***
Когда ласковый шепот Мэрри заставил его проснуться, Пиппину казалось, что он продремал минут двадцать, не больше. Гэндальф сообщил, что нужно идти тоннелем, который вел вниз. - Там воздух не такой затхлый, - пояснил он со слабой улыбкой. Зевнув, Пиппин бодро поднялся на ноги, решив, что сон пошел ему на пользу, пускай и не был долгим и спокойным. Однако через некоторое время его вновь начало трясти, но уже не только от изнеможения. Да, дорога сквозь вечный холод, пустоту и мрак измучила его, как и всех остальных, но довершали картину мысли о Мэрри. Он прислушивался к дыханию друга, находясь в его объятиях, как прислушиваются к далекой прекрасной музыке, подобной пению эльфийских голосов. Он любил Мэрри. И ничего, если бы Пиппин любил его, как друга или брата, но... Когда во время второго привала Мериадок вновь так же обнял его, Пип на некоторое время обрадовался Морийскому мраку – благодаря нему не было видно, как он порой краснеет до кончиков ушей. Эти неловкость, смущение и трусость мешали нормально вести разговоры с Мэрри, слова просто застревали на полпути, а в голове образовывалась самая настоящая каша. Приходилось заводить разговоры с Боромиром, или же слушать наставления и рассказы Гэндальфа. Но он все равно непроизвольно возвращался к мыслям о друге. Так и получилось, что в порыве эмоций он совершил этот чертов глупый поступок - швырнул камень в колодец. Ему казалось, что вместе с этим камушком в глубинах копей Мории сгинут все его сомнения и переживания, однако вышло наоборот. «Болван Тук!» - эти слова мага эхом отдавались в голове, заставляя чувствовать себя ужасно неловко и глупо. А этот испуганный и слегка укоризненный взгляд Мэрри... Нападение пробудившихся гоблинов заставило надолго забыть о своих тяжелых думах. Просто у хоббита не было времени на это – нужно было защищаться, защищать других, мстить за чуть было не погибшего Фродо. Драки, погони, снова драки... В этой страшной заварухе Пиппин потерял себя, сознание резко отключилось, полностью уступив место инстинкту самосохранения, и заработало лишь тогда, когда Гэндальф пал во мрак. «Болван Тук!». Нет, он был хуже болвана. Он чувствовал себя предателем, и не было ему прощенья.***
«Это все из-за меня! Я разбудил гоблинов! Болван, глупец, предатель! О, Гэндальф, прости меня!» - мысленно причитал он, закрыв лицо руками и дав волю слезам. Остальные члены Братства едва уснули под пение галладримов, – эльфов Лотлориэна, в чьих лесах они сейчас находились – посвящавших песни павшему Митрандиру. - Пип? – раздался позади обеспокоенный голос. Пиппин, немного испуганно дернувшись, поднял полные слез глаза на бесшумно подошедшего к нему Мэрри, у которого, как оказалось, тоже сна ни в одном глазу. - Что случилось? – он сел рядом, взгляд был полон удивления и беспокойства. - Это я во всем виноват,- сокрушенно проговорил Пиппин, шумно выдохнув. - В чем это? - В гибели Гэндальфа. - Ты с ума сошел? – ужаснулся Мэрри - Зачем я только за тобой пошел? – слезы вновь хлынули по влажной румяной щеке. Пиппин уткнулся лицом в плечо Мэрри. – Лучше бы Владыка Элронд отправил меня домой. - Какой ты глупый, - Мэрри ласково вытер большим пальцем слезы и крепко обнял его. – Никто не виноват. Так вышло... Глупый, совсем глупый... Пиппин почувствовал, как алая краска смущенья покрывает щеки; Мэрри, закрыв глаза, крепче обнял его и зарылся носом в его волосы. Они ещё немного помолчали, наслаждаясь присутствием друг друга, и этой тишиной, которая окружала их и невольно погружала в полусонное, мечтательное состояние. Хоббит вслушивался в ровное дыхание друга, сердце бешено колотилось, ему вдруг захотелось поцеловать его, прильнуть к этим соблазнительным губам... - Пошли спать, Мэрри, - пробормотал он, нервно сглотнув, и хоббиты бесшумно двинулись к своим постелям, стараясь не разбудить друзей.***
Мэрри метался из стороны в сторону, громко зовя кого-то по имени. Его голос эхом ударялся о стены, которых совершенно не было видно из-за темноты. На лбу проступили капли пота, тело содрогалось от страха и жуткого холода. Хоббит остановился, пытаясь перевести дух и понять, что с ним произошло и куда, черт возьми, пропал Пиппин. - Пиппин! Пип, где ты?! – прокричал он вновь, и ощутил неприятную боль в горле. Он закрыл лицо руками, пытаясь совладать с собой. Он помнил орков, множество противных рож и злобный оскал на них. Помнил, как Боромир рухнул на колени, хватая ртом воздух и глядя в глаза тому, кто вонзил в его грудь две или три стрелы. Помнил, как орочьи лапы резко и грубо подхватили его, а затем он оказался здесь, в этой кромешной тьме. Кажется, его чем-то огрели по голове. - Я не хочу быть здесь,- прошептал хоббит. Он помнил зеленый лес, простилавшийся вдоль берегов Андуина. Помнил, как ночью на них напали орки, а над головой пронесся назгул, однако благодаря эльфийским плащам и ночному сумраку они выбрались на побережье живыми и невредимыми. - Я не хочу быть здесь... о Боже... Фродо ушел. Пиппин выскочил из их укрытия, хотел бежать за ним, но привлек к себе внимание орков, дав Фродо возможность безопасно уйти. - Не хочу, не хочу... Из мыслей его вывела резкая, обжигающая боль в горле, словно он проглотил раскаленный металл. В лицо дохнул холодный предрассветный ветер, и Мэрри вернулся в долгожданную реальность, о чем потом пожалел. Орки мерзко хохотали, глядя как хоббит, едва не захлебнувшись их мерзким питьем, кашляет и отплевывается. - Мэрри! – послышался рядом беспокойный шепот. - Привет, Пиппин,- слабо улыбнулся хоббит, часто моргая и все еще покашливая. Какое счастье, он здесь, он рядом. - Я подумал, что ты захлебнешься. Мэрри хотелось, что бы Пиппин замолчал, ничего не говорил и не рассказывал. Ему просто хотелось обнять его и прижать к себе, потому что тогда все будет хорошо. - Ты ранен, - взгляд Пиппина скользнул по запревшей крови на виске. - Пустяки, - прохрипел Мэрри. Глаза слипались, казалось, что он снова потеряет сознание. – Не бойся за меня. «Все хорошо. Он рядом».***
Пиппина грубо швырнули наземь, рядом так же бросили Мэрри, который после очередного обморока едва соображал, где находится и что с ним происходит. Пиппин подполз к нему, с жалостью глядя на бледное лицо. Запревшая кровь на виске была небрежно вытерта, на лбу повязана грязная тряпица. Кончиками пальцев Пиппин едва коснулся раны, убрав тряпку в сторону, и, не удержавшись, провел тыльной стороной ладони по бледной, холодной щеке. Пиппин на мгновение забыл о том, что они сейчас в смертельной опасности и что их окружает орава орков Сарумана. Мэрри слегка пошевелился и приоткрыл глаза. - Ты как? – тихонько спросил его Пиппин. - Бывало и лучше, - поморщившись от головной боли, прохрипел Мэрри. - У меня руки развязаны! – радостно сообщил Перегрин. – Только нужно подождать, орков слишком много. - Выкарабкаемся... Мэрри придвинулся к другу, положив голову ему на плечо; Пиппин прикоснулся губами к холодному лбу: - Все получится... Ты только держись, ладно?***
- Мэрри, я думал, ты весь день проспишь! – весело воскликнул Пиппин, заметив пробудившегося друга. - Ты уснул раньше меня, - сонно улыбнулся Мэрри. Зевнув, он огляделся, и спустя мгновение принялся ходить по поляне, изучая жилище Древня, которое заинтересовало его еще ночью. А сейчас, при свете дня, лес поражал своим великолепием. Он присел рядом с Пиппином, наслаждаясь свежестью лесного воздуха. - Слушай, мне приснился чудесный сон! – воскликнул Пиппин, отставив в сторону кувшин с энтийской водой. – Мы были дома, в Шире. Была весна, мы только что вернулись с ярмарки, где отхватили целый бочонок самого лучшего трубочного зелья в Хоббитоне! Мы выкурили всё. А потом, - Мэрри услышал тихий смешок, - тебе стало плохо. - Эй! - Я ни в чем не виноват! – с улыбкой протараторил Пиппин, потянувшись к корзинке, наполненной лесными ягодами. – Кстати, попробуй. Это, конечно, не мясо, а вода – не пинта, но очень сытно. - Да какая разница, – улыбнулся Мэрри, выхватив у друга горстку черники. – Я еще никогда не был так голоден. - Эй, это была моя еда! - Ты и так уже весь красный от малины! – со смехом сказал Мэрри, пододвинув к себе корзинку. Пиппин посмотрел на свое отражение в кувшине с водой. - Ничегошеньки не красный... – пробормотал он. Мэрри, наевшись ягод, забрал у него кувшин, чему тот явно не был рад. Пип попытался вернуть воду, указывая на кувшин с такой же водой рядом, который утром принес Фангорн, но случайно выбил ее из рук друга, пролив половину на себя. Мерри смеялся так громко, словно вместе с ягодами наглотался веселящего эля. - Ничего смешного не вижу! – надул губы Пиппин, но тут же рассмеялся вместе с ним. Он толкнул друга в бок, и оба начали гоняться друг за другом по всему жилищу, словно малые дети. Когда они уже выдохлись, Мэрри с улыбкой приобнял его и притянул к себе: - Поймал. Пиппин неуверенно посмотрел на него, их взгляды пересеклись, алая краска покрыла щеки хоббита, и он опустил глаза. - У тебя нос весь в малине, - Мерри ласково притронулся к кончику носа друга, Пиппин почувствовал, как перехватило дыхание. Он слегка потянулся к нему, сердце бешено колотилось, словно норовило выпрыгнуть из груди. Мэрри взял его лицо в руки и погладил щеку большим пальцем. - Ты тоже чувствуешь это? - Да, - ответ совершенно случайно сорвался с языка, хотя, наверно, стоило поинтересоваться, что он имел ввиду. Неподалеку послышались шаги и бормотание Фангорна и, как бы им не хотелось еще немного времени почувствовать эту близость, благодаря которой они на несколько минут забыли о совсем недавней смертельной опасности, Мэрри пришлось опустить руки и отойти. Пиппин тут же почувствовал, как на душе стало тяжело, а в голове снова закрутились до ужаса надоевшие слова: «Мы лучшие друзья, мы далекие родственники, и мне нельзя об этом забывать. Нельзя, нельзя, нельзя!» Весь оставшийся день Пиппин старался избегать даже взглядов Мэрри и был немного рад тому, что благодаря Древню у них не было возможности поговорить. Мэрри полностью проникся попытками уговорить энта атаковать твердыню Сарумана. Когда же хоббиты остались наедине, ожидая решения энтийского собрания, Пиппину стало неуютно, больно и стыдно за свое поведение,когда Мэрри пытался завязать разговор, но его попытки не увенчались успехом. Они никак не могли отвлечься на что-нибудь другое, потому что тогда вспоминались Арагорн, Фродо, Сэм, и они всё терялись в догадках, искали ли их друзья. Пиппина страшили и смущали далеки родственные связи, которые их народ очень ценит, и он очень гордился тем, что дружит с таким храбрым хоббитом, как Мэрри. Но, конечно же, страх потерять лучшего друга на Войне был намного сильнее, от одной только мысли, что такое может случится, кровь стыла в жилах. - Пип? – Пиппин слегка тряхнул головой, отбрасывая страшные мысли, и повернулся к Мерри. – Ты в порядке? - В полном, - голос Пипа слегка дрогнул, но Мэрри, вроде бы, не заметил этого. - Ты бледный. Ты не заболел? – он положил руку на ему на лоб. - Нет, все хорошо, - Пип прикрыл глаза, наслаждаясь прохладой ладони Мэрри. - У тебя лоб горячий. Может, тебе стоит поспать? Нутром чувствую, они не скоро договорятся, - хоббит указал в сторону энтов, стоявших кучкой и бормочущих что-то на своем языке. Пиппин кивнул и двинулся в сторону чащи, но Мэрри вдруг остановил его, взяв за руку чуть выше локтя. Холодные губы бегло коснулись щеки и хоббит, пожелав хорошего сна, торопливо двинулся к Фангорну.***
Никто из них двоих никогда не расскажет толком о случае с палантиром. Мэрри и Пиппин утаили все подробности даже от Фродо с Сэмом, вкратце пересказав эту историю. Обоим пришлось нелегко в это время. Пиппин был зол на себя, что не удержался, злился на Мэрри, который и смотреть-то на него отказывался, на Гэндальфа, в чьих планах было увезти Перегрина в Минас-Тирит. Подальше от искушений, от палантира, от «надвигающейся» опасности, которая и так подстерегала на каждом шагу, подальше от Мэрри... - Почему ты везде суешь свой нос? Пиппин еще никогда не видел Мэрри настолько разозленным. Тот вообще редко на него злился потому, что именно он втягивал его во все неприятности, и из-за него они имели кучи проблем в детстве. Никто не умеет так удачно находить приключения на свою голову, как Мериадок Брендибак, а Пиппин был хорошим учеником в этом деле. - Не смог удержаться... – виновато потупился хоббит. - Ты никогда не можешь! Пиппин резко остановился, по-детски и с обидой прикусив нижнюю губу. - Я же извинился! – проговорил он, заставив Мэрри обернуться. – Что тебе еще нужно? - Господи, неужели ты до сих пор не понял?! – воскликнул Мэрри, привлекая к себе внимание стоявших неподалеку людей. Увидев, с каким любопытством к ним обращены взгляды, хоббиты поспешили к конюшням, где Гэндальф готовил Светозара к далекой поездке. - Тебя увозят потому, что Он думает, что кольцо у тебя! – тихо продолжил Мэрри. – Он будет искать тебя, Пип. Хоббит испуганно посмотрел на Мэрри, не понимая, почему все так подумали. Ведь Саурон показал ему совершенно другую картину... - Ты со мной поедешь? – в ответ он получил лишь пустой взгляд и тихое «Идем». Мэрри никогда не будет вспоминать о том, что почувствовал в тот момент, когда Пиппин задал этот вопрос. Сердце болезненно сжималось под взглядом этих перепуганных глаз, гнев мгновенно отступил. - Мы ведь еще увидимся? Мэрри захотелось схватить его, прижать к себе и не отпускать ни на шаг. Он уже хотел было попросить Гэндальфа поехать с ними, но едва эта мысль появилась, Светозар сорвался с места и помчался в сторону границ Рохана. Впервые за столько лет дружбы они были так далеко друг от друга. Мэрри корил себя за то, что не углядел, что позволил Пипу остаться без своей защиты. Но не было ни грусти, ни слез, ни боли, ничего не было. Только пустота. Казалось, что его душа устремилась в неизвестность вслед за Пиппином. - Мэрри... - он не слышал, как в конюшни вошел Арагорн. - Теперь со мной нет и его, – тихо отозвался Мэрри. Со словами начали подступать и слезы. – Как нет Фродо и Сэма. - С ним все будет в порядке. Бродяжник положил руку хоббиту на плечо, и Мэрри, обернувшись, слабо улыбнулся Арагорну, с которым вновь и до самого конца судьба связала его.***
Пиппин с удовольствием улегся на теплую постель, забросив котомку куда-то в угол комнаты. Он сильно устал после долгой поездки в столицу Гондора, но сон так и не шел. Хоббит старался отогнать все мысли о палантире, о том, что он там увидел... о том, каким он там увидел Мэрри. Из его сознания Саурон узнал о его самых главных страхах и тайных желаниях, и практически уничтожил его. Пиппин был так напуган и ошеломлен, что напрочь забыл о Фродо, Сэме и Кольце, ему просто нечего было выдавать Врагу. «От такого и рехнуться недолго», - подумал Пиппин, чувствуя легкое головокружение. Ему было стыдно за то, что он увидел, что он продолжал об этом вспоминать. Темный Властелин воспользовался переживаниями его сознания и показал, что будет, если Пип расскажет о своих чувствах, и что произойдет в случае, если он промолчит. О втором вообще не хотелось думать. Ведь, как показал Он, Мэрри мог погибнуть и Пиппин будет всю жизнь корить себя за это. А что, если он выдаст тайну? Картины из палантира постоянно всплывали, едва Пиппин начинал думать о друге. Слишком близко, слишком опасно... слишком желанно... страстный шепот в темноте, поцелуи, мурашки по коже от нежных прикосновений... «Забудь, забудь, забудь...» - мысленно приказывал себе Пип, крепко зажмурившись. Он почувствовал, как в комнате резко стало жарко. - Единственный плюс в отсутствии Мерри...- неожиданно для себя выдохнул хоббит, уставившись в потолок. На душе сразу стало грустно и одиноко, он ужасно скучал по Мэрри, по родному и любимому человеку, и какая разница, чем закончится их встреча, лишь бы она побыстрее произошла.***
Мэрри опирался о белые стены домов, сил дальше идти не было. Рука онемела окончательно, перед глазами все плыло. Хоббит давно потерял из виду Эомера и еще нескольких воинов Рохана, несущих на носилках Эовин и Тэодена. Он забрел в какой-то проулок, где не было ни души, ни одного огонька. Тишина, как в могиле. В голове мелькнула мысль, что это отличное место, что бы лечь и просто дождаться неминуемой смерти. Когда неподалеку показался знакомый силуэт и, словно из полудремы, до него донесся долгожданный возглас, Мэрри не поверил своим глазам и решил, что уже давно попал в Валинор. - Мы нигде не могли тебя найти, – проговорил Пиппин, на радостях заключая его в объятиях. Мэрри с улыбкой смотрел на него, пропуская мимо ушей его слова. Пип болтал о том, как Гэндальф распорядился, чтобы Эовин и Фарамира отнесли в Палаты Исцеления, и отправил его, Пипа, на поиски Мэрри. Он уже потерял всякую надежду и впал в отчаяние, как вдруг совершенно случайно наткнулся на друга. Его глаза горели от счастья, что они, наконец, снова вместе. - Это ты... – тихо пролепетал Мерри, заворожено глядя на Пиппина. – Это правда ты? - Конечно я, - удивился Пип. - Ты ждал кого-то другого? - Все такой же глупый, - произнес хоббит, тихо рассмеявшись. Его ноги вдруг подкосились, и он всем весом навалился на Пиппина, едва не повалив их обоих на землю. - Не могу больше... я устал... рука... не могу... - Эй, только посмей мне здесь умереть! – испуганно воскликнул Пиппин. - Давай подождем. На нас обязательно кто-нибудь наткнется, и мы уведем тебя в Палаты. Он бросил беспокойный взгляд вниз улочки, едва сдерживая нахлынувшую панику. У него не хватит сил донести друга наверх. Они сели на мостовую, прижавшись к стене, Мэрри положил голову Пиппинк на колени, тяжело выдохнув и стараясь держаться в сознании. Едва заметно улыбаясь, он заинтересовано смотрел на Пипа, словно не видел его несколько лет. Пиппин от испуга не мог даже смущаться под его взглядом и в панике продолжал смотреть вниз улицы, поглаживая светлые кудряшки Мэрри. - Тебе идет, - пробормотал Мериадок, дотронувшись до мягкой, бархатной туники, одетой на Пиппина поверх кольчуги. Хоббит долго рассматривал герб Гондора, искусно вышитый серебристыми нитями, а затем перевел взгляд на бледное, еще различимое в сумерках лицо. - Ты красивый...- вырвалось у Мерри, однако, в отличие от мгновенно покрасневшего Пипа, на его лице не было и тени какой-то неловкости или смущения. – И смущаешься красиво... Пиппину хотелось что-то сказать, но от неловкости и приятного удивления все слова спутались в голове, не имея возможности сложиться в хоть какое-нибудь предложение. Он даже забыл на мгновение, что Мэрри может умереть у него на руках. Но лишь на мгновение. Неподалеку послышался быстрый топот ног – их обладатель мчался куда-то на всех парах. В бегущем во всю прыть мальчике Пип узнал своего приятеля – Бергила, который после службы хоббита у Денетора проводил с ним все свое время и старался не давать скучать. - Эй! Бергил! – окликнул его Пиппин. Он слегка наклонился вперед и махнул рукой, что бы его, сидящего в тени мостовой, заметили. Мэрри глухо простонал – его раненая рука неожиданно отозвалась ужасной болью, которая стихла так же мгновенно, как появилась. – Рад видеть тебя живым, - отозвался Бергил, улыбнувшись и тяжело дыша. – Я в Палаты, не могу задерживаться. - В Палаты? Отлично. Скажи Митрандиру, что я нашел раненого хоббита,- Пиппин бросил обеспокоенный взгляд на Мэрри. Бергил кивнул, увидев раненную руку Мэрри, и тут же сорвался с места. - Эй, Мерри, нас нашли, - облегченно улыбнулся Пип. Тот, нахмурившись, пробормотал что-то совершенно бессвязное, его лицо стало совсем белым, словно полотно. Совсем скоро появился Гэндальф. Он бережно взял его на руки, и быстрым шагом направился к Палатам. Пиппин, едва поспевая за магом, испуганно поглядывал на друга. За эти секунды ему показалось, что прошло несколько часов и Мэрри сейчас умирает в ужасных муках, продолжая бормотать что-то невнятное. «Почему всегда ему достается?» - с жалостью подумал Пип, глядя на раненую руку. Напряженно думая в течение всего пути к Палатам, хоббит решил, что пора прекратить вести себя, как стеснительная девица. Когда Мэрри очнется, Пиппин обязательно все ему расскажет. И не будет страха, не будет неловкости. Пришла пора найти нужные слова, что бы выразить свои чувства.***
- Бедный старина Мэрри, что с ним будет? – причитал Пиппин, сидя у ложа друга. Мэрри выглядел не лучше Фарамира и Эовин и, в отличие от них, все еще был без сознания. - Успокойся, с ним все в порядке, - заверил его Арагорн. – Мы вовремя поспели с лекарством. Арагорн положил ладонь на лоб Мерри, убрав назад спадавшие на глаза золотистые кудри, и, наклонившись, тихо позвал по имени. Хоббит сделал глубокий вдох и нехотя приоткрыл глаза, словно после долгого сна. Руки короля – руки целителя. - Скоро он сможет встать, - сообщил Арагорн. – Только ему понадобится помощь. - Я помогу, - энергично закивал головой Пиппин, следя за каждым движением медленно садящегося Мэрри. – Конечно, помогу. Мэрри заинтересовано посмотрел на него и серьезно заявил: - Я есть хочу. Который час? - Ужин ты уже пропустил, - слегка опешив, пробормотал Пиппин. - Все принесут, - сказал Бродяжник, усмехнувшись, и вышел, плотно прикрыв дверь. Мэрри снова лег на подушки, раненная рука казалась тяжелой и слегка тряслась. Они пробыли в тишине немного, каждый размышлял о своем. Им нужно было успокоиться, прийти в себя. - Эх, жаль, я где-то потерял свою котомку, - с грустью сказал Мэрри, явно пытаясь разрядить обстановку. – А там были припасы лучшего табака! - Она здесь, - улыбнулся Пип. – Да и у меня немного осталось. В комнате вновь повисла тишина. Мэрри косился на Пиппина словно пытался что-то сказать, но не решался. - Ты скучал? - в конце концов, спросил он, глядя куда-то в потолок. Пиппин, хоть и готовился к подобному разговору, немного занервничал. Найдя нечто интересное в узорах на одеяле Мэрри, хоббит тихо выдохнул и еще раз прокрутил в голове данное себе обещание. Пора прекращать этот сумасброд. - Очень, - тихо произнес он. - Очень скучал. Ты мне даже снился... Мерри издал тихий смешок и попытался придвинуться к нему. Пиппин в ответ неосознанно наклонился к его лицу, почувствовав, как все еще прохладная ладонь друга легла на его руку. Щеку обдало горячим дыханием, и мягкие губы на мгновение прильнули к ней. Поцелуй был таким же, как тогда, в лесах Фангорна - легким и торопливым, но в тоже время нежным и даже каким-то многообещающим. Слегка отодвинув голову, Мэрри замер и пристально посмотрел на него. Пиппин, глядя в ответ, почувствовал насколько ему не хватало ощущения взгляда на себе этих глаз, в которых за озорством скрываются истинные намерения обладателя. Он глубоко вдохнул и, вновь потянувшись к лицу Мэрри, поцеловал его в губы. Мэрри, коснувшисть его щеки здоровой рукой, с нежностью ответил на этот поцелуй. Как долго они ждали и сдерживали себя, боялись своих чувств и не могли решиться на этот важный в их жизни шаг. И вот теперь они сжимают друг друга в долгожданных объятиях и упиваются этим поцелуем. - Пип, - выдохнул Мэрри, когда Пиппин, оторвавшись от его губ, стал будто бы отчаянно покрывать поцелуями его лицо. Подняв руки, Мэрри обнял Пиппина настолько крепко, насколько позволяло заживавшее ранение. Улыбнувшись, Пиппин вновь прильнул к его губам. Он был счастлив, что, наконец, может остаться с ним наедине, может целовать эти мягкие губы, нежную бледную кожу, сжимать его в своих объятиях от удовольствия, чувствовать, как его тело реагирует на каждый поцелуй, на каждое горячее прикосновение. Мэрри продолжал его обнимать, прижавшись щекой к его щеке. - Ты хочешь этого? – выдохнул он, чувствуя, как колотиться сердце.. - А разве ты еще не понял? Мэрри улыбнулся и, отодвинувшись, утянул Пиппина к себе на кровать. - Я безумно тебя люблю, - прошептал Пип, все с тем же отчаянием начав шарить руками по телу Мэрри, осторожничая и боясь коснуться ранения. - Я тебя тоже, - Мэрри резко выдохнул и вновь прижался к нему в поцелуе.***
Солнце клонилось к горизонту, и только когда на Гавани упали первые вечерние сумерки, хоббиты молча повернули домой, сдерживая вновь подступившие слезы. Мэрри, Пиппин и Сэм долго не могли успокоиться после отъезда Фродо. Хорошо, что Гэндальф сообщил им, иначе не видать им друга, поднимавшегося на палубу, не попрощаться как следует, крепко стиснув в братских объятиях. За всю дорогу трое друзей не проронили ни слова, до холмов Восточного четверика ехали не спеша. Попрощавшись до следующего дня, Мэрри и Пиппин погнали своих пони к Бакленду, Сэмуайз – в противоположную сторону, к Бугру. Каждому хотелось побыстрее окунуться в домашние заботы, отбросить тоску. Пип устало рухнул в кресло у камина, закрыв глаза, на подлокотнике пристроился Мэрри, обняв его за плечи. Оба были рады, что сейчас находятся рядом. Они живут вместе с тех пор, как вернулись после Войны Кольца. Никому и никогда не рассказывают о своих отношениях, никого не пускают в свою личную жизнь. Их все так же воспринимают, как вечных взбалмошных ребятишек, двух громких и неразлучных лучших друзей. Даже Сэм не знает, чем живут его друзья детства в доме Мэриадока, благо, стоявшего на отшибе. Пиппин повернулся к Мэрри, взял за воротник рубашки и притянул к себе. Их губы соприкоснулись в нежном поцелуе. Затем, оторвавшись, он посмотрел в глаза улыбающемуся другу. - Как думаешь, какой теперь будет жизнь? – его вопрос застал Мэрри врасплох, но он довольно быстро нашел ответ. - Спокойной и счастливой, надеюсь, - пожал плечами он. – Простой, какой была всегда. Без назгулов, орков и палантиров. А с чего такие вопросы то? Пиппин повел плечом и, повернувшись к огню, весело потрескивающему в камине, тихо с грустью сказал: - Хотел убедиться, что ты будешь рядом. Что не уйдешь так же неожиданно, как Фродо. - Глупый ты. Я всегда буду рядом, - он поцеловал его в лоб и встал с подлокотника, потянувшись. – А теперь давай поужинаем, я умираю от голода.