Прям мужчина. Только никак не остепенится. Но, всё же впереди, так? А ты, ты был бы неплохим дедушкой. – По щеке Макса скатилась слеза. – А знаешь, я буду хорошим отцом. Таким же, как ты. И сына назову Валерой. Вы бы с ним поладили. – Грустно усмехнувшись, парень выкинул очередную сигарету и виновато посмотрел на памятник. – Я не курю. Точнее, очень редко, пап. Просто мне это нужно, понимаешь? Я обязательно брошу. – Как ребёнок оправдывался он.- Катя родит, и сразу брошу. Видел бы ты, как она злилась, когда я запретил ей работать. Заперлась в комнате и просидела часа два. Вообще, смешной стала. – Нестерович с улыбкой вспоминал выходки будущей жены. – А недавно заявила, что свадьбы не будет, пока малыш не родится. Не хочет выходить замуж с животом. А ещё, у нас затеяли «Битву сезонов». Буду отстаивать звание лучшего. Ну, я пошёл, а то там Катя, а ей волноваться нельзя. Пока пап. Я люблю тебя. – И выкинув последнюю сигарету, приложившись к холодному мрамору лбом, Максим направился к выходу, попутно вызывая такси и отправляя Кате СМС, что всё хорошо, и он уже едет домой. Расплатившись с таксистом, Нестерович пулей влетел в подъезд и поднялся на нужный этаж. Открыв дверь своим ключом, он хотел незаметно пробраться на кухню, где горел свет, но из спальни выбежал гавкающий Бульон, а на звуки вышла заплаканная Решетникова, которая увидев своего жениха, кинулась ему на шею, прижимаясь всем телом. - Макс, ты вернулся. Я скучала. Почему так долго? Я же переживаю. Мог хотя бы написать. – Шептала она, судорожно хватаясь за его толстовку, пытаясь быть ближе. - Тише. Всё хорошо. Я рядом. – Максим поглаживал её по волосам, успокаивая. - Ты курил? – Проговорила Решетникова, принюхиваясь. - Я заезжал к отцу. – Больше слов не требовалось. Девушка всё поняла. Она сжала руку парня, выражая поддержку, а он только слегка улыбнулся. Остальной вечер они провели сидя на диване в гостиной. Макс рассказывал обо всём: о туре, о поклонницах, о навернувшемся в автобусе Клевакине, о фотосессиях, что устраивал им Орлов ежедневно, о детстве - это была уже просьба Решетниковой. Ей всегда нравилось, как трепетно Нестерович рассказывал об отце, маленьком Владике или маме. Семья у парня была на первом месте. Под истории из детства и мирный стук сердца, рыжая уснула на плече жениха. А тот перенёс её на кровать, укрыл одеялом и поцеловав в щёку, лёг рядом. Перед тем, как провалиться в сон, Максим вспомнил, как после кошмаров приходил к родителям и прижимался к отцу. - Я скучаю, пап.