Надорская ложь

- Ну что? – Айрис вскинулась и несколько раз повернулась туда-сюда. – Правда же ни за что не принять за девушку? Эдит оглядела странный костюм сестры: штаны из грубого темного сукна, рубашку на шнуровке, плащ с глубоким капюшоном, высокие сапоги. - Я все равно вижу, что ты девушка в мужской одежде, а не мужчина, - наконец ответила она. Айрис тихо, почти через силу засмеялась. - Я ведь твоя сестра! Конечно, ты меня в любом наряде узнаешь. И Дейдре узнает, правда? Дейдре наклонила голову и наконец задумчиво кивнула. - Но тебе же надо, чтобы тебя не узнавали. - Ах, пустяки! Капитан Рут сказал, если я не буду опускать глаза и стану двигаться поразмашистей, никто не подумает, что я не мужчина. И еще он велел мне молчать, а то у меня голос тонкий. - Айрис… - Дейдре словно только что увидела сестру. – А волосы-то? Ты их обрезала, да? - Нет, что ты, я просто спрятала их под капюшон, чтобы никто не видел. Я ни за что не обрежу косу! После свадьбы мой жених ее обязательно расплетет. - Ты говоришь… - Эдит замолчала и прижала к губам ладошку. - О Вороне? – договорила Дейдре почти беззвучно. - Не называйте так моего жениха! - Айрис повысила голос и тут же тяжело задышала, судорожно потирая грудь. - У него есть титул и имя, - наконец заговорила она, - и я не потерплю, чтобы мои сестры отзывались столь непочтительно о человеке, который вскоре станет моим мужем. – Айрис гордо вздернула подбородок. – Если вы не будете уважать герцога Алву, я вас… я вас не возьму в Кэналлоа, вот. Дейдре и Эдит переглянулись и вдруг рассмеялись. Старшая сестра присоединилась к ним. Вдруг Айрис смолкла, посерьезнела и крепко обняла обеих девочек разом, прильнув к распущенным волосам Эдит и бледной щечке Дейдре. Те, в свою очередь, обхватили руками плечи сестры и прижались к ней. - Мне уже пора, иначе, если меня перехватят… - она высвободилась из рук сестер и торопливо расцеловала обеих. – Если матушка спросит, куда я пропала, соврите что-нибудь. Вы же сумеете? - Соврать? – в ужасе проговорила Эдит. – Но это грех! - А детей своих мучить не грех? А Бьянко отравить не грех? - Айрис снова хрипло вздохнула. - Сестренка! Тебе же станет плохо! Как ты поедешь? - А вот так и поеду! И меня никто не остановит! – Айрис остановилась. – Сестрички, вы только потерпите немножко, мы обязательно вас отсюда заберем. Еще до свадьбы. Я попрошу Ричарда, он приедет за вами. Вы только немножко подождите, - Айрис прижала ладони к щекам и выбежала из комнаты. - Что же нам теперь делать? – спросила Эдит, глядя на дверь. - Давай займемся вышивкой, как будто ничего не случилось, - шепнула Дейдре. Они медленно подошли к своим скамеечкам, на которых лежало позабытое вышивание, сели рядом и продолжали рукодельничать. - Как думаешь, матушка сильно рассердится? – подала голос Эдит. - Наверное, - Дейдре едва разжала губы. – Поэтому нельзя, чтобы она узнала правду. Нам придется… солгать. - Но это же грех перед Создателем, мы за это пойдем в Закат. - А мы и так пойдем в Закат, помнишь, матушка третьего дня сказала, что такие ленивицы и притворщицы, как мы, ни за что не войдут в Рассветные сады. - Помню, - угрюмо сказала Эдит, опуская глаза и часто моргая. – Значит, если все равно будешь гореть в Закате, можно делать, что хочешь? И лгать, и шептаться ночью, и громко смеяться? - Выходит, можно, - ответила Дейдре. – Даже еду с кухни воровать. Только так, чтобы никто не знал. - Там и воровать нечего, - вздохнула Эдит. В комнату медленной поступью вошла герцогиня Окделл и оглядела двух дочерей. - Почему вы не работаете, а заняты пустым разговором? Вы разве не знаете, что праздность ненавистна Создателю? – сухо спросила она. – А где же Айрис? – добавила Мирабелла, заметив сиротливо лежащую на одной из скамеек канву. - Мы с ней еще не закончили беседу, к тому же она бросила работу. Дейдре, Эдит, ваша сестра не говорила вам, куда собралась пойти? - Она… - Дейдре закусила губу. - Пошла молиться в часовню… - Эдит прижала ладонь ко рту и уронила вышивание. Первое матушка не заметила, зато углядела второе. - Эдит, будьте аккуратнее, нельзя так небрежно относиться к вещам. Значит, Айрис пошла молиться в часовню? Что ж, если мои увещания и обличения наконец возымели действие, я довольна. – В голосе герцогини, однако, не звучало заметной радости, а выражение лица осталось мрачно-усталым. - Но что же вы не занимаетесь делом, Дейдре? Почему вы так на меня смотрите? Что у вас за напуганный вид? - Ничего, матушка, ничего особенного… - Дейдре торопливо схватила иголку и начала тыкать в канву мимо швов. - Будьте очень внимательны, когда работаете, вы должны делать всякое дело так, словно вам поручил его сам Создатель, - говорила между тем Мирабелла, расправляя на коленях свою работу. – Что ж, когда Айрис вернется, я побеседую с ней. Ей не следовало бросать дело незаконченным, однако если ее сердечный порыв и желание обратиться к Создателю были искренними, я не стану ее наказывать. Может быть, для моей старшей дочери еще есть надежда на исправление. - Нет никого, кто бы не мог надеяться на исправление, - заметил отец Маттео, входя в комнату. – О, я вижу, пока я молился в часовне, вы, герцогиня, не теряли времени даром и трудились, не жалея сил. Эдит сдавленно ахнула и снова уронила работу. Дейдре вцепилась в свою вышивку пальцами, которые стали белее канвы. - А что же моя старшая дочь? – поинтересовалась вдова. – Она не изъявляла желания прекратить молитвы и вернуться к своим обязанностям? Эдит мелко задрожала. Дейдре стиснула ее ладонь трепещущими пальцами. - Прошу прощения, но я был в часовне один, - медленно и спокойно, не замечая смятения девочек, ответил отец Маттео. – Герцогини Айрис я там не видел. - Так-так-так. - медленно произнесла Мирабелла, поднимаясь с места. – И что это значит? Вы только что сказали мне, дочери мои, что Айрис в часовне, однако от отца Маттео я узнаю, что ее там нет. Я слушаю ваши объяснения. - Будьте честны и правдивы, - мягко сказал отец Маттео, вставая за спиной у строгой хозяйки Надора. – Тогда, вероятно, вы не минуете наказания здесь, в этой жизни, однако не будете ввергнуты после смерти в Закатное пламя. - Ну же! – Герцогиня заметно побледнела, ее губы плотно сжались. – Немедленно признавайтесь, где Айрис? Дейдре, сейчас же прекратите плакать! Прекратите, я вам говорю! - Д-да, матушка, - с трудом проговорила Дейдре и попыталась размазать непозволительные слезы по лицу. - Эдит, я слушаю вас. Где Айрис? - Я… я не знаю… - Эдит перевела дыхание. – Я не знаю, где Айрис сейчас. Она убежала… Не договорив, вторая девочка тоже расплакалась, уткнувшись лицом в вышивку. - Ах, вот оно что? Убежала! Я так и знала. Значит, моя недостойная дочь пожелала показать всем свой строптивый нрав и решила спрятаться где-нибудь в скалах, чтобы мы за нее тревожились и искали эту бесстыдницу по всей округе. Этого не будет! - Герцогиня Окделл надменно повела рукой. – До конца этого дня я никому не позволю предпринимать никаких поисков. Отец Маттео, - распорядилась она, - проводите моих дочерей в часовню. Пусть до самой полуночи, стоя на коленях, молятся и каются в грехе лжи и обмана. Да смотрите, чтобы они не вздумали портить свои платья. Пусть приподнимут подолы и стоят коленями на полу. - Идемте, чада мои, - позвал священник, и Дейдре с Эдит оставалось только последовать за ним. Когда они вошли в часовню, отец Маттео повернулся к одной из стен, где висела старая потемневшая икона. - Герцогиня распорядилась, чтобы вы подняли подолы, - заметил он, - однако, чада мои, вы уже в том возрасте, когда вам не пристало показываться мужчине в столь непристойном виде, пусть даже и священнику. Поэтому я не буду на вас смотреть, полагаясь на вашу честность и дочернее послушание. Эдит свернула подол валиком и поставила на него колени. Дейдре все-таки приподняла юбку, опускаясь на жгуче-холодный каменный пол. Отец Маттео негромко читал молитву, сестры Окделл ему вторили, а иногда, когда он увлекался своими словами и ничего не слышал вокруг, перешептывались между собой. В Надоре все владели искусством тайного разговора. - Может быть, надо сказать, что Айрис убежала не к скалам? – шептала Дейдре. - Зачем? – отвечала ей Эдит. - Чтобы не лгать, не преумножать греха. - А мы и не множим наш грех, мы просто не говорим всю правду. Отец Маттео! – Эдит вдруг повысила голос. - Да, дочь моя? - Можно нам помолиться за Айрис? Чтобы всё с ней было благополучно? - Конечно, можно, я и сам помолюсь о герцогине, о том, чтобы ее заблудшая душа нашла верный путь. Эдит просияла и тихо, искренне, начала шептать: - Создатель милосердный, помоги Айрис найти верный путь. – Она слабо улыбнулась и подмигнула Дейдре. Та с сомнением качала головой и не сразу начала повторять за сестрой – слишком уж эта молитва походила на новую ложь.