"Спасибо" будет достаточно

Постепенно Квентин стал вызывать меньше подозрения у персонала психбольницы — то есть, конечно, части этого хитроумного заклинания, в которое Колдуотер попал, словно в паутину. Однако, факт оставался фактом: прошли недели, а эти… Ладно, проще было называть их людьми. Эти люди стали менее… осторожны и подозрительны. И только их неосмотрительность могла привести к такой вот ситуации, и Квентин был как рад ей, так, честно говоря, и не очень. — Дай мне свои таблетки, Квентин, — пропел игриво Элиот, вжимая его спиной в шкаф с книгами, и тот вздрогнул, когда тонкие-тонкие бледные пальцы коснулись его щеки, — я отблагодарю, ты же знаешь. Квентин едва успел перехватить его ловкую руку, скользнувшую было к его паху, и сдержанно выдохнул, хотя хотелось закричать. Но этот Элиот был ему слишком нужен. — Я никому не скажу, Квентин, — промурлыкал нетерпеливо Элиот, — ну же, где таблетки? Я знаю, ты их не любишь. Квентин чуть дрожащей рукой достал из кармана контейнер с яркими пилюлями, желтыми, красными и банально серыми, и Элиот, радостно хихикнув, тут же принял подношение друга внутрь, облизнувшись напоследок. Даже его язык был бледным, но не бледнее кожи самого Элиота, который был похож здесь на очень несдержанную Смерть, которая подсела на наркотики. Квентин до сих пор не понимал, как лекарства, отбивавшие у него всякую тягу к воображению, помогали Элиоту раскрывать свой разум, но тому, похоже, и так было слишком хорошо. Нелогичность этого места лишь доказывала, что оно нереально, и расширившиеся от столь недолгого счастья зрачки Элиота были лишним тому подтверждением. — Спасибо, Квентин, — почти пропел он, прижимаясь грудью к груди Колдуотера, а потом лишь повел плечами — и бордовый халат упал на пол. Он взялся за запястья Квентина; тот не успел опомниться, но его ладони уже оказались на бедрах Элиота, и тут же захотелось одернуть их. Нет, не потому, что Квентин был против, просто… Это был не Элиот. Это было бы нечестно по отношению к настоящему Элиоту, хоть тот бы, наверное, не упустил возможности переспать с самим собой. — Н-не надо, Элиот, — пробормотал Квентин чуть забито и попытался вывернуться. — Но я должен тебя отблагодарить, — прикусил губу весьма заинтересованно Элиот, томно вздыхая, — как же еще?.. — «Спасибо» будет достаточно. — Ску-учно. — Т-тогда поцелуй. Поцелуя будет достаточно, поверь, — тут же исправился Квентин, и в мертвенно-темных глазах Элиота загорелась полутлеющая искорка, тут же зажигая на его лице лисью улыбку. Он был действительно счастлив услышать это. Когда он припал к губам Квентина, тот вздрогнул. Это было так… хорошо, быть может, из-за психотропных веществ в таблетках, быть может, из-за того, что это место так старалось его удержать, но… Губы у Элиота пусть и были тонкие, бледные и суховатые, но все-таки мягкие и такие податливые. Это была очень хитрая ловушка. Разжались захваты на запястьях Квентина, и он сам не подумал — пальцы в волосы Элиота запустил, тут же от столь приятных губ его отрываясь. Это были не настоящие волосы Элиота. Элиот никогда не посмел бы выйти к обеду непричесанным, его «непричесаннность» была результатом долгого труда перед зеркалом, отчего выла вся общага физкидов, а не… Вот такой вот жизни. — Достаточно. — Тебе спасибо, Квентин, — мазнул влажным языком по розовеющим губам Элиот, нетерпеливо потоптывая ногой, — с тобой приятно иметь дело. Обращайся в любой момент, — выдохнул он горячно, едва вновь Квентина не целуя, но тот нашел в себе силы его оттолкнуть. Это продолжалось уже черт знает сколько. И будет продолжаться. Квентину было тяжело, и в некоторые дни он не хотел просыпаться, но не в этот раз. Ныне же он желал одного: проснуться, и как можно скорее.