***
Её будит тишина окружающей их огромной пустыни. М на самом деле всегда знала, что окажется здесь рано или поздно, среди этих гор и простирающихся на километры вперед полос тумана, что плечи её укутает кромешная мгла и сырость, а прошлое затянет в пучину воспоминаний. Ну уж нет. Не настолько она ещё старая развалина. Попытка сбросить с себя хмурость бессолнечного утра могла бы быть оценена как не самая плохая, ей даже удалось подняться и выйти из машины. Естественно, Джеймс не оставил её здесь. — Сколько раз вам повторять, Бонд, чтобы вы не вламывались в мою частную жизнь? Ваши методы работы не обсуждаются, пока вы приносите пользу, и вы её приносите, но… Он прерывает на полуслове, оборачиваясь. Одного взгляда ей достаточно. — Мэм, вы прекрасно знаете, что я помню ваши заветы. Именно поэтому нарушаю каждый из них. Добавить нечего, и она, умолкнув на полуслове, умолкает через несколько часов уже навсегда.***
Туманы Шотландских гор не оставляют её равнодушной, именно поэтому напоследок М смотрит Бонду в глаза, чувствуя себя буквально нагой перед ним. Крохи ускользающего в небытие сознания еще шутливо посмеиваются над попытками собраться с духом и что-то сказать. Он верит, что врачи успеют, хотя так много раз видел смерть. Он так часто умирал сам, что должен бы кивать Смерти как старой знакомой при встрече, а не делать вид, что не замечает её. Пожалуй, М даже верит, что Бонд просто надеется. Эта слепая вера согревает ей душу. — Я буду нарушать их и впредь, мэм, — он ловит непонимающий взгляд и как можно осторожнее придерживает её голову, боже, какая она хрупкая! — Все ваши правила, мэм. Она бы сказала что-нибудь в духе «Обязательно, Джеймс» или «О, я верю, уж вы-то постараетесь», но глоток воздуха почему-то кажется такой сложной задачей для налившихся свинцом легких… Бонд опускает ей веки и прижимается сухими горячими губами к исчерченному морщинками лбу, задыхаясь от разрывающих грудь рыданий. Сохранять спокойствие, прощаясь с ней, — вот уж чего он точно никогда не обещал.