Прованские травы

Я никогда не отличалась особой везучестью. Разве что у меня была замечательная, веселая семья. Впрочем, веселость моих родителей с самого рождения преподнесла мне не самый приятный подарок. Всю беременность тетки моего отца пророчили маме крупненького сына. Верене и Арноди мнили себя несравненными пророчицами, спорить с ними никто не решался. А спросить врача про пол ребенка не давали эти же самые горе-волшебницы. Мой отец - сквиб слыл большим оригиналом в адвокатских кругах. Поэтому, когда вместо обещанного мальчика, на свет Божий появилась я, папа, недолго думая, написал в документах - Бенедикт Камбер. И не то, что бы он сильно хотел мальчика, просто это показалось ему в тот момент забавным. Мать только пожала плечами, по ее мнению, имя - это такая чепуха. Мамуля хоть и была самой натуральной маглой, но складывалось ощущение, что она не от мира сего еще больше, чем все волшебники вместе взятые. Йога-практики, медитации, психоанализ, философия северных народов, шаманские танцы, ведение интернет-блогов о нетрадиционной кулинарии - это то, чем она увлеклась лишь за последние несколько лет. Что она творила до этого, страшно вспомнить. Однажды ее поймали с косячком, лезущую на Эйфелеву башню. В жизни моей семьи причудливым образом смешивались магия и заурядный магловский быт. Наверное, так произошло оттого, что мы жили в доме моих теток. Большое поместье в одной из деревушек Прованса - вот моя малая Родина. Гармония природы, лавандовые поля, размеренный ритм существования - таково мое детство. Родители моего отца погибли, когда ему было всего пять лет. Тетушки взяли опеку над сиротой в свои руки. Дамочки были весьма эксцентричными уже в те годы. Они воспитали Гюго Камбера в атмосфере постоянного праздника, включающего в себя катание на всевозможных волшебных зверях, посещение балов привилегированных особ магической Франции, плавания во всевозможные морские путешествия, с погружением в фантастические города водных народов. Узнав, что их малыш никогда не сможет поступить в Шармбатон, тетушки недолго печалились. Их особо не смутил тот факт, что папа оказался банальным сквибом. По мнению женщин, и в магловском мире можно вполне неплохо устроиться, было б желание. Мой отец отучился на юриста и со временем занял довольно прочное место в десятке лучших адвокатов страны. Посвятив львиную долю жизни карьере, мой вездесущий папаша успел помимо меня нажить двух сумасшедших сыновей-близнецов. Кажется, они все пошли в мать, которую отец, в свою очередь, выбрал, повинуясь сыновнему инстинкту - выбирать женщину, похожую на мать. В его случае - на матерей. Лет до пяти я подавала надежды получить заветное письмо из школы магии. Но несмотря на скандал, затеянный моими двоюродными бабулями с министерством, признали стопроцентным сквибом, поэтому меня принялись учить тайно в одном из подвалов нашего дома, по соседству с винным погребом, в который частенько наведывалась Арноди после очередной неудачной попытки заставить меня сдвинуть стул силой мысли или сварить элементарную перечную настойку. Мое обучение кончилось в один прекрасный день, когда лопающиеся в котле пузыри, взорвавшись, окатили меня едкой субстанцией, неслабо навредившей моей коже. Теперь при нервном напряжение на моем лице проступали красные пятна, а легкое раздражение появлялось на коже от любого перепада температур. Иногда это доставляло мне немало душевных мук. Впрочем, все было не так страшно. Несмотря на всю мою неказистость: неправильный прикус, полноватые бедра, легкую, почти незаметную ассиметрю лица, меня всегда окружали любящие люди и верные друзья. С возрастом стало очевидно - внешность дает многое, но далеко не все. Моим братишкам тоже не улыбнулась волшебная половина мира. Но они нашли себя в творческой сфере. Уже лет с двенадцати начали сниматься в разнообразных рекламных роликах. Но настоящей катастрофой стал тот день, когда, поступив в театральное училище, мальчишки заинтересовались арт-хаусом. Я никогда не любила французское кино, ну не было у меня патриотизма в этой сфере. Однако французский арт-хаус был самым кошмарным из возможных жанров. Или это мои братишки выбирали особо кошмарные сюжеты? Что до меня, то я долго и безуспешно искала свою дорогу. Наверное, сказалась излишняя опека отца, решающего практически любую проблему. Хотя я никогда особо не пользовалась его влиянием в обществе. По моему мнению, я была вполне безобидным ребенком и подростком. Никаких тебе загулов, наркотиков, алкоголя и порочных связей, которые, скорее всего, втайне практиковали младшие. Я училась в среднестатистической школе, потом поступила на факультет туризма, просто потому что не знала, куда податься. По профессии я не проработала и дня. Пришлось устроиться в небольшую фирму, занимающуюся торговлей, в качестве сотрудника, отвечающего за растаможку товара. Работа была не пыльной, относительно прибыльной, правда про карьерный рост думать было глупо. Отец несмотря на это был вполне доволен, ведь я совершенно самостоятельно нашла свое хлебное место. Однако денег на собственный угол катастрофически не хватало, и лет до двадцати пяти я жила в нашем замечательном семейном гнезде. Беда постучалась в мое сердце, когда на одном из рок-концертов я познакомилась с Марко, совершенно бесшабашным парнем, на год младше меня. До этого за моей спиной были весьма продолжительные сошедшие на нет к концу шестого года отношения с милым, добрым, но немного занудным бывшим однокурсником. Мое наивное сердце посчитало, что Марко тот самый единственный. До сих пор не пойму, как я терпела все его выходки. Он имел непостоянный заработок в какой-то полулегальной конторе. Основную часть времени он проводил на всевозможных фестивалях или в развеселых барах, кадря каждую проходящую официантку. Я злилась, но надеялась, что все изменится, как только он поймет, какая я расчудесная. Впервые в жизни я задумалась о свадьбе и даже детях. Мы с горем пополам сняли какую-то вонючую дыру. Я, несмотря на все протесты моей родни, перетащила вещички и приняла на себя роль примерной жены. Марко продолжал жить в привычном ритме. Наши отношения с периодическими скандалами, перерастающими в месяцы моих отсидок в отчем доме, просуществовали чуть меньше четырех лет. Последней каплей был вечер перед Днем Святого Валентина, когда я пришла домой раньше обычного и застала его в нашей постели с двумя проститутками. Почему-то самым обидным мне показалось, что одна из них было похожа на его бывшую, про которую он часто вспоминал. Я орала, ругалась, кажется, даже стукнула его пару раз. Потом плакала, пила успокоительные. Наутро он заявился за вещами. Найдя в себе силы, я спокойно осведомилась, зачем все это время мы были вместе. Он ответил, что ему было все равно с кем быть, а я после каждой ссоры делала все, что б его вернуть. Свалив на меня вину, он гордо удалился, считая себя невиновным в том, что глупая девица закрывала глаза на реальность. И вот я снова вернулась в мой родной дом, который больше не казался мне огромным замком, каким представлялся в детстве. Мои мечты о прекрасном рыцаре разбились о камни действительности. Из-за недели, проведенной в беспрерывных слезах, я пропустила работу, даже не предупредив начальство, а посему меня благополучно уволили. Осев в своей милой светлой комнате, я на несколько месяцев впала в меланхоличное праздное безделье. Мои бабули пытались по десять раз на дню влить в меня успокоительные настойки, мама демонстрировала всевозможные гимнастические практики, приводящие сознание в порядок, братья издевательски подкалывали, называя меня "печальной бездельницей", а отец позволял прятать голову в песок. Но ничто не может длиться вечно. На одном из семейных ужинов я увидела на столе опасность - бутылку дорогого старинного вина. Зная, что в последние дни отец не выигрывал больших дел, я логично предположила, что папа собирается затеять серьезный разговор о семейных проблемах. А самой серьезной проблемой на данный момент была именно я, точнее, мое поведение. Конечно же не ошиблась. - Ребята, я очень рад, что все вы у меня есть. Я прямо-таки самый счастливый человек на свете, - начал отец. - Маргарет, ты подарила мне чудесных детей. Арноди, Верене, благодаря вам мы не знали проблем с их воспитанием. Я, конечно, тоже был все эти годы не промах. - Еще б. Тоже наших рук дело, - Верене отсалютовала своим любимым серебряным фамильным кубком. - И, сколько бы лет не было моим малышам, я буду защищать их интересы. Поэтому сегодня я торжественно объявляю: Бене, я нашел тебе работу! - Папа, я не хочу в твою фирму. - Я тоже не желаю видеть свою родню в своем же бизнесе. То еще удовольствие, - рассмеялся отец. - Мы с бабулями напрягли кое-какие связи. Уже в конце лета ты отправишься в Англию, подальше от соблазнов вновь сойтись с этим идиотом. И не делай такие глаза, я видел, что ты лазила на его страницу в интернете. - Этот интернет - изобретение похлеще любого магического шара, один минус, дорогая, - всегда можно отследить, кто что искал, - заговорщически сообщила Арноди. - В Англию?! Папа, я не поеду! Это далеко! Что я там забыла! И без вас... - Годзилле давно пора вылезти из болота, Бэн, - Дюран как всегда припомнил одну из моих кличек. - Прикупишь себе красный автобус и будешь гонять, сшибая этих чопорных англикашек, - поддакнул Глен. - Никуда я не собираюсь - к моему неудовольствию, я прекрасно понимала, спорить бесполезно. - В их школе магии освободилось местечко преподавателя по магловедению. Поучишь этих неучей компьютерной грамотности и разнообразным способом сочетать несочетаемое. Наша семейка - лучший представитель симбиоза магии и маглов, - папа намекал на маминых сестру и брата, часто проводящих у нас все летние месяцы, со своими детьми, пакостничающими в лаборатории бабуль. Естественно все были посвящены в историю наших волшебных корней. Итак, жарким летним утром, после приятного ночного перелета, я стояла на платформе девять и три четверти. Моя рука придерживала объемный чемодан на колесах за неудобную пластиковую ручку. В другой руке я держала огромный картонный стакан кофе с карамелью и жирными сливками. Поезд готовый везти меня к началу новой, совершенно самостоятельной жизни издавал нетерпеливые гудки. Вдохнув пьянящий аромат духов прошедшей мимо пожилой леди, я вошла в вагон, оставляя на перроне обиду и боль несбывшейся любви.