Бесконечный миг

      Холод опустевшего особняка пронизывал до костей. Когда-то яркие и дорогие наряды валялись посеревшей горой ветхих тряпок в дальнем углу отсыревшей комнаты, давно не знавшей уборки и нежного тепла камина. Выцветшие страницы старых писем много месяцев назад разлетелись по пыльному полу, создавая на нем желтовато-серый бумажный ковер.       Анастасия уехала первой, ее подхватил какой-то заезжий купец, наобещав безбедную если не жизнь, то молодость. Следом упорхнула и Дризелла, прихватив с собой осунувшегося и разочаровавшегося в жизни кота. Писклявые маленькие твари, мышки Эллы, покинули дом и того раньше. Вместе со своей распрекрасной подругой и ее новоиспеченным женишком-принцем.       Сколько лет прошло с тех пор? Даже пылинки перестали считать время. Все, кроме тех, что каждое утро и каждый вечер рассыпались в разные стороны под жесткими шагами единственной оставшейся хозяйки дома. Ежедневный ритуал Леди Тремейн содержал в себе одну основную вещь: бездумное созерцание своей увядающей красоты в старом разбитом зеркале. Женщина не утруждала себя уборкой и приготовлением еды, как, впрочем, ее не заботили и остальные бытовые дела. Кое-как перебиваясь зачерствевшими краюхами хлеба, размоченного в воде, что натаскали участливые соседи, она даже считала, что неплохо устроилась после всех своих злодеяний.       Тремейн почти не выходила из дома, не раскрывала плотные шторы и не общалась с проезжавшими мимо путниками. Ее единственным другом и душевным собеседником стала она сама. Много часов женщина проводила, вглядываясь в пыльные разводы отражающего стекла, пытаясь уловить хотя бы отголоски былого. Когда-то прекрасные глаза утратили свой живой блеск и цвет, потускнев и обзаведясь сеточкой все новых морщин вокруг. Нежная кожа превратилась в сухой сероватый пергамент, готовый вот-вот рассыпаться от малейшего прикосновения. Некогда идеальная прическа седеющими клоками спадала на плечи. Когда-то привлекательное лицо осунулось и потеряло весь свой былой блеск и аристократизм. Все, абсолютно все в жизни Леди Тремейн стало серым и безжизненным. Еще немного – и она перестала бы узнавать себя в этой сухой и бледной старухе. Еще немного – и бесполезная стекляшка стала бы главным орудием освобождения от этой дрянной жизни.       Изменилось все резко, практически одномоментно. На пути от холодного отсыревшего кресла до умывальника, ранним утром, Тремейн споткнулась. Величественная и горделивая, она никогда в жизни не позволяла себе идти с опущенной головой, за что и поплатилась. Отойдя на пару шагов, женщина опустила вниз безразличный взгляд и недовольно хмыкнула, когда красный сверток посмел пошевелиться от неожиданного столкновения. Чуть прищурившись, Леди Тремейн к своему неудовольствию обнаружила, как на нее непонимающе таращатся два желто-зеленых глаза из-под густой темной гривы. Две совершенно противоположные мысли пронеслись в спутанном сознании: «вот и пришла моя погибель» и «кормить-то ее все равно нечем». Впрочем, женщина и не знала, сколь пророческими были ее догадки.       Нежданная гостья представилась Красной Шапочкой и оказалась на редкость хозяйственной и проворной особой, с первых же секунд знакомства взвалившей на себя все хозяйство. Тремейн и не сопротивлялась. Она лишь равнодушно наблюдала. Как распахиваются тяжелые шторы, поднимая столп пыли. Как особняк наполняется светом и теплом. Как на полу не остается ни крошечки. Как старые платья искрятся цветом и чистотой. Как в отполированном до блеска зеркале ее высохший призрак наполняется жизнью.       Все изменилось вмиг. И пусть этот миг отнял у Красной Шапочки из загадочного соседнего королевства не одну неделю, но он того стоил. Каждая доля секунды этого мига. Каждая маленькая неприятность на пути к совершенству. Каждый приступ кашля от неимоверного количества пыли и каждая кровавая мозоль от старой тряпки для пола. Каждое выстиранное платье и каждый пойманный кролик на ужин. Все расцветало в умелых руках девушки. Все это стоило того, чтобы расцвела и Тремейн.       С каждым днем женщина все с большим интересом наблюдала за Шапкой и ее стараниями. Трудно было понять, зачем молодой и активной девушке все это нужно, но с легкостью можно было предположить, какие виды она могла иметь на очаровательный, пусть и немного заросший особняк, с хозяйкой которого было бы столь легко разделаться. Но нет, предположение и не думало сбываться. Тремейн настороженно ожидала какого-то подвоха в каждом движении девушки, в каждом легком ее шаге, в каждой милой улыбке. С трепетом она ожидала удара в спину, готовая отразить любую атаку, но все впустую. Красная Шапочка была столь же тошнотворно мила и учтива, сколь сама Тремейн была разочарована и пуста.       Миг затянулся. Особняк был вычищен до блеска. Его хозяйка сыта и выглажена. Она и сама не заметила, как из стареющей оборванки снова превратилась в статную даму, вызывающую интерес у редких путников. И вот миг закончился. Оборвался, как нитка жемчуга. В полнолуние Красная Шапочка исчезла, оставив о себе лишь ярко-алое напоминание на старом кресле. Ни письма, ни пары слов. Они вообще почти не разговаривали. Смотрели друг на друга, изучали, принюхивались, но молчали. И вот жалкое напоминание – красный плащ все еще хранящий запах леса и костра, запах пыли и солнца, запах Шапки. Укол совести. Пустота. Боль. Вновь густое и болезненное одиночество, пробирающее до костей. Все это разом навалилось на Тремейн, заставив ноги подкоситься от непосильного груза. Сжимая в руках мягкую ткань, женщина уронила одинокую слезу, беззвучно зарываясь лицом в плащ. Всепоглощающая пустота вновь ворвалась в мысли, выхватывая ее из реальности и заставляя забыться.       Утро наступило незаметно и слишком нескоро. Будто очередной бесконечный миг заполнил все это время болезненным ожиданием. Тремейн очнулась на полу спустя несколько дней, все еще сжимая в объятиях красный плащ. Дома было тихо и пусто. Теперь эта пустота вновь казалась непривычной и тягостной, будто огромная черная лапа сдавила что-то в груди, выгоняя хозяйку из дома пополнить запас свежего воздуха в легких.       Миг. Настоящий, секундный миг вернул все на места. Сонно потягиваясь, Шапочка шагала по дороге от леса, неся корзинку свежих ароматных ягод. Заспанная, помятая, с ветками и листьями в волосах, но такая привычная и светлая. Она не ушла. Никуда и не уходила. Просто показалось. На целый бесконечный миг показалось, что она исчезла навсегда, оставив после себя еще больше боли и разочарований.       Приятное тепло разлилось по телу Леди Тремейн, когда летний солнечный луч подхватил улыбку Красной Шапочки и поднес ее непозволительно близко к застывшему сердцу. Девушка подошла ближе и взяла женщину за руку, поднося ее к лицу и целуя холодные пальцы. Миг – и все вокруг перестало иметь значение. Сердце Тремейн забилось чаще, растапливая бесчувственную ледяную глыбу ее души. Миг – и она пропала.