Под покровом ночи

       Сильная рука сжимает тонкую шею юноши.       Больно. Тяжело дышать.       И вместе с тем так волнительно приятно.       Всё происходящее напоминает странный сон, в котором всё выглядит иначе, не так, как обычно. В этом сне вечно занятый работой и делами отец уделяет больше внимания любимому отпрыску. Даже его строгий голос и холодный взгляд голубых глаз становятся другими. И ради этих моментов Адриан готов терпеть всё, что взбредёт в голову отцу.  — Почему ты всегда ослушиваешься моих приказов? — голос Габриэля звучит строго, но в то же время тепло. Горячее дыхание мужчины обжигает щеку юноши, заставляет вздрогнуть. — Или тебе так нравится получать наказания?       Адриан ничего не ответил. Знал, что этого не ждёт отец. Всё, что от него сейчас требуется, это покорно лежать на двуспальной кровати, со связанными руками над головой и трепетать, вздрагивать всем телом, ужасаться и одновременно желать продолжения сладчайшей пытки. Во многих странах тема инцеста является запретной. Большинство людей в мире с отвращением кривят физиономию при упоминании о том, что между родственниками может быть сексуальная связь. Что до самого Адриана, то он не видел ничего ужасного в инцесте. Для него это была единственная возможность остаться наедине с отцом, получить его любовь и внимание.  — Конечно, нравится, — сам ответил на свой вопрос Габриэль, взяв с прикроватной тумбочки ножницы и быстро расправившись с одеждой на теле юноши.       Мужчина всегда был спокоен во время этого процесса. Всегда сохранял хладнокровие и без особого интереса наблюдал, как постанывает и извивается под его руками сын. Мальчишка, очень сильно похожий на покойную жену Агреста старшего. Юноша, живое воплощение идеала и точная копия своей матери.       Может, именно поэтому Габриэль и возжелал своего ребёнка? Он тосковал по любимой жене, поэтому часто проводил ночи с Адрианом, нисколько не смущаясь и не боясь, если мальчишка расскажет кому-нибудь об их утехах?  — В следующий раз за малейшую провинность я накажу тебя гораздо строже, — прошептал модельер, впившись в шею сына горячим поцелуем.       От неожиданности Адриан громко ахнул. Его дыхание заметно участилось. Кровь прилила к щекам. По телу прошлась волна приятной дрожи, вызванная горячим дыханием отца, его тёплыми губами и языком, проводящим дорожку по сонной артерии. Продолжая ласкать шею юноши, Габриэль запустил одну руку в джинсы, принявшись поглаживать возбуждённую плоть Адриана через ткань трусов. - Хм, в этот раз ты возбудился намного быстрее, — отметил мужчина, отстранившись от шеи мальчишки. Голубые глаза придирчиво оглядели распластанное тело модели. Ровный тон кожи, подтянутая фигура, достойная обложки самого дорогого журнала. Идеальное тело. Подняв взгляд выше, Габриэль усмехнулся уголком губ. Правильные черты лица, приоткрытые пересохшие губы, так и манящие, чтобы в них впились жарким поцелуем. Щеки пылают, покрытые красивым румянцем. Зелёные глаза, точно два редких изумруда полуприкрыты и затуманены. Волосы, подобные золоту, сейчас растрёпаны и лежат в беспорядке, но от этого их владелец не выглядит менее привлекательным. Даже наоборот.       Не обращая внимания на сдавленные стоны Адриана, Габриэль наклоняется, впиваясь в желанные губы. Рука продолжает двигаться в штанах юноши, лаская его вставший член через ткань трусов. Но этого Адриану мало. Двигая бёдрами навстречу руке отца, он тихо постанывал в рот родителя, желая получить большего. Мысли о том, что эта пытка может продлиться до самого утра, заставляла нетерпеливо извиваться и сходить с ума.       Словно не обращая на это внимания, мужчина продолжал терзать рот сына, лаская его языком, покусывая и посасывая распухшие губы.       Отстранившись через несколько минут, Габриэль отнял руку и встал с кровати. Он нарочито медленно раздевался, наблюдая, как извивается от нетерпения Адриан, постанывая и сквозь гордость и стыд шепча:  — Отец… прошу тебя…       Строгий костюм оказался на полу. Адриан умудрился слегка приподняться, чтобы разглядеть в тусклом свете свечей тело родителя. Несмотря на свои года, Габриэль Агрест умел держать себя в форме, не утратив статности.       Зная, что произойдёт дальше, юноша замер, облизнув пересохшие губы. Закрыв глаза, он позволил отцу стянуть с него джинсы и трусы. Позволил перевернуть себя на живот и сам приподнял зад.       Проникновение было безболезненным. Не вызывало дискомфорта.       Габриэль никогда не был груб с сыном в постели. Никогда не принуждал к сексу против воли.       Как помнил сам Адриан, отец лишь показал ему, что в этом нет ничего ужасного. Всё началось с поцелуя. Тогда они сильно поругались из-за того, что Адриан не хотел заниматься на дому и рвался в коллеж. В жарком споре точку поставил Габриэль, прижав отпрыска к стене и заткнув его рот поцелуем. Этот волнительный и греховный момент, часто всплывавший в памяти юноши, подтолкнул его всё чаще нарушать правила и запреты отца: он хотел знать, что может быть еще помимо поцелуя. Потом были оральные ласки, а после и сам секс. Но дело в том, что Адриан сам этого хотел.       Сейчас, развратно постанывая и насаживаясь на член отца, он кайфовал от происходящего. Наслаждался любовью и вниманием Габриэля, так приятно покрывающего поцелуями спину, плечи и шею сына. Рука мужчины ласкала член Адриана, приближая к долгожданной разрядке.       Буквально за несколько минут до сильного оргазма, мальчишка стал стонать на всю спальню, не сдерживаясь. Содрогаясь всем телом в блаженном экстазе, он полностью насадился на возбуждённую плоть родителя, застонав, когда горячее семя обожгло его кишку.       Сразу же Габриэль развязал верёвку, высвобождая руки Адриана. Он молчал, не решаясь заговорить. Так было всегда. Казалось, что храня молчание после секса с собственным сыном, Габриэль Агрест совершал свой маленький ритуал, ведомый лишь ему одному.       Удобно устроившись на кровати и притянув к себе мальчишку, он нежно поцеловал его в висок:  — Я должен буду уехать на несколько дней по делам, — нехотя сообщил мужчина, ласково перебирая золотистые волосы сына. Его голос был мягок и полон тепла. — Натали присмотрит за тобой. Постарайся не натворить бед. Не забывай, что у тебя послезавтра фотосессия новой осенней коллекции.  — А если всё же забуду? — дерзко спросил Адриан, повернувшись к нему лицом.  — Тогда мне придётся тебя снова наказать, — с любовью ответил Габриэль, крепко обнимая единственного сына. Он не мог знать, что каждый раз Адриан страстно желает, чтобы утро не наступило никогда. Ведь только ночью он может получить любовь и внимание отца, которого практически никогда не видит днём.