Проснись, дитя моё

На белоснежном, как свежие брызги морской пены, полу мирно лежало тело ещё совсем молодой девушки. Яркий, но в то же время, мягкий свет трепетно окутывал её плавные формы тела. Руки были вытянуты вверх, словно она потягивалась во сне, а левое колено слегка приподнято над уровнем пола. Увидев девушку, можно было бы подумать, что лежит она на сотне нежных перин, но никак не на столь твёрдой поверхности. Лицо её покоилось на правом запястье, немного прикрытое прядью прямых шёлковистых волос, пухлые губы были чуть-чуть приоткрыты, а тёмные ресницы трепетали под покровительством век. Однако образ принцессы из сказки был девушке совсем не к лицу. Если присмотреться, можно было заметить, что кожа её была отнюдь не благородного известнякового цвета, а отливала оливковым свечением — не раз подвергалась она нападкам со стороны беспристрастного ко всем, а порой даже жестокого солнца. Почти по всей площади тела, за исключением той, что была прикрыта тёмного цвета тканью из качественного шёлка, тянулись царапины и шрамы. Некоторые из них были старые — лишь светло-розовые полоски напоминали о тех травмах, а другие, напротив, совсем свежие, буквально нескольких суток отроду. Эта девушка некогда была воином, человеком из стали, готовым преодолеть всё возможное и невозможное. А теперь…сейчас её стройные, но мозолистые пальцы почти безжизненно болтались, отбрасывая неясные и мутные тени там, куда её забрали раньше назначенного срока. «Лекса, очнись»: совсем негромкая, но неожиданная реплика в голове, заставила её вздрогнуть. «Проснись, дитя моё»: повторил голос более настойчивее. Девушка узнала его, но не могла до конца поверить своему слуху. Веки её шевельнулись в первый раз, затем ещё, а в заключение она открыла глаза, выставляя напоказ их серую радужку. Молочного цвета освещение ничуть не тревожило сетчатку. Более того, помогло зрению пробудиться после долгих томлений. Девушка плавно переместилась на спину, всё ещё не до конца осознавая происходящее, и опустила взгляд. Она, повидавшая на своём пути неимоверное количество жестокости и ужасных вещей, чуть не вскрикнула. На месте, где только что покоилось её тело, теперь, набирая всё большую скорость, в разные стороны растекались ручьи плотной багровой крови. Почти инстинктивно приложив свою тёплую ладонь к груди, девушка обнаружила весьма глубокую, но небольшую по диаметру рану, всё ещё сочащую солоноватую жидкость. «Кларк»: тихо, с некой отстранённостью шепнула она. Ничто не вызывало у неё такого сильного ужаса: ни столь яркое на белом полу пятно крови, ни голос, что она слышала минутой ранее, ни то, что боли не было, хотя рана была открытой… только мысль о ней могла волновать её разум. «Лекса, я здесь». Девушка повернула голову предположительно в том направлении, откуда шёл звук. Новая волна потрясения захлестнула её с головой, словно ярый шторм или ураган… Переместившись на колени, она подняла взгляд: — Анья? Лишь силуэт бывшей командующей древесным кланом просвечивался вдали, лишь смутные черты лица неумело играли тенями, но девушка сразу узнала её: ту, что была вечным и мудрым учителем, ту, что доверила ей своих людей, ту, что она без какой-либо заминки могла назвать матерью… — Дитя моё, — ласкающий тон Аньи пробудил знакомые чувства. Девушке захотелось броситься ей на шею, но она не рискнула, а почтила свою вечную командующую низким поклоном на всё ещё согнутых коленях. Как из ничего, между ними возникла лестница. Находясь чуть повыше, словно паря по неизвестной причине, Анья сделала шаг и начала спускаться. Чем больше она приближалась, тем больше девушке заново открывались её высокие восточные скулы, невероятно глубокие миндалевидные глаза шоколадного цвета, больше не обрамлённые жёсткими тенями, но не менее выразительные… — Ты ещё рано. У девушки не было сил вымолвить ни слова. Она, будто завороженная, глядела на Анью, пока та, мягко перехватив её предплечье, помогла девушке подняться: — Ты нужна ей, Хэда. Ещё нужна. *** — Лекса, — грудь Кларк прерывисто и часто поднималась, пока она сжимала свою командующую в одновременно крепких и нежных объятиях. — Я думала, я думала…что потеряла тебя. Лекса, приходя в себя от увиденного, неуверенно провела рукой по волнистым волосам, то и дело всхлипывавшей девушки. Кратко коснувшись губами её щеки, она промолвила: — Я тоже.