You’d rather leave me broken Then hold with an empty heart
Стайлс никогда не думал, что будет так много курить. Гарри всегда был сторонником здорового образа жизни. Но не он. Кудрявый ежедневно доставал из его рта пять-семь сигарет, хотя знал, что тот все равно выкурит их, когда распрощается с Гарри рваным поцелуем в губы на своем крыльце и захлопнет дверь. Сколько раз он провожал тебя?Нисколько.
Сколько раз ты доносил его, пьяного, до дома?Десятки..а может и сотни.
Сколько раз ты был использован?Столько же.
Был ранен?Да.
Испытывал боль?Да.
Любил?Да.
Нет.
Никогда. Он никогда не любил этого голубоглазого ублюдка, который уничтожил его юность, который забрал у него 730 дней.Странно… Я думал, больше.… А 730 дней – это много? Определенно.
Он ненавидит его. Ненавидит настолько, что готов выдержать еще 730 дней, лишь бы видеть два голубых, как небо, океана перед собой каждую минуту.We were better left unspoken That a millions miles apart
Они никогда не обсуждали это. Хотя он все равно понимал. В 16 лет человек способен понимать все и мыслить здраво. Именно поэтому, потому что шестнадцатилетний Гарри Стайлс мыслил исключительно здраво и уже не был наивным ребенком, он тонул в этом нехарактерном для подобной внешности высоком голосе. Именно поэтому он тонул в его прикосновениях после нескольких дней разлуки…It’s torture to hear in the spaces between As you’re loving and living me
…именно поэтому он тонул в его пронзающих душную темную комнату словах, замотанных в мятые влажные простыни. В жарких признаниях. В грубых прикосновениях, смешанных с грязным “любимый”. И он отвечал. Отвечал, что тоже любит.Но я ведь не любил, а ненавидел, ведь так? Определенно.
Мобильный вибрирует в сорок третий раз.Не пора бы уже просто оставить меня в покое?! Мне уже семнадцать лет! Я разве не имею права просто исчезнуть хоть на одну ночь?!
Дрожащая рука тянется к тумбе, с которой доносится знакомая до боли мелодия. Гарри швыряет телефон в закрытое окно даже не для того, чтобы прервать звонок. Он не хочет слышать эту песню. Он всегда думал, что эта песня про них. Всегда представлял, как однажды он все-таки переедет к нему. Всегда представлял, каково это, приходить не в пустой дом. Всегда представлял, как…всегда? Разве 730 дней – это всегда? Да. Для него да. Для маленького кудрявого мальчика с разорванным сердцем да. Звон разбитого стекла разносится по комнате, и дождь из осколков смывает последние остатки сознания. Телефон оказывается на асфальте в считанные секунды, но Гарри все еще слышит. Песня все еще звучит в его голове. Хриплый голос произносит слова, которые каким-то образом не смылись алкоголем из его памяти.Человек, который утверждал, что с помощью алкоголя можно забыть все, явно не понимал, о чем говорил.
You say there’s nothing left to fight for ‘Cause this feels like too much
Ватные ноги не могут удержать свинцовое тело в равновесии, и мальчик падает вперед в попытке встать. Голос срывается. Руки соприкасаются с осколками и окрашиваются в алый цвет.Я и не знал, что он такой красивый…
Your heart is so afraid to want more Of the pain you have to touch
Ладони оставляют кровавые следы на белоснежном подоконнике. Взгляд находит на асфальте телефон.Странно, с двадцатого этажа он похож на мелкую точку, но звук такой громкий...
You’ll only win If you don’t give up
Он ненавидит его. Он ненавидит эту песню. Ее нужно выключить. Срочно. Нет времени спускаться по лестнице.Есть путь короче.
Ну надо же, какая ирония, маленький кудрявый мальчик сидит на окне, болтая маленькими ножками, смотря вниз с двадцатого этажа, смотря на маленькую черную точку на идеально сером асфальте. Эта точка портит асфальт.Я ненавижу его.
Это черное пятно ужасно выделяется на сером полотне.Я ненавижу его.
Этот звук, исходящий оттуда, снизу, ужасен.Я ненавижу его.
Эта песня ужасна.Я ненавижу его.
Он выключит ее....я ненавижу его…
Он ведь умеет летать, он ведь научил его летать за то самое “всегда”, составлявшее 730 дней.Я люблю его.
‘Cause love is war And war is love
А война не проходит без жертв.