Потому что я едва дышу

Ладони ЛедиБаг маленькие, но Адриан знает, что они невероятно сильные. Она может вести пальцами вверх по его щеке или щелкать его по носу невесомо, словно перышком. Она может этими руками поднять его и запустить в злодея, уверенная в себе и своем идеальном плане. Столько раз он трогал её руки, сжимая запястья и утягивая прочь от врага, помогая ей, когда она падала, захватывая их так нежно во время их поцелуев, до того как она вырывалась и путала пальцы в его волосах. Он чувствовал тепло её ладоней даже через ткань костюма, но он хотел знать прикосновения её кожи. Он задается вопросом, есть ли мозоли на её пальцах, синяки от напряжения? Ему интересно, как же она выглядит под маской. Вспыхнули ли её щеки ярко-красным, как его, когда они впервые соприкоснулись губами? Он задается вопросом, знает ли она, как сильно он любит её? Но все, что он знает — ощущение её мягкой кожи, когда она задевает его лицо, прижимаясь раскрасневшимися губами к его шее и вырывая томные вздохи, слетающие с его губ, тонущие затем в тишине. Все, что он знает — это спокойствие, наливающее его тело, когда она смотрит на него своими лазурными глазами — чистейший оттенок синего, которых он когда-либо видел, яркий, безграничный океан, глубИны которого ему еще предстоит открыть. Всё, что он знает — когда их губы соприкасаются, и он тонет в тепле её тела, водя руками по изгибам её спины, он чувствует, что наполняется и темнотой, и яркими красочными вспышками, которые люди называют фейерверками, но он понимает, что просто в экстазе. Все, что он знает — когда они сражаются вместе в бою, она свирепая, как солнце в полдень, но когда они одни вдвоем — она мягкая и нежная, как рассвет, льющий мягкие, пустые тени в его комнату. Но здесь и сейчас, когда она стоит справа напротив него, кусая губы с этой неотразимой улыбкой, маня его подойти ближе, этого достаточно.