Потерянный рай

И ты не yзнаешь, Как небо в огне сгоpает, И жизнь pазбивает Все надежды и мечты...

       Время стремительно несется, ночь неизбежно наступает, скрывая город под темным покровом. Многие априори боятся темноты. В разы страшнее темнота войны, что заставляет вздрагивать от каждого шороха, побуждает бояться каждого слова об умерших. Чикаго погряз в непроглядном омуте нескончаемых революций и сражений. Все эти кровопролития за глупую власть, которую так хочется взять в свои руки и пригреть у сердца, словно младенца. За власть борются немногие. Самопровозглашенные Лидеры, за которыми, зачастую, слепо следуют люди, наивно полагая, что все изменится в лучшую сторону. Страшно, что, порой, сражаются Лидеры не только силами тех, кто слепо следует за ними, но и силами тех, кого и вовсе не волнуют вопросы власти. Людей попросту заставляют, шантажируют жизнями родных. Они бьются не за липовые идеалы, а за жизни родных, выбранных в качестве мишени, в качестве идиотского механизма воздействия. Не ясно, что страшнее: сражаться за то, что не поддерживаешь, или же видеть смерть родного человека, которая наступает по той причине, что ты просто отказался подчиниться.        Война идет, унося жизни людей, которые так хотят жить. Каждый борется за свое: кто-то за принципы Лидера, кто-то за покой, кто-то за чужие жизни, кто-то по принуждению. Не прервать кровавые баталии, не остановить, потому что невозможно прийти к соглашению без сражения, только войной и бесконечным кровопролитием, от которого устали все без исключения. Чикаго измотан. Страх постоянно живет в теле, нет никаких мыслей о светлом будущем, есть только бешеный ритм сердца и нескончаемая дрожь. Боишься потерять родного человека, идешь в бой, мысленно молясь о том, чтобы в этом бою не увидеть смерть любимого человека. А что будет, если все же увидишь ту самую смерть?! Все оборвется, жизнь разрушится, аффект недолог, всего лишь несколько секунд, но это самые страшные секунды, полные безумия и отчуждения реальности происходящего. Ты бежишь в бой, зная, что нет больше того, кого любил, понимаешь, что некого больше защищать, а все же боишься. Ведь страшно умирать вторым…        Страх за жизнь давно поселился в сердце Иви. Война ее сломала, разрушила тот самый стержень, заложенный Эриком во время инициации в Бесстрашии. Из той самой Бесстрашной девушка вновь стала Искренней. Забытые чувства и привычки возродились вместе со страхом. Теперь она вновь боится за себя, за жизнь Лидера фракции Огня. Находясь наедине с Эриком, она каждую ночь беспорядочно кричит, прося Эрика все изменить, умоляет, чтобы все встало на свои места, но все тщетно, здесь бессилен даже Эрик. Бесстрашный превратился в личную марионетку Джанин, она умело манипулирует, то и дело упоминая о жизни девушки, что проживает вместе с ним. Оба изменились. Эрик и Иви. Глупая любовь и война пробудили то, что должно было беспробудно спать. Эрик и Иви сражаются, борются против воли, внешне напоминая роботов, искусных солдат, что преданы цели своего «Лидера».        И на войне есть возможность остаться наедине с самим собой. Ночь не только пугает, но и дает раскрыться, скинуть маску беспощадного убийцы и просто пасть на колени перед раскрытым окном, упиваясь ночной тишиной, которая, увы, продлится совсем недолго, только лишь каких-то несколько часов. Этой ночью Иви вновь плачет, от беспощадного солдата не осталось ничего, она знает, что вернется Эрик и вновь заставит замолчать, принудит успокоиться и отмахнется от слов девушки, которая когда-то слепо последовала за Бесстрашным, приняв на себя клеймо предателя. Она потеряла счет, сколько людей уже убила, убила просто так, не за что, ведь на войне нет времени разбираться, кто и в чем провинился, нет возможности вникнуть в выбор противника, есть только противоборство. Кто не стреляет, тот погибает. И лучше бы она погибла. Однако такой роскоши ей не позволяет Эрик, он всеми силами заставляет уставшую девушку бороться. А теперь она не хочет умирать, она хочет быть с ним, он нужен ей. Если бы все было иначе, она бы перетянула его на другую сторону, не позволив Джанин манипулировать им. Но не смогла, она ведь всего лишь слабая девушка. Да и страх все равно бы никуда не делся, она бы также боялась, она была бы такой же девочкой, не бойцом, нет. Собой она ломает и Эрика. Он уже не тот солдат, коим был раньше, эта глупая пародия на бесстрашную поработила беспощадного воина. Не сокрушим в бою, но каждую ночь он обнимает девушку, стараясь унять дрожь ее тела. Понимает, что девчонка не создана для войны, да и вообще, кажется, все его идеалы были ложны, не в сражении и не в бою счастье. Счастье в том, ради кого ты открываешь свое истинное лицо. Его счастье в Иви, только ее так легко потерять, ведь, откажись он нападать, и девушка, по приказу Джанин, — изуродованный труп. Бесстрашный знает, что не может отступить, поэтому и просит девушку молчать, боится сам сорваться и сбежать, подвергнув ее риску. Но она и так в зоне риска, ведь война не щадит никого. Сегодня в четыре часа утра он руководит нападением на Искренность. Джанин рассчитывает, что этим боем завершится война, все кончится, и власть сосредоточится лишь в ее руках. Но у судьбы, как известно, на все свои планы. Иви знает, куда отправится сегодня утром, знает, что рядом будет Эрик. От этого же и страшнее…        Бесстрашный застает девушку в комнате, с головой укутанную в одеяло. Без лишних слов ложится рядом, прижимая дрожащее тело к себе. Иви не поворачивает головы, тяжело вздыхает, шмыгая носом, шепчет: — Холодно.        Эрик неспешно разматывает кокон из одеяла, касаясь почти обнаженного тела, старается согреть, нежно целует в шею, вдыхая аромат волос, обнимает за тонкую талию. Иви устало прикрывает глаза, водя холодной ладонью по напряженным мышцам руки Бесстрашного: — Что сказала Джанин? — Сегодняшняя атака, по ее мнению, решит исход. Она рассчитывает на победу.        Голос девушки дрожит, она сплетает свои пальцы с пальцами Эрика, вонзаясь в его кожу ногтями: — Значит, завтра все закончится?        Бесстрашный игнорирует вопрос Иви, понимает, что все не так просто, Джанин многое не в силах рассчитать. То, что произойдет утром, возможно, принесет лишь смерть. Он давно решил, что не скажет Иви более ничего, хватит с этой девушки борьбы, хватит слез и рыданий по ночам из-за напрасных смертей. Она — не воин, скорее дитя, которое хочет казаться солдатом, она прикрывает истинное лицо слишком тяжелой маской. Эрик твердо решил, что девушки не будет в рядах тех, кто утром отправится в Искренность, вот только ей об этом знать не нужно… На ее вопрос Эрик отвечает вопросом: — Устала? — Устала. — Девушка переворачивается лицом к мужчине, смотрит в его стеклянные глаза: — Во что нас превратили, Эрик? — Иви, прекращай. — Эрик, мы — монстры. Мы убиваем ни в чем неповинных людей. Когда я шла в Бесстрашие, я не хотела обрывать жизни мирных граждан, я хотела защищать, но я убиваю. Мои руки в крови, кровь везде, она витает в воздухе. Мне страшно.        Мужчина согласен с ее словами, он не пытается их отрицать, пытается только успокоить, целуя девушку в лоб: — Успокойся, тише, прекрати. Где та девушка, что чуть было не вспорола мне сонную артерию при первой встрече, а?        Бесстрашный усмехается, стараясь отвлечь девушку. — Война ее сожрала и даже не поперхнулась! Эрик, давай остановимся, я прошу тебя, сбежим за стену, и плевать, что будет дальше! — Иви, перестань сходить с ума. Осталось немного, я обещаю, скоро все закончится, слышишь меня?! Все скоро закончится.        Девушка вскакивает на кровати, запуская руки в волосы, сжимает голову, дает волю слезам, почти кричит: — Я не могу больше! Мне надоело жить в вечном страхе, в постоянной борьбе с собой, я осуждаю саму себя! У меня нет больше сил видеть бездыханные тела и замерший взгляд! Хватит этого, пусть все прекратится!        Мужчина тяжело вздыхает, садится, хватает девушку за руку, прижимает к себе, так сильно стискивает в хватке, не давая возможности пошевелиться, она вновь плачет, вновь истерика. Только сейчас Эрик совсем не груб, он понимает, целует ее в макушку, она пытается вырваться, но все безуспешно: — Тише, Иви, прошу тебя. Завтра все закончится…        Девушка не дает возможности договорить, кричит: — Да ничего не закончится, Эрик! Ничего! — Я знаю, как ты устала, поверь, всем сейчас непросто. Я с тобой, разве тебе не это было нужно? — Мне нужна была жизнь, а не смерть повсюду! Вместо жизни мы ходим по лезвию, видя одни трупы вокруг! Ты со мной, но только я каждую минуту опасаюсь того, что тебя убьют, и тогда я останусь совсем одна, и мне никто не поможет, потому что в эту войну, на эту самую сторону я пришла только ради тебя!        Мужчина разворачивает лицо девушки к себе, вытирая подушечками пальцев соленые слезы, смотрит в ее глаза, как можно более нежно отвечает: — Тебя у меня никто не отнимет, я обещаю, перестань плакать, девочка. Ну же, успокойся! Тебе нужно поспать, малыш, давай, ложись, утро будет сложным.        Девушка дрожит, смотрит на Эрика красными глазами, обнимает за шею, не желая отпускать, утыкается носом в плечо. Иви дрожит, сквозь всхлипы произносит: — Я не хочу спать… Обещай, что ты никогда не оставишь меня.        Бесстрашный водит по спине девушки, забираясь рукой под тонкую материю черной майки. Иви слегка отстраняется, берет лицо Эрика в свои ладони, обреченно вздыхает, смотря в усталые глаза мужчины, проводит пальцем по ссадине на щеке, примыкает к губам, почти невесомо целует, прикрывает глаза, касается лба Эрика своим лбом, шепчет в губы: — Ты не пообещал…        Мужчина кладет руку на затылок Иви, отвечает то, что девушка так хочет услышать, мысленно корит себя за то, что в очередной раз лжет: — Обещаю. Я не оставлю тебя. Ты под моей защитой, ты всегда, что бы не произошло, будешь в безопасности.        Иви нежно целует Эрика, все также держа ладони на его лице, она боится его отпускать, не хочет. Девушка тает, чувствует его прикосновения, понимая, что он нуждается в ней так же, как и она в нем. Одежда быстро находит свое место на полу. Эрик жадно впивается ладонями в обнаженное тело, касается груди, срывая с губ девушки первые стоны, которые приглушает стук ночного ливня. Они наслаждаются друг другом, жадно хватая воздух. Тела сплелись воедино, Иви выгибает спину, блуждая руками по телу Эрика. Бесстрашный громко дышит, целует шею девушки, сжимает ее бедра, слыша над ухом сладкие стоны. Остается только надеяться, что эта ночь была не последней…        Голова девушки покоится на груди у задумавшегося Эрика. Они лежат неподвижно несколько минут, слушая стук дождя, наконец Бесстрашный произносит: — Поспи немного.        Иви поднимает голову, в ночной темноте смотрит в глаза мужчины, приближаясь к губам, отвечая: — Хорошо, ты только обними меня.        Эрик легко улыбается, кивает, чуть приподнимаясь, нежно целует в губы. Девушка повинуется, ложится, отворачиваясь от мужчины, смотрит в безликую стену. Бесстрашный вновь устраивает руку на талии девушки, прижимает к себе, тихо шепчет: — Спи, девочка, засыпай. Сладких снов.        Иви прикрывает глаза, еле слышно отвечает: — Доброй ночи. Я люблю тебя. — И я тебя люблю.        Бесстрашный не спит всю ночь, охраняет девушку, не выпуская из своих объятий, прижимает, вдыхает аромат, не хочет расставаться, но знает, что утром, пытаясь защитить, предаст ее, уйдет в Искренность без нее, ничего не сказав, пусть спит спокойно, хватит с нее войны. Ей лучше этого не видеть, он обговорил это с Джанин. Иви не числится в рядах нападающих, она будет мирно спать, только потом узнает исход. Эрик осторожно встает, чувствует, как в руку вонзаются ногти девушки, слышит ее шепот: — Эрик, нет, не уходи, не отпускай меня…        Она говорит сквозь сон, Бесстрашный осторожно целует в щеку, проводит по волосам, заправляя прядь за ухо, осторожно освобождает свою руку из ее хватки и шепчет на ухо: — Я с тобой, малыш, я здесь. Я никуда не ухожу, спи, солнышко. Все хорошо.        Ливень не думает прекращаться, он будто плачет то ли по Эрику, то ли по Иви, то ли по тому, что стало с этим миром. Уходя, мужчина бросает взгляд на спящую девушку, она — не воин, а маленькая девочка, которую он оставляет без защиты. Это лучше, чем вновь заставлять ее смотреть на войну. Эрик проводит взглядом по обнаженной спине, тяжело вздыхает и тихо уходит.        Девушка спит. На часах около шести утра. Она видит сны, лежа в холодной постели. Эрик ушел один, заперев комнату, тихо попрощавшись с утра. И все же война не для нее. Пусть лучше видит сны. Неважно, что творится вокруг, главное — она в безопасности. Эрик жалеет только об одном. Он так и не попросил прощения у нее за то, что она пошла за ним. За то, что она потеряла свой рай. Но на войне не может быть рая… Без Эрика она умерла бы гораздо раньше. А теперь, проснувшись, она узнает, что сны закончились, ей сообщат о смерти Эрика, сбудется ее самый большой страх…        Страшно умирать второй…        Одно успокаивает. Эрик знает, что она кинется за ним, он будет ждать Иви, и они вместе отыщут свой, некогда забытый в войне, потерянный рай…