***
— Парни, прошу поприветствовать вашего нового повара — мистер... — Дэто невозможно! — Сквизгаар подскочил с дивана, свалив гитару на пол. Струна жалобно дернулась, и в комнате повисла напряженная тишина. — Я столько говорить тебе, Токи, но ты никогда не слушать! — Это ты не слушать, Сквизгаар!.. — Токи был готов спорить до последнего, но его прервал Нейтан. — Заткнитесь, вы, оба! Как ни странно, подействовало сразу. Все уставились в разные стороны, и Сквизгаар аккуратно поднял свою гитару. Чарльз про себя отметил, что группа находилась не в лучшем настроении для разговоров. — Я хотел представить вам... — И ты тоже, — простонал Нейтан. — Делай, что хочешь, у меня башка трещит. Чарльз сделал паузу. — Это не займет много времени. Я сделал все возможное, чтобы найти вам лучшего повара — и вот, он перед вами. Никто даже не посмотрел в его сторону. Мердерфейс на удивление молча тыкал ножом в обивку. Пиклз, кажется, перебрал и теперь лежал, не подавая признаков жизни. Чарльз прокашлялся. — Ганнибал Лектер, мастер своего дела. Между прочим, тоже музыкант. — И на что он играть, очередной придурок с дедушкин гитара? — тут же протараторил Сквизгаар. Чарльз покосился на Лектера, чтобы считать его реакцию. — Я предпочитаю более... классические инструменты, — невозмутимо ответил тот. Лектер изучал группу с неподдельным интересом, пока те старательно игнорировали факт его присутствия. Чарльз для приличия подождал еще немного. — Если у вас есть какие-то вопросы или вы хотите что-то сказать... — Хорошо, хорошо, — поморщился Нейтан. — Добро пожаловать в Мордхаус, как-тебя-там, я все равно не запомнил имя. А теперь принеси мне немного чипсов и проваливай куда подальше, у меня действительно болит голова. Лектер медленно развернулся и коротко кивнул Чарльзу, показывая готовность уйти. Тот напоследок еще раз взглянул на группу, пытаясь сообразить, когда в последний раз был в отпуске. Странная мысль, но он начинал завидовать Жан-Пьеру.***
Ганнибал методично разделывал индейку, погруженный в свои мысли. Мордхаус обещал стать для него идеальным пристанищем — отгороженный от внешнего мира, со своими законами и огромной, просто невероятной текучестью обслуживающего персонала. Затеряться здесь убийце из Европы не составляло особого труда — по крайней мере, до тех пор, пока его целью не были сами Дэтклок. Нож почти вонзился в разделочную доску, и Ганнибалу пришлось сделать паузу, чтобы успокоиться. Он, конечно, представлял, какими избалованными могут быть знаменитости, но откровенно хамского поведения от участников группы все-таки не ожидал. Он вернулся к птице, мысленно отмечая, на что сгодился бы каждый из них. У норвежца можно было взять печень — алкоголя он потреблял в разы меньше, чем его товарищи. Шведа он бы подал сырым — как раз в северных традициях. Самого толстого... Ганнибал нежно провел пальцами по лезвию ножа. В самом толстом из них он с трудом видел человека — свинья и то показалась бы ему симпатичнее. Его бы он вырезал в первую очередь, даже не будучи уверенным в том, что его мясо вообще на что-то годится, — такое раздражение он у него вызывал. Отвратительно. Он аккуратно вымыл руки и достал свой особый костюм. Не спеша облачился в него и подождал несколько секунд, предвосхищая ощущения. Сжал нож покрепче и покинул помещение через служебный вход. Время Дэтклок еще не пришло. Он без труда нашел клокатира, нахамившего ему с неделю назад. Бедняге не повезло работать в малолюдном секторе: желающих ухаживать за дворовыми волками было не так уж много. Ганнибал убедился, что животные не помешают ему, и выступил из темноты. Он чувствовал пульсацию чужой крови и не мог отказать себе в удовольствии представить на месте этой безымянной жертвы кое-кого другого. Когда-нибудь его желание осуществится в полной мере — и Ганнибал был уверен, что это случится совсем скоро. А пока он порадует Дэтклок сытным ужином. Он сразу почувствовал, что его обнаружили. Готовый дать отпор, он не позволил себе расслабиться, даже когда убедился, что его соперник внешне безоружен и слаб. Тот стоял какое-то время, словно готовясь позвонить в специальный колокольчик, но вдруг передумал. Ганнибал не мог знать, что тот чувствует, из-за капюшона, но этого и не нужно было. Клокатир развернулся и молча удалился восвояси, оставив Ганнибала разбираться с телом. На деле прошли секунды, но ему показалось, что время тянулось ужасно медленно. Ему предстояло еще не раз увидеть того, кто стал первым свидетелем его охоты.***
— Мужик, это как-то слишком мудрено, — Пиклз ковырялся в тарелке без особого энтузиазма. — Не думал, што когда-нибудь шкашу это, но я начинаю шкучать по Шан-Пьеру, — тяжко рыгнул Мердерфейс. — Да, я тоже по нему скучать, — протянул Токи. Он выглядел совсем подавленным. — Это что? — Нейтан придирчиво осматривал вино в своем бокале. — Это не бухло. Тут слишком мало для бухла. — Да, мужик, мне нужно выпить чего-нибудь покрепче, — протянул Пиклз, шарясь под столом. Послышался звон пустых бутылок, и, судя по тихим ругательствам, ничего другого ему найти не удалось. На какое-то время повисла напряженная тишина. Ганнибал невозмутимо стоял, ожидая, пока кто-нибудь из них попробует хотя бы кусочек его особого блюда. — Я не есть аппетит, — наконец сказал Сквизгаар и встал из-за стола. Его примеру тут же последовали остальные, поддержав товарища неразборчивым бурчанием. Мердерфейс встал последним, не сводя глаз с Ганнибала. Гаденько ухмыляясь, он расстегнул ширинку. — Шшать я хотел на этот ушин, — гордо заявил он и подкрепил свои слова действием. Ганнибал терпеливо дождался, пока тот закончит, коротко кивнул и покинул помещение. — Я думать, это ранить его чувства, — грустно отметил Токи. — Дэто правда, Мердерфейс, — нахмурился Сквизгаар. — Ты может быть повежливее. — Вешливее? Я — вешливее? — хмыкнул Мердерфейс. — Да я трушы швои шьем, но мудаком быть не перештану. — Хватит вам, — примирительно рявкнул Нейтан. — Лично я в бар. Кто со мной? Впервые за последнее время идея оказалась воодушевляющей.***
— Мне нужна помощь. Клокатир не обращал на Ганнибала никакого внимания. Казалось, он был слишком занят возней с волками, но Ганнибал прекрасно знал, что тот его слышит. Он был единственным, кто хотел его слушать. — Ты знаешь, кто я, но я не спрашивал твоего имени. Могу ли я... — Я никто, — холодно ответил клокатир. — Я шестеренка в огромном механизме. — Но ведь шестеренки значат очень многое, не правда ли? Клокатир замер, но ничего не ответил. Ганнибал подождал какое-то время. — Пожалуйста, помоги мне. Клокатир покачал головой. — Ты хочешь убить моих господ. Зачем мне тебе помогать? — Одного из них. Мне хватит одного. И мне нужен кто-то, кто прикроет мне спину. Ганнибал готов был поклясться, что клокатир усмехнулся, скрытый капюшоном. — Ты слишком дорожишь своей жизнью. Ты не готов служить Дэтклок. Он протянул руку к волку, и тот предупреждающе зарычал, не пытаясь, впрочем, атаковать. Ганнибал предпринял еще попытку. — Это действительно так. Мне дорога жизнь, потому что мне есть, за что ее ценить. И я намерен покинуть это место так скоро, как... — Разве тебе есть, к кому возвращаться? — перебил его клокатир. Ганнибал замолчал, не желая погружаться в воспоминания о том, что было ему дорого и что он потерял. Впрочем, они пробудились вопреки его желанию. Теперь тишину нарушало лишь тихое рычание волков. Кажется, они пытались сцепиться друг с другом. — Когда-то давно меня звали Уилл, — вдруг произнес клокатир. Его черная форма была неразличима в темноте, и Ганнибалу нужно было приложить усилие, чтобы отследить его движения. — Мне было нечего ценить и не к кому прийти. Дэтклок изменили это. Ганнибал молчал, позволяя ему договорить. Уилл отошел от ограды, отделявшей их от хищников, и повернулся к нему. — Я не боюсь смерти. И если тебе это нужно, я помогу. Ганнибал не мог точно сказать, увидел ли Уилл его улыбку в темноте.***
Мердерфейс нажрался так, что еле смог доползти до комнаты. И уж конечно он не заметил движение во тьме, окутавшей коридор Мордхауса. Добравшись до кровати, он в первую очередь стянул с себя ботинки. Лениво отметив, что у него все еще есть на это силы, он подавил рвотный рефлекс и приготовился было завалиться, как в его горло врезалось что-то тонкое и острое. — Какого... — только и смог прохрипеть он, лихорадочно пытаясь освободиться. Он явно не собирался сдаваться просто так, но незнакомец был сильнее. Мердерфейс почти отключился, когда краем сознания уловил звук выстрела. Только тогда он смог завалиться на пол, освобожденный. Больше он ничего не почувствовал.***
Это обсуждение было особенно бурным. — Почему никто так и не вштавил мне новое окно? — бурчал Мердерфейс, невольно потирая свежий шрам на шее. — Доктор говорит, мне нушен ошобый уход. — Он пытаться убить Мердерфейс, и ты так просто дать ему уйти, — возмущался Сквизгаар. — А что, если кто-то решить убить меня? — Комната Мердерфейса находится на первом этаже, — попытался вставить слово в оправдание Чарльз. — Я должен был предусмотреть, что он решит уйти через окно. — Все это время он кормить нас человечина! — казалось, Токи был особо впечатлен. — Хорошо, что я не съесть ни раз. — А я теперь жалею, — ляпнул Нейтан. Все неловко замолчали и уставились на него. — Что думал, что он не метал, — смущенно выкрутился тот. — Есть человечину — определенно метал. — И все-таки, — подытожил Пиклз. — Нам повезло, что все так закончилось. Мердерфейс согласно пробурчал что-то не совсем разборчиво. — Думаю, вам стоит поблагодарить одного из наших клокатиров, своевременно предоставившего информацию о покушении, — предложил Чарльз. — Да, думаю, штоит, — задумчиво сказал Мердерфейс. — Я готов шказать ему шпашибо. — Но никакой премии! — рявкнул Нейтан. Его тут же дружно поддержали остальные, с радостью отвлекшись на тему финансовых затрат. — Еще вы можете поблагодарить меня, — рискнул предложить Чарльз и вполне ожидаемо не получил никакой реакции на свои слова. Что ж, он уже привык. Он еще должен был убедиться, что Жан-Пьер заскучал достаточно, чтобы вернуться в Мордхаус.