Молчание

Капли звонко стучали по металлическому скату горки, вспенивали лужи крупными пузырями и брызгами разлетались в стороны. Го поежилась — от висевшей в воздухе мокрой пыли кожа покрылась мурашками, волосы налипли ко лбу и шее, а форменная рубашка намокла и теперь неприятно льнула к спине. — Наверное, это надолго, — вздохнула Го и тут же охнула — за шиворот просочилась ледяная капля. — Думаю, ты права, — повернулся к ней Соске. Словно в подтверждение, дождь забарабанил по металлу еще сильнее. Го зябко передернула плечами и обняла себя руками, пытаясь согреться. Рядом шевельнулся Соске, и в следующее мгновение на плечи Го опустилась его толстовка. — Надень, — коротко сказал он и снова отвернулся. — Соске-кун, я не могу. Ты же сам замерзнешь! Соске тихо фыркнул и сунул руки в карманы — разговор был явно окончен. Го вздохнула, сунула руки в еще теплые рукава, поплотнее запахивая полы толстовки. Ткань была чуть влажной — они оба успели промокнуть, — и пахла чем-то горьковатым и приятным. Го даже глаза от удовольствия прикрыла — стало тепло и уютно. — Спасибо. — Не за что. Он смотрел в сторону и выглядел как-то странно, не так, как всегда. Го нахмурилась, пытаясь понять причину. Они случайно встретились в магазине — Соске бродил между полок, но совсем не смотрел на предложенные товары. Он казался потерянным — как настоящая акула, которая не понимала, куда ей плыть, но ни на секунду не могла остановиться. — Соске-кун! — воскликнула Го, подойдя ближе. Соске вздрогнул, а затем улыбнулся и ответил: — Привет, Го. Как дела? Что ты тут делаешь? — У меня все хорошо! Как ты? — Соске снова улыбнулся, и Го посчитала это за ответ. — Хотела купить ребятам добавок, но тут таких нет. — Ясно. Они еще немного постояли — Го расспрашивала о Рине, Соске отвечал вяло и односложно. Если бы Го не знала его много лет, то решила бы, что ему совсем не хочется разговаривать, но Соске всегда был молчуном, и она давно научилась расшифровывать его «ясно», «угу» и «конечно». В конце концов, Го решила зайти в еще один магазин, и Соске пошел за ней следом. Вот тогда-то — совершенно неожиданно — и начался дождь. Ни у Го, и у Соске не оказалось с собой зонта. Они как раз шли через сквер, и стоило первым каплям ударить об асфальт, как Соске бросил быстрый взгляд на небо и сказал: — Бежим, сейчас хлынет! — Что? Вместо ответа Соске схватил Го за руку и бросился к детской площадке неподалеку. Стоило им спрятаться, как начался ливень. Если бы они промедлили еще минуту, то вымокли бы с головы до ног. Впрочем, сейчас их положение было немногим лучше — они застряли под узким скатом горки, за которым барабанил дождь. Го скользнула взглядом по Соске — кончики его ушей покраснели, влажные волосы топорщились в стороны, а кожа на руках стала гусиной. Чувство вины накрыло ее с головой. — Соске-кун, — осторожно позвала она и дотронулась до его руки — та казалась ледяной. — Ох, из-за меня ты совсем замерз! Соске наконец повернулся к ней и опять улыбнулся, мягко и ласково. У Го сердце замерло от этой улыбки, а потом забилось в два раза быстрее. — Не волнуйся. Я в порядке. — Но... — Го положила ладонь на руку Соске. — Ты же и правда замерз! Можно же как-то вдвоем... Она решительно, пока не успела передумать, стянула с себя толстовку и протянула Соске. — Надевай! — И прижалась к нему поближе, надеясь, что он догадается и не будет возражать. Соске задержал дыхание, а потом быстро натянул свою толстовку и обнял Го, укрывая от холода. — Вот так не будет холодно обоим. Под щекой громко билось сердце Соске, грудь его вздымалась часто. Горьковатый запах стал сильнее, и Го впервые задумалась, как они выглядят со стороны. Она прижимается к Соске всем телом, а тот обнимает ее. Они были словно... влюбленная парочка! Стоило подумать об этом, как кровь бросилась в лицо. Го словно ошпарило — стало жарко, взмокли ладони, дыхание сбилось. А что подумал о ней Соске?! Решил, наверное, что она сумасшедшая, раз так липнет к нему! — С-соске-кун, знаешь, мне уже теплее, отпусти меня, — пролепетала она ему в футболку. — Нет. Если ты замерзнешь и простудишься, Рин меня убьет. — А если нас так увидят? Что люди подумают! — Тебе разве не все равно? — Нет, то есть, да, но... Соске-кун, ведь решат, что мы тут обнимаемся! Соске рассмеялся, и Го скорее почувствовала это, чем услышала. Низкий смех заставил ее задержать дыхание и еще крепче прижаться к Соске. И так же быстро отпрянуть, стоило подумать, что она делает. Правда, руки Соске, лежавшие на спине, не позволили ей отстраниться. — Но я и правда обнимаю тебя, — сказал Соске. — Но не волнуйся. В такой ливень нас все равно никто тут не увидит. Это не то чтобы успокаивало, но это же Соске, лучший друг Рина. Го знала его большую часть своей жизни, и Соске всегда ей нравился. Они были друзьями — по крайней мере, ей так казалось. Кап. Кап. Кап. Го поймала себя на мысли, что прислушивается к звону капель. Дождь все колотил по горке, в объятиях Соске было уютно и тепло, и Го сама не заметила, как расслабилась. — У тебя волосы светлее, чем у Рина. Это прозвучало так неожиданно, что Го вздрогнула. Соске был таким высоким, что ей пришлось запрокинуть голову назад, чтобы увидеть его лицо. Острый подбородок, зеленовато-голубые глаза, сейчас так похожие на морскую воду, налипшая ко лбу прядь волос... Взгляд тяжелый, внимательный — Го вдруг захотелось спрятаться, съежиться, стать меньше. Раньше, она была совершенно уверена, Соске не смотрел на нее так. Сердце забилось чаще, и она выпалила первое, что пришло в голову, чтобы разрядить обстановку: — Надо же, Соске-кун, я не думала, что ты замечаешь такие мелочи! К тому же, волосы у меня промокли и кажутся темнее, чем есть на самом деле. Ты очень внима... Договорить она не успела — Соске наклонился и накрыл ее губы своими. Сердце ухнуло вниз, а потом подпрыгнуло к горлу, от удивления Го ахнула, приоткрыла рот, и Соске мазнул по губам кончиком языка. Поцелуй — это и вправду был поцелуй! — вышел быстрым. Соске тут же отстранился и опять уставился в сторону. На щеках его проступил яркий румянец, но Го он из рук не выпустил, только прижал к себе покрепче. — С-соске-кун? — Губы пощипывало, колени дрожали, а голос казался чужим — высоким и писклявым. — Это... Ты... Почему поцеловал? Отпусти меня, пожалуйста. Последнее она произнесла почти беззвучно, но Соске услышал. Убрал руки, позволив Го отступить. Влажный прохладный воздух тут же осел на коже, вцепился в нее острыми зубками мурашек. — Извини, Го, я не должен был. Го тронула кончиками пальцев губы — они горели. Произошедшее не укладывалось в ее голове. Соске поцеловал ее. Соске — ее друг. Он обнимал Го, поделился своей толстовкой, спрятал от холода и поцеловал. Разрозненные обрывки мыслей никак не хотели складываться во что-то цельное. Она посмотрела на Соске — тот выглядел как ни в чем не бывало. И Го вдруг разозлилась — нельзя просто так целовать людей, а потом делать вид, что ничего не произошло! — Соске-кун, — сказала она так твердо, как только смогла, — почему ты поцеловал меня? — Я не знаю, Го. — Соске снова посмотрел на нее и вдруг нахмурился. — Я... как-то само получилось. Го задохнулась от возмущения — не знает он! Само собой получилось! Она стиснула кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не ударить Соске, и замерла. А почему ее, собственно, так это волнует? Они ведь друзья, все можно свести к шутке, ну или сделать вид, что ничего не произошло. Соске как раз и пытался, пока Го не начала его допрашивать. Если бы не дождь, то Го бы со всех ног бросилась домой. Ей стало стыдно и страшно — яркой вспышкой пришло понимание: ей понравилось. Понравилось, как обнимал ее Соске. Ей захотелось снова прижаться щекой к теплой ткани его футболки, захотелось, чтобы он снова ее поцеловал. А он — не знает! Это было обидно, Го прикусила губу, чтобы не расплакаться. — У тебя волосы вкусно пахнут, чем-то сладким, — тихо пробормотал Соске. — А потом ты посмотрела на меня, и я потерял голову. Ты очень красивая. Но я, конечно, не должен был. Вот, держи, а то опять замерзнешь. Думаю, дождь еще нескоро кончится, но, может, хоть утихнет, и я провожу тебя до дома. Соске снова стянул свою толстовку и протягивал ее Го. У Го защемило сердце. Он выглядел таким милым, таким искренним и таким смущенным, что обида прошла сама собой. А, может, Го немного оттаяла после его признания. Она улыбнулась и покачала головой. — Нет, Соске-кун. — Я не хочу, чтобы ты простудилась. — А я не хочу, чтобы простудился ты. Когда Го взяла толстовку, на лице Соске отразилось облегчение. А потом Го набросила ее на плечи Соске, и сама прижалась к нему поближе. Жар его кожи чувствовалось даже сквозь футболку. — Вдвоем — теплее, — сказала она, и Соске обнял ее, прикрыв от холода. Впрочем, Го его совсем не ощущала. Теперь она не просто стояла рядом, но сплела руки за спиной Соске, обнимая его в ответ. — Го? Она запрокинула голову, надеясь, что Соске поймет ее без слов, и что ей не придется ничего объяснять. Чужое дыхание тронуло губы, и через мгновение земля словно ушла из-под ног. Соске едва заметно коснулся ее губами, нежно поглаживая ладонью по затылку, и потом, наконец, поцеловал. Как она и думала: Соске правильно прочел ее молчание.