* * *
Вечер выдался очень тёмный. Небо укрылось от глаз за большими свинцовыми тучами, где-то вдали гремел гром - на Лондон надвигалась гроза. Такая погода как нельзя лучше отражала твоё внутреннее состояние. В целом мире не было существа, которое ты бы могла возненавидеть больше чем демона с именем Себастьян Михаэлис. Можно было смириться с тем, что твой возлюбленный предпочёл другую, можно было смириться с тем, что эта «другая» - мужчина, и даже с тем, что он демон. Но нельзя было принять тот факт, что этот низший просто использует легкомысленного жнеца для достижения своих целей, не отдавая даже ничего взамен, а после ещё и имеет наглость пытаться соблазнить тебя. «Любовь зла...- подумала ты. - Полюбишь и мужчину, возомнившего себя женщиной». Ах, как же хочется, чтоб эти прекрасные зелёные глаза с таким же обожанием смотрели на тебя! Но вот как убедить Грелля в том, что любовь женщины ничуть не хуже мужской, особенно, если эта женщина столь страстная, как ты сама? Задачка, однако... Все известные способы обольщения ты уже испробовала, но толку от них никакого - Грелль воспринимал тебя исключительно как свою лучшую подружку. Осталось разве что связать его по всем конечностям и самой отыметь, как следует. А что? Идея не хуже других. Вот только неизвестно, какими потом будут отношения с самим Греллем и будут ли они вообще. Рисковать дружбой с возлюбленным ради сомнительного результата ты была отнюдь не готова. «Вот если б сделать это так, чтобы он не узнал о моей причастности к этому,- всерьёз задумалась ты. - Если бы, например, ему приснился красочный эротический сон с моим участием, вот тогда бы он задумался. Как жаль, что я шинигами и не умею управлять снами...» И тут тебя осенило: зато демоны умеют! Помнится, Ханна об этом рассказывала. К счастью, с демонами поместья Транси ты состоишь в неплохих отношениях. Общаться с ними ты начала, руководствуясь правилом: «Враг моего врага - мой друг», а поскольку Фаустус - вечный противник ненавистного тебе Михаэлиса, то почему бы и не завести себе такого союзника? Так между вами и началось выгодное обоим сотрудничество. Ты, как жнец, иногда доставала для него нужную информацию, а он взамен выполнял твои просьбы. К тому же, ты прекрасно поладила с Ханной. К ней ты и решила обратиться, ведь она как женщина отлично поймёт тебя. На губах заиграла коварная улыбка, а в глазах вспыхнул огонь вожделения. Всё-таки не зря Клод говорил, что из тебя могла бы получиться образцовая демонесса... «Ты мой, Грелль Сатклифф. И сегодня ты это поймёшь...» Холодные капли дождя косыми струями ударили в землю, сопровождаемые молнией, ветром и громом. Гроза наконец-то разразилась.* * *
Ты пребывала в состоянии эйфории. Восторг и ощущение вседозволенности пьянили не хуже крепкого вина, душа внутри выписывала головокружительные пируэты. Сбылось, наконец, твоё желание - он полностью сегодня в твоей власти. И пусть пока это всего лишь сон, но в своё время ты претворишь его в реальность. А сейчас вокруг лишь ночи тишина да сладкий запах роз... И тело, распростёртое на алых простынях. Он лежит перед тобой, полностью обнажённый, с привязанными к изголовью постели руками и кляпом во рту. Такой восхитительно беспомощный... Волосы кровавым водопадом ниспадают на светлую кожу груди и плеч, а в зелёных глазах горит удивление. «Он даже не осознаёт пока, что это сон...» Улыбаешься, склоняя голову чуть набок, и делаешь шаг к широкой кровати. Красный шёлк коротенькой ночнушки приятно льнёт к коже, когда, опустившись на четвереньки, ты с кошачьей грацией приближаешься к нему. Глаза в глаза. Медленно облизываешь губы, предвкушая долгую и страстную ночь. Склоняешься над ним, упираясь одной ладонью в кровать, а пальцами другой медленно проводишь по его подбородку и губам. Грелль что-то мычит, видно, требуя свободы, но ты отрицательно качаешь головой: - Свободу надо заслужить. Он очень напряжён. Любой другой мужчина на его месте был бы счастлив оказаться в эротическом плену у такой красотки - любой, но не Грелль. Происходящее его совсем не возбуждает. Что ж, тебе никогда не нравилась роль пассива в любовных утехах. Мягко целуешь его скулы и щёки, кончиком языка обводишь губы, в которые так и хочется впиться поцелуем. Но для этого пришлось бы вытащить из его рта кляп, услышать множество оскорблений и криков. К тому же, мало ли чего взбредёт в его безумную голову, с такими-то зубками... Он дёргается, широко распахивая глаза, но тело плохо слушается, а твои губы тем временем спускаются всё ниже, оставляя багровые засосы на шее. У него по женски нежная и ухоженная кожа, к ней так приятно прикасаться... Прикусываешь её до алой капельки, которую тут же осторожно слизываешь. Запах роз и свежей крови будоражит обоняние, заставляя разливаться по телу волны блаженства. Грелль шумно втянул воздух носом. Он никак не мог понять, почему ему так приятны твои прикосновения. Ведь ты же женщина... Но истосковавшееся по чужим ласкам тело рассудок слушать не желало, отвечая тебе мурашками и редкой дрожью. Тёплое дыхание, слетавшее с твоих губ, воспринималась им уже как пламя. И это пламя кралось по груди к животу, мешая щекотку с не сильными укусами.. - Тебя так просто возбудить... Садишься ему на ноги, игриво поводя плечами так, что бретельки соскальзывают с плеч. Ночнушка тоже опустилась, обнажив края алых ореолов. Целуешь его живот, исследуя ртом каждый миллиметр прекрасного тела, вдыхая его запах, пробуя на вкус. Грелль чувствовал, что начинает возбуждаться и жаждал, чтобы твои губы опустились ниже, но ты не спешила, нарочно избегая прикасаться к его члену. Поцелуи потревожили рёбра, вновь поднимаясь на грудь, пряди волос защекотали кожу, создавая букет ощущений, которые прежде не казались жнецу столь острыми. Он хотел бы застонать, но кляп мешал, превращая стоны в глухое мычание. Тогда он дёрнул руками изо всех сил, но верёвка без труда выдержала его напор, зато теперь ещё сильнее врезалась в запястья, разнообразив впечатления не навязчивой болью. От разочарования Грелль едва не взвыл. - Уже на пределе? - усмехаешься ты. - А ведь это только начало... Выгибаешься в спине так, что твои затвердевшие соски нежно касаются его лица, и берёшь с маленького столика одну из горящих свечей. Телом к телу, касания сбившегося на талию красного шёлка ласкают обоих. Пламя свечи диковинно отражается в твоих глазах, так похожих на его собственные. Зелень и золото. Он смотрит, затаив дыхание, покорно готовый снести от тебя всё, что угодно. Наклоняешь свечку, поочерёдно капая горячим воском на его соски. Грелль чуть не задохнулся от боли и восторга, извиваясь так, что едва не скинул тебя на пол. Горячий воск, конечно, не расплавленный свинец, но раззадоренное лаской тело всё воспринимает очень остро. Довольно улыбаешься, щедро расплёскивая горячие капли на живот. Грелль дрожит под тобой, закатывая глаза, давясь собственными всхлипами, а ты бросаешь на пол погасшую свечу и вновь склоняешься над ним, исступленно целуя краснеющую кожу. Он перестаёт дёргаться, шумно дыша, и беззастенчиво подаётся телом навстречу, уже буквально требуя твоих ласк. Сдвигаешься чуть назад, глядя в мутные от желания глаза, и касаешься губками головки его члена, нарочито медленно обводя её язычком, слизывая капельку смазки. Как это восхитильно пошло... Плотно сжимаешь губы, не прекращая награждать его горячими ласками. У него совсем шальной вид. Тело взмокло от пота, ресницы дрожат, алые пряди на плечах разметались так, что кажется, будто он истекает кровью... Алый - цвет агонии и страсти, а ещё стыда, чуждого вам обоим. Ведь зачем стесняться и сдерживаться в постели, когда под тобою давно желанное тело, средоточие многолетних мечтаний? Это лишь помешает отдать ему всё то, что для него же и хранилось. Его глухие стоны, шумное дыхание и бешеный стук сердца звучат сладчайшей музыкой, и тем приятнее они, что их причина - ты. Он вздрагивает, толкаясь в горячий влажный рот. Его движения какие-то рваные и не ритмичные, видимо, до тебя ещё никто так бесстыдно и самозабвенно его не ласкал. Проводишь языком по всей длине члена, вбирая его глубже в себя, задевая зубками так, чтобы добавить ощущениям остроты, но не причинить вреда. Двигаешься быстро, то плотно стискивая припухшие губы, сжимая его в тиски, то полностью разжимая их, подхлёстывая ударами ловкого языка, словно кнута. А у самой перед глазами от возбуждения уже красный туман стелется, всё тело - одна сплошная эрогенная зона. Скольжение шёлка по телу или случайные касания двух разгорячённых тел, всё вызывает стоны и сладкую дрожь. Зрачки ненормально расширились. Сладкий, даже приторный запах роз всё только усугубляет, пьяня и изгоняя из головы все мысли, оставляя лишь страсть, которую, кажется, невозможно насытить. В этот раз Грелль дёрнулся намного сильнее. Его орган случайно проскользнул в глотку и это окончательно добило жнеца. Вздрогнув и издав мычание, отдалённо похожее на твоё имя, он излился прямиком в твоё горло. Ты закашлялась, сглатывая горячую жидкость, кое-как выпрямилась и, рвано дыша, приблизилась к его лицу, искажённому гримассой неземного блаженства. - Открой рот! - велела ты. Собственный голос прозвучал ужасно далёким. Он покорно раскрывает губы и ты дрожащими пальцами вытаскиваешь изодранный острыми зубами кляп. Швыряешь его в сторону и, не давая жнецу слова вымолвить, врываешься в его рот языком, кусаешь за губу. Он отвечает так пылко, как только может. Поцелуй превращается в любовную схватку, в которой никто не хочет проигрывать. Одна минута, вторая, пятая... И вот уже его язык хозяйничает внутри тебя. В глазах темнеет от накатившей страсти, и от нехватки кислорода... «Сейчас бы хоть глоточек свежего воздуха, но вокруг только невыносимо сладкий запах роз, запах греха...» - Освободи мои руки! - хрипит он после, снова дёргая цепкую верёвку. На подбородок стекает ниточка слюны, красная от крови. - Освободи... Я хочу ласкать твоё тело... - Ещё не время,- выдыхаешь ему в губы. - Нужно немножко подождать. - Я не могу больше ждать! - хрипотцу его голоса причудливо взрезал высокий, капризный тон. В ответ на это ты лишь усмехнулась: - Можешь. Выбора-то у тебя всё равно нет. Целуешь в шею, оставляя на коже свою метку, хотя у него и так уже всё горло сине-бордового цвета. Затем медленно трёшься влажной промежностью о его член. Он судорожно вздыхает, клацая заточенными в клыки зубами, потом ухмыляется да так, что «улыбка» барракуды рядом с такой ухмылкой смотрелась бы поистине прелестно. Оскалившись в ответ, резко опускаешься на его член, выгибаясь и разрывая краткое молчание стоном. Запрокидываешь голову назад. Волосы щекочут спину, плечи, липнут к вспотевшему лбу. Он стонет ещё громче, ещё бесстыдней, приподнимая бёдра навстречу и вонзаясь в тебя ещё глубже. Ногтями оставляешь широкие кровавые полосы на его груди. Алые простыни, алые волосы, алые струйки крови, бегущие по телу... Вверх-вниз. Очень медленно, растягивая сладостную пытку. Стон, а в нём мольба и удовольствие. Быстрее... Судорожно глотаешь горячий воздух и он обжигает нутро. Ещё быстрее... Закрыв глаза, бездумно гладишь своё тело, живот и грудь. Быстрее! Скорость уже такая, что кровать трясётся вместе с вами. Стук сердца где-то в горле, шум рваных вздохов и звуки плоти, бьющейся о плоть. - Пора...- шепчешь ты и верёвка, словно по мановению волшебной палочки, соскальзывает вниз, выпуская из своих тисков покрасневшие запястья жнеца. Не обращая внимания на боль, Грелль мигом берёт происходящее под свой контроль. Не прерывая соития, опрокидывает тебя на спину и ты сжимаешь его тело в кольцо ног. Склоняется над тобой - глаза горят точно зелёные угли, а красные волосы каскадом ниспадают на простынь вокруг твоей головы, закрывая обзор, не давая видеть ничего, кроме его прекрасного, искажённого похотью лица. Вы не замирали ни на секунду: урчали, рычали, метались и кусались, словно дерущиеся коты. Он вколачивался в твоё тело со всем присущим ему безумным рвением, а ты так же бешено насаживалась на его член. У вас совершенно разный ритм, но ни он, ни ты не собираетесь подстраиваться друг под друга. Оргазм нахлынул внезапно - вы просто скатились с постели и рухнули на пол. Растущее удовольствие подхватило боль от удара, с головой накрыв вас обоих, заставив в унисон вскрикнуть и распластаться на полу. Спустя какое-то время Грелль сел на пол, прислонившись спиной к кровати и привлёк тебя к себе. Ты опустила подбородок на его плечо, прижимаясь к нему грудью. - Надо же...- как-то удивлённо произносит он, рассеянно перебирая твои волосы. - Я уже и забыл о том, как хорошо может быть с женщиной. - А ты разве об этом знал? - слабо усмехаешься в ответ, а он вздыхает, как человек, вынужденный в тысячный раз объяснять кому-то само собой разумеющееся. - Знаю, конечно, и получше многих, но здешние женщины мне не нравятся. Англичанки - холодные, чопорные и в постели думают лишь о себе; в них совершенно нет страсти, самоотдачи. Не одна из них не стала бы ласкать своего мужчину ртом, разве что только куртизанка какая, но продажные девки мне не интересны. - Вот как? Неужели тебе и впрямь не встречалась... эм-м... достойная тебя женщина? Лицо Грелля сделалось необычайно серьёзным. В глазах промелькнула грусть. - За много сотен лет мне встретилась всего одна такая, но...- он поколебался, подбирая слова,- ...она разочаровала меня. Только не спрашивай меня о ней больше,- голос жнеца зазвенел сталью. Ты поняла, что задела больную для него тему. - Хорошо, не буду. Поднимаешь голову, пристально разглядывая его лицо. Он выглядит немного рассеянным и, кажется, пребывает где-то в своих воспоминаниях. «Надо же, какого эффекта можно достичь с помощью всего лишь одного сна. Он даже ни разу не упомянул того ничтожного демона, зато вспомнил, что всё ещё способен любить женщину...» Обнимаешь его за шею и целуешь в щеку. Он улыбается. - Ты так прекрасна в красном...- благоговейно шепчет он, поднося к губам свою руку и... вдруг прокусывает указательный палец до крови. Ты удивилась, а он даже не шелохнулся. Грелль прикасается окровавленным пальцем к твоим губам и нежно проводит по ним, размазывая алую влагу. «У безумия цвет страстный - красный-прекрасный...» Глядя ему в глаза, высовываешь язык и медленно слизываешь с его пальца кровь. Затем, обхватив губами, затягиваешь внутрь рта, не прекращая высасывать из него драгоценные красные капельки. Сатклифф же пребывал в экстазе от столь необычных ощущений. - Да, пожалуй, я смог бы тебя полюбить...* * *
Пробуждение было ровным и спокойным. Сон, будто кинолента чьей-то жизни, был досмотрен до конца и отправлен в твой личный архив воспоминаний. Потягиваясь, встаёшь с постели и идёшь умываться, одеваться, исполнять прочие процедуры ежеутренней гигиены. Было немного волнительно идти на работу, ведь там ты неминуемо столкнёшься с красноволосым жнецом. Неизвестно, как он теперь будет вести себя с тобой. К тому же, зная его безумный нрав и неуёмную энергию, не факт, что он вообще запомнит этот сон. Натянув на себя форму жнеца (в твоём случае это были зауженные чёрные брюки, белая блуза и простой, но весьма элегантный пиджак), ты по привычке расстегнула пару пуговиц на блузке и, немного помедлив, подкрасила губы помадой цвета свежей крови. Может, это напомнит ему сегодняшний сон. Через пятнадцать минут ты уже была в департаменте, а ещё через минуту стояла перед дверью кабинета своего начальника. Оттуда раздавался гневный голос, распекавший непутёвого подчинённого. - Грелль Сатклифф, я тебя когда-нибудь убью! - грозился Уилл и, судя по звуку, отвесил жнецу знатную оплеуху. - Ты понимаешь безмозглой своей головой, что натворил?! Ты... На всякий случай ты отошла подальше. Когда Ти Спирс в таком состоянии лучше ему под руку не попадаться, а то и тебе влетит за компанию. Ударить не ударит, конечно, но работой завалит по самую макушку. Тут из-за угла неподалёку в коридор вышел Рональд в компании незнакомой, но очень симпатичной девицы. - ...ну что ты! Я всегда рад помочь девушке, особенно такой красивой! Так что насчёт чашечки кофе в компании очень отзывчивого парня? Скажем, сегодня после работы? - тут он заметил тебя и помахал рукой. - Привет, *Имя*! - Рональд что-то шепнул на ухо смущённо хихикнувшей девушке и, поцеловав ей ручку на прощание, направился к тебе. - Привет, Рон,- ты улыбнулась другу. С этим жизнерадостным жнецом у тебя сразу сложились крепкие дружеские отношения. - Я вижу, ты даром времени не теряешь. Ну и, кто она? - А, эта красотка здесь новенькая! Её Уильям вчера в отдел кадров определил. - Ясно...- из кабинета донёсся грохот, заставивший вас синхронно повернуть головы в его сторону. - Слушай, а ты не знаешь за что Грелль огрёб таких звиздюлей с утра пораньше? - Семпай сегодня ночью должен был забрать воспоминания убитого, но вместо этого благополучно всё проспал,- ты почувствовала лёгкий укол вины, ведь это по твоей милости Грелль всю ночь спал беспробудным сном. - В общем, происходило всё на какой-то стройке, убийцы успели полностью растворить тело жертвы в кислоте. И тут встаёт вопрос: как теперь забрать воспоминания, если от убитого ничего уже не осталось? - М-да, влип так влип,- ты мысленно извинилась перед Греллем. Рональд посмотрел на тебя, хитро улыбнувшись. - А ты чем занималась вчера? Вы вроде вчера вместе с семпаем ушли отсюда. - Ничего особенного,- с раздражением буркнула ты. - Сперва половину вечера слушала о том, какой потрясающий мужчина этот Себастьянчик, потом о том, что Уильям тоже очень даже в его вкусе, а под конец он начал сокрушаться о том, как плохо, что нельзя иметь двух мужей одновременно. Жнец сочувственно поцокал языком. - Всё ещё надеешься сделать из него натурала? - ты подняла на него взгляд. Он не улыбался. В глазах его даже была жалость. - Ну, у него ведь раньше уже была женщина. - Была, но...- он осёкся, не закончив фразу. - Я лучше пойду поработаю, а то сейчас Уилл выскочит, со злости сверхурочно работать заставит, а мне сегодня никак нельзя задерживаться,- и он быстро зашагал по коридору прочь. Ты хотела догнать его, спросить, что означает это «но», но тут хлопнула дверь кабинета и в коридор выскочил Грелль - растрёпанный, бледный, мёртвой хваткой вцепившийся в свою косу смерти. - *Имя*-чан, пойдём скорее отсюда! - жнец схватил тебя за запястье и куда-то потащил. Ты не сопротивлялась, хоть тебе и надо было заглянуть к шефу. Грелль всю дорогу бормотал что-то неразборчивое, вздрагивал и сжимал твою руку так, что на ней неизбежно останутся следы. Остановились вы лишь оказавшись на порядочном расстоянии от злого начальства. Он судорожно выдохнул, повернулся к тебе лицом и уже собрался что-то сказать, но вдруг уставился на тебя так, словно впервые увидел. Пакостное воображение тут же подсунуло ему картинку из недавнего сна: ты, совершенно голая, сидишь вплотную к нему с восхитительно красными от крови губами. Жнец нахмурился. А затем вдруг... поцеловал тебя. Вот так вот запросто, не обращая внимания на снующих вокруг людей, на правила приличия, на всё. - Надо же, помада,- удивляется он, облизывая твои губы. - А ты что думал, кровь? - На миг мне и впрямь так показалось,- Грелль вновь склонился к тебе, но ты чуть отстранилась, приподнимая бровь: - Ты же женщина и потому любишь мужчин, так? - Ну да, я женщина,- он заулыбался,- но почему это должно мешать мне любить другую женщину? - такой ответ потряс тебя до глубины души, а он, воспользовавшись твоим замешательством, снова прильнул к твоему рту. Нет предела безумию. Вот теперь Грелль будет считать себя непросто женщиной, а женщиной-лесбиянкой в мужском теле. Тебе решать, что делать с эти чудом.