Своенравный сосед

      Стас никогда не был из робкого десятка. И именно поэтому ему досталась хоть и комната в общежитии, но зато почти в центре Москвы. Все друзья считали его веселым и добрым… раздолбаем. Как бы прискорбно это ни звучало, но в день хотя бы раз он слышал фразу «ну, Стас, ты и раздолбай…» Однако парень не отчаивался. Раздолбай же. Уверенной походкой шагая в свою новоиспеченную «хату», коей он уже успел похвастаться всем друзьям, он меланхолично вспоминал все те прекрасные моменты издевок со стороны ребят и с предвкушением ожидал, как он подружится со своим соседом по комнате, и они будут шкодить вместе. Но никогда Стас ещё так не ошибался.       Он стал чуять подвох по мере того, как, поднимаясь на второй этаж общежития, приближался к заветной двери в конце коридора. Аура из неё исходила прямо-таки дьявольская, будто только в этом году там погибло студентов больше, чем девственниц от ножей сатанистов. Да и остальные соседи стали с опаской оглядываться на него, а какая-то девушка даже перекрестила. Парень встал против двери, материал которой больше напоминал картон, нежели дерево, и прям-таки застыл в нерешимости взяться за ручку. Вдруг на его плечо весьма резко легла чья-то тяжёлая рука. Стас подпрыгнул на месте, но облегчённо выдохнул, увидев рядом своего лучшего друга Костю, в честь которого, кстати, он и назвал школьного скелета, несмотря на то, что они и не имели вообще ничего общего. — Ну, что? Как тебе здесь? Нравится? — запихивая в рот очередную сосиску в тесте, спросил упитанный парень. — Костян, твою мать. Задолбал жрать, — выдохнул в ответ Стас. — Здесь неплохо. Это, кстати, моя комната. Ты случайно не знаешь, почему… — Воу. Минуточку! — Костя аж подавился сосиской и, отшатнувшись от двери, продолжил: — Местные ребята тут рассказали мне об одном чуваке, — Стас насторожился, — говорят, он помешан на чистоте. К нему селили около пяти человек, но все сбегали, не дожидаясь ночи, — увидев перепуганное лицо Стаса, друг не удержался и зловеще прошептал ему на ушко, — а ещё говорят, что по ночам отсюда слышны крики девственников… — и не выдержав испуга брюнета, заржал, как припадочный. — Идиот! Иди детей пугай. Бесишь, — пришёл в себя Стас и от души отпинал друга. — Ахахаха. Видел бы ты свою морду, — похлопав ему по плечу и утерев выступившие от смеха слёзы, Коля напоследок кинул, — ладно, я пойду к себе. Но помни, он, — парень ткнул своим толстым пальцем в загадочную дверь, — сатана. Если что — кричи, — и после этого, громко смеясь, благополучно удалился. Взглянув ещё раз на наводящую ужас дверь, Стас, простояв ещё немного в нерешимости, наконец, нажал на ручку и открыл дверь.       Комната его приятно удивила. Во-первых, было довольно большое, светлое окно. И такое чистое, будто и стекла-то нет. Во-вторых, было две абсолютно идеально заправленные постели. Пол, несмотря на ущербный материал, из которого он был сделан, блестел. Стас не удержался и, разувшись, подошёл к шкафу, чтоб провести по нему сверху рукой. Посмотрев на абсолютно чистую конечность, Стас сглотнул: и правда, псих. В этот момент дверь в комнату открылась, и образовавшийся из-за открытого настежь окна сквозняк, потрепал Стасу его чёрные неуклюже стоячие волосы. Он обернулся и увидел Его. Своего соседа. Это был высокий, светловолосый парень, с хорошим телосложением и светло-зелеными глазами. Одет был строго, но по фигуре. На лице красовалась маска безразличия, что с детства ассоциировалась у Стаса с серийными убийцами. Оглядев своего потенциального соседа, незнакомец, а по совместительству и «сам Сатана», усмехнулся и, поправив очки в чёрной оправе, произнёс: — А ты неплох.       У Стаса в голове моментально всплыла фраза Кости: крики девственников. И он тут же представил себе во всех красках его расчленение. Неужели все слухи были правдой, и перед ним сам Дьявол в плоти. Отшатнувшись, он собрал волю в кулак и все-таки спросил: — В смысле? — Ты хотя бы разулся, — все с такой же неприветливой улыбкой ответил тот, — что ж, меня зовут Антон Колесников. Надеюсь, мы поладим.       Протянутая парнем рука заставила Стаса слегка подпрыгнуть от неожиданности, но осознав, что его девственная задница в безопасности, он облегченно выдохнул и пожал руку. — Стас Михайлов. Очень приятно. Будешь ржать, зарэжу, — сделав грузинский акцент и подмигнув вдобавок, Стас забрал руку из-за нелюбви к рукопожатиям в принципе. — Кстати, ты девственник?       Новый вопрос поверг Стаса в ступор. Он вызвал у него вакуум, арктическую пустыню и целое нихуя в голове. — Я надеюсь, ты не собираешься сюда баб водить? Я это имею в виду.             Стаса отпустило. Он осел на скрипучую, старую кровать и позволил себе откинуться на неё. — Нет, не буду. — Вот и хорошо.       Стас закрыл глаза, так и не увидев лукавую улыбку своего нового соседа. Спустя пару часов Стасу, наконец, удалось разобрать свои вещи, и он отправился в душ. Там он непременно поразмышлял об Антоне и о ходящих про него слухах. Стас с ними не согласен. Ему кажется, что его сосед обычный ботаник, который, как и все обычные ботаники, любит чистоту и тишину. Что ж, это ему Стас предоставить может. В конце концов, сегодня его первая ночь в Москве, и он непременно оторвется на полную катушку. Покинув ванную комнату в одних трусах, он сразу же наткнулся на предмет своих размышлений. Причём не просто наткнулся, а прям-таки вклинился носом в клетчатую рубашку Антона, который судя по участившемуся дыханию, этому явно был не рад. — Слушай… Эм… Антон… Извини, я случайно, — стараясь не смотреть парню в глаза, брюнет хотел было прошмыгнуть мимо, но его вдруг поймали за локоть, тем самым останавливая. Схватившая его рука была сильная, а хватка явно смертельная. Отметив про себя эти весьма интересные факты, Стас уже рассчитывал, как, выпрыгнув из окна со второго этажа, он побежит по вечерней Москве до вокзала в одних только боксерах веселого зелёного цвета. Но вопреки очередному его страху, Антон сунул ему какой-то листик формата А4, и Стас с удивлением все же глянул на него. — Зачем это? — Это необходимые правила, которые ты должен знать касательно этой комнаты, — голос Антона был спокоен, но его раздутые ноздри выдавали его с головой.       Стас вспомнил о его любви к чистоте и, положив лист на стол, стоящий возле кровати, стал собираться на вечеринку, куда Костя достал им билеты. — Знаешь, говорят, что те, кто помешан на уборке, просто на просто не удовлетворены… — в спешке натягивая джинсы и чёрную водолазку, усмехнулся он. Затем, нацепив кроссовки, он взял нихеровый списочек из пятидесяти пунктов и бегло прочитал про себя: «1. Не мусорить; 2. Регулярно открывать окна; 3. Разуваться только у двери и нигде больше; 4. Не водить в комнату девушек; …» — А чем тебе девушки-то не угодили? — посмеялся Стас. — Слушай, не знаю, что у тебя за проблемы, но… — красивым движением руки парень разорвал правила своего соседа пополам, — я приехал в Москву веселиться, — и ещё пополам, — а не становиться такой занудой как ты, — клочки бумаги взмыли в воздух и красиво опустились на пол, заполняя собой площадь почти всей маленькой, но такой уютной комнатки. — Расслабься, чувак. Оттянись по полной, — на прощанье похлопав взбешенного до нельзя Антона по плечу, Стас без зазрения совести покинул их общую комнату.

***

      Туса вышла просто отменной. Несмотря на несовершеннолетие собравшихся, все сумели достать себе алкоголь и отрывались на полную. — А тебе твой сосед ничего не сказал? Ну, что ты ушёл на ночь глядя? — перекрикивая громыхающую музыку, спросил Костян. — Пусть только попробует. Я его не боюсь, — делая один глоток за другим из бутылки, отвечал Стас. — Нас точно прикроют перед вахтершей?       Костя лишь условно показал «базара ноль», и парни ушли на танцпол.       Вернулись они в общежитие уже ближе к утру. Стараясь вести себя как можно тише, что получалось у них из рук вон плохо.       Ребята каждый добрались до своего этажа. Аккуратно ступая по комнате, которая встретила его тишиной, Стас отметил, что на полу было чисто. — Значит, собрал все-таки, чертов педант…       Икая и запинаясь на каждом слове, Михайлов упал на чужую кровать и сразу заснул.

***

      Наутро он обнаружил себя в гордом одиночестве. Кажется, Антона тоже не было всю ночь. Неужели он прислушался к совету Стаса? Вот это поворот. Еле поднявшись, брюнет кое-как дополз до туалета, и уже там решил, что больше никогда так напиваться не будет. Затем он переполз в ванну, а оттуда его вытаскивал уже подоспевший Костя, который не только не выглядел уставшим, но и жрал какую-то булочку. — Ах ты… Мне хоть что-нибудь принёс? — с досадой глядя на хлебобулочное изделие, простонал Стас. — Принес-принес. Давай-ка, сюда… Опа…       Взвалив друга на постель, Костя утер лоб и дал ему из пакета пару сдобных булочек на завтрак. — И кокфа фы вфё усфеваеф? — по-детски радовался Стас, поедая предложенное. — Опыт, сын мой. Опыт.       Поржав ещё немного вместе с другом, Костя забрал остатки еды и ушёл к себе. А Стас остался лежать на кровати, не в силах ничего сделать. И перед тем как вновь погрузиться в сон, он почувствовал лёгкое покалывание совести и осознания того, что поступил очень некрасиво с Антоном.       Стас проснулся посреди ночи. Потерев заспанные глаза и зевнув, он повернул голову и увидел сидящего на своей кровати Антона. Он сидел, низко наклонив голову, руки его были сцеплены в замок. А его костяшки в кровь были разбиты. И чёрт Стаса дернул спросить: — Чего не спишь?       Ответа не последовало. Более того: Антон даже не шелохнулся. Лунный свет, пробивающийся через не зашторенное окно, тускло освещал его мрачную и тоскливую фигуру. Стас поднялся и, чувствуя неловкость ситуации, но больше все же вину за порванный листок, подошёл к Антону и положил ему руку на плечо: — Ты извини меня, за листок. Я не хотел тебя обидеть. Я… Вдруг парень поднялся и вот теперь Стас в полной мере ощутил разницу в росте между ними. Сатанист-сосед проследовал к своему рюкзаку, откуда достал две баночки охлажденного пива, а позже предложил одну Стасу: — Извинения приняты.       Следующие полчаса они мирно беседовали, сидя каждый на своей кровати и наслаждаясь прохладным напитком. А почему нет? Стас заметил, что пить Антон умеет, и удивился этому. А ещё он удивился, какой Антон хороший собеседник. Зря его так критикуют окружающие. — И ещё… — покраснев, начал Стас. — М? — Прости, что назвал тебя занудой. Ты, правда, не такой. — Приятно слышать. За зануд, — подняв банку, предложил тост парень и поднялся, чтобы подойти. Стас тоже встал, и они допили алкоголь на брудершафт.       Антон взял банки и поставил их на стол, чем вызвал у Стаса целую волну негодования и удивления. — Не выкинешь? — Потом, — улыбнувшись совсем по-другому, не так, как вчера, ответил Антон. — Давай, я выкину…       Стас, не слезая с кровати, потянулся к столу, но его руку перехватили. — Я же говорю, не стоит, — Антон присел на корточки прямо перед Стасом так, что их лица находились напротив. — На тебе нет очков, — внимательно рассмотрев его лицо, уже под градусом заметил Стас. — Верно, нет, — подтвердил тот и сжал руку парня сильнее. — Чёрт, что ты… Что ты делаешь?! — брюнет попытался высвободиться, ему было больно, но вместо этого только дернулся и оказался ещё ближе лицу Антона.       Их носы практически соприкасались. В то время как Стас чувствовал себя как-то странно: ему было жарко, он краснел, ещё и градус действовал, — Антон был спокоен и с интересом вглядывался в его глаза, будто выискивает там что-то. — Его там нет, — слегка покачиваясь, пролепетал Стас. — Чего? — на лице Антона отразилось неподдельное удивление. — Смысла жизни, что ты так отчаянно ищешь, — усмехнулся Стас и тихо засмеялся.       Вдруг чужая рука легла на его щеку и нежно провела по ней, перебираясь к подбородку и слегка приподнимая за него. — Ошибаешься, я уже его нашёл.       Отпустив руку Стаса и поднявшись, Антон отошёл назад, наблюдая за реакцией опьяневшего парня. — Чёрт! Какого хрена… — стянув с себя кофту, выругался парень.       Стас лишь силился избавиться от той духоты, что маяла его последний час. И вдруг до него дошло. — Это ты… Ведь это было не просто пиво? — заплетаясь, догадался брюнет. — Верно, — снимая с себя водолазку и оголяя свой рельефный торс, Антон кивнул. — Это был афродизиак.       Парень растянул губы в широкой безумной улыбке и медленно двинулся на свою жертву.       Стас, моментально отрезвев, вскочил с кровати и, бурей промчавшись мимо потенциального маньяка, рванул на себя дверь. — Прости, но я не тот, кто прощает за слова извинений, — с любопытством разглядывая ключ в своей руке, глумился тот. — Мне этого недостаточно.       Увидев ключ, Стас бросился за ним, но он уже оказался в заднем кармане чужих джинс. А между тем появившееся возбуждение так некстати нарастало. — Антон, отдай, пожалуйста, ключ. Я уйду, и никто ни о чем не узнает.       По мере того, как Колесников медленно приближался к своей жертве, она медленно отступала назад. — Я отдам все, что захочешь, — уже оперевшись спиной в дверь, лепетал Михайлов. — Ты — всё, что мне нужно, — горячий шепот на ухо сводит с ума, и Стас стонет сквозь зубы, стараясь хоть как-то отвлечься. — Ты сам советовал мне расслабиться. Так почему же ты такой напряженный?       Стас отвернулся, показывая всем своим видом, что не хочет отвечать на этот незатейливый вопрос. Он двинулся вперёд, но выставленная вперёд рука Антона не дала ему уйти. Тогда он сделал рывок в другую сторону, но также безуспешно. Оказавшись в западне, Стас ждал следующих действий от соседа. Ладони Антона плавно, от самых кистей рук брюнета, поднимаются вверх, скользят по плечам, поднимаются к шее… Большие пальцы гладят скулы, а обостренный слух улавливает громкие стуки сердца.       Внезапно Антон подхватывает Стаса под бедра и вместе с ним плюхается на его кровать возле окна.       Он заводит руки брюнета ему за голову и страстно, жадно, целует, будто ничего важней нет на свете. Брюнет стонет сквозь поцелуй, хоть как-то пытаясь сопротивляться: от напряжения в штанах уже хочется волком выть. И Антон это понимает. Стягивая с себя и партнёра всю оставшуюся одежду, он оглаживает бедра Стаса, и тот прикрывает рот рукой, когда видит, как Антон наклоняется и берет в рот его плоть. Сладкие стоны вырываются из груди, а зубы на руке стискиваются сильнее, когда чужой умелый рот нежно ласкает его там. Но Антон не позволяет заглушить приятные ушам звуки. Когда Стас кончает, Антон смазывает свой член его спермой и резко толкается в него. Стас матерится, проклиная всё, на чём свет стоит, стараясь зажмуриться и отвлечься от этого кошмара.       Без подготовки Стасу было трудно и больно привыкать к члену внутри себя, но Антон делал всё, чтобы у него это получилось. Немного поменяв позицию, а именно закинув к себе на плечо ногу брюнета, Антон стал проникать глубже, вызывая у Стаса громкие стоны и вскрики, которых он уже не мог сдержать. Он закинул голову назад, подставляя шею под поцелуи, царапал его спину, практически выкрикивал его имя, чем ещё больше возбуждал партнёра. И когда Антон кончил, он укусил Стаса за плечо, и тот последовал за ним. Еле умещаясь на маленькой кровати, парни старались восстановить дыхание, мимолётно бросая косые взгляды на тела друг друга, покрытые засосами и почти незаметными полосами от ногтей. — Надеюсь, теперь ты будешь соблюдать чистоту, — угрожающе прорычал Антон. — Можешь не сомневаться.       И правда, Сатана.