***
— Опять опаздываешь, Блум, — прикрикнул бригадир, даже не повернувшись в его сторону. Уилл молча подошел к инструментам, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. — Я с тобой разговариваю, парень! — Он еле удержался на ногах, когда бригадир схватил его за рукав куртки и резко развернул к себе. — Ты вообще понимаешь, где работаешь, сукин ты сын? Понимаешь, что от каждого, блядь, рабочего зависит, сколько людей сдохнет, когда очередная тварь вылезет на сушу? Уилл сделал шаг назад, все еще не поднимая глаз. — Ты думаешь, тебе тут детский сад? Придет мамаша и вытрет тебе сопли, когда ты обосрешься? Ничего подобного, Блум, хочешь жрать, так пытайся... В ушах зашумело, и Уилл зажмурился, пытаясь подавить приступ. Не помогло: всполохи перед глазами начали складываться в воспоминания. Раз. Жесткая кровать, рядом никого, кричи — не услышат, некуда бежать. Два. Девочка захлебывается в собственных слюнях, взгляд пустой, ее уводят, зачем, зачем. Три. Уродливые твари, они повсюду, смотрят на него и выжидают, время еще не пришло. Вдох. Уилл открыл глаза и растерянно огляделся. Спина саднила, он только сейчас понял, что упал, видимо, бригадир толкнул его, не дождавшись ответа. — Ебаный, блядь, аутист, — сплюнул бригадир, наконец оставляя Уилла в покое. Рабочие, столпившиеся вокруг, испуганно смотрели на него. Ни один не подошел помочь. — А вы чего вылупились? — гаркнул бригадир. — Работать, сукины дети, стена сама, блядь, не построится! Уилл подождал, пока остальные разбредутся по своим местам, и только потом аккуратно поднялся. Рабочий день предстоял долгий, и ему оставалось надеяться, что больше ничего не случится. Часа через три его внимание привлекло необычное волнение среди остальных. Рабочие бросали свои дела и собирались вместе, словно готовясь прослушать инструктаж. Уилл осторожно направился в их сторону, прислушиваясь. — Эй, Блум, — толкнул его сварщик из его же бригады. — Пошевеливайся, никто из наших не хочет получить из-за тебя. — А что случилось? — спросил Уилл, все еще пытаясь понять, что происходит. — Военные, — фыркнул кто-то из толпы. — Вот только нахрена они здесь — непонятно. — Слышал, они набирают добровольцев для той херни с подключением к чужим мозгам, — добавил кто-то другой. — Хотят исследовать кайдзю, и все такое. — Не пори хуйню, — прервал его первый. — Как ты себе это представляешь? Да у тебя башка расплавится, и нихера не выйдет. — Так ты думаешь, почему они здесь? Свои-то мозги жалко, а так, гляди, и заманишь кого. Уилл застыл на месте, пытаясь осознать услышанное. Затем попробовал развернуться, чтобы скрыться, пока не поздно, но кто-то потащил его за руку. — Тебе это не грозит, — несколько сочувственно протянул тот же самый сварщик. — Даже если и попробуют, увидят, что у тебя и без того мозги расплавленные, и оставят тут. А вот от бригадира нам влетит, если кого-то хватятся. — Я не... — попытался возразить Уилл, но понял, что это бесполезно. Шанс, что его не заметят и не узнают, был все еще велик. Это действительно были военные. Рабочим прочитали вдохновляющую речь о том, как важен вклад каждого из них в защиту человечества и что их труды высоко ценятся в правительстве. Вкратце рассказали о достоинствах егерей нового поколения, которым так поможет эта Стена, когда все-таки будет достроена. Упомянули об отборе в пилоты егерей, в котором может принять участие любой желающий, уверенный в своих силах. Уилл слушал это с опущенной головой, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. И, судя по всему, ему это удалось: прошло не так много времени, когда их распустили, сказав немного мотивирующих слов в напутствие. Он поспешил вернуться на свое рабочее место и понадеялся, что теперь-то его оставят в покое. Зря. Как выяснилось, военные решили прицельно пройтись по бригадам, чтобы повторить свой призыв. Уиллу не был знаком этот человек, но он понимал, что, будучи военным, он наверняка слышал о тех экспериментах и, возможно, в курсе того, какую роль сыграл в них Уилл. А это значит, что прямо сейчас Уилл рискует — выдать себя и вернуться в то место, о котором он старался не думать вот уже несколько лет. Он закрыл глаза, и комната, в которой он провел почти всю свою сознательную жизнь, проявилась как наяву. Серый пол, серые стены, серое все, даже кожа Уилла, постоянно чувствующего усталость и не мечтающего о том, чтобы когда-нибудь выйти на солнце. Некому вытащить его отсюда, и мало того — он бы все отдал, чтобы его оставили в покое, не подключали эти приборы, не заставляли видеть то, чего он видеть не хочет. Тишину разрывают вой сирен, крики людей, все куда-то бегут. Кто-то открывает дверь в его комнату и уходит, не хватает времени, и Уилл предоставлен самому себе, он бежит, сам не понимая, куда, лишь бы подальше отсюда. Он бежит и чувствует, что никогда так не близок к свободе, как сейчас... — А, этот? Он придурковатый немного, вряд ли он вас заинтересует. Уилл медленно открыл глаза. Он сам не заметил, как сильно, почти до крови, сжал кулаки. Оглянувшись, он пока еще растерянно отметил, что его изучают. Военный смотрел на него внимательно, словно бросал Уиллу какой-то вызов. Уверенный в чем-то, он сделал несколько медленных шагов навстречу, и только тогда Уилл опустил взгляд, осознав, что все это время они смотрели друг другу в глаза. Он осторожно потянулся за инструментом, понимая, что так просто ему не отделаться. — Сэр? Простите, сэр, но вы нас задерживаете. Уверяю вас, Блум довольно бесполезен. — Блум? — заинтересованно спросил военный. Уилл краем глаза отметил, что он подошел еще ближе. — Так он представился? — Да, — неуверенно протянул бригадир. — Кажется, у него с головой не совсем все в порядке, но хоть что-то он делать в состоянии. Думаю, физический труд идет на пользу таким, как... — И, разумеется, вы видели его документы, когда принимали на работу, верно? Военный подошел совсем близко. Уилл до последнего делал вид, что всецело поглощен работой. Бригадир молчал. — А, парень? У тебя ведь есть документы, правда? Уилл медленно и исподлобья глянул на военного. Тот ухмылялся. Наконец, он повернулся к нахмурившемуся бригадиру. — Я забираю этого парня с собой, и никто не узнает об этом недоразумении. По рукам? Бригадир попытался что-то сказать, но, видимо, возразить ему было нечем. Он отвернулся и тут же принялся раздавать указания остальным рабочим, словно его это совсем не касалось. — Вы нужны нам, мистер Грэм, — тихо сказал военный. — Никто не понимает этих тварей лучше, чем вы. Уилл молчал какое-то время. Он все еще мог ударить — в висок, например, стукнуть несколько раз тяжелым инструментом и бежать, бежать в надежде, что его пристрелят. — Уинстон, — наконец так же тихо произнес он. — Что? — переспросил военный. — Уинстон. Мой пес. Обещайте, что с ним все будет в порядке.***
— Как вы узнали меня? Уилл сидел, сложив руки в замок. Маршал Кроуфорд — по крайней мере, так он представился — не спеша ходил по комнате, изредка бросая на Уилла заинтересованный взгляд. — У нас остались результаты тех работ. Видеоматериалы, в том числе. Кто-то из сотрудников успел эвакуироваться вместе с ними. Уилл хмыкнул. — Я думал, это было незаконно. — И ты был прав. Тогда мы впервые узнали об этих исследованиях, и их сразу же запретили, посчитав неэтичными. Но мы не можем отрицать того, что они добились определенных результатов. Ты помнишь, как это закончилось? Уилл покачал головой. — Не ври мне, — усмехнулся Кроуфорд. — Наверняка помнишь. Уилл помедлил. — Мне было не до того. Я воспользовался паникой, чтобы удрать оттуда, и у меня это получилось. — Говорят, четвертая категория, — перебил его Кроуфорд. — Настоящий подарок по сравнению с тем, что вылезает сейчас. Эта тварь разнесла всю базу, прежде чем ее удалось убить. Никто не думал, что кайдзю продвинется так далеко от побережья — впрочем, никогда не знаешь, чего от них ожидать, верно? Уилл пожал плечами. — Мне все равно, — тихо сказал он. Кроуфорд остановился. — Послушай, Уилл, — наконец сказал он. — Мне очень жаль, что с вами так обращались. Я... — Мы были всего лишь детьми, — устало произнес Уилл, глядя куда-то в пустоту. — Сиротами, которых никто не хватится. Никем в ваших глазах. Нас никто не спрашивал, хотим ли мы... готовы ли мы... — Уилл, — твердо произнес Кроуфорд. — Я обещаю, что никто не будет подключать тебя к кайдзю. Я привез тебя не за этим. Уилл медленно посмотрел на него. — Не знаю, говорили ли тебе... Да конечно же нет, вряд ли бы вам объяснили, — Кроуфорд снова пришел в движение, сцепив руки за спиной. — Когда устанавливается этот нейронный мост — дрифт, проще говоря, — связь получается двусторонней. Уилл молчал, напряженно вслушиваясь в то, что ему говорят. — То, что тварь целенаправленно двинулась именно к вашей базе, тщательно спрятанной от посторонних глаз, — не просто совпадение, Уилл. Она запомнила тебя и знала, что ты находишься именно там. Уилл тяжело вздохнул. — Чего вы от меня хотите? — наконец устало спросил он. — Я... — начал Кроуфорд, но замолчал, отвлекшись на шум в коридоре. Уилл не пытался прислушиваться к тому, что происходит, но этого и не понадобилось: прошло секунды три, как в комнату влетел один из солдат. — Сэр, у нас проблемы с «Потрошителем», сэр! — запыхавшись, выпалил он. Кроуфорд протяжно вздохнул. — И почему я не удивлен, — пробормотал он. — Сам егерь не получил серьезных повреждений, но Гидеон мертв, — отбарабанил солдат. — Ганнибал... — У Ганнибала ни царапины, я прав? — перебил его Кроуфорд. Солдат в недоумении смотрел на него какое-то время, а затем кивнул. — Так точно, сэр. — Свободен, — коротко кивнул Кроуфорд. Он проводил солдата взглядом, прежде чем вздохнуть и отвернуться к стене. Уилл заинтересованно наблюдал за ним какое-то время, затем не удержался и спросил: — «Потрошитель»? Кроуфорд вздрогнул, словно успел забыть о присутствии Уилла, но быстро взял себя в руки и повернулся к нему. — Один из лучших наших егерей. Седьмое поколение, тридцать восемь метров в высоту, адская машина. Персонал между собой называет его проклятым — и боя не прошло, чтобы не погиб пилот, — он усмехнулся и склонился над столом. Уилл настороженно следил за каждым его движением. — Что самое интересное, второй никогда не получает травм, черт его знает, как он это делает. Я пытался отстранить его, мы проводили экспертизу, чтобы доказать его непригодность, но куда там! Все показатели в норме, никакого стресса, как будто не его напарники погибли. Довольно легко срабатывается с новыми, и так по кругу. Будь моя воля... — И вы отправляете все новых пилотов на смерть? — перебил его Уилл. Кроуфорд посмотрел на него, как на умалишенного, строго, без колебаний. — Мы все когда-нибудь умрем, парень, — холодно ответил он. — Но благодаря «Потрошителю» этот день наступит еще не скоро. Уилл промолчал. Кроуфорд выпрямился и завел руки за спину. — Иди отдохни, Уилл, — сказал он уже теплее. — Нам еще понадобится твоя помощь.***
Уилл задумчиво перебирал бумаги, сухо сообщавшие результаты проведенных экспериментов. Попытка номер один, неудача. Попытка номер два, неудача. Попытка номер двенадцать, и снова не то. Смерть подопытного, смерть подопытного, и так несколько страниц, пока Уилл не нашел то, что нужно. Подопытный номер четырнадцать, мальчик около одиннадцати лет, семьи нет, определенного места жительства тоже, предположительно выжил после разгрома местного детского дома кайдзю. Трудно идет на контакт, отмечена некоторая интровертированность, при этом достаточно послушен. Первый из испытуемых, переживший контакт с нервной системой кайдзю. Первый же и единственный испытуемый, способный описать то, что видел... Уилл отложил документы и устало потер виски. Голова ощущалась пустой, и это радовало. Вспоминать ничего не хотелось, хотя он понимал, что от него ждут этой информации: но зачем? Чтобы спасти тех, кого еще можно спасти, или же использовать в своих интересах? Этого ему никто не сказал бы. Он даже не вздрогнул, когда в дверь постучали. Только когда стук повторился, медленно приподнял голову. Незнакомец в аккуратном костюме уже заносил руку, чтобы постучать еще раз, когда Уилл наконец открыл ему дверь. — Добрый день, — вежливо поприветствовал он Уилла. — Здравствуйте, — непонимающе произнес тот. Оба молчали какое-то время. — Мы знакомы? — не выдержал Уилл. — Не думаю, хотя о вас я наслышан, — слегка улыбнулся мужчина. — Уилл Грэм, не так ли? Я Ганнибал Лектер, и я... — Я о вас тоже... наслышан. — Уилл развернулся и прошел к столу. Ганнибал последовал за ним, с легким интересом разглядывая скромную, но довольно комфортно обставленную комнату. — Слышал, вам удалось установить дрифт с кайдзю, — продолжил Ганнибал. — Впечатляет, хотя обстоятельства этого контакта несколько... печальны. — Слышал, у вас сменилось несколько напарников, — резко ответил Уилл. — Хотя обстоятельства... — Меня радует ваша осведомленность, — Ганнибал был невозмутим. Они встретились взглядом на какое-то время, и Уилл старался не моргать. Ганнибал отвернулся первым. Уже подходя к двери, он обернулся еще раз. — Вы необычный человек, Уилл, и я рад, что вы нашли в себе силы остаться. Я верю, что вы способны на нечто большее, чем сожаления о прошлом. Надеюсь, это была не последняя наша беседа. Уилл не сразу смог вернуться к документам. Медленно листая страницу за страницей, он отрешенно отметил, что так и не спросил о цели этого короткого визита.***
Кроуфорд смотрел на него сурово. — Это безумие. — Дрифт с кайдзю — вот это безумие, — усмехнулся Уилл. — Я просто хочу попробовать. Кроуфорд не спешил отвечать, все еще глядя на него в упор. Наконец, он тяжело вздохнул. — Мы не можем рисковать тобой, Уилл. Твои знания уникальны, и... — И что с них толку? Как это спасет чужие жизни, если я буду сидеть тут, вспоминая то, что уже есть в ваших материалах? — Уилл возбужденно заходил по комнате. В какой-то момент он развернулся к Кроуфорду и сделал шаг вперед. — Или вы хотите повторить этот эксперимент, маршал? Кроуфорд не дрогнул, продолжая пристально смотреть на Уилла. — Если вы так хотите использовать меня, маршал, просто дайте мне попробовать. Молчание затянулось. Наконец, Кроуфорд коротко кивнул. — Я не хочу принуждать тебя, Уилл. Я просто хочу верить, что Ганнибал не причинит тебе вреда. Уилл обдумал услышанное и кивнул признательно. — Мне уже нечего терять.***
Это оказалось сложнее, чем он себе представлял. Несмотря на то, что обстановка в этот раз почти ничем не напоминала тот эксперимент, Уилла все равно бросало в дрожь. Он с трудом заставлял себя успокоиться, напоминая о том, что во время дрифта ни в коем случае нельзя ускользать в воспоминания. Кажется, это было не очень хорошей идеей. Чтобы хоть как-то сосредоточиться, Уилл отсчитывал время. Его о чем-то спрашивали, он отвечал, не вдумываясь, просто считая секунды и убеждая себя, что все получится и ему действительно легче в последнее время. Десять секунд. Тринадцать. Четырнадцать... Уинстон. Уилл успел соскучиться по псу. Честно говоря, в нем проснулось чувство вины — не самый лучший помощник сейчас, но, безусловно, заслуженный. Ему оставалось надеяться, что Кроуфорд сдержал свое обещание и за псом присмотрели — на большее он сейчас рассчитывать не мог. По крайней мере, вспоминать Уинстона было лучше, чем... От серых стен тянет холодом, и Уилл дрожит. Матрас жесткий, сидеть на нем неудобно; Уилл обхватывает руками колени и качается вперед-назад. Даже сейчас он чувствует, как на него смотрят тысячи голодных глаз: голодных не потому, что хотят его сожрать, а от любопытства, пристальные, изучающие. Они далеко, но Уилл не сможет избавиться от них, нет, это невозможно. И все же там ему спокойнее, чем здесь: его не донимают расспросами, он просто есть, просто Уилл, и все почти хорошо. Он открывает глаза и бежит, не понимая, что все закончилось. Теперь он один, он свободен, и это сбивает Уилла с толку. Он оборачивается в последний раз, чтобы увидеть, как огромное чудовище крушит последние стены того, что он считал ловушкой. Что обещало стать его домом. Уилл бредет по пустынным улицам, звуки паники и тревоги почти не доносятся до него. Хочется сесть прямо так, на землю, но он понимает, что нужно идти. Куда — получится как-то само. Он бредет по разным местам, знакомым и незнакомым, проходит мимо Стены — кажется, ее так и не достроили — и покидает границы города. В лесу уже тихо так, что можно отдохнуть, и Уилл почти ложится на траву, как вдруг слышит негромкие всхлипы. Приходится идти дальше, и он еще долго пробирается сквозь деревья, чтобы понять, что происходит. Он не решается показать свое присутствие, и ему остается лишь наблюдать за мальчиком (его возраста? трудно сказать), который склонился над чем-то. Теперь он безмолвен, и Уиллу нужно какое-то время, чтобы разглядеть, что тот пытается обнять маленькую девочку. Девочку мертвую. Уилл далеко, но он чувствует чужую скорбь, как свою. Ему понадобилось время, чтобы прийти в себя. Эта идея явно была плохой — и вокруг него столпилась куча народу, пытаясь привести его в чувство. Уиллу пришлось проморгаться, чтобы сфокусировать взгляд на одном конкретном человеке — Ганнибал выглядел отстраненным, он изучал Уилла, не задавая лишних вопросов. Он словно бросал Уиллу вызов, и тот был готов его принять, оставалось лишь убедить остальных, что он справится с дрифтом. Уилл точно помнил, что никогда не бывал в лесу.***
Они хотя бы пытались. Новости были неутешительными: прибрежные регионы уже затопило, кайдзю теперь добирались туда, где раньше казались лишь страшным сном. Дух Уилла захватывало, когда он читал сводки о текущей ситуации: долгое время привыкший к тому, что его мир весьма ограничен, он по-настоящему восхищался масштабами трагедии. По крайней мере, он пытался что-то сделать. Точнее, они. Уилл стал легендой дважды: пережив многократный дрифт с кайдзю тогда и теперь, пилотируя «Потрошителя» вместе с Ганнибалом Лектером. Кто-то считал его чокнутым (практически все, кто его знал, на самом-то деле), были даже те, кто говорил, что Уилл продал душу Дьяволу. Уилл не верил в Дьявола — разве что в дрифт-совместимость. И в то, что им еще не раз придется спасти — страшно подумать — планету. Ему все еще было нечего терять, а уйти под воду в такой компании — не так уж и страшно.