Последние минуты

Бесконечно можно смотреть на три вещи: огонь, пламя и горение. Это я вам точно говорю. Мне, младшему огненному духу виднее. Несмотря на название, я существую гораздо дольше, чем живут люди. Я, как и многие мои братья, обогревал их и помогал, защищал от хищников и был с ними на природе, сжигал их и убивал. Лишь перед самой своей смертью я смог перебороть себя и не так сильно вредить людям, пусть и по их неосторожности. Да, я тоже не бессмертен, как ни печально. Но я не жалею. Я был рождён Старшим, в нём же моя суть и растворится. Но уйти я хочу красиво. Даже у меня есть любимчики. Те, кто демонстрируют всю красоту огня своими руками. Фаерщики, как они себя называют. Точнее отдельный коллектив маленького города, с которыми мне довелось пережить многое. Они взлетали и падали, они восставали из пепла, подобно мифической птице феникс, в честь которой они и назвались. И я хочу выступить с ними в последний раз. Раз. Я пламенем зажигалки перебегаю на асбестовый факел, пропитанный керосином. Стараясь ничем не выдать себя, я перебегаю на десять чаш, что своеобразным защитным кругом ограждают артистов от зрителей. Своеобразный Рубикон, за который ступать неподготовленным людям уже опасно, ведь мои братья не так добры. Да и я долго обжигал именно этих ребят, пока они не нашли ко мне подход. Они начинают. Я становлюсь пламенем на поях. Казалось бы, огненные шары на не очень длинный цепях, но уже не раз облизанные мною руки умело крутят их в своём завораживающем зрелище. Парень и девушка, разные внешне, но так похожие внутри. Он высок, очень худощав, темноволосый, с серьёзным взглядом на выступлениях. Она ниже его, волосы окрашены в оранжевые цвета, но не природой, а краской, не пухла, но по сравнению с ним — образец сытости. И только я, сидя с ними на кончиках сигарет, знаю, что они оба балагуры, с друзьями веселятся на всю и не стесняются себя, несмотря на все ссоры уже годы вместе, хотя даже по меркам людей они ещё молоды. А недавно я выступал вместе с ними на их свадьбе, пусть и с другим коллективом. Мой своеобразный подарок. И они тоже не удержались и под конец мы зажгли. Но я отвлёкся, наверное именно это люди зовут ностальгией. Они ждут. Вот зазвучала музыка. Ритм мне уже знаком, сколько раз уже я с ними слышал его — не перечесть. Они не просто крутят мной — они творят. Словно художники, что пламенной кистью рисуют в воздухе. Сначала это простые круги, что сочетаются под разными углами, порой это овалы и резкие линии, что захватывают внимание толпы, а затем они рисуют цветы. Лепестки пламени, где центром является артист. А сейчас они, словно две части одного организма, повторяют друг за другом уже не раз отработанные движения. Вот они, словно в зеркале, отражают свои действия. Он влево, она вправо, он вниз, она вверх, но всё это настолько завораживает зрителей, что они или молчат и наслаждаются, или вопят от восторга. И только я знаю, как долго они отрабатывали эти действия, раз за разом, путаясь в сторонах и собственных руках. Многие часы тренировок скрываются за их показной лёгкостью. Музыка кончилась. Меня на поях уносят. Но они не закончили. Они продолжают. Вновь звучит музыка, но уже другая, более размеренная, и с резкими ускорениями в неожиданных местах. Сейчас я стал горящим стаффом. Палка почти в рост артиста, горящая с двух сторон. И собственно сам артист, парень среднего роста, с огненными волосами от природы и полной комплекции. Несмотря на неказистость и медленные движения, он старается показать все свои умения, порой делая неожиданные действия. Вот через некоторое время он делает со мной «колесо» на одной руке, чем привлёк внимание зрителя, ещё через некоторое время я подлетаю в воздух, а меня красиво ловят. Затем начинается моя любимая часть. Я начинаю путешествие вне его ладоней. Вот я передвигаюсь от его плеч до кончиков пальцев, а затем перепрыгиваю на другую руку и прокатываюсь до другого плеча. Движение телом и я вновь на точке старта. Вновь начало, но теперь меня перехватывают ладонью и я одним движением оказываюсь на кисти правой руки. Я, принимая правила игры, подталкиваю себя к нему поближе, но он одним движением направляет меня за спину. Стараюсь достать его там, но он возвращает меня на место. И так раз за разом. Я катался по его плечам, рукам, голове, ногам, стараясь его достать. И лишь раз он отвлёкся и мною обжёг себе руку, но он не показал вида и дальше крутил и катал. Музыка кончилась. Но и сейчас не конец представления. Началась новая музыка, очень похожая на звуки ритуального танца, что когда-то я слушал пламенем костра. Теперь вышли девушки с веерами. Я стал горящими фитилями, что были приварены на металлическое кольцо. Это была уже знакомая мне огненовласая дева, уже вновь готовая действовать, и девушка, что была ниже её, чуть более полная, с волосами цвета золотистой луны. Они были окружены мной в их руках, но страха в них не было. Они словно стали марионетками в руках опытного кукольника, но слишком живые были их движения. Но от этого их выступление было не менее красивым и завораживающим. Да какое выступление — танец! Это был обряд, что они проводили во славу неизвестным богам, словно давая нам погрузиться в это таинство вместе с ними. Фигуры мной рисовались простые, но монументальные. Словно вместо тонкой кисти взяли штукатурный валик, но мной и не рисовали портрет. Мной заполняли пространство. Я становился огненным пейзажем. Но ничто не вечно. Остался последний номер. Один из моих любимых. Вышли уже знакомые мне парни с двумя факелами и я стал их частью. В руках у них были бутыли с керосином. Я перебежал на факела. Они набрали в рот керосина, поднесли меня ко рту. Выдох! Я яркой вспышкой прочертил пространство, показывая себя со всех сторон на пару метров в высоту. Началось. Я становился огненной аркой, что с двух сторон поднималась от земли и соединялась в центре. Я становился огненным сердцем, что на пару секунд вспыхивало в небе. Говорят, что очень похоже на человеческую влюблённость: быстро, ярко и недолговечно. Вот я был запущен одним и подхвачен другим. Вот рыжик запустил меня вверх ногами, стоя на одной руке и держа факел в другой. Вот долговязый начал яркими маленькими вспышками выдыхать меня, словно пулемёт. Всё. Сейчас финал. Хотя нееет. Словно мне в подарок, эти же парни взяли в руки мечи, на которых я с удовольствием разместился. Как же давно они мной не сражались! Удар, блок, удар, блок! Звук удара металла о металл, искры и куски асбеста взмывают ввысь при каждом столкновении. Если для них это схватка друг с другом, то для меня это бой с тенью, сражение с самим собой. Никаких вычурных движений, только голая мощь и сила в каждом ударе. Мной атакуют ноги, но оппонент подпрыгивает, пропуская меня под собой и через пару минут заставляет подпрыгнуть своего противника. Согрев обоих, я понял. Что скоро развязка. Высокий якобы побеждает и вот уже оба меча крутятся вместе, оставляя широкие огненные следы. Наконец настало время финала. Все артисты вышли со мной на своих инвентарях. Наступил огненный хаос. Каждый крутит кто во что горазд, словно все рисуют что-то своё, но всё это становится одной масштабной картиной буйства огненной стихии. Вот широкие полосы пейзажа от вееров, вот цветы и фигуры от поёв, вот недолгие всполохи керосинового дыхания, и стафф, что подлетает вверх на фоне этих пламенных брызг. Картина вполне достойна внимания миллионов, но видит их лишь небольшая группа людей, которые, впрочем, восторгаются и аплодируют никак не хуже огромной толпы. Но всё закончилось. Я в чашах был расставлен огненной дорожкой, в начале которой стояли девушка в белом платье и парень в строгом костюме. В конце пути их ждали огромные сердца из асбеста на длинных подставках. Заиграла медленная музыка, пара торжественно подошла к ним. Им вручили меня вместе с факелом, и они перенесли меня на сердца. Как я ярко вспыхнул! Пропитали их керосином на совесть, так что ещё минут пять-десять я буду радовать людей своим видом. Все восторженно кричат «Горько», пара целуется, мои ребята поздравляют их и сами купаются в овациях. Я, кажется, счастлив. Но если бы я мог, то я бы улыбался. Но вот я в чашах больше не могу гореть и гасну. Я в поях, стаффе и веерах давно потушен. Лишь сердца продолжают гореть мои последние минуты. Но вот настал момент, и меня начинают задувать всем коллективом — спешат видимо. Последнее, что я увидел — их дующие губы. Прощайте, ребята. Я надеюсь, что вы позаботитесь о моих братьях. И через мгновение я стал частью Старшего, а моё сознание отправилось в великое ничто.